Пустое место

Время «в засаде» тянулось медленней некуда. При этом ожидание неизбежной стычки с кровожадной тварью заставляло отчаянно желать, чтобы время и вовсе остановилось, и момент Икс никогда не настал. Почему-то, наверное, из-за нервов, пробивало на поговорить. Гелен посмотрел на свисающую с напольного светильника игрушечную петлю и, задумчиво почесав кончик носа, спросил: — Ты ведь из-за него в психушку загремел? Из-за Гаера? Хасан тоже глянул на свой оберег, рассеянно крутанул в руке подготовленный для атаки нож, которым непринуждённо играл от нечего делать, кивнул. — Расскажи? — Да нечего рассказывать, — пожал плечами Хасан и, помолчав, всё же заговорил: — Никон заметил, что я общаюсь с вымышленным другом, стал интересоваться. Я признался, как есть, что вижу их. Он понял по-своему, отвёл меня ко врачам, и понеслось... Но я не виню его. Прекрасно понимаю, как это со стороны выглядит. Да и я сглупил сильно, разозлился, что он не верит, начал доказывать. Только после второго привода в дурку сообразил, что лучше мне помалкивать и сделать вид, что их нет, иначе конкретно упекут... — Ты тогда ещё подростком был, — припомнил Гелен. — Угу. К тому же вспыльчивым и прямолинейным, как топор. Говорил в лоб, что думал, если что не нравилось, с ходу лез в драку, короче, совсем без тормозов был... — Хасан криво усмехнулся, снова подбросил нож и, ловко поймав, со вздохом добавил: — Но жизнь научила включать мозги. — И что, тебе совсем никто не поверил? — Ты бы поверил? — Не знаю, — честно признался Гелен и, печально вздохнув, снова покосился на петлю. — А с Гаером ты почему перестал общаться? В смысле, ты живёшь один, никто вас дома не застукает, дружите себе на здоровье... Всё ещё обижаешься на него? — Да нет, я и тогда не обижался. Просто... я же вырос, мне эти детские фокусы больше не интересны. Накатывает иногда ностальгия, но понятно же, что как раньше не будет. А он будто застрял в прошлом, продолжает видеть во мне ребёнка, мне от этого некомфортно. Ну и... так проще, в общем. Гелен понимающе хмыкнул и, поднявшись с диванчика, подошёл к окну. Ночь тянулась тёмная, спокойная, безветренная. Накинутые на небо тучи свисали громоздкими полотнами, кусты во дворе походили на застигнутых врасплох и оцепеневших от страха причудливых существ, чёрные окна соседских домов подслеповато таращились в пустоту. Весь мир будто затаился в иступляющем ожидании... Предполагаемой штриге-медсестре Гелен звонил минут сорок назад. Рыдая голосом Риты, наплёл путанной несуразицы про отменившийся ритуал и про то, что Лёвушке стало хуже, но приехавшие на вызов сотрудники скорой помощи отказались забирать их в больницу. Видите ли, такое состояние для малыша с его диагнозом в порядке вещей, и вообще, мамочка перенервничала, вот и устроила панику на пустом месте, всё нормально с малышом, пусть поспит. Но Рита-то видела, что Лёвушке хуже, он бледненький весь и уже давно не просыпается, а он так долго обычно не спит, а до лечащего врача дозвониться не получилось, поэтому, может, Клара Марковна будет столь добра приехать к ним и посмотреть, нет ли чего серьёзного, а то и обратиться больше не к кому, а Рита обязательно заплатит, хоть по двойному тарифу... И всё, в общем, в этом духе. Слёзную речь они репетировали аж пять раз, — Хасан желал добиться правдоподобности: и в интонацию нужно было попасть, и с характером не переиграть. В итоге Гелен чувствовал себя, как на экзамене в театральном вузе, который, впрочем, успешно сдал. Предполагаемая штрига согласилась приехать. Поверила или нет, сложно было сказать, но полдела они сделали. Ждать оставалось не так долго... — А как так получилось, что ты в парке без