Твоя утонувшая душа

Во сне они вновь в море, и вновь вместе. Стоит Цукишиме только повернуть голову, и от тут же видит Които - тот спокойно парит в водной синеве, раскинув руки, и море с чуткой взаимностью обнимает его, поддерживая и не позволяя опуститься на дно. Течение воды почти неощутимо: Цукишима не чувствует ни температуры, ни давления, уже не раз оказываясь тут, все кажется ему действительно привычным. Заметив его взгляд, Които с улыбкой подплывает к нему, берет за руку - они переплетают пальцы, и от этого ладонь Цукишимы становится теплой и легкой, это невероятно приятно, - и тянет за собой. - Я думаю, нам обоим нужно немного отвлечься, да? - под водой голос Които звучит намного более приглушенно, чем на поверхности, это даже удивительно, учитывая, как хорошо вода разносит звуки, но, возможно, это потому что Които говорит с ним на человеческом языке. Или Цукишима понимает его так. Он еще не совсем разобрался как именно это работает, просто в один момент научившись понимать его, и не решаясь задавать больше вопросов о том, как это работает и почему только с Които. Отчего предыдущие русалки не решились подарить кому-то из них это знание, ведь это действительно могло бы помочь им спастись. Решив спросить об этом утром, если вспомнит, Цукишима спокойно следует за Които, который постепенно погружается все глубже и глубже. Здесь темнее чем у поверхности, и пусть солнечный свет все еще проникает сюда, скользя по светлому песку широкими яркими полосами, а то тут, то там скачут блики, но вода здесь более концентрированного синего цвета. Видимость так же не слишком хороша: если сверху хорошо видно все на многие десятки метров, то здесь течения поднимают со дна легкое песчаное кружево, так похожее на снежную вьюгу. Наконец Които останавливается и указывает свободной рукой на что-то, практически полностью похороненное под слоями песка. Приглядевшись, Цукишима постепенно начинает различать среди наростов кораллов и водорослей очертание чего-то большого и очень старого. Древние доски, когда-то явно пропитанные чем-то, чудом смогли дожить до этого времени. Это корма корабля, старинного, сделанного еще из дерева и явно затонувшего не в этом столетии. И пусть от него уже почти ничего не осталось, Цукишима все равно чувствует всплеск благоговения внутри себя - он знаком с морем, плавал на больших и малых судах, но истории о мореплавателях прошлых лет всегда завораживали его. Пусть и не с той романтической стороны, которую сейчас так стремились показать в фильмах и сериалах, но времена, когда моря и океаны еще не были очерчены на картах четко, а путники полагались на компасы и звезды для определения пути, всегда кажутся ему чем-то волшебным. - Сегодня Ботаро рассказал мне о том, что кличет себя Пиратом. И я вспомнил о том, что еще ни разу не показывал тебе, - Които улыбается, опускаясь на песок, и осторожно проводит раскрытой ладонью по старой древесине, почтительно и невесомо. Темные доски спят мертвым сном, но это не кажется печальным или страшным, время этих кораблей прошло, но, Цукишима уверен, - у каждого из них была яркая жизнь. Уснуть здесь, в море, среди бескрайней воды, кажется намного более подходящим последним пристанищем, чем медленно гнить в доках или быть разобранным на доски по итогу. - У таких старых кораблей всегда есть душа. Новые суда редко обладают ей, люди на них работают, используют их как средство передвижения. А раньше все было иначе. Цукишима мягко расцепляет из руки для удобства, тоже тянется к дереву, но его ладонь снова перехватывает Които. Спокойно позволив ему это, Цукишима смотрит на то, как он осторожно ведет его руку прямо к едва видной из песка корме, древесина выглядит почти черной на фоне белого песка. Она вся изрыта червоточинами и рассыпается в труху, и он с интересом ждет встречи с этой текстурой своей ладонью. - Он может рассказать тебе свою историю. Нужно просто правильно попросить, - дерево под рукой кажется твердым и надежным, Които прижимает его ладонь своей поверх, издает тихий певучий