Твоя утонувшая душа

Глубина гудит над ним с ледяным спокойствием, синева распахивает безразличные объятья, вокруг так много оттенков тьмы. Рыбы гладят его по ногам, будто большие домашние кошки, тыкаются скользкими лбами в раскрытые ладони, и ему нестерпимо хочется двинуть руками, но они онемевшими отростками свисают по бокам. Течение совсем рядом с ним, он чувствует его лицом, его рот раскрыт и кислорода осталось совсем мало, он видит небольшие пузырьки воздуха, которые щекочут ему губы и уплывают вверх. Потоки более холодной воды обнимают его за шею, спускаясь на туловище, это будто огромная змея, медленно сдавливающая его грудную клетку все крепче и крепче. "Смотри", - шепчет вода ему прямо в уши, он с силой напрягается, пытаясь отвернуться, закрыть глаза, сделать хоть что-то, но не может. Сегодня это она - русалка с длинными рыжими волосами, сотни кос и отдельных прядей. Они такие длинные, что сквозь них почти не видно ее кобальтово-черный хвост с длинными плавниками. Они обстригли ей волосы перед самой продажей, потому что она отчаянно пыталась задушить себя ими. Он сам растворял в воде успокаивающие пилюли, стоял и смотрел пока Цуруми работал большими ножницами, а затем долго вычищал уже опустевший аквариум: рыжие спутанные пряди были повсюжу, как медная проволока, на полу и стенах, на его руках и одежде, он еще неделю потом находил их в самых неожиданных местах, глубоко внутри ботинок, между страниц отчетов, в своем обеде, после чего его тошнило снова и снова. Металлический привкус во рту, натяжение между зубами и языком, он вытаскивает длинный рыжий волос из своей глотки, а тот все не кончается и не кончается, он словно пророс внутри него. Они не давали им имен, просто номера - девятнадцатая - она тянет к нему руки, и шлейф из волос веером следует за ней сотней медных канатов. "Смотри на меня", - она раскрывает пухлые губы, и он видит ее острые зубы, она все ближе, тянет к нему когтистые руки. Это не человеческий язык, а смесь скрежета гальки под ногами и крика чаек, он задыхается, вновь пытается сдвинуться, но вода держит плотно - не вздохнуть, не вырваться. Её глаза прикрыты; он не помнит их цвет, прошло уже больше двух лет, ее волосы повсюду, он кричит, непроизвольно вдыхая вместо воздуха воду, и они стекают ему в рот, будто в слив раковины. Острые когти у него на шее, давят и проминают кожу, секунда, и они уже внутри: кровь повсюду, вскипает вместе с водой, столп пузырей прячется внутри ее безумной прически, ее пальцы внутри его шеи, ему больно, он тонет, тонет, все рыжее, красное и черное. Она не остановится, пока не сомкнет руки внутри него, боль стучит в висках, рыжие волосы повсюду. "Смотри что ты сделал", - спазм сводит его пальцы, и он наконец может сжать их в кулаки, сдвинуться, хоть уже и слишком поздно, он... Телефон вибрирует от вызова, играя стандартную мелодию. Только Цуруми будит его посреди ночи, и Цукишима сразу берет трубку: это единственный номер с пометкой "звук всегда" в его мобильном. Рука, которой он держит телефон, все еще дрожит, а первые несколько слов слышатся будто сквозь заложенные уши: Цукишиме приходится зажмуриться и поставить на громкую связь, чтобы быть уверенным в том, что он ничего не пропустит. - Мы поймали его. Груз будет через три часа, нужно встретить Сугимото и помочь ему расположить нашего нового гостя. Цукишима согласно молчит, продолжая слушать указания, одновременно садясь в кровати и кидая взгляд на часы. Флуоресцентные цифры показывают середину ночи. Тени от уличного фонаря, стоящего за деревом под окном, лениво плывут по стене - и это так похоже на морские блики, что он невольно ежится. Приложив свободную руку ко лбу, он вытирает холодный пот и несколько раз сжимает и разжимает ладонь, стараясь вернуться в реальность как можно быстрее. Это удается ему достаточно быстро: дело привычки, и уже спустя пару секунд привычные мысли возвращаются в голову, поверхностные и легкие, как одноразовая обертка на фруктах. Он радуется тому, что на работе не будет большого количества народу, дороги пусты, и до выходных совсем недалеко. - Не для выставки. Я приеду к вечеру. - Будет сделано. Цуруми кладет трубку, и Цукишима позволяет себе потратить еще несколько минут праздного сидения на кровати. У него, на самом деле, еще полно времени, и можно было бы лечь спать еще минимум на час, но сотня мыслей уже заполняет его мозг, выстраиваясь в шеренги, и он решает ехать на работу прямо сейчас. Налив себе в стакан воды и проверив холодильник, Цукишима решает позавтракать на работе, воспроизводя в голове расписание других сотрудников, чтобы понять с кем он может