Князь Юсупов

Война – это не приключение. Война – это болезнь. Как тиф. Всякую войну легко начать, но крайне трудно кончить. Война любит победу и не любит продолжительности. Тот, кто выигрывает войну, никогда не перестанет воевать. В войне побеждает не тот, кто прав, а тот, кто остался в живых. Но, последствиями войны всегда будут всеобщее бедствие и всеобщее развращение.

Через неделю, после того как Александр и Алина вернулись, Руневский решил устроить в своем доме светский вечер, на котором хотел представить всем Алину и заодно объявить об их помолвке. Новость о предстоящем празднике тут же облетела весь высший свет. Александр ждал многих именитых гостей. Подготовка к приему длилась несколько дней. И в то время как Свечников нанимал музыкантов и составлял меню, слуги с утра до вечера наводили идеальную чистоту во всем доме, выполняя приказ хозяина. И вот наступил знаменательный день. В это утро Алина, зная, что ей предстоит провести длительный и утомительный вечер, решила подольше поваляться в постели. Саша и не думал беспокоить ее. Еще с утра он отдавал последние приказания слугам. А днем ему сообщили, что шеф-повар не справляется один, и ему пришлось искать помощника. Так получилось, что он не видел возлюбленную целый день. Вечером незадолго до приезда гостей мужчина зашел в комнату своей невесты, чтобы убедиться в том, что она готова к предстоящему приему. Та сидела перед зеркалом. Ей только что сделали макияж и прическу, и она, рассматривая свое отражение в зеркале, пыталась убедиться, что это действительно она, а не какая-нибудь принцесса. — Я принёс для тебя подарок. Примерь это. Он протянул небольшую красивую коробочку ей в руки, наблюдая за её глазами, которые бегали от волнения. — Ожерелье? Оно такое красивое, Саша. — Нежно промолвила Алина. — Боюсь, я не достойна его. — Это оно недостойно тебя. Ты самая красивая. Я буду ждать тебя внизу, чтобы мы вместе смогли выйти к гостям. — Хорошо. Нежный шепот девушки вводил Руневского в моментальный гипноз. От звучания её голоса он был готов сделать всё, что угодно. Спустившись вниз, он резко прихмурился и глазами стал искать остальных членов Дружины. — Саша, — вдруг вымолвил Свечников, — мне кажется, не стоило созывать столько людей. Мы слишком заметны. — Вы беспокоитесь о той твари? — Руневский поправил свой костюм и выпрямился, взяв бокал шампанского. — Будьте покойны, он не посмеется сюда сунуться. — Всё же вам надо было сказать обо всём Алине сразу, а не томить с этим несколько месяцев. — Я сказал ей обо всём единым духом, как только мы оказались в Европе. Она поняла мои слова и приняла их. Зазвучала музыка. Гостей нужно было развлекать до выхода новоиспечённой невесты, поэтому первым делом после звука рояля они принялись танцевать. Зал был полностью заполнен аристократами. Юсупов, почувствовав безумную скуку, решил подойти к Свечникову и Руневскому, что стояли неподалёку. Те с улыбкой встретили мужчину. — Что же, поздравляю вас, господин Руневский, — улыбнувшись, он направил свой бокал с шампанским, заставив столкнуться с другим, отчего послышался удивительный звон, — надеюсь, скоро наша невеста выйдет, уже не терпеться лицезреть молодых! — Спасибо, князь Юсупов. Вы сегодня в приподнятом настроении? — Да бросьте! Хуже не бывало. — Присмотритесь к дамам, сегодня, на удивление, их здесь слишком много. — Засмеялся Свечников. — А это мысль! Кто..