звук, и Цукишима тут же слепнет от ярких солнечных лучей. Ветер пролетает сквозь него, выдувая всю влагу, он вдруг оказывается на палубе - вокруг снуют матросы, их сапоги дробно стучат по доскам. Вслепую нашарив рядом с собой Които, Цукишима вновь берет его за руку и во все глаза смотрит вокруг, наслаждаясь удивительной обстановкой давно минувших времен. Кричат чайки, сидя на реях, высоко на мачте хлопают на ветру паруса, белоснежные и просоленные, натужно скрипят канаты, находясь в постоянном движении. Лица вокруг него сосредоточены - поцелованные солнцем, их кожа загорелая почти до черноты, носы шелушатся, губы сухие, в брови и волосы засалены от долгого отсутствия чистой воды. Каждый здесь занят своим делом - Цукишима узнает привычные обязанности в море, не изменившиеся за столетия. Громко выкрикивая приказы, мимо него проходит высокий грузный капитан, на его голове шикарная красная шляпа с несколькими перьями. Засмотревшись на золото набалдашника его сабли, Цукишима поворачивается следом, чтобы тут же ухнуть в теплоту глаз Които - тот разделяет одну улыбку с ним на двоих и выглядит удивительно органично здесь, на поверхности. Такой же сказочный, как и это место, он тоже своеобразное чудо, и Цукишима крепче сжимает ладонь, лаская чужие костяшки большим пальцем. Които дергает бровями, улыбается шире и облокачивается о стоящие у края ящики, оказавшись немного в стороне от общей суматохи. - Чувствуешь? - он спрашивает пространственно, но Цукишима согласно кивает, прикрывая глаза. Солнце, море, корабль, команда - это ощущение здесь повсюду, общность и единство, парит в воздухе, сильное, яркое, даже ветер не может сдуть его своими сильными порывами. Все здесь движется в едином ритме, дышит, такое большое, мощное, у этого корабля определенно есть душа - в досках и канатах, в блеске стекла редких окон, в металле пушек и ящиках с порохом. Она живет темнотой в трюмах, пахнет маслом и потом, соленая, синяя, как вода за бортом, живёт жесткими мозолями на широких рабочих ладонях, уверенной походкой, громкими песнями, она рвется вперед и вверх, вслед за попутными течениями, и Цукишима рад на мгновение чувствовать себя частью всего этого. Солнце обжигает жаром, высушивая влагу на коже, и пусть все это не взаправду, Цукишима почти чувствует, как рубашка прилипает к спине. Здесь, среди команды сосредоточенно трудящихся моряков, он существует призрачной маленькой тенью, бликами на воде, но от этого не грустно - это захватывает дух. Он счастлив увидеть хороший день этого корабля, что-то обыденное для команды, но удивительное для него, вместо скорбного дня, когда судно потерпит поражение и погрузится на дно, чтобы уснуть там навсегда вреди рыб и безмолвия пучины. Корабль подкидывает на особенно большой волне, натужно скрипит досками палуба, песок взлетает со дна, застилая пространство мутной белизной, и они вновь возвращаются в море, к давно истлевшему судну, чей остов, словно скелет огромного кита, лежит перед ними. Смаргивая попавшие в глаза песчинки, Цукишима глубоко вздыхает, прогоняя остатки наваждения, заставляя сбившееся с ритма сердце успокоиться, и благодарно смотрит на Които. Тот плавно кивает, отгоняя широкими плавниками хвоста мешающий песок в сторон и тянет его вверх, к свету. - Это было чудесно, - вернувшись в прозрачность верхней воды, Цукишима продолжает смотреть на дно. Корабль почти не виден отсюда, скрытый зарослями и временем, но теперь, когда он знает, что искать, глаза сами угадывают очертания в темноте. - Да, это так. Море многое помнит, и я так рад находить эти маленькие воспоминания, проживать эти моменты, пусть они и давно прошли, - Които выглядит беззаботным, и Цукишима наслаждается этим - там, за чертой сна, все сейчас слишком серьезно и сложно чтобы расслабляться и не думать об этом, и он действительно рад отдохнуть хотя бы во снах. Больше они не разговаривают: спокойная тишина царит вокруг, море затекает в уши, глуша звуки, сон сливается в многообразие холодных прикосновений воды и синеву, голубую у поверхности