Князь Юсупов

Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем, Мировой пожар в крови – Господи, благослови! Александр Блок

Прошла неделя, как Татьяна вернулась в Россию. Большое место в её мыслях теперь занимал Феликс. Он не выходил из её головы. С момента их первой совместной ночи прошло несколько дней. Несколько дней, как она пытается выбросить лишнее из головы и жить нормально, однако это получалось не так ловко. Сбросив белый халат, она оголила своё прекрасное тело и подошла к ванне, затем легла, оказавшись в горячей воде. Ей стало так тепло и комфортно, что не хотелось вылазить совсем. Смотря в окно, она видела, как птицы прилетают и садятся на ветви деревьев. Видела, как ветерок пошатывает эти ветки. Давно девушка не замечала таких мелочей, которые наполняли жизнь красками. Прикрыв свои глаза, она лежала в ванне долгое время, почти задремав. Балакирева и не заметила, как в комнату совсем тихо зашёл посторонний человек. Она поняла это лишь тогда, когда почувствовала, как кто-то толкнул её легонько вперёд. Испытав долю страха и шока, она мгновенно повернулась и застала Юсупова. Князь был совсем без одежды. С игривой улыбкой, даже нахальной и бесстыжей, он моментально сел в воду, расположившись позади княжны, наблюдал за её удивлённым выражением лица. Та разозлилась и, впав в недоумение, стала отталкивать его от себя. — Что ты..?! — Мне нравится твоё негодование. — Усмехнулся он. — Ты против? — Феликс, — голос Тани был строгим, но сдержанным, — не сейчас! Та, в попытке встать, чтобы вылезти из воды, потерпела крах. В секунду брызги горячей воды разлетелись по кафельному полу, Феликс схватил её за талию, а девушка нырнула назад, в его объятья. У неё перехватило дыхание от его силы. Она почувствовала, что её ноги и руки стали мягкими, как только что взбитый крем. Князь сильнее прижимал её к себе, до последнего ожидая момента, когда ты выпрямит спину гибко. Таня вытянула шею, чувствуя его томное дыхание на себе. Она не хотела поворачиваться к нему лицом, ведь тогда бы, Юсупов увидел в её глазах абсолютно всё. В дичайшей тишине девушка решила обмолвиться, спустить этого наглеца с высоких небес. — Не льсти своим глазам. — С улыбкой шепнула она. — Ты их даже не видишь. — Но слышу. — Балакирева вытянула ножку вперёд, залюбовалась. — Не жди ничего большего, пожалуйста. — Почему же? — Потому что я разобью тебе сердце. Он рассмеялся, так гордо и непосредственно чем, несомненно, разозлил её, после чего аккуратно наклонился к ушку Тани и коварно произнёс: — Может, я разобью тебе? — Никто не сможет разбить мне сердце.. Его глаза, наполненные страстью, смеялись. Феликс наклонил голову и одарил её долгим, пьянящим поцелуем. Когда он оторвался от её губ, Таня едва перевела дыхание. Он покрыл поцелуями её лицо, нежно, мягко целовал веки, щекотал языком её ухо, затем провел языком вниз, к шее, и она запрокинула голову назад, наслаждаясь его ласками. Она видела его губы, но пыталась избежать его взора. Он целовал и покусывал шею до тех пор, пока ей не показалось, что все её желания сконцентрированы только на нём. Она покрылась испариной от жажды обладания им. Извиваясь, девушка схватилась руками за его ладони, что так изящно скользили по её горячему телу. Солнечные лучи проникали в комнату через окно, освещая грешников. Когда их игры подошли к концу, Феликс с трудом покинул ванную комнату, а Татьяна, приведя себя в достойный вид, решила в скором времени прогуляться, выйти из комнаты. Всё ещё она думала о словах Алины Сергеевны, образ этой почти незнакомой для неё девушки не покидал её мысли. Часто оставаясь одной, она думала о словах Петра: «Это упыри, у них нет души, нет чувств, нет сострадания. Есть только постоянная потребность, жажда - жажда управлять, двигаться к власти и питаться!» Что, если это не есть правда? Это его мир, тот мир, что он себе придумал. Мир, который Каразин создал для себя сам. В коридоре девушка встретилась