вон та чудная девушка в голубом? — Это мадмуазель Бержье. Из Франции. — Ответил Руневский, вспоминая о том, когда она была ещё ребёнком. — Она год назад приехала в Петербург с сёстрами, хотела замуж, но так и не вышла. Несчастная девушка. — К тому же легкомысленная. — Добавил Владимир Михайлович, наблюдая за тем, как та незнакомка неумело флиртует с важным князем. — То, что нужно. Юсупов прищурился после того, как понял, что нашёл добычу на вечер, ведь развлекаться нужно было и ему. Он отложил шампанское в сторону и направился к ней, а дождавшись, когда девушка останется одна, подошёл ближе, сразу же затмив её своей ослепительной внешностью. У Феликса был настоящий дар — влюблять в себя любого человека. Оставшись наедине с подругой, Бержье стала болтать с ней о чём-то непристойном, прикрывая рот при смехе. Когда зазвучал голос Юсупова рядом, девушка невольно вздрогнула от неожиданности. — Добрый вечер, милая леди. — Ах! — Томно вздохнула она, поправляя свои белые волосы. — Кто вы? — Нам только предстоит узнать друг друга. Взяв её руку, рыжеволосый демонстративно наклонился, чтобы поцеловать её, однако ж та отпрянула в сторону, гордо приподнимая подбородок вверх. Это только раззадоривало его сильнее, прибавляло перчинки к азарту. — Я так хочу посмотреть какие-нибудь картины! Здесь их так мало, сударь. Отвечала она с ноткой унылости и печали, намекая на уединение. Тот был не промах. — Позвольте я провожу вас. У Графа Руневского отличная галерея, это в другом крыле, по соседству. Мадемуазель Бержье неохотно согласилась и, протянув Князю свою руку, последовала за ним. Пара прошла по длинному коридору, который казался бесконечным и достаточно тёмным, но девушку это не пугало. Она с первой же секунду легко доверилась незнакомцу, затем через считанные минуты также легко представилась по имени Анет Бержье. У Юсупова был совсем разный вкус на девушек и, как он заявлял по секрету Дашкову, почти каждое десятилетие его вкусы менялись. Но не смотря на это, он всё же считал всех представительниц прекрасного пола великолепными. Та девушка, с которой он направлялся на экскурсию в разгар помолвки товарища, не была изыском его желаний и мечтаний: осиная талия, грудь достаточно большая, а губы совершенно тонкие, словно их и вовсе не существовало, лишь помада помогала скрывать этот фактор, который вампир мгновенно рассекретил. Феликс не лгал по поводу картинной галереи в поместье Руневского. Они вошли в просторную большую комнату, которая даже без яркого освещения заставляла видеть всю красоту разных творчеств. Анет подошла ближе к одной из картин и сделала задумчивое личико. От того, как она серьёзно разглядывала их, высказывая свою критику, он еле-еле сдерживал смех. — Будете ли вы так любезны сказать мне, кто автор этой картины? — Бержье кивком указала на висевший рядом пейзаж. — К сожалению, здесь только инициалы. Юсупов ответил не сразу. Он стоял, облокотившись о стену. Вначале какое-то время он неотрывно смотрел на указанную картину, а затем отстранённо спросил, скрестив руки на груди. — Она вас чем-то привлекла? — Не каждый художник способен так..тонко передать синеву неба. Мне было интересно взглянуть и на другие его работы, зная я бы, кто это. — Уверю вас, Анет, этот художник весьма зауряден. — Сухо ответил мужчина, ведь ему наскучила эта сцена. — Ах! Феликс, вы говорите так, будто бы знаете этого художника лично и совсем недолюбливаете его. — Бержье была озадачена его нежеланием говорить имя художника. То ли от улыбки, то ли усмешки в уголках губ Феликса появились ямочки. Он быстро оторвал взгляд от картины и посмотрел на свою собеседницу. — Можно и так сказать. Мужчина направился к ней достаточно ускоренно и, оказавшись вплотную рядом, он почувствовал дыхание своей жертвы. Такое тяжёлое. Оно не могло быть другим, ведь та девчонка хотела праздника. Что ж, Юсупов тоже страстно желал