и бирюзовую ниже, в сторону дна. Они, кажется, плывут, рассматривая сотни разноцветных зарослей кораллов и косяки рыб, важных черепах и крикливых дельфинов. Это размеренно, плавно и спокойно - Цукишима пропитывается соленой влагой насквозь, и просыпается от тихого звука будильника с ясной головой и отдохнувшим телом. Които спит рядом, за краем бассейна, погрузившись на дно, и Цукишима быстро забирает вещи и тихо уходит, стараясь не разбудить его. Вторник начинается с курения в одиночестве на скамейке и громкого пения птиц из-под крыши океанариума, море все еще плещется у него внутри, у сигареты привкус йода, и Цукишима, в общем-то, всем доволен. ***** Помимо ежедневного разбора документации теперь Цукишима занимается и чем-то новым - он копирует все важные документы на несколько флешек, особенно уделяя внимание тем, которые нужны для будущих событий и подлежат официальному уничтожению. Поставив себе напоминание на телефон о том, что стоит принести на работу оба своих ноутбука из дома, спустя несколько часов он обнаруживает себя в одном из выставочных залов, причем со стороны, что открыта для посетителей. Сейчас утро вторника и людей достаточно мало, даже время школьных экскурсий еще не настало, и в зале помимо него всего несколько человек, тихо наблюдающих за рыбами через толстые стекла аквариума. Пару раз вдохнув и выдохнув, Цукишима задумчиво присаживается на скамейку для посетителей и долго смотрит в глубину аквариума, наблюдая за тем, как мерно колышутся от потоков фильтруемой воды водоросли у самого дна. Он не помнит, как пришел сюда и не помнит, чем занимался последние полчаса - только ощущение прохладной воды под ногами, водоросли, оплетающие лодыжки, и непреодолимая тяга идти вперед, огибая повороты и минуя встречающихся на пути посетителей. Отвернувшись от аквариума, Цукишима ожидаемо находит на полу подсыхающие водяные разводы, которые он оставил по дороге до зала, попав во власть очередного наваждения. Сейчас он относится к этому намного спокойнее - Които не упоминал о том, что собирается сделать что-то подобное, другие русалки так не умеют, а сердце не сжимается от беспокойства, значит дело немного в другом. - Ну, посмотрим, - бормочет сам себе под нос Цукишима, усаживается на скамейку поудобнее и начинает всматриваться в синеву аквариума внимательнее. Наблюдая за огромной старой черепахой, которая медленно опускается на дно с самой поверхности и замирает в зарослях водорослей, пристально разглядывая его, Цукишима не сразу замечает, что та приплыла совсем не одна. Позади, в тени кораллов, есть еще одна черепаха: намного меньше, не больше полуметра в длину, ее, помнится, привез с одной из особых рыбалок Сугимото, встревоженный и разозленный. Запутавшись в мусоре еще в глубоком детстве, она так и не смогла освободиться от части пластиковых веревок, которые не сгнили со временем, а уродливо пережали ей шею и правую переднюю ласту, помешав нормальному росту и развитию. Океанариум иногда принимает к себе раненных или особенных рыб, и эта черепаха не стала исключением - Сугимото не пришлось даже долго просить об этом. Следя за тем, как более молодая черепаха спокойно рассматривает проплывающих мимо нее рыб, уже не боясь их и не отсиживаясь в темных пещерах, как было в начале, когда её, вылеченную и наконец откормленную, выпустили в общий аквариум, Цукишима все равно помнит её другой: с пережатой, взбухшей кожей на шее, истощенную, умеющую плавать только по странным траекториям из-за неравномерно развитых плавников и никогда не задирающую голову слишком высоко. Часть этого ушла, но часть останется навсегда, в привычках и предпочтениях, в паттернах поведения, с которыми она росла, наращивая толщину панциря, вздрагивая от каждой тени и зная - она не сможет уплыть и не сможет драться в случае опасности. Стаи рыб сменяются другими, разноцветная чешуя мелькает среди зеленых водорослей, длинные полупрозрачные хвосты - красные, черные и рыжие, вода бликует и Цукишима согласно прикрывает глаза, чтобы в следующую секунду подняться