столкнуться и как сделать все так, чтобы их нового гостя увидели только те, кто мог это сделать. Огата должен сегодня работать в ночь, но если Сугимото отправился в порт, ему нужен будет человек, который поведет его грузовик обратно. Нулевая вероятность того, что Сугимото попросит Ушияму, который также работает в ночь, или Шираиши, у которого два выходных прямо сейчас, позволяет Цукишиме начать продумывать дальнейшую стратегию своих действий. Он быстро одевается, выбирая вещи, которые не жалко испачкать, берет с собой сменный комплект более цивилизованной одежды и кидает в сумку один из личных ноутбуков с зарядкой. После начавшихся несколько лет назад проверок всех учреждений, связанных с морской флорой или фауной, они перестали пользоваться техникой на работе, отдав её на полное распоряжение Огате, который содержал ее в аккуратном порядке, кристально чистом для всех ищеек. В середине ночи дороги пусты, сегодня четверг, и Цукишима добирается до работы за сорок минут. По дороге он включает радио и несколько раз проверяет телефон, но там ожидаемо пусто: кроме Цуруми ему обычно писал только Сугимото, жалуясь на неудачную рыбалку или присылая фото по рабочим моментам в аквариумах, но тот сейчас явно пытался не получить мощным чешуйчатым хвостом по лицу или был занят очередной руганью с Огатой, поэтому молчал. Приветственно махнув охраннику на проходной, Цукишима сразу заходит в неприметный кабинет видеонаблюдения и отключает запись нескольких камер. Его кабинет находится рядом, за поворотом, и он отпирает дверь старым ключом, вместо того чтобы прикладывать палец ко второму, электронному замку. По отчетности его смена начинается утром, и пока что его не должно быть здесь. Яркий свет электронных ламп под потолком неприятно режет по сонным глазам, и Цукишима садится за стол, доставая из сумки личный ноутбук и подключая его к сети. Следующие полтора часа он подготавливает новые таблицы для осмотра, воюет с рабочим принтером, который почему-то упорно не видит его ноутбук, сдается, печатает все через флешку и делает себе два крепких кофе, используя личную кофемашину. Общая столовая также находится под наблюдением, и он планирует выключить запись с нее перед самым приездом Сугимото, чтобы Огате потом было легче делать подставной монтаж. Наконец, когда до предполагаемого прибытия машины остается 15 минут, Цукишима закрывает ноутбук и выходит на улицу покурить. Все то время, пока сигарета не заканчивается, он сидит на поребрике и смотрит в стремительно розовеющее небо, слушая пение ночных птиц и отдаленный шум дороги, который почти не слышен здесь. Вокруг здания океанариума немного деревьев, но птицы почему-то любят селиться под его крышей. Как часто бывает ранними утрами, мир вокруг кажется стеклянным и слишком пустым, и Цукишима наслаждается этой обманчивой спокойностью, делая редкие затяжки. Максимум через час его уши уже начнут болеть от какофонии, которую принесет с собой Сугимото, и к этому действительно никогда нельзя быть готовым окончательно. Тот и так не был тихим, а сегодня, в паре с Огатой, который в принципе никогда не лез за словом в карман, да еще и в комбинации с новым уловом... Цукишима может ставить большие деньги на то, что к вечеру у него будет мигрень, и бесспорно выиграть. Только выставочные образцы усыплялись перед перевозкой, и это всегда проходило долго, медленно, аккуратно и в сопровождении специальных людей. "Гостей" Цуруми возили ночью, в грузовике для рыбы, зафиксировав в большом закрытом резервуаре с водой и подачей кислорода, и, еще не до конца поняв что с ними произошло, "гости" обычно все еще пытались выбраться и производили море шума, взбудораженные после отлова. "Интересно, откуда он будет на этот раз", - думает Цукишима, пересекая внутренний двор и начиная подготовку специального места и оборудования для разгрузки. Здесь камеры выключены, и он может ходить спокойно, не беспокоясь о соблюдении мертвых зон. Открыв роллет на большом проеме двери, включив везде свет и подогнав маленький манипулятор, Цукишима отмечает время и начинает проверять оборудование. Все ремни и карабины, держатели и амортизирующая накладка на штыки манипулятора в полном порядке, как и следовало ожидать, но в такой ситуации он не хочет справляться с неприятностями, если что-то пойдет не так. Такие "гости" очень важны и хрупки, хоть и смертельно опасны. И, зная Цуруми, это действительно может быть кто угодно. Запасные баллоны с кислородом, аптечку и пару ампул с усыпляющей жидкостью он кладет на металлический стол у самого входа, чтобы, в случае чего, была возможность сразу дотянуться до них. Рядом он ставит два