обиталища оказался? — спросил Хасан, нарушив вновь повисшую тишину. — Ты же наверняка жил где-то и служил кому-то до меня. — О, да, повелителей у меня было столько, что тебе лучше не знать. А что касается обиталища, то это долгая и поистине идиотская история. Как говорится, нарочно не придумаешь, — самокритично фыркнул Гелен и, обернувшись, окинул комнату оценивающим взглядом (точно ли они всё учли? всё предусмотрели?). — Я как-нибудь обязательно расскажу тебе в более непринуждённой обстановке... Хасан с интересом покосился на него, затем неопределённо хмыкнул, но настаивать не стал. Гелен догадывался, о чём подумал повелитель, но решил не поднимать снова эту щекочущую нервы тему. Закончив со всеми репетициями, они обставили квартиру натащенными Геленом вещами так, чтобы создавалось впечатление, что Рита собиралась съехать, но из-за отмены ритуала вернулась сюда, — вон и детские вещи обратно принесли, в коробке стоят, толком не разобранные, и чемодан рядом с детской коляской в коридоре, и одежда местами раскидана, в общем, создали идеальный домашний бардак. Затем Гелен быстренько наколдовал ловушку: отделил квартиру от всего здания шумовым и силовым барьером так, чтобы и соседей внезапным ночным переполохом не перебудить, и штрига, оказавшись внутри, потратила значительное время на то, чтобы выбраться обратно. После чего Хасан озадачился вопросом: а что дальше? В смысле, что будет, если он не выживет после стычки со штригой. Гелен панически боялся думать об этом, поэтому всеми способами уверял повелителя (да и себя), что такого не произойдёт. Как только станет понятно, что штрига побеждает, Гелен переместит Хасана в безопасное место. Да, штрига тогда уйдёт безнаказанной, но что поделаешь. Хасан, с одной стороны, такой вариант одобрил (всё же героически помирать ему не хотелось), но настоял, чтобы Гелен выжидал до последнего, — вдруг, даже не убив тварь с одного удара, Хасану удастся завалить её в драке. Гелен сильно в этом сомневался, но под натиском пообещал, что так и сделает. И всё же, несмотря на все заверения Гелена, план «Б» Хасан всё-таки продумал. Если что-то пойдёт не так, Гелен должен будет передать Никону короткую записку, а Рите вернуть Лёвку. — Ты ведь не исчезнешь, если меня не станет? — первым делом спросил Хасан, вручив Гелену свёрнутый лист бумаги. — Что ж ты так торопишься помирать... — заюлил было огненный дух, но Хасан, не став слушать, ухватил его за плечо и пытливо заглянул в глаза. От его взгляда по спине побежали мурашки. — Гел, я серьёзно. Ты сможешь присмотреть за Лёвкой, или нам лучше сразу его вернуть? Использовать Лёвку в качестве приманки повелитель наотрез отказался, даже хотел отправить его к себе на квартиру и вызвать Касиму, чтобы приглядела. Но Гелен запротестовал, заявив, что так он не сможет наколдовать достоверного двойника, а без хоть какой-то годной обманки можно сразу сворачиваться. Хасан вынужден был уступить, и Лёвку просто спрятали за ширму, — когда штрига придёт, Гелен закроет его пеленой невидимости и все дела. На роль двойника они приспособили одолженного из ближайшего питомника щенка золотистого ретривера, поскольку требовалась живая приманка. Погрузив животное в сон, Гелен напялил на него детские вещи и накинул сверху соответствующий визуальный образ. Получился вполне себе годный Лёвка номер два, даже Хасан одобрил, заметив, что от настоящего не отличить. Главное было не трогать, а то сразу станет понятно, что тут какой-то подвох. Так что штригу нужно было валить практически сразу, как только она потянется к «малышу» для своих тёмных дел. Крайне рискованная затея, но другого варианта у них не было. Сжав в кулаке злополучную