лицом к лицу с Дашковым. Не имея смелости признаться в этом самой себе, но всё же, она боялась его. Чего один его взгляд только стоил! Только после его взора по спине пробегало тысячи мурашек, а тут он ещё и остановил Балакиреву по неизвестной ей же причине. Она застыла, затем тяжело приподняла голову вверх, заглянув в его глаза, которые были наполнены злом. Она боялась услышать его голос, но ждала. Была готова. — Прошу меня простить за то, как я повёл себя с вами при наших первых встречах. — Говорил он эти слова совсем не с теми намерениями, что взбрелись в голову Татьяне. Он говорил их воспитанно, интеллигентно и даже осторожно, однако всё-таки пристально продолжал смотреть на её реакцию. Таня облегчённо вздохнула и слегка улыбнулась. — Вам не за что извиняться. Правда. — Куда-то собрались? — Я получила письмо от Алины Сергеевны. Она пригласила меня к себе. Тот только улыбнулся в ответ, провожая уходящую девушку глазами. Теперь Дашков уже находился в кабинете с Юсуповым. Князь ждал его. Ждал то, что их встреча может преподнести. Сложив руки воедино, Феликс опустил голову и ожидал, пока тот начнёт докладывать что-то новое. — Сегодня утром произошёл взрыв на Невском. — Произнёс Дашков, поджав губы. Внешне он был спокоен. — Что за место? Инициаторы? — Акционерный коммерческий банк. Некая группа революционеров. — И? — Вампир ждал, когда тот решится, чтобы договорить. Феликса жутко раздражало это безмолвие. — Я же вижу, ты не закончил! — Есть пострадавшие. Среди них есть князь Ланской. Сейчас, как известно, его жизни ничего не угрожает. Но его имя уже красуется в газете, как и несколько других предпринимателей. Граф подбросил бумагу на стол мужчине. Князь захохотал истерически, а после совсем замолк, вкушая собственную ярость. Запрокинув ноги на письменный стол, он будто бы облегчённо вдохнул и выдохнул, читая содержимое, затем с улыбкой посмотрел на графа и заговорил: — Ты же понимаешь, что это значит? Таня видела? — Златовласый побеспокоился. — Где сейчас она? Мгновенно Дашков замешкался, а Юсупов сразу заметил его суету. Испепеляя его своими глазами, он жаждал ответов. — Так, она уехала. — Что..? Куда?! — Только что же...кажется, в имение Руневского. Неожиданно Юсупов ударил рукой по столу ужасно громко и звонко. Удар был настолько сильным, что даже свирепый и непоколебимый граф Дашков вздрогнул. Встав с места, он подошёл ближе к своему самому доверительному лицу, встав на уровне его глаз, он продолжил почти шёпотом: — Она не должна её увидеть. Ни при каких обстоятельствах. — Прикажете поехать за ней? Балакирева, добравшись до места, стала рассматривать дом графа изнутри. Она уже была там, причём совсем недавно. Ведь именно этот дом послужил для неё поводом встать рядом с князем. Вспомнив о том самом дне, когда она последний раз видела Петю, ей стало больно внутри. Какая-то тоска наполнила её душу и сердце. Моментально она вспомнила Григория Александровича, с которым она даже не попрощалась, не объяснилась. Смешанные чувства нахлынули на неё, пока эту резкую тишину не прервал князь Свечников. — Татьяна Дмитриевна! Вот уж не думал, что я увижу вас. — Здравствуйте, Владимир Михайлович! — Она не старалась показывать этого, но всё же была очень рада видеть этого человека. От него исходила доброта и честность, а это было неоценимо. — Алина Сергеевна уже ждёт вас. Позвольте, я провожу. Девушка следовала за вампиром, оглядываясь по сторонам. Она смотрела на каждую картину, каждый сувенир и украшение, встречающиеся на пути у неё. В доме Александра Константиновича было уютно и тепло, однако очень тихо. Войдя в комнату, она увидела Алину, та сидела в кресле и читала книгу. Когда девушка увидела Балакиреву, тут же подскочила с места и подошла к ней. — Татьяна, я так рада вас видеть. Обнявшись при этой встрече, Таня почувствовала себя не в своей тарелке. Она испытывала странное ощущение, которому ещё не могла дать понятное объяснение. Несомненно, она обняла новую приятельницу в ответ. — Не думайте, что я вам чужая. Я искренне хочу подружиться с вами. Вспоминая описания Алины по словам Феликса, она всегда была девушкой с характером и пылкостью. Поэтому такие жесты и проявления нежности Тане были ещё чужды. Возможно, она уже отвыкла от того, что такое высокие моральные качества со стороны новых людей в её жизни, а может, ещё не могла поверить. Она улыбнулась. — Простите, я всё ещё не могу поверить во всё происходящее со мной. Мне сложно даже просыпаться каждый день. — Ты привыкнешь ко всему. Иногда...