и пойти в раздевалку. Сейчас время обеда, у него есть свободный час, и он уверенно выезжает с территории океанариума, направляясь в центр города - там, в одном из небоскребов, находится самый большой филиал банка, на счет которого он уже четвертый год планомерно вкладывает большую часть своей зарплаты. Сидя в очереди и дожидаясь своего номера, Цукишима забивает в телефонную книгу новые и новые номера, сохраняя в памяти браузера объявления. Аренда грузовика на месяц, дом с бассейном внутри, служба по перевозке вещей, производственные фильтры большого литража, насосы - он успевает найти большую часть из того, что требуется для внезапного срочного побега для себя и Които как раз к тому моменту, как подходит его очередь. Коротко кивнув работнице банка, - в ее ушах блестят серебром серьги с ультрамарином - Цукишима снимает все деньги со счета и временно закрывает его, забрав всю сумму наличными. Времени как раз хватает на то, чтобы быстро заехать домой и спрятать деньги в свободной сумке из-под ноутбука, и спустя ровно час от начала обеда он уже курит на скамейке, довольно рассматривая сухой, нагретый солнцем асфальт под ногами. Волнение все еще плещется внутри него, но теперь, начав действовать, он хотя бы перестает чувствовать себя так, будто тонет. ***** Спустя еще три пачки проверенных отчетов и выпитый на ходу кофе, решив сделать как можно больше дел за сегодня, Цукишима направляется в ту часть здания, куда добровольно обычно ходят только два человека из всего персонала. Заветная белая потрепанная дверь выглядит как врата в Нурменгард, и, к счастью, сегодня Цукишима даже знает волшебные слова, чтобы войти. На стук в дверь Огата ожидаемо не отзывается. Но после второй попытки за дверью раздаётся тихое копошение, затем щелкает замок, и Огата, вместо того чтобы открыть дверь и пригласить его внутрь, сам выходит в коридор, тихо захлопывая за собой дверь. Он не выглядит удивленным - Цукишима на пробу поднимает глаза, прищуривается и угадывает в лампе над собой дополнительное мерное мигание крошечного красного огонька. Это наводит его сразу на две мысли: будь на его месте кто-то другой, Огата скорее всего продолжил бы делать вид что отсутствует в офисе, и что все лампы в подвале Които так же стоит внимательно осмотреть на предмет дополнительной техники. Придав лицу максимально нейтральное выражение, Цукишима забрасывает пробную наживку: - Завтра я сам поменяю сломанный монитор над кассами, - для такой работы действительно не требуются особые навыки, но эта услуга имеет свой вес. Особенно для Огаты, который звереет от нахождения в шумных, тесных помещениях, наполненных взбудораженными посетителями и кокетничающими кассиршами, которые, к всеобщему удивлению, постоянно пытаются подбить к нему клинья. Именно поэтому один из информационных мониторов не работает уже с неделю, а Огата притворяется глухонемым каждый раз, когда кто-то рядом с ним упоминает об этом. Цукишима готов поспорить на свой обед о том, что все письма на почте Огаты с просьбой о починке так же совершенно случайным образом удаляются и со стороны получателя, и со стороны отправителя, переставая существовать в этой световой вселенной спустя пару секунд после отправки. Огата смотрит на него в ответ воспаленными, сонными глазами и тяжело молчит. И неопытного в общении с ним человека это, скорее всего, ввело бы в ступор или смутило, но Цукишима работает здесь уже не первый год и отлично умеет разговаривать на языке пассивной агрессии. Поэтому он начинает моргать так же медленно, как и Огата, замирая напротив. Секунды тянутся, складываясь в минуты, и где-то между пятой и шестой Огата отмирает, его плечи слегка опускаются и, продолжая сохранять гробовое молчание, он разворачивается и исчезает в своем кабинете, не до конца прикрыв за собой дверь. Цукишима действительно не смотрит - просто следит взглядом за чужой удаляющейся спиной, в попытке разгадать поведение Огаты, которое не дает ему прямых ответов: сдался ли он или просто на пару минут отключился, а потом вернулся