стула, присаживаясь на один из них, и все время до прибытия грузовика тратит на попытку вспомнить как можно больше морских узлов, найдя на полу кусок старой веревки, явно ранее забытой тут Сугимото. Пальцы помнят многое, от веревки пахнет солью и морем, со временем от грязи она стала почти коричневой, но узлы получаются исправно. Когда к тихому пению птиц прибавляется тихий звук работающего двигателя, который быстро приближается, Цукишима поднимается со стула, откладывает веревку в сторону и отряхивает руки о рабочие штаны. Грузовик въезжает и делает плавный, медленный круг по внутреннему двору, так, чтобы припарковаться верно. Цукишима мельком видит за рулем Огату, который, даже полностью сосредоточившись на зеркале заднего вида и управлении рулем, находит время что-то гневно кричать внутрь салона и устало прикрывает глаза. Затем мотор затихает, и спустя пару секунд Сугимото распахивает двери кузова изнутри, с довольной улыбкой на окровавленном лице. **** - В следующий раз будешь запихивать его самостоятельно, я не собираюсь больше помогать тебе, тупой ублюдок! - Огата громко хлопает водительской дверью, спрыгивая с высокого помоста, и проходит мимо Цукишимы, коротко кивнув. Хлопок двери извещает Цукишиму о том, что они остаются только с Сугимото, но он готов и к этому: Огата в принципе ненавидел возиться с морскими тварями, он любил только созерцать сквозь толстое стекло аквариумов одни их виды и есть суп из других. До того, как Цуруми все же договорился с Сугимото и заманил его на работу, Огата в принципе не контактировал с этой частью работ в их океанариуме. Но потом они познакомились и достаточно быстро образовали внушительную, хоть и изрядно раздражающую и пугающую остальных ячейку общества, и поэтому теперь Огата время от времени делал то, что ненавидел: помогал кому-то без видимых выгод для себя, о чем не забывал извещать каждого, кому не посчастливилось встретиться у него на пути. - Прищемил ему яйца крышкой контейнера. - Сугимото, шутя, направляется прямо к аптечке, чтобы обработать свежие царапины от острых когтей на своем лице, и Цукишима решает не тратить время зря, забираясь в кузов. Резервуар чернеет в центре, надёжно окруженный подпорками со всех сторон, и хоть в верхней крышке есть вставка с прозрачным окном; внутри темно, поэтому Цукишима не может рассмотреть того, что находится внутри. Он проверяет герметичность крышки, уровень кислорода в воде и в баллоне, чтобы затем быстро отключить его и закрыть все вентили. Кислорода внутри должно хватить на полчаса с запасом, но они обычно не возятся во всем этим дольше пятнадцати минут. Это, конечно, дело практики: в первый раз они убили на выгрузку полночи и Цукишима был в таком отчаянии, что чуть не вызвал на подмогу самого Цуруми. Сейчас все было отработано до автоматизма и срывов практически не происходило: человеческий фактор в лице Сугимото или других работников, конечно, иногда вносили свои коррективы, но в основном все работало как часы. Если можно было так говорить об огромной, стокилограммовой русалке, запертой в контейнере и прибывающей в огромном стрессе, но это уже было второстепенной проблемой. - У этого просто чумовой хвост, ты увидишь, - Сугимото возвращается в кузов, порезы все еще немного кровят на его и так покрытом шрамами лице, но он уже не выглядит как жертва нападения разъярённой дикой кошки. Цукишима не перестает поражаться чужому болевому порогу и холоднокровия во всем, что связанно с "рыбалкой", но не ему судить об этом. В конце концов Сугимото был отличным дайвером и имел право на определенное бесстрашие, вызванное огромным количеством опыта. Цукишима тоже обзавелся своей коллекцией шрамов во время работы на Цуруми, но ни один из них не был последствием столкновения с акулами. Когда резервуар едва заметно вздрагивает от удара изнутри, а затем слышится приглушенный водой резкий протяжный выкрик, Цукишима делает шаг к столу и уже тянет руку к капсулам с успокоительным, но Сугимото останавливает его: - Он всегда такой бешеный, лучше не травить токсинами. Запретив себе тяжело вздыхать, Цукишима вылезает из грузовика и садится за руль манипулятора. Следующие двадцать минут он максимально напряжен, а Сугимото перестает глупо шутить и только изредка корректирует его движения, пока они, наконец, не оказываются в просторном подвальном помещении, где царит приятный мрак, едва разгоняемый несколькими тусклыми лампами. Насосы тихо шумят в темноте, перекачивая и фильтруя воду, когда Цукишима осторожно наклоняет резервуар над краем бассейна. Крышка отходит с тихим щелчком, и Цукишима тут же отходит в сторону, прикрываясь ей, как