в жизни случается многое, и даже то, чего мы не можем объяснить. — Наверное... — Таню всё ещё беспокоили вопросы, связанные с Петей и Алиной, но задать их для прояснения всей картины она всё ещё побаивалась, да и не знала, как это сделать. Набравшись нескольких глотков воздуха, она попыталась это сделать, присев рядом. — Я долго хотела спросить у тебя... Девушки и сами не заметили, как перешли на "ты". Алина чутко прояснила заранее, что та хотела расспросить, поэтому перебила. — Ты хотела бы узнать от меня про Петю? — Уже тогда голос Алины изменился. Нет, он не стал более грубым, только более сосредоточенным и тихим, словно она боялась, что её услышит кто-то ещё в этом доме. — Да. — Тихо и жалобно вымолвила Татьяна. — Когда я узнала о тебе, о том, что ты - девушка с необычной судьбой, состоишь в его группе, первое что я почувствовала - это страх. Я совсем не знала тебя, да и не видела, но мгновенно мне стало не всё равно на судьбы тех, кто перешёл на его сторону из-за тумана в собственном разуме. — Алина твердила следующее почти без малейших перерывов, а Татьяна всё слушала и слушала. — Петя - это человек, который способен идти до последнего, исключительно ради своих целей и побуждений. Он.. — Но ты ведь была с ним! — Как оказалось, я его совсем не знала. Я думала, что люблю этого человека, бежала за ним, как за светом. Но всё это оказалось неправдой. Это лишь иллюзия. Мгновенно по щеке Тани пробежала слезинка. Ей казалось, что Алина её даже не заметила, потому она попыталась быстро её скрыть. Но дрожащий голос помешал ей. — Он надоумил меня, хотел покончить с Александром Константиновичем. А я, как идиотка, побрела за ним. — Только что дрожащий голос сменился насмешливым. Он стал неуязвимым. Татьяна ухмыльнулась над иронией всей этой ситуации и обидой, что так гложела её изнутри. — Вот сумасшедшая. И ни к чему это не привело, ты права, Алина. Он просто посчитал меня хорошим компонентом для этой бомбы, что готовил. После этих слов Алина придвинулась ближе к Балакиревой и обняла её, как ребёнка, которого заставили страдать. Неожиданно в комнату постучалась прислуга, помешав девушке договорить всё, что она так хотела сказать: — Алина Сергеевна, их сиятельство госпожа Столыпина прибыла. Сказала, что это по поводу свадебного торжества. — Совсем запамятовала. — Тихо прошептала Алина. — Скажите ей, что я сейчас спущусь! Танечка, прости пожалуйста. Ты можешь пойти со мной. — Нет-нет, всё хорошо. Я лучше поеду, уже поздно. — Она улыбнулась и приобняла приятельницу. — Я благодарна тебе за всё, что ты сказала. — Я приеду завтра. Дамы отправились вниз, где стояла Наталья. Рядом с ней было несколько коробок с украшениями и приготовлениями к свадьбе. Брюнетка встала рядом и решила представить друг другу девушек: — Наталья Петровна, это Татьяна Дмитриевна. Татьяна Дмитриевна - а это Наталья Петровна, мой друг. — Очень приятно познакомиться! — Столыпина доброжелательно улыбнулась. — И мне! — Вы уже слышали, что произошло сегодня утром? — Девушка в руках держала свежую газету. Алина и Татьяна недогадливо переглянулись друг с другом, после чего Наталья решила продолжить. — Сегодня произошёл взрыв в коммерческом банке. Группа террористов взорвали его. Их до сих пор не поймали! Она почувствовала моментальное оцепенение и нехватку воздуха, но не стала показывать это рядом стоящим