записку, Гелен с трудом сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну и нехотя признался: — Я смогу остаться и позаботиться о нём только при одном условии. Огненные духи очень не любили раскрывать этот свой маленький секрет. Как-то слишком он обязывал, вынуждал быть предельно покорными судьбе. Но в данном случае всё-таки имело смысл рискнуть, — не бросать же и правда малыша на произвол судьбы. — Ты должен пожелать, чтобы после твоей кончины я перешёл на службу к назначенному тобой повелителю, — решившись, продолжил он. — И изъявить последнюю волю: распорядиться, какие дела мне за тебя закончить перед тем, как приступить к новой службе. — Тебя можно завещать? — удивлённо вскинул бровь Хасан. — Вроде того, — недовольно поморщился Гелен и, не сдержавшись, взмолился: — Хас, только не распространяйся об этом, ладно? Никто не должен знать, это тайная тайна... — Да кому я скажу? — отмахнулся повелитель и, слегка просветлев лицом, принялся обдумывать свою «последнюю волю». Гелен выслушал все распоряжения повелителя с мрачным осуждением и даже ни разу не возразил. Ладно, если Хасану так морально легче, пускай придумывает, что хочет. Хоть парковым уткам Гелена завещает, чего уж там, гулять, так гулять! Не важно всё это было. А важно то, что Гелен для себя уже решил: никакие другие повелители ему не нужны, так что он сделает всё возможное, чтобы не потерять этого. И всё тут. Ожидание тем не менее затягивалось. Штрига обещала быть в течение часа, и Гелен буквально видел перед мысленным взором песочные часы, в верхней части которых практически не оставалось песчинок, отчего в груди поднималась тревога... А что, если она не придёт? Что, если она раскусила их и сама устроила где-то засаду? Или струсила и уже сбежала? Хотя, последний вариант больше не казался плохим... Гелен начинал жалеть, что втянул их в это. Он погорячился, не подумал, не оценил возможные риски, но поддался эмоциям и слепо ринулся в омут с головой, таща за собой Хасана. Нет, серьёзно, вот какие из них охотники на вампиров? Они что, проходили где-то обучение, умеют обращаться с холодным оружием, были когда-то в настоящем бою? Нет, нет и ещё раз нет. Цирк на выезде, — вот кто они. Гаера с его фокусами только и не хватало для полного комплекта... Так что, если штрига и правда сбежала, оно даже к лучшему. Тогда они просто прождут всю ночь, затем заберут к себе Лёвку, позаботятся о нём, пока тот не окрепнет, и вернут матери. Потом сами вернутся к нормальной жизни и всё у них будет хорошо... — А ты бинты и йод какой-нибудь приготовил? — спросил Хасан, отвлекая от нахлынувших мечт о прекрасном будущем. — Вдруг мне понадобится. — Угу, не волнуйся, я обо всём позаботился, — нервно кивнул Гелен и, подойдя к ростовому зеркалу, в который раз критически оглядел себя со всех сторон, поправляя причёску и одежду. — Подлечить тебя я тоже смогу. У меня есть навыки оказания первой помощи. — Хорошо. А с трупом мы что будем делать? Если удастся... — Хасан осёкся и, чертыхнувшись, напряжённо глянул на Гелена. — Капец, мы же с Риткиного телефона ей звонили! Гел, вот я дурак, мы Риту подставили... Штрига же типа человек, с документами, работой, её полиция искать будет... — Расслабься, всё нормально. У Риты железное алиби, она в больнице под присмотром. А нас тут не было, я всё приберу потом. Телефон украли, выброшу где-нибудь в парке. Если у копов всё же возникнут вопросы, запудрю мозги, — уверенно разложил всё по полочкам огненный дух и, не удержавшись, хитро подмигнул повелителю. — Ты всё никак не привыкнешь, что у тебя в помощниках джинн. — Угу, который может всё, кроме главного — замочить монстра, — насмешливо сощурившись, съязвил в ответ Хасан. — Ты нам тоже на что-то должен быть полезен! — наигранно-бодро возразил Гелен и вновь повернулся к зеркалу. — Так что у нас вполне честное распределение обязанностей... Как думаешь, волосы завязать или так оставить? — Как хочешь. — А как симпатичней? — Ты её соблазнять собираешься или играть расстроенную мать? — Хм, даже не знаю, что нам тут больше поможет... Странное было дело, — Гелен так долго находился в образе вихрастого, остроносого и хитроглазого паренька, что уже и не мыслил себя кем-то другим. Особенно женщиной. Как-то вот эта грудь тут прям выпирала, мешала, и волосы эти длинные, куда их деть... «Как же это стрёмно», — первое, что сказал Хасан после того, как они поняли, что Гелену придётся сыграть Риту по полной, и Гелен, не откладывая в долгий ящик, начал вживаться в роль. Изменил облик и голос, материализовался, нацепил на себя уютный костюмчик, какие носят домохозяйки, накрасил ресницы тушью, затем немного поплакал для правдоподобности, размазав чёрные разводы по лицу. Даже напшикался женскими духами (Хасан помнил запах и знал марку) и вставил в уши простенькие серьги, хотя терпеть не мог разного рода побрякушки и украшения, — всё время приходилось помнить, есть они на тебе или нет, чтобы ненароком не потерять. Парадокс, но отдельные от одежды мелкие изделия хуже всего поддавались телепортации, и для них требовалась дополнительная концентрация внимания. И если на ком-то учесть цепочку и перетащить вместе с обладателем не составляло труда, как вот, например, кулон в виде волчьего клыка на шее Хасана, то про себя легко можно было забыть и оставить цепочку в самом неожиданном месте кому-то в подарок. Раздражённо тряхнув головой, Гелен всё-таки перевязал волосы резинкой, чтобы не мешались, затем вернул на место сползшую лямку от лифчика (вот же напридумывают всякой гадости!), одёрнул футболку и, услышав, как сонно захныкал Лёвка, поспешил к спрятанной за ширмой детской кроватке. — Кто это у нас тут такой лаптусик покакал? Вот молодец! Да-да-да, сейчас мамочка тебя помоет, переоденет, будешь у нас чистеньким, красивеньким... Лёвка недовольно закряхтел на проводимые с ним манипуляции, но пугаться при виде Гелена не стал, а значит, подвоха не заметил, что весьма радовало. Раз малыша удавалось провести, то и штрига должна была купиться... — Мне уже реально начинает казаться, что ты — это она, — будто прочитав мысли Гелена, проворчал из своего угла Хасан. — Ещё немного, и крыша поедет... — Зато ты теперь на практике знаешь, каково это — сходить с ума, — жизнерадостно подмигнул ему Гелен, выглянув из-за ширмы. — Будь другом, передай салфетки, там на стеллаже лежат, у меня руки заняты... Хасан поднялся с диванчика, но до стеллажа не дошёл, так как в этот момент раздался звонок в дверь. Гелен невольно обмер и испуганно вытаращил глаза, Хасан настороженно замер. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, будто разом позабыв заученные роли и толком не понимая, что происходит. Когда раздался повторный требовательный звонок, повелитель отмер, схватил со стеллажа салфетки, сунул Гелену и, быстро встав на исходную позицию, скомандовал: — Заканчивай и понеслась. Гел, очнись! Гелен вздрогнул, затем с усилием тряхнул головой, стараясь собрать разбежавшиеся по «углам» черепушки мысли в кучу и, за пару секунд закончив с Лёвкой, погрузил того в сон и «спрятал». Затем метнулся в коридор, на ходу накидывая пелену невидимости на повелителя. — Хас, только помни, штрига не человек, она просто так выглядит. Никакой жалости, бей без колебаний, — едва слышным шёпотом бросил он уже из коридора. — Помню, — так же тихо отозвался повелитель. — Открывай.