этого. Однако у этих людей было совсем разное понятие о развлечении и досуге. Его губы медленно потянулись к её устам, это был довольно пикантный момент. Ощутив её горячее дыхание на своих губах, он чудом сдерживал свои порывы. Бестактность пыталась его победить. Углубив поцелуй достаточно сильно, его руки оказались на бёдрах этой французской девицы, а та принялась тихо постанывать, требуя большего. Но большее в этот раз оказалось намного страшнее, чем у неё могло это быть в прошлые разы с другими мужчинами. Не долго думая, князь вонзился девушке в шею, прокусив артерию в одно мгновенье. Девчушка и не успела закричать, почти сразу же после укуса он свернул ей шею. Она была полностью обездвижена и свергнута. Ему лишь оставалось наслаждаться минутами радости и страсти. Группа находилась в штаб-квартире, где они сидели за небольшим круглым столом. К группе присоединились ещё двое мужчин, братья Фрадкины, революционеры, которых спас Карамора три недели назад по чистой случайности. Они, как говорили, обязаны этому человеку жизнью, также как и их делу. — Товарищи, — начал Каразин, — я рад, что мы сейчас вместе и уверен, что лучшее нас ждёт впереди. Власть рождает паразитов. В этом городе нет справедливости – а значит нет мира. Татьяна слушала мужчину сосредоточенно, её взгляд был направлен на него. Он слышала каждое слово, что он мог вымолвить очень тихо. Ловя его взаимный взор на себе, она смущалась, как маленький ребёнок, щёки краснели, отчего её глаза убегали в сторону. Он был прав. Нет справедливости – нет мира. Каждое его слово могло заставить биться человека до последнего вздоха. В комнату вошёл Ланской с документами и, бросив бумаги на стол, он поздоровался с членами группы: — Сегодня проходит вечеринка по случаю помолвки графа Руневского и его невесты. — Вы опоздали, Григорий Александрович, я уже сообщил обо всём товарищам. Не стоит ударять по ним сейчас. Там может быть слишком много невинных людей, это нам ни к чему. Собрание анархистов подошло к концу, также, как и праздный вечер в имении Руневского. Через какое-то время Дружина приложила все свои усилия, чтобы нанести визит к Караморе, проще говоря, нанести удар. Две стрелы с противоположных сторон двигались навстречу друг другу. Пока погода продолжала бушевать снаружи, в удобном кресле, которое стояло напротив пылающего камина, расположилась Алина. Она осталась в поместье почти одна. Тень, падающая от языков пламени, играла на её лице, а глаза блестели, отражая красно-жёлтый свет разожжённого огня. Алина Сергеевна сильнее укуталась в тёплый плед — бывало, вампиры мёрзли даже летом, а сейчас наступил декабрь, суровый и холодный, не смотря на то, что снега почти не было. В этой уютной комнате раздался голос Алины — она читала в слух стихи, что когда-то написал Саша. Вдруг раздался стук в дверь, и в комнаты вошли. — Алина Сергеевна, пришло письмо для графа Руневского, — сказал дворецкий, подойдя ближе. У него не серебряном подносе лежал конверт кремового цвета, скреплённый чёрным сургучом. — Он уехал рано утром. Позвольте, я передам ему это позже. Девушка взяла конверт, поднесённый ей и, моментально вскрыв его, быстро пробежала по написанному глазами, вчитываясь в каждое слово. «Мы встретимся там, где всё началось, и там где всё закончилось. Сегодня.» Почему-то после прочтения её руки согрелись, резко, они потеплели. Она вдруг поняла, что это письмо от того самого человека, с которым Алина была когда-то близка. Её бровь дёрнулась, а руки задрожали. Сосредоточившись, она, недолго думая, отправилась туда, оставив письмо на столе. Без Саши. Балакирева зашла в комнату Каразина и, увидев, что