девушкам. Она проглотила этот ком, выждала и, попрощавшись с ними, отправилась к авто. На улице уже стемнело, тучи были свинцовые, тёмные и холодые. Было совсем тихо. По дороге в Юсуповский дворец она наблюдала очень мало людей. Руки леденели. Татьяна порывисто и торопливо направлялась к Юсупову, чтобы сказать об этом, переговорить. Но поняла, что её там не особо ждали. Подбежав к его комнате, она только собралась опустить ручку большой двери, как её окликнул голос дворецкого: — Госпожа, прошу прощения! Их сиятельство там не один. От услышанного ей стало лишь непонятно, кто мог быть с ним в тот момент рядом. — Да брось ты! — Послышался чей-то незнакомый голос, что доносился до Балакиревой через дверь; Голос был низким, но женским. Это была незнакомая ей девушка. По её тону можно было понять, что она была удивлена и даже раздражена. — Я думала, ты обрадуешься моему приезду, Феликс. Ты даже в Париже успел побывать, а я узнаю об этом последняя? От возмущения голос перешёл к требовательности и некой игривости. — Я не звал тебя сюда. — Холодно ответил он. — Мне сейчас не до игр. — Никогда не видела тебя таким серьёзным. Тебе просто необходимо расслабиться, и я могу в этом помочь. — Послышалась пауза. — Ну же! Давай, как пятнадцать лет назад! Более ничего не услышав, Балакирева с поникшей головой отошла от двери в сторону. Она делала это совсем тихо, лишь бы её никто не услышал. Она не понимала тех эмоций, что вселились в неё после всего услышанного. Это не было похоже на ревность, скорее - на разочарование. Достойно подняв голову кверху, она прошла к кабинету князя который, к огромной радости, был пуст. Войдя внутрь, она прошла к письменному столу, а затем и к ящикам, что были расположены совсем рядом. Открыв один из них, она увидела ту самую газету, что была в руках у Натальи Столыпиной. Совсем аккуратно, почти дрожащими руками она взяла её и раскрыла, пытаясь вчитаться в каждое слово, написанное там. Чутье её не подвело. Это действительно было нечто ужасным, что довелось ей увидеть. Сердце в груди билось так сильно, что было тяжело дышать. Увидев фамилию человека, что ей так дорог, она отбросила газету в сторону и выбежала из кабинета прочь. Почти в беспамятстве она покидала дворец Юсупова. Таня создавала после себя вихрь, который было тяжело не заметить. Сев в карету, она завизжала, что есть силы. Перед ней сидел Дашков и внимательно смотрел на неё. Дождавшись, когда та успокоиться, он спросил: — Я знаю, куда вы собрались, — слегка улыбнулся, — и, уж простите, этого я допустить не смогу. — Вы не в праве мне запрещать! Я должна поехать к Григорию Александровичу. — Татьяна Дмитриевна, — Дашков томно выдохнул, — вы должны понимать, к чему это может привести. — Он ранен! Он мог погибнуть при пожаре?! — Но князь Ланской жив. Вы не должны волноваться попросту. Эта карета не сдвинется с места, а если вы попытаетесь сбежать, то вы потерпите неудачу. Прочувствовав огромную волну негодования, Таня почти под руку вернулась во дворец. Граф провёл даму до самой комнаты. Они оказались в том самом коридоре, где совсем недалеко находилась комната Феликса. И, как некстати, оттуда вышел сам князь. Балакиревой удалось увидеть, как он открывает дверь, выпуская из своих покоев ту самую незнакомку. В коридор вышла роскошная и красивая женщина. Она была молода и красива, её стиль был по-настоящему ярким для их времени. На её лице красовалась искусная улыбка, а осанка была необычайно прямой и изящной. Таня посмотрела неё, как и та незнакомка. В ту секунду та женщина ухмыльнулась, после чего направилась к другой стороне выхода. Терпения почти не оставалось. Балакирева переглянулась с Феликсом, а затем, забыв про Дашкова, отправилась в его сторону. Она шла торопливо, совсем быстро. Мгновенно влетев в его комнату, она лишь услышала, как тот закрыл за ней дверь. Его удивление было просто заметить на лице, ведь мужчина не понимал, что за пылкость и свирепость, откуда