Сказ о волке и его красной шапочке

      Лес над головой не шумит, как это обычно бывает. Даже природа чувствует, что что-то не так, вот и молчит, провожая скорбным взглядом стаю перевёртышей, что следуют за вожаком. Он идёт впереди, слегка опустив большую коричневую голову и скаля зубы — от Такеоми за много миль разносится стойкий запах ярости и гнева. Этот аромат режет чувствительные носы волков, но все перевёртыши, как один, поддерживают Акаши, потому что они идут мстить; идут наконец-то забрать своё и заявить всему остальному миру — мы тоже имеем право существовать.       Ран находится по правую сторону от Такеоми, Риндо — по левую, за ними тянутся остальные, приминая мощными лапами мягкую зелёную траву. Старший Хайтани мало чего боится в этой жизни, но даже об этих страхах предпочитает молчать, потому что знает — костьми ляжет, но не позволит случиться непоправимому. К тому же теперь, волку точно есть кого защищать и к кому возвращаться домой. Взгляд травянисто-зелёных глаз, как самые чистые изумруды, до сих пор сияет ярким светом в сознании, и Ран сильнее стискивает зубы, ощущая фантомный вкус крови на языке.       Он убьёт каждого, кто попытается встать у них на пути. Хайтани знает, что сегодня погибнет много охотников, и у них останутся семьи, но это — их выбор. Волки никогда не причиняли зла простым людям, а раньше вообще жили с ними бок о бок, пока скудные на ум, тупые и озлобленные твари не загнали их глубоко в лес. Их род уничтожали, разрушали до основания. Такое могло бы произойти и с братьями: их родителей убили практически у них на глазах, только до них с Риндо добраться не успели.       Возможно, что Такеоми ведёт правильную политику, не допуская до определённого момента открытых конфликтов и стычек с охотниками, но теперь всё изменилось, и вожак знает это. Их время, проведённое в бесконечных бегах, окончено. Теперь перевёртыши или отвоюют назад своё право жить свободно, или погибнут.       В груди слегка колет, потому что Ран чувствует прочную нить, тянущуюся обратно в лес, туда, где сейчас безопасно. Там он оставил своё сердце и душу, обещая Хитоми, что обязательно вернётся к ней, и Хайтани намерен выполнить это обещание, потому что волки никогда не проигрывают.       Чем ближе они подходят к городу, тем мощнее и злее становится их аура, расплёскивающаяся вокруг, как мощный гейзер, — перевёртыши знают, что их приход как жестокая буря, от которой нет спасения, и охотники точно знают, что их смерть близко. Она ступает мягкими лапами по дороге, обходя толстые стволы деревьев и густые кустарники, чтобы выйти из леса одновременно, сразу же давая понять — больше шанса сложить оружия и сбежать не будет.       Акаши выходит вперёд, а его внимательные золотые глаза медленно осматривают чёрное море — охотники, одетые в свою фирменную одежду, уже ждут, выстроившись на пригорке в длинные шеренги. Перевёртыш тянет носом и раскрывает пасть, будто глумливо усмехается: Такеоми чувствует их страх. Он пахнет чем-то кислым и отталкивающим.       «Да от них за версту несёт ужасом», — Ханма издевательски рычит, и перевёртыши видят, как некоторые из юнцов крепче сжимают в руках своё оружие. — «Вы гляньте, зубочистки нам принесли, чтобы мы потом их мясо из зубов выковыривали».       «Забота, как она есть», — добавляет Шион, и волки заходятся воем — громким, угрожающим, от него мороз идёт по коже.       Такеоми рычит, призывая перевёртышей к порядку, и волки стихают, но все, как один, пригибают голову к земле, становясь в нападающую стойку и демонстрируя охотникам крепкие острые зубы, что совсем скоро окажутся в их плоти.       «Их намного больше, чем мы думали», — Вакаса лениво виляет хвостом, будто на прогулку вышел и нашёл интересную игрушку, с которой можно весело провести время. — «Где Вакуи их прятал?»       «Это инквизитор привёл их», — отвечает Акаши. Он продолжает искать этого ублюдка Юкио, но инквизитор как сквозь землю провалился. На переднем фланге виднеется один лишь Вакуи со своими заместителями, да парочка незнакомых лиц — явно охотники Такахаси. — «Неужели сам не явился?»       «Значит», — Ран усмехается, переглядываясь с братом, что скалится так же опасно, как и старший, — «найдём его позже и убьём!»       Две противоборствующие стороны замирают, смотря друг на друга с лютой ненавистью. Она обволакивает их сердца, как прочный кокон, стирая из сознания сострадание и милосердие — здесь им не место. Каждый считает, что враг должен умереть, и этой цели необходимо достичь любой ценой.       Такеоми на мгновение прикрывает глаза, чтобы ещё раз вспомнить Кин, которую он нёс на руках — безвольную и ослабшую, как кукла. Любимое лицо, обезображенное этим выродком, отпечатывается на сетчатке золотых глаз, и всё человеческое внутри волка умирает, оставляя там только злобного дикого зверя, готового рвать всех, кто встанет у него на пути.       «Убить их», — вожак отдаёт приказ, и перевёртыши бросаются вперёд, а над полем разлетается грозный рёв множества пастей. На охотников бегут не люди в обличие волков. На них бежит сама смерть.       Вакуи что-то кричит, и охотники подчиняются, потому что в их головах давно засела мысль, укореняемая чокнутым уродом, что всё волшебное надо уничтожить. Первые ряды срываются на бег в лобовую атаку, а те, что стоят сзади них, натягивают тугие тетивы луков с острыми стрелами — перевёртышей это не убьёт, но изранит прилично.       —СТРЕЛЯЙ! — над рядами охотников разносится громкий голос Тайджу, и стрелки отпускают тетивы, а над их головами взметается чёрная туча стрел, пролетая над бегущими охотниками, она градом опускается на волков, но те легко изворачиваются. — ЕЩЁ РАЗ!       Первые жертвы ярости перевёртышей появляются в тот момент, когда юные охотники — ещё почти мальчишки, уже ставшие фанатиками, встречаются с острыми зубами братьев Хайтани. Ни Ран, ни Риндо, не церемонятся, легко разрывая человеческие тела на куски. Пасти окрашиваются кровью, и волки видят, как их братья поступают точно так же.       Рану кажется, что он окружён полчищем мелких муравьёв, что пытаются одолеть его. Они такие слабые, но безумно настырные: лезут со всех сторон, пытаются проткнуть мелкими ножичками, а Хайтани только глумливо скалится, отрывая руки и головы, будто бы они игрушечные.       «Почкованием он их, что ли, разводит?» — Изана изворачивается прямо в воздухе, заставляя охотников глазеть на него с открытыми глазами, но стоит волку приземлиться на лапы, как вокруг Курокавы разбрызгивается кровь — алый фонтан, оседающий спелыми вишнями на серебристой шкуре перевёртыша. Изана рвёт их плоть острыми зубами, явно получая от этого наслаждение.       «Да ну», — поддерживает диалог Майки, сшибая лапами сразу трёх мальчишек, пытающихся достать до его шеи ножами. — «У них нет понятия тактики или ведения боя, ни какой-либо стратегии с теми, кто больше них раз в пять!»       «Они будто бы просто пушечное мясо», — озвучивает общую мысль Бенкей.       Ран хмурится, потому что он тоже считает, что всё выглядит слишком легко. Да, охотников намного больше, но все они слишком слабые, хоть и агрессивные — их ведут в бой не знания и умения, а слепая вера в победу. Над головой снова свистят стрелы, и Хайтани хватает за голову ближайшего к нему пацана, закидывая над собой, точно щит.       «Позёр», — хмыкает Риндо, изящно уворачиваясь от стрел за стайкой охотников, что носятся за ним, как слепые котята. Парней протыкает насквозь, и они штабелями валятся под лапы младшего Хайтани, явно довольного собой.       «Кто бы говорил», — Ран отбрасывает от себя тело мёртвого охотника и снова разворачивается к пригорку, пытаясь разглядеть там ненавистную рыжую макушку Кавата. Этого ублюдыша он хочет уничтожить лично, вырвав ему предварительно глаза и язык.       