тот куда-то снаряжается, она внезапно удивилась. — Петя, что случилось? Но он молчал. Накинув пальто, он повернулся к девушке, а та увидела в его глазах бессовестную пустоту. — Почему ты молчишь? Объясни мне. Руки Татьяны были скрещены на груди. Она была напряжена, также как он. Сделав пару шагов вперёд, он почувствовал, как она схватила его за руку, пытаясь остановить. — Это из-за Руневского? — Она вновь настойчиво прищурила глаза. — Уйди, не сейчас. Капли пота падали с лица прямо на пол, скатываясь по щекам Каразина. — Как ты не понимаешь? Нельзя просто взять и пойти туда в одиночку! Петя, мир цветной, а не коричневый! Услышь меня! — Обхватив его лицо руками, она будто пальцами впивалась в его кожу, моля взглядом о невозможном. — Позволь мне пойти с тобой. Это действительно было невозможным. В ту секунду он не контролировал свои эмоции. Карамора покинул штаб без предупреждения остальных. Идя по улицам уже почти разрушенного города, мужчина лишь с болью и сочувствием смотрит на людей, сидящих на холодной земле. Да, революция отбирает всё, что принадлежало человеку. Гордость. Любовь близких. Счастье. Доброту. Оставляя лишь, ненависть, и злобу. Боль и огромную утрату, от гибели любимого или любимой. Месть и одиночество. Отчаянье и страх, злоба повсюду. Всё покупается, всё продается, всё меньше света в душе остаётся. Идя дальше по закоулкам, в мужчину неожиданно кто–то врезался, тихо прося ругнувшись. Мальчик, который и одет-то тепло не был, врезался в живот Каразина, отчего и упал на асфальт. — Простите..! Войдя внутрь того самого здания, Пётр прошёл дальше. Воспоминания нахлынули на его, заставив помутиться. Он смотрел на обожжённые стены зала, где лежала его возлюбленная. Мгновенно отвернувшись от того угла, он стал осматриваться и кричать, взывая к встрече с дьяволом, который создал тёмную сторону его. Сколько он убил, не щадя, сколько потерял, всё это было по единственной причине. — Выходи! Я пришёл. Уверен, ты тоже хочешь убить меня. В его словах не было страха. Это было похоже на какой-то азарт, игру. Он стал кричать, не сдерживая эмоций и гнева, пока не услышал голос, знакомый до боли. — Петя. В сердце кольнуло, он тотчас повернулся, увидев перед собой её. — Алина..? — Тихонько прошептал он, думая, что это снова галлюцинации и обман собственного разума. Он произнёс её имя с надеждой на то, что её появление здесь - сущая правда. Алина Сергеевна медленными шагами направилась в его сторону, понимая, что видит человека, которого так сильно любила. Все эти годы она думала, что он мёртв, винила себя, ведь она выжила, а остальные нет. Но её долгие муки были почти напрасны. Долго он стоял, молча, не делал резких движений, пока не почувствовал её аромат. Не в силах более не двигаться, Каразин сдвинулся с места и подбежал к девушке, мгновенно прижав её к себе. — Ты жива.. как? — Слёзы немедленно стали проливаться, а голос задрожал. — Ты же..я думал, что потерял тебя, но..ты жива! Как же я долго жил без тебя.. Алина не могла вымолвить и слова. Она дрожала почти также, как и он, сгорая изнутри. Со своей шеи он сорвал кольцо, которое было предназначено только ей. Он хранил его столько лет, каждое мгновенье помня о своей утрате. Трясущимися руками он аккуратно взял её кисть, после чего без всяких сомнений снял помолвочное украшение, откинув его на пол. Алина прошипела от той боли, которую быстро получила от серебра. Внезапно кожу стало жечь горячим пламенем, от чего она быстро сбросила его подарок, повергнув Петра в шок. Он застыл, понимая, что это уже не та Алина, которую он знал. — Что они сделали с тобой? — Отчаянно спросил он. — Они убили