за рабочее место, забыв закрыть дверь. Когда Огата отходит в сторону шкафов с техникой и начинает копаться в куче проводов и коробок разных размеров, Цукишима понимает, что сегодня, видимо, фортуна любит его очень сильно. Пока Огата ищет монитор на замену, Цукишима успевает разглядеть повернутый спинкой к выходу диван, два года назад стоявший в холле, и свисающие с одной его части руки явно спящего Сугимото - об этом подсказывают разу две вещи: шрамы и неподвижность, которую Сугимото приобретает только в фазе глубокого сна. С другой стороны торчат, свисая, его предсказуемо голые пятки - шлепки в куче лежат на полу прямо под ними, и Цукишима давит в себе смешок. Ожидание окупается, когда Огата выносит ему новый монитор, держа в другой руке аккуратно свернутые провода, продолжая молчать. Не будь его лицо настолько серым и измученным, Цукишима, возможно, забеспокоился бы, но сейчас Огата действительно выглядит как человек на грани потери сознания от усталости. Поэтому Цукишима продолжает одностороннюю беседу самостоятельно, назначая цену своей услуги: - Я хочу знать о том, что Цуруми появился на камерах здания в этот же момент. Даже в мои выходные. В ответ он получает тяжелый вздох и короткий кивок для подтверждения их маленького обмена услугами, чем остается полностью доволен. Поняв, что Цукишима от него больше ничего не хочет, Огата тут же возвращается в кабинет, тихо прикрыв за собой дверь. Удаляясь под звук запирающейся двери, Цукишима быстро разбирается с монитором, заслужив несколько искренних благодарностей от девушек на кассе и, что удивительно, Шираиши. Тот, проходя мимо, довольно хлопает его по плечу, как всегда бесцеремонно вторгаясь в личное пространство, но Цукишима часто прощает ему подобное: Шираиши слишком смешливый и непосредственный для человека, который будет иметь под такими действиями какой-то скрытый смысл. Под самый конец дня, уже после смены, Цукишима привычно заходит к Които на короткий разговор, принося с собой больше рыбы в качестве извинения за то, что не успел зайти в течение дня. Уже привычно устроившись на перевёрнутом ведре, он спокойно ждет, пока Които разберется с рыбой, и рассматривает потолок подвала, пытаясь найти камеры. Лампа выглядит действительно слишком плоской для того, чтобы установить в нее хоть что-то, а больше в полутьме ничего не моргает, не светится и не выглядит инородно. Поэтому он перестает разглядывать скудную обстановку, которая уже кажется ему более знакомой и привычной, чем собственная квартира, и обращает все свое внимание на Които, который спокойно лежит на дне бассейна, опустившись туда сразу после того, как заканчивает с последней рыбой. Слой воды, хоть и не слишком толстый, все равно окрашивает его загорелую кожу в еще более темный оттенок, а чешуя на хвосте бликует и переливается в свете лампы. Заметив, что Които смотрит на него в ответ, задумчиво прикрыв глаза, Цукишима подбадривающе улыбается ему: - Я подготовил запасной план на случай, если с планом Огаты и Сугимото ничего не выйдет, - и пусть Цукишима сам еще не до конца понимает в чем заключается изначальный вариант спасения Които, сейчас, - понимает он, прислушиваясь к себе, - действительно намного спокойнее. Които улыбается ему в ответ, но в улыбке не хватает привычного солнца. Если бы кто-то научил Цукишиму как вести себя в таких ситуациях, сейчас бы он не сидел молча на перевернутом ведре, уперев локти в колени, и не пытался поймать за хвост ускользающие с языка фразы. Будто хитрые склизкие грибы, слова скользят во рту, слишком банальные и глупые, чересчур поверхностные, и в конце концов Цукишима не придумывает ничего лучше, чем просто опуститься перед краем бассейна на колени, протягивая руки в воду. Които, заметив его движение, тут же оживает и всплывает на поверхность - его хвост делает всего два гибких движения под водой, чужое тело плавно изгибается, и вот над водой уже виднеется мокрая голова с облепленным волосами лицом. Които смотрит на него несколько долгих мгновений, прежде чем податься вперед и