Охотники набегают на них волнами, облепляя со всех сторон, но для опытных волков, что умеют и знают, как правильно надо сражаться, их потуги как лёгкая игра, не стоящая свеч. В какой-то момент перевёртыши становятся окружены не живыми людьми, а горой трупов, что только растёт. И тогда в бой входят более опытные бойцы Юкио.       «Что-то новенькое», — говорит Ханма, отряхивая тёмно-серую морду с белой полосой на лбу от капель крови.       Взгляды обращаются на пригорок, откуда спускаются новые смертники: их меньше, но зато они одеты в доспехи, и волки сразу понимают — на них нанесена магия.       «Руны», — озвучивает общую мысль Такеоми, топча мощными сильными лапами тела убитых им охотников. Он выходит вперёд, сразу же ища глазами удобные бреши, через которые можно достать мягкую плоть. — «Отрывайте им конечности, но осторожно. Клинки тоже чем-то пропитаны!»       «О, там мой клиент подоспел, пойду поздороваюсь», — Ран поворачивает голову туда, куда смотрит младший брат. Хайтани-старший оскаливается, потому что в их сторону идёт большой отряд, а во главе — Кейске Баджи. Тот самый ушлёпок, что активно подбивает клинья к Камори.       «Брат, умоляю, не сдерживайся», — советует Ран, придавливая огромной лапой охотника, отчаянно цепляющегося за жизнь. Тот жалобно булькает, а изо рта льётся кровь, потому что перевёртыш легко ломает ему рёбра и оставляет погибать, следуя за Риндо.       На этот раз драка выдаётся интереснее, да и эти парни оказываются более искусными. Большинство легко уворачивается от атак волков, однако всё равно уступают им в силе, и вскоре над полем снова разлетаются конечности. И всё же рунная магия действует, заставляя волков испытывать некий дискомфорт: она направлена на их зрение и слух, заставляя теряться в пространстве на пару секунд, что давало охотникам возможность подобраться к ним поближе и нанести удар.       «В клинках яд из аконита», — Бенкей отшвыривает от себя особо прыткого паренька и вытаскивает зубами нож из лапы. — «Они б ещё лунными камнями в нас кидаться начали!»       Риндо скалится, наступая на Баджи, которого с помощью старшего брата, взявшего внимание остальных охотников на себя, отводит всё дальше, чтобы с наслаждением разорвать на мелкие части и развеять в труху. Охотник обороняется, смотря на волка злыми агрессивными глазами. Кажется, что тоже понимает, кто конкретно перед ним.       — Она тоже умрёт, псина, — обещает брюнет, широко улыбаясь. — Но перед этим я, думаю, проведу с ней ночку, чтобы показать, как это — спать с нормальным человеком.       «То есть — очень скучно и посредственно?» — Риндо веселит ошеломлённое выражение на лице Баджи. Охотник явно не ожидал, что исполинский зверь может разговаривать и в такой форме. — «Я подарю ей твою голову в качестве свадебного подарка!»       Они сцепляются, вот только на помощь Кейске приходят ещё охотники, и это сильнее раззадоривает младшего Хайтани.       Количество охотников не иссякает, создаётся ощущение, что они лезут изо всех щелей, обвешенные амулетами и доспехами с магией. От её концентрации становится тяжелее двигаться в пространстве, а Такеоми понимает, что их сжимают в тесное кольцо, а силы самих волков убывают, тогда как подошедшие воины полны энергии. Если так и продолжится, то перевёртыши проиграют.       Риндо быстро разделывается с противниками, зная, что сзади его прикрывает Ран, не дающий больше никому подойти к младшему брату и его жертве. Младший Хайтани скалится, легко отбирая у Кейске оружие, и прокусывает ему запястье, почти откусывая кисть.       Баджи шипит, прижимая конечность к своей груди, и отступает, глядя в тёмные аметистовые глаза, наполненные ненавистью и злостью. Волк рычит, и это похоже на раскат грома, после которого обязательно последует яркая вспышка, и Кейске — естественно — её пропускает, ощущая, как острые зубы смыкаются на его шее, а затем мир исчезает.       Риндо одним махом откидывает голову врага к деревьям, но сразу же застывает, потому что башка Кейске подкатывается точно к ногам Камори, стоящей у самой кромки леса, а за её спиной ведьмы, откликнувшиеся на призыв Верховной.       — Как мило, — Кондо смотрит вниз, понимая, что не испытывает никаких эмоций сожаления или скорби, потому что ей передаётся жажда крови своего истинного. — Умеешь ты эффект произвести.       Ведьмы одновременно вскидывают руки вверх, и над каждым перевёртышем загорается сияющая сфера, отгоняющая от них рунную магию. Бой снова перевешивается в сторону волков.       «Изана, Какучё», — зовёт Акаши, уворачиваясь от острия кинжала, что охотник запустил ему прямо в глаз. — «Давайте к ведьмам, их защита должна быть в вашем приоритете, иначе туго придётся без щитов!»       Серебристый и тёмно-графитовый волки отрываются от остальных, разрывая круг из охотников, и останавливаются перед ведьмами, в которых уже летит рой стрел. Правда, они не достигают цели, превращаясь в стайку белых птичек, что в ужасе разлетаются, стоит им услышать бешеный рёв волков.       «Вишенка, я тебя выпорю», — клятвенно обещает Риндо, с трудом отрывая взгляд от любимого лица. Ему совершенно не нравится факт наличия своей истинной на поле боя, хотя умом Хайтани понимает, что помощь ведьм им необходима.       «Где Хитоми?» — рык Рана раздаётся в голове, и Камори слегка морщится, не отвлекаясь от Риндо, над которым держит щит, переливающийся нежно-лиловым цветом. Ведьма готовится к новой истерике, потому что ответ старшему Хайтани очень не понравится.       «Ушла в лес за помощью», — отвечает Кондо, а затем чувствует, как по щиту, раскинутому над ними с другими ведьмами, ударяет новая волна стрел, а их наконечники напитаны рунной магией, что медленно, но верно истончает барьерную магию.       — Что за ерунда? — говорит одна из ведьм. — Они будто всасывают наше волшебство.       «Какого ляда она пошла туда?» — Камори и рада бы была дать ответ на этот вопрос, вот только при всём желании не может, потому что подруга ни во что её не посвятила. Ран стискивает зубы, понимая, что сейчас нет времени отвлекаться от битвы, но часть его сознания теперь не может отпустить эту мысль, и она раскручивается, как воронка, заставляя Хайтани сходить с ума от беспокойства.       «Ран, не сейчас», — приказывает Такеоми, и Хайтани вынужден подчиниться, но понимая, что его истинная где-то в лесу, совсем одна. — «Там она в большей безопасности, чем здесь!»       Перевёртыши вкладывают в свои атаки неимоверные силы, откидывая охотников назад, и кажется, что победа уже близка, однако в какой-то момент над полем разносится мощная волна света, и перевёртышей отбрасывает назад, а когда они поднимаются, то видят перед собой того, кто начал эту бойню.       Юкио стоит, возвышаясь над всеми и явно испытывая от этого небывалое превосходство. Он улыбается шире, когда находит взглядом Такеоми, и вожак скалится, демонстрируя инквизитору длинные острые зубы, полностью испачканные в крови убитых охотников. На Такахаси это не производит никакого впечатления, потому что он такой же лютый зверь, а возможно, что даже хуже.       — А вот и ты, волчок, — голос наполнен ядовитым сарказмом. Юкио чувствует себя абсолютно расслабленно, и сразу ясно — ему плевать на погубленные жизни молодых охотников, что больше никогда не увидят рассвета. — Привёл с собой своих щеночков, чтобы отвоевать себе место в моём мире?       — Он не принадлежит тебе, ублюдок, — отвечает Такеоми, а волки согласно рычат, и выглядит это действительно жутко. — Если мне придётся вырвать тебе сердце из груди, чтобы ты перестал истреблять мой род, то я с радостью сделаю это.       — А тебе понравился мой автограф, пёсик? — глумливо интересуется Юкио, и глаза Такеоми темнеют, становясь оранжевыми, как пламя костра. — Да, мордашку я ей подпортил, но ничего: вы оба — уроды, так что смотреться будете вполне сносно.       