тебя! Истерически Алина просмеялась, пытаясь успокоиться. — Нет. Это ты меня убил, Петя! А он спас меня. Карамора не мог поверить в то, что слышал. Он смотрел на беса, смотрел на другое существо. Схватив её за руку, он стал сжимать её, как можно сильнее. — Нет! Нет, мы справимся. Уйдём отсюда.. Пойдём со мной! — Нет! Петя, я тебя отпустила и готова простить. — Горько прошептала девушка. — Прости и ты! Уходи отсюда. — Нет, нет! Я не уйду без тебя! — Он стал кричать громче, хватал сильнее. — Всё это время я жил ради тебя! Ради мести. За тебя. — Это очень трогательная речь. — Послышался голос Руневского, который медленно приближался к паре, затем его силуэт показался из тёмного коридора. Он услышал его голос, внутри что-то дрогнуло. В секунду он вспомнил о том страхе, который испытал при их первой встрече: когда Пётр был совсем безоружен, слаб и глуп. Сколько нечисти он убил за то время, пока думал, что Алина мертва. Сколько сил и усилий он потратил, а для чего? Чтобы встретится вновь с тем кровопийцей и почувствовать безысходность? Сразу Каразин повернулся, лицом лицом столкнувшись с графом. Он мгновенно схватился за карман, в котором был подготовлен револьвер, заряженный лишь серебряными пулями. Гордо подняв подбородок, он успокоился, барьер закрыл его душу от эмоций. — Алина, уходи. Руневский тихо прошептал эти слова, Алина послушалась, но уходила неторопливо, что-то останавливало её. Это был такой же страх, однако страх за Сашу. Пётр более не обращал внимания на девушку, его взгляд был сосредоточен на упыре, погубившем его жизнь. Оставшись наедине с Караморой, граф решил продолжить задавать вопросы. — Ну зачем ты сюда пришёл? Кому ты хочешь что-то доказать? — Ты убил мою группу, упырь, ты это помнишь? — Ты повёл их на смерть. Я здесь не причём. — Томно вздохнув, он продолжил. — Я понимаю, допустим, личная месть. Но ведь ты объявил войну нам всем, повёл людей против нас. — Не я, так появился бы кто-то другой. А вы довели страну, что не осталось ни одного довольного ею человека. Возомнили себя сверхлюдьми. А кто вас выбрал для этого? Кто дал право? Может-быть, я тоже право имеющий? — Право на что? Устроить хаос? — Руневский усмехнулся и скрестил руки на груди, внимательно слушая врага. — Хаос это ответ на диктатуру. Диктатура - порок, хаос - тоже порок, благо - как раз мера между двух пороков. Я лишь хочу, чтобы русский народ сам определял свою судьбу. За столько лет мучений, разве мы этого не заслужили? Граф нахмурился и пристально посмотрел ему в глаза, тихо промолвив: — Такие, как я, пьют кровь литрами, а вот такие, как ты - проливают её тоннами. Карамора промолчал, сдерживая свой гнев и ненависть. Его цель была прямо перед ним. Стояла рядом. Он мог в секунду, не думая, выстрелить ему в голову, но не делал этого. — Мне жаль Алину. Ты повёл эту девушку на смерть, не думая ни о чем. Но ты ведь и сейчас ведёшь за собой остальных ребят, которые не ведают, что творят. Их ждёт та же участь, как и тех бедолаг. — Заткни пасть! — Каразин выкрикнул, достав заряженный револьвер. Он направил его на свою цель. — Ты убил их всех своими бреднями. И теперь ты один. Пётр подошёл ближе, не убирая револьвер, прошептал: — Это ты..