они взялись у Тани? Как только она повернулась к нему лицом, то встретила его жгучей пощёчиной. Это его шокировало сильнее. Глаза Юсупова стали бешеными. У него была идеальная реакция на самые внезапные случайности, однако ей он позволял себя бить, сам не понимая, почему. Резко поймав её за ладонь после звонкого удара, князь притянул девушку к себе за секунду так, что та врезалась в его грудь. — Что ты творишь?! — Как ты мог не сказать мне об этой новости?! — Закричала, что есть силы, Таня. — Ведь ты знал о Ланском, знал, что он мне всегда заменял отца! Я доверилась тебе! — Как я мог тебе сказать об этом? — Феликс повысил голос также сильно, всё ещё держа её рядом с собой. — Ты уехала! — Но я была рядом! Ты мог сказать мне об этом раньше! Вы даже не даёте мне увидеться с ним! Как ты можешь?! Голос, прозвучавший в следующую секунду, обрёл прежнее хладнокровие. Но он был зол. Эти эмоции отображались в его прекрасных глазах, в чём помогали стиснутые зубы, хмурые брови, почти все мышцы лица. Он сильнее тянул Таню на себя, как можно выше, что та не могла устоять и на носочках. Балакирева почувствовала себя просто ёлочной игрушкой, которую собрались вешать на высокую ветвь ели. — Ты правда настолько глупа, думая, что я отпущу тебя туда одну? Девушка смотрела в его глаза и увидела в них нечто большее, что ожидала. После этой вспышки ответной агрессии, вампир её подавил, отпустив её. Но потеряв равновесие, в миг Таня стала падать, не успев ощутить под ногами нужную почву. Вновь он спас её, успел обхватить темноволосую за талию, что никак не отразилось на его каменном, сосредоточенном лице. Его губы, горячие и властные, немного потрескавшиеся, словно из-за сильного мороза, впились в её, но Татьяна быстро отпрянула в сторону, выставив руки на его груди. — Обещай, что я вижу его! — Я не стану говорить об этом сейчас. Ты увидишь его, но не этой ночью. Она тихонько кивнула, будто согласилась с его словами. Аккуратно почесав место возле виска, Таня ненавязчиво задала вопрос: — Женщина, что была у тебя здесь...кто это? Глаза выдавали ревность Татьяны. Очевидно. Феликс слегка улыбнулся, почувствовав свою силу и в такой момент, после чего неторопливо ответил: — Марго. Старый друг. — Вот как. Тяжёлое чувство глубоко в животе нарастало с каждым мгновением. Таня покинула его комнату почти сразу же после их короткого и довольно непонятного разговора, который ни к чему не привёл. Она побоялась ему довериться. Ей было страшно. Дождавшись глубокой поздней ночи, Татьяна собралась со всеми силами и покинула дворец через задний двор. Она выбежала оттуда моментально и словила авто в центре города, выйдя за пределы территории дворца. Таня не верила, что едет прямо сейчас к названному дяде. Ей стало ещё страшнее. Неужели она и правда такая глупая? Едет туда, где может его и не быть. Но мысли о плохом не покидали его. Она должна была быть рядом с ним. Вопросы вселялись в чумную голову: " как он там оказался? Почему пострадал именно он? И кто действительно это мог сделать? " Добравшись до места, Балакирева оглянулась по сторонам. Было совсем тихо. Мёртвая тишина. Она аккуратно зашла в дом, свет в котором был приглушённым и тихими шажками проходила глубже. Внутри никого не было, даже Аркадия. Войдя в комнату Григория Александровича, она заметила силуэт, человек, что сидел в кресле. Была видна только спина, а из-за ужасного освещения было сложнее распознать явь. — Григорий? — Шепотом спросила Таня, предвкушая радость и умиротворение от встречи с родным. — Я ждал, что ты придёшь. Послышался голос, который заставил Татьяну обомлеть, вздрогнуть. Она подпрыгнула на месте и резко повернула голову на услышанное. Этот человек стоял позади неё, затем он зажёг лампу, потому стало легче видеть и понять, что в кресле находился ворохи подушек и одеяло. Она приподнимала грудь при каждом активном вдохе и выдохе, панический страх овладел ею. Перед ней стоял Карамора.