Такеоми знает, что это старая, как мир, провокация, но упоминание Кин доводит перевёртыша до точки невозврата, и он не может больше себя контролировать. Сознание берёт под контроль чудовище, которым пугают простых людей, но Акаши плевать: из-за этого ублюдка Кин и Рэй пострадали, а Харучиё до сих пор находится в плену; вся стая оказывается под угрозой уничтожения, и вожак больше не намерен терпеть посягательства на свой род и семью.       — Ты не умрёшь быстро, это я тебе обещаю, — битва продолжается, а трава под ногами окрашивается в алый, размягчая землю и напитывая её кровью убитых охотников. Щиты ведьм приходятся как нельзя кстати, потому что позволяют волкам избегать атак с помощью рунной магии, и преимущество остаётся на стороне волшебной братии.       Взгляд карих глаз, наполненных ненавистью и злобой, направляется в сторону леса, где стоит небольшая толпа ведьм. Их магия пахнет свежестью и сладостью ягод, что вступает в конфликт с пряным ароматом крови и металла. Юкио внимательно осматривает женщин, но не видит среди них никого, похожего на Кин. Значит, вторая его внучка вообще решила не принимать в этом участия? Либо слишком умная, либо такая же бесполезная трусиха, как и её бабка.       — Их необходимо убить, — говорит Такахаси, указывая пальцем в сторону ведьм. — Это шлюхи мешают нам. Займись, Кимимару.       Личный помощник инквизитора бросается сразу же исполнять приказ. Он обходит охотников, стоявших на пригорке, вместе с небольшой группой мужчин и собирается напасть сзади, чтобы ведьмы не успели защитить себя, полностью сосредоточившись на перевёртышах.       На охотниках надеты амулеты, гасящие шум их шагов и дыхания, но как только они доходят до ведьм, им наперерез выскакивает огромный серебристый волк со светло-лиловыми глазами, что угрожающе скалит пасть, а шерсть вокруг неё окрашена красным.       Кимимару замирает на мгновение, а затем осторожно тянется к заднему карману, чтобы достать оттуда ещё один сюрприз, как раз на такой случай.       — Отвлеките его, — командует он, и охотники бросаются в атаку — всё так же, словно оловянные солдатики, без зачатков мышления: в их голове только одна установка на убийство волка любой ценой.       Изана откровенно веселится, пока играет с маленьким отрядом, делая вид, что даёт напасть на себя, но в последний момент ловко уворачивается от кинжалов. Зато у самих охотников большие неприятности: перевёртыш со знанием дела отрывает им конечности или перекусывает крупные артерии, заставляя истекать кровью.       — Посмотри-ка сюда, псина, — Курокава оборачивается, и в глаза ударяет мощная вспышка света, заставляя волка вскрикнуть от боли и прикрыть голову лапой, потому что сетчатка точно получила нехилый ожог. Перевёртыш скулит, пытаясь отойти назад, а Кимимару подбирается ближе и резко вонзает длинный стилет волку в пасть, пронзая насквозь. Острие проходит сквозь слои мышц и костей, как нож через масло, и выходит из головы.       Изана падает, чтобы больше никогда не встать.       Камори оборачивается на громкий вой, когда видит, как Какучё — его она различает по разным глазам, — сзади нападает на какого-то мужчину и отрывает ему голову, но уже слишком поздно. Перед ним, уже мёртвый, лежит Изана, и ведьму пронзает холодный ужас. Кондо сразу же находит глазами Риндо, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Она шепчет заклинания, и ноги охотников, что окружают её истинного, обвивают крепкие корни, утягивая под землю.       Смерть Курокавы становится спусковым крючком, потому что каждый из перевёртышей чувствует, как эта нить обрывается, теряя свой блеск и силу. Шиничиро и Майки наполняются таким количеством ненависти, что ей запросто можно затопить весь континент, а Ран находит взглядом младшего брата и понимает, что тот тоже смотрит на него — страх пронзает до самого основания, и старший рычит.       «Даже не смей думать об этом», — жёстко произносит Ран, и стая кидается на охотников, чтобы смести их с лица земли. За ними следуют ведьмы, используя теперь не только защитные чары, но и вполне себе боевые.       — Вот теперь время пришло, — усмехается Юкио и достаёт длинный топор, лезвие которого усеяно различными рунами. — Они ослеплены жаждой мести и станут совершать необдуманные действия.       Элита охотников — лучшие из лучших, — спускаются с пригорка, чтобы целенаправленно убить перевёртышей. Они рассредоточиваются по лугу, каждый подбираясь к своему волку, но даже с помощью магии убить этих волшебных тварей оказывается трудно. К тому же очень мешает наличие ведьм, но силы у них истощаются, как и у волков, а вновь вступавшие в бой охотники полны ими, как и рунной магией, подаренной им Юкио.       Смерть Вакасы становится ещё одним ударом, и Такеоми чувствует, что стая начинает нервничать, а внутри скапливаются усталость, злость и ненависть, и они уже не придают сил, а только отнимают их. Вожак решает, что стоит подобраться к Юкио поближе, поскольку он является центром этого безумия, вот только Акаши намеренно не дают подойти к нему.       На краю леса мелькает золото волос, и Такеоми на секунду кажется, что это Кин, но сзади вдруг звучит облегчённый вздох Рана, и вожак понимает — Хитоми вернулась из леса.       На какое-то время вся битва прекращается, потому что девушка, вышедшая из леса, уже не является просто ведьмой. Нет. К ним пришла новая Верховная, а за ней — все волшебные твари леса, что готовы сражаться за стаю и свою землю. Перевёртыши издают громкий боевой вой, и животные подхватывают его, а охотники пугаются, потому что теперь преимущество вообще не на их стороне.       — Не отвлекайся, шавка, — от этого голоса у старшего Хайтани ярость вскипает в венах, и он поворачивает голову к Нахое, видя ненавистную широкую ухмылку на ненавистном лице. — Это ещё не конец.       — Мы не проиграем, — добавляет Соя, а рядом с Раном встаёт Риндо. — Так даже интереснее.

***

      Запах крови и металла над полем стоит такой, что Хитоми в первые мгновения хочется закрыть нос рукавом блузки, но она не делает этого, вместо этого вдыхая аромат глубже, будто насыщая себя яростью и ненавистью ещё больше, потому что вид Вакасы с топором в голове навсегда останется в её памяти. Юкио разрушает всё, до чего касается, — теперь стая никогда не будет такой же полной и счастливой, потому что одно её сердце перестаёт биться навсегда.       За спиной звучат шаги, над головой — шелест крыльев; Дух всё-таки откликается на просьбу Хитоми, и она знает, что теперь все потуги охотников тщетны, потому что нельзя выстоять против такой мощи. Ведьме становится интересно, сколько теперь протянет инквизитор, прежде чем сдастся им?       Взгляд цепляется за силуэт Рана — его она и с закрытыми глазами может найти, и ведьма ощущает его ауру, словно тяжёлый горячий покров, так правильно ложащийся на плечи. Перед ним и Риндо стоят близнецы Кавата, и Хитоми от всей души желает им обоим сдохнуть, как и каждому, кто настроен против того, чтобы волшебство существовало в мире.       Кимура, окружённая волшебными существами, на мгновение закрывает глаза и находит среди дерущихся Кондо. Ведьма присаживается на корточки и кладёт ладонь на землю, чтобы передать подруге часть волшебства через землю — Камори она точно пригодится. То же самое она проделывает и для волков, чтобы насытить их.       — Думаешь, привела сюда всю фауну и флору этого рассадника нечисти и теперь победишь? — усмехается Юкио, ловко размахивая вокруг себя топором. Хитоми оценивает мастерство и действие рун, что создают вокруг инквизитора полупрозрачную сферу, не позволяющую магическим существам коснуться его.       — Да, — просто отвечает девушка и идёт вперед, а рядом с ней возникает Такеоми, и Хитоми касается его шерсти ладонью, чувствуя лютую злобу волка. Сила и власть вожака заставляют волосы на теле встать дыбом, и ведьма усмехается. — Не отвлекайся, Юкио, как видишь, нам обоим есть, что тебе сказать.       — И ты, и этот шерстяной комок не должны существовать, — выплёвывает Такахаси, с ненавистью глядя на огромного перевёртыша, которому миниатюрная девушка даже до холки не достаёт.       — Такеоми — мой вожак, так что сделай милость, ничтожество, прикрой свой рот, — невозмутимо говорит ведьма, продолжая медленно идти на инквизитора вместе с Акаши. — А вот такие, как ты, мелочные и озлобленные, точно не должны существовать. Сдаётся мне, что нам придётся помочь этому миру и избавить его от тебя.       — Считаешь, что получится? — улыбается Юкио, держа перед собой топор. — Ты даже коснуться меня не сможешь.       Смех Хитоми — неуместно весёлый, рассыпающийся, как мелкий жемчуг, — почему-то пугает инквизитора, и ему это совсем не нравится, потому что создаётся впечатление, что внучка Кин что-то знает о нём.       Ведьма перестаёт смеяться, и зелёные глаза темнеют, начиная переливаться, подстраиваясь под каждый цвет радужки волков в стае. Она чувствует их, а они — её, транслируя свои чувства через вожака, что по-прежнему стоит рядом. Вокруг них трансформируется прочный кокон, сквозь который не сможет пройти ни один охотник, чтобы в случае чего помочь Юкио.       — Думаешь, магия, отнятая у ведьмы, тебе поможет? — толика страха в карих глазах заставляет чувствовать превосходство над противником, потому что до этого момента Такахаси думал, что никто не сможет узнать о его секрете. — Ты, так презирающий магию, сам использовал её. А что говорил этим идиотам, которых сейчас рвут на куски волки?       «Ваша вера вам поможет победить зло», — саркастично добавляет Акаши. — «Довольно скучно, но зато как пафосно!»       Взгляд Юкио цепляется за сражающихся, вот только он с ужасом понимает, что сила, пришедшая с Хитоми, не поддаётся никакому успокоению. Звери, ведьмы и волки сражаются, как одно целое, и охотники начинают проигрывать.       — Это ложь! Я никогда не использовал никакую магию, потому что всё, связанное с колдовством, — скверна! — ещё чуть-чуть, и у него слюна забрызжет изо рта. Хитоми этим наслаждается, потому что чувствует слабость противника.       — Ну да, а рисунки на твоём топоре, доспехах некоторых твоих приближённых — детские рисунки, — она разговаривает с ним, как с душевнобольным, и Юкио это злит втройне. Смотря на Хитоми, он видит перед собой Кин, и это заставляет все связки и мышцы скручиваться от жажды мести. — Ужас передаёт тебе привет, Юкио.       Кимура легко вскидывает ладонь вверх, на которой также начерчена руна, что переливается красным светом, а щит Такахаси разрушается, как и его топор, что кусками стали и древесины падает ему под ноги. Мужчина злится и сжимает зубы.       — Где ты смогла их найти?       — Мне дала их девушка, которую ты обманул и оставил без магии, — с лёгкой издевательской улыбочкой отвечает ведьма, а Такеоми выходит вперёд, закрывая её собой. Он слегка пригибается, чтобы броситься вперёд и одним мощным прыжком достать до Юкио. — Не убивай его, он нужен Ужасу.       Когда волк совершает прыжок, у Такахаси перед глазами проносится вся жизнь, и он издаёт такой вопль ужаса, что Хитоми морщится. Она ощущает брезгливость, потому что вот этот же мужчина, мучивший Кин и Рэй, сейчас орёт дурниной, потому что над ним зависает вожак волков, скаля пасть, полную острых зубов.       — СТОЙ! — вдруг кричит Юкио, выставляя перед собой ладони. — Я сдаюсь!       На этих словах застывают все, но выражение на мордах волков — просто непередаваемое, потому что они явно такого не ожидали от урода, что так яростно пытался их уничтожить. Но, как часто и бывает, когда дело коснулось его собственной жизни, инквизитор оказался трусливым и жалким.       — Как жаль, что теперь я просто оторву тебе голову, — улыбается Ран, убирая мощную лапу с груди Нахои, что уже почти задохнулся. Парень откашливается, ощущая боль в сломанных рёбрах, но он всё ещё жив — и это главное.       — Мы не оставим вас в живых, — сообщает вожак. — По крайней мере тех, кто уже успел принять участие в битве.       