ты, тварь, меня создал. Ты отнял единственное, чем я дорожил. — Значит не очень-то дорожил. Руневский ухмыльнулся, а Пётр не смог сдерживаться больше ни на секунду. После его ответа он выстрелил в вампира, но тот успел увернуться. Пуля попала в плечо, сердце Каразин не успел задеть. Граф вскрикнул от моментальной и жгучей боли и в ответ бросился на врага, сбив его с ног. От злости и гнева Руневский вцепился зубами в его шею, прокусив кожу, тот только кричал от боли. Завязалась бойня. Вдруг послышались приближающиеся шаги. Вскоре рядом с ними оказались люди Юсупова, во главе которых стоял Дашков. Дмитрий схватил Александра и заставил отпрянуть от охотника, а Пётр, в свою очередь, продолжал шипеть от болезненных ощущений, хватаясь за место укуса. Он извивался на полу, словно змей. — Успокойтесь, Руневский. — Выдержано высказался тот. — В Петропавловку его. Алина стояла в стороне, наблюдая за этой ужасной картиной. Она тяжело дышала. Именно она встретила Дашкова с остальными у входа. Дождавшись, когда Карамору уведут, она подбежала к Руневскому, тот присел от застрявшей в плече пули. Девушка упала на колени, переживая за него. По её щекам текли слёзы. — Саша! Поедем домой! — Что же вы, господин Руневский, — Дашков развернулся к паре, грозно смотря на графа, — хотели сами со всем справиться? Без нас? — Ну почему же, — он усмехнулся, терпев боль, — у меня не было иного выхода. — Такого не должно повториться впредь. Не лезьте туда, куда вас не просят. Карамора находился в карете с четырьмя вампирами, каждый из которых наводил на него оружие. Признаться, ему было даже немного смешно от данной картины. Он стиснул зубы, боль была нестерпимой и адской, казалось, что кто-то водит по горлу острым лезвием, оставляя длинные полосы. На половине пути, через безлюдный лес, он почувствовал, как резким толчком карета вдруг остановился. А кучер, находившийся снаружи, мгновенно закричал. Один из мужчин в чёрном шляпе показал другому, что надо выйти посмотреть, в чём дело, чему тот и последовал. Братья Фрадкины одним движением ловко уложили злодея на землю, старший - выстрелил, а младший справно наклонился к упавшему, чтобы добить серебряным кинжалом, заставляя гадёныша мучиться от пронзительной боли в свои последние секунды жизни. — Чё лыбишься, идиот? — Задал вопрос вампир, приставив дуло пистолета к голове Петра. Татьяна Дмитриевна находилась неподалёку от экипажа, что остановился на середине дороги. Она и Ткачёв стояли рядом друг с другом, пока Головина и Нобель отправились ближе к карете. — И что мы будем делать дальше? — Взволнованно спросила она. Пётр Никитич молча смотрел вдаль, обдумывая план. А та, не имея возможности больше терпеть, рванула с места в пропасть. Ей не хотелось больше ждать. Двое остальных также скоротечно покинули экипаж, Карамора остался один на один с главарём, который с особой жестокостью и желанием хотел бы расправиться с революционером. Что есть силы, он вцепился в тело Каразина другой рукой, удерживая его рядом с собой, а другой с дрожью он продолжал тыкать револьвером в лоб. Раздавались множественные выстрелы, которые вблизи оглушали. Упырь явно разнервничался. — Думаешь, вы намного умнее? Вот, блин гавнюки упёртые! Чтоб и им «хорошо» жилось на этом свете! — Буркнул светловолосый, понимая, что долго сидеть с заключённым вдвоём он не сможет в этой карете. Вдруг справой стороны послышался смешок. Понимая, что нужно попытаться выбраться, Карамора ударил кровопийцу в живот и в секунду стал пытаться отобрать оружие. Конечно же, упырь был намного сильнее, но попытать шанс стоило. В завязавшуюся драку ворвалась Татьяна, которая отворила дверь транспорта и стала стрелять в монстра, что уже успел вонзить свои клыки в анархиста. Петя был без сознания, а его одежда была полностью в крови. Она стреляла, как ей казалось, тысячи раз. Эти секунды казались бесконечностью, руки дрожали, кровь внутри кипела. Она была напугана. Группа воссоединилась, остальные члены, которые разбирались с оставшимися, подключились к девушке, помогая вытащить раненую главу, а затем спасти.