щитом. Перед его лицом проносится раскрытые для атаки ладони, пальцы с длинными когтями цепляют воздух и тут же исчезают. Резервуар значительно пустеет, вода летит во все стороны, и Цукишима наконец видит это: рыжий хвост, в темноте отдающий медью, белые и черные вкрапления там и тут, широкие пластины чешуи. - Как кои. Красиво, - Говорит он Сугимото, отходя от края и откладывая крышку в сторону. - Да, лучший мой улов на сегодняшний день. Я выслеживал его около месяца, мне уже вода в кошмарах сниться начала. А полезли ловить - чуть мне все глаза не выцарапал пока я его вытаскивал, разорался, позвал дельфинов. Они чудом нашу лодку не опрокинули, представляешь? Огате пришлось меня самого из воды доставать, - Сугимото рассказывает о плодах своего труда с оттенком веселья, всегда произнося имя Огаты с неприкрытой нежностью, и Цукишима обращает на это внимание только вскользь: он отчаянно пытается высмотреть больше внутри глубокого бассейна, чтобы узнать хоть что-то еще об их новом госте. Но тот ожидаемо отлеживается на дне, опасаясь их и пытаясь побороться со стрессом, и Цукишима быстро сдается. - Откуда он? Ему нужно знать много подробностей для того, чтобы правильно рассчитать температуру воды в бассейне, подобрать рацион и освещение. Местоположение также может дать подсказку и о том, что именно собирается делать Цуруми с этим уловом - Цукишима и так узнает все немного позже, но ему нравится видеть довольную улыбку на лице своего босса, когда всевозможные подготовки выполнены заранее. Он привык быть хорошим работником на плохой работе и не может отказать себе в такой слабости. - С южных солнечных глубин. Там их целое поселение, более ста голов. Он из приплода главного, - Сугимото бросает быстрый взгляд на воду бассейна, которая медленно успокаивается, а затем он понижает тон, наклоняясь ближе к Цукишиме. - Там очень богатые воды. Я думаю, мы забрали его, чтобы в итоге вернуть. Мороки мне конечно... - Сугимото забавно морщит лицо, совсем позабыв о порезах, и те снова начинают активно кровоточить. Кровь капает у него с подбородка, затекая на шею, и только благодаря этому Сугимото замечает её. - Ладно, давай быстро заполню бумажки и я на два дня выздоравливать домой. Скоро нужно чистить главные аквариумы с акулами, не хочу чтобы мне объели лицо окончательно, Огата только что разрешил мне добавить свое фейс-айди на его мобильник, - Цукишима протягивает ему упакованные в файл бумаги с заранее вложенной ручкой и отстраненно наблюдает за тем, как Сугимото уходит, тихо ворча о его предусмотрительности. Погруженный в свои мысли, он продолжает вглядываться в поверхность воды, пытаясь угадать где именно сейчас находится русал. Держась на безопасном расстоянии от края бассейна, он роется в памяти, задумчиво похлопывая пальцем по губам. В первый день русалок оставляли в покое, давая им время успокоиться и смириться со своим положением, и хоть Цукишима знал, что они чертовски умные и хитрые, все равно всегда вносил в их поведение большие коррективы из-за их дикости. Бывали, конечно, и покорные экземпляры, но они чаще всего были среди выставочных образцов, изначально выведенные в неволе и поэтому спокойные. С остальными всегда нужно было сохранять постоянную бдительность и даже не мечтать о том, чтобы приручить их. Все равно рано или поздно Цуруми прикажет готовить их на вывоз, предоставляя короткие адреса для доставки, фальшивые имена и телефонные номера, которые переставали работать сразу после сделки. Размышляя внутри себя о том, выбрасывают ли эти скрытные люди свои мобильники тоже, всегда используя последние модели айфонов ради статуса, Цукишима почти пропускает момент, когда над поверхностью воды появляется голова. Русал выныривает по плечи, действуя очень тихо, и Цукишима невольно любуется им: темная загорелая кожа, черные волосы, прилипшие к голове, и молодое, но очень серьезное лицо. Смешной формы брови сейчас нахмурены, но он ошеломительно красив, если вспомнить тот краткий миг, в котором Цукишима смог рассмотреть его хвост. Русал выжидающе смотрит на него, прищурив глаза, а затем издает резкий протяжный крик, похожий на дельфиний, и уходит обратно под воду, обдав на прощание Цукишиму мощной волной крупных брызг, созданной широким хвостом. Это не могло быть случайностью. Об этом Цукишиме намекает чужое упрямое выражение лица, которое он успевает заметить перед самым отступлением, и ему не остается ничего кроме как вздохнуть, стереть с лица воду и отправиться в кабинет переодеваться. Что-то подсказывает ему, что следующие несколько месяцев будут непростыми. Он вздыхает. Его сигареты абсолютно точно промокли.