Охотники послушно складывают оружие, потому что их начальник, тот, за кем они слепо шли, сам оказывается трусливым и подлым. Да, у большинства в глазах нет страха или сожаления — они по-прежнему уверены в том, что волкам нет места под солнцем, — но они понимают, что выстоять против такой армады шанса нет.       Ведьмы помогают перевёртышам, залечивая мелкие раны и порезы, но в целом все из выживших членов стаи не пострадали серьёзно, так что особой нужды в тратах сил нет.       Перевёртыши, один за другим, перекидываются в людей, но даже так никто из их врагов не пытается предпринять попыток к нападению или бегству — за спинами волков всё ещё находится вся живность леса: опасная, клыкастая и дикая. К тому же, взгляды ведьм тоже не сулят ничего хорошего: по милости охотников им тоже приходилось скрываться и прятаться.       Главные действующие лица ставятся рядком на колени перед вожаком, что смотрит исключительно на Юкио.       — Думаешь, чтобы такого с ним сделать? — рядом оказывается Шиничиро: бледный, усталый, всё лицо в крови, но чёрные глаза, до этого всегда светившиеся спокойствием — тускло сияют безумием и жаждой. — Отдай его нам с Майки.       — Нет, ему уготована иная смерть, Шин, — хотя Такеоми полностью разделяет желание лучшего друга: он еле сдерживает себя, чтобы не разодрать глотку инквизитору голыми руками. — Думаю, здесь даже мы не сможем подарить ему весь спектр «чудесных» эмоций, на которые способна Ужас.       — Так это она нам помогла? — по другую сторону становится Манджиро, и Юкио хочется стать невидимым, потому что у этого волка взгляд самый страшный и бесчеловечный из всех перевёртышей. Будто на тебя глядит сама бездна, в которой запросто можно исчезнуть.       — Она когда-то была такой же ведьмой, как и мы, — Хитоми появляется вместе с Раном, крепко держась с истинным за руки. — Он обманом отнял её силу рун и запер в лесу, чтобы она не могла отомстить.       — И для чего это всё делалось? — интересуется Шиничиро.       — Вряд ли волки были изначальной причиной такой лютой ненависти. Скорее, наш скользкий мерзкий друг просто очень хотел поквитаться с Кин, посмевшей бросить его, — отвечает Хитоми, и Акаши на мгновение закрывает глаза, вспоминая свою истинную. Они могли бы встретиться намного раньше, но тогда судьба не свела бы вместе Рана и Кимуру. Наверное, всё к лучшему, но стае пришлось заплатить за свою победу очень дорогую цену.       — Ясно, причина в маленьком члене, — говорит Ханма и широко скалится. Он с размаха заряжает кулаком в лицо Тайджу, который давно портил Шуджи всю малину, когда он прокрадывался в город. Шиба шипит и сплёвывает кровь, но продолжает смотреть с едкой ненавистью. — Бесишь, что пиздец.       Со второго раза один из заместителей Вакуи всё-таки теряет сознание, и довольный собой Ханма присоединятся к волкам, смотря на Юкио, что стоит перед ними на коленях, не произнося ни звука.       Его глаза перескакивают с одного на другого, проходятся острым скальпелем, в надежде найти что-то, что поможет избежать смерти. Такахаси видит, как рядом с его второй внучкой встаёт черноволосая девушка, а сбоку от неё, держа за руку, младший брат Хайтани Рана, про которого много рассказывал Нахоя и приставившийся Баджи.       — Ладно, чего сопли разводить? — говорит Ран и нежно целует Хитоми в висок. — Давай добьём их, Такеоми.       Вожак кивает, давая своё разрешение.       Старший Хайтани выходит вперёд, и в этот момент Юкио подаёт знак Нахое, что был рядом с ним. Близнец, полностью наплевав на боль в грудине, резко вскакивает на ноги, целясь точно Рану в сердце клинком, скрытым в рукаве форменной куртки.       — РАН, НЕТ! — младший Хайтани отталкивает брата в сторону, и мир исчезает, полностью растворяясь в громком девичьем крике и любимом запахе вишни с шоколадом.       Риндо падает на землю, смотря в небо пустыми глазами.       Биение сердца останавливается.       Младший Хайтани мёртв.