вверх, вторя движениям его рук, и через секунду Цукишиму уже обнимают. Это мокро, тепло и солено, Които дышит слегка сбито, и Цукишима понимающе вздыхает, сжимая его сильнее. Закрытые жабры на шее щекочут ему лицо, стоит ему слегка сдвинуться, но он не обращает на это внимания: стоит закрыть глаза, и мир вокруг пропадает, оставляя после себя легкое синее свечение, плеск воды и спокойствие. Постепенно Които начинает напевать что-то, но мелодия настолько слабая и тихая, что не имеет никакой магии. Просто красивые звуки, заставляющие сердце Цукишимы потеплеть. В ответ он легко целует Които в шею, за ухом и в лоб, отчего тот совершенно по-тюленьи громко и довольно фыркает. Тихо рассмеявшись, Цукишима расслабляет руки, заканчивая объятия, и отпускает Които обратно в воду - тот возвращается на дно, но уже в более приподнятом настроении. - Увидимся завтра, - Цукишима привычно собирает остатки рыбы с пола, складывает их в ведро и выключает свет у выхода. На улице уже стемнело, жара, наконец, спадает, и он курит на скамейке в приятной тишине, наслаждаясь свежестью ночи и легким ветром. По приезде домой он еще раз пересчитывает деньги, перекладывает их в другое место и готовит ноутбуки для того, чтобы утром не забыть взять их с собой на работу. Сегодня он засыпает в одиночестве, но это нормально - предсказуемое окончание этого странного дня, и поначалу ему снится только темнота. ***** В этот раз это, хотя бы, не русалки - Цукишима просто резко садится на кровати, задыхаясь, и потерянно озирается по сторонам первые несколько секунд, пока глаза привыкают к темноте. Обрывки кошмара, неясные, зыбчатые, будто миражи над раскаленным асфальтом, расплываются в его сознании еще до того, как он успевает осмыслить хоть что-то. Сглотнув, Цукишима не чувствует во рту привкус соли, на зубах не скрипит песок, и, пожав плечами, он проверяет время и в темноте бредет на кухню выпить воды и выкурить сигарету в открытое окно. С вечера ветер так и не стих: деревья за окном шуршат листвой, все еще зеленой и сильной, в ближайшие месяцы она не пожелтеет и не опадет, и эти тихие мысли и звуки помогают Цукишиме вернуться в реальность и успокоить все еще бьющееся в горле сердце. В темноте остановка кухни кажется иной, чем при свете солнца, и замыленными от сна глазами Цукишима видит в черных силуэтах мебели диковинных мифических существ. Холодное дерево стола под свободной ладонью напоминает наполированный борт корабля из недавнего сна, и ветер, задувающий в окно, на пару секунд становится соленым и жарким. Вернувшись в кровать, он некоторое время лежит без сна, вглядываясь в теплую темноту, коричневую от уличных фонарей, и улыбается, почувствовав в волосах привычные неспокойные пальцы Които. - Все в порядке, это нормально, - успокаивает он его, и Цукишима с сонным удивлением понимает, что сказал правду - кошмары с ним с самого детства, его разум всегда реагирует на стресс одинаково. За последние годы его пугали именно русалки, кошмары с ними повторялись снова и снова, всегда невероятно реалистичные и кровавые, но они прошли. И теперь это просто еще одно отражение его тревог и волнений, но бесконтрольное. Это... не хорошо и не плохо, это так же привычно, как пить кофе или проверять уровень бензина в машине перед началом дороги, и Цукишима засыпает вновь с мыслью о том, что стоит обсудить с психологом на следующей встрече в воскресенье. ***** Постепенно распорядок дня Цукишимы меняется, и он бы слукавил, сказав, что ежедневно не прикладывает к этому немало усилий. Внутренне назначив себе отсчет до выходных, он старается успеть как можно больше по работе, в подготовке запасного плана, и при этом не забывать навещать Които так часто, насколько это возможно. Предыдущий вечер все еще стоит у него перед глазами - плавные блики на воде и чужие глаза, смотрящие со странным выражением. Поэтому свое привычное время обеда Цукишима сдвигает на час вперед: ранее он специально подгадывал момент так, чтобы в столовой было меньше других сотрудников, способных распространять вокруг себя много раздражающего шума или мешать ему вопросами даже во время еды, а теперь он выбирает именно это время чтобы спуститься в подвал. В компании своей еды и ведра со свежей и большой рыбой, они с Които теперь обедают вместе. И если в среду и в четверг они едят в приятной тишине, утром пятницы Сугимото подкидывает Цукишиме очередную простую, но до банальности гениальную идею, и они начинают смотреть короткие ролики с ютуба на телефоне. Които, до этого узнающий мир только благодаря рассказам Цукишимы, теперь может наблюдать его не только со слов, но и глазами, что приводит его в восторг. Ему интересно так много вещей, и со временем Цукишима замечает, что вместо рабочих заметок на бланках ежедневного обхода он записывает будущие темы для поиска новых видео. С небольшим стыдом он вновь вспоминает о том, как на самом деле огромен мир, и как сильно человечество привязано к современным технологиям. - И все это было создано за последние пятьдесят лет? - Които внимательно вглядывается в маленький экран телефона, предусмотрительно держась от него подальше - недавно он вновь нырял в бассейн и сейчас вода обильно стекает с его волос, капая на плечи. Некоторые вещи он понимает интуитивно - но Цукишима думает, что это связано с предыдущим опытом общения Които с людьми. Вспоминая о старом капитане, о котором Които иногда упоминает вскользь, он размышляет о том, как они общались, но вопросов не задает - чужие личные границы все еще зыбки для него, и если на случайные касания и то, как Които любит иногда целовать костяшки его пальцев, он уже привык реагировать спокойно, в остальном он по привычке действует осторожно и медленно, будто заходит в воду в новом месте, постепенно прощупывая дно ногами и медленно приближаясь к обрыву в глубину. - Да, и с каждым годом появляется все больше и больше новых изобретений. В детстве мое поколение, конечно, мечтало о том, что через тридцать лет машины уже смогут летать, и, хоть этого и не произошло, мы определенно стали ближе к этому, полетев в космос, - Цукишима пододвигает к краю бассейна бутылку с минеральной водой. Теперь он берет две - для себя и для Които. Тот, решив попробовать однажды то, что иногда берет себе Цукишима, устав от кислого привкуса кофе во рту, сразу влюбляется в привкус соли и газы в воде, что так похожи и одновременно сильно отличаются от вкуса морской воды. Другие виды напитков Цукишима не предлагает от незнания, как отреагирует отличающийся от человеческого организм на те или иные компоненты, но минеральная вода была признана ими обоими достаточно безопасной для этого. - На самом деле все корабли для нас, жителей моря, летают, - Които улыбается, смотря на него спокойно и открыто, и Цукишима уже привычно чувствует на губах ответную улыбку, ощущая, как теплеют ладони. За последний месяц он разговаривал больше, чем за последние два года, но и это уже кажется ему обыденным. С Които хочется разговаривать, и, какими бы не были темы, общение никогда не кажется пустым. Пройдет немало времени - Цукишима уверен, - и постепенно он уже не сможет так сильно удивлять Които рассказами об обыденных для простых людей вещах, но чужие реакции подсказывают Цукишиме, что это ничего не изменит. И это действительно ценно. Потому что чужой взгляд на вещи и мир, иной, абсолютно волшебный и прозаичный одновременно, не изменится, сколько бы нового не узнал Които, и Цукишима завидует ему, но по-доброму. Потратив ровно два вечера на переживания и сомнения, больше Които не волнуется. И дело не в том, что больше он не показывает этого Цукишиме, а в том, что Които действительно умеет принимать решения твердо и больше не возвращать свои мысли к сомнениям. Цукишима не обладает настолько сильной уверенностью - и его все еще немного морозит в те недолгие моменты перед сном, в темноте и тишине, после последней за день сигареты и перед моментом, когда на соседней подушке не появляется знакомая тень. Които приходит не каждую ночь, и в те дни, когда подушка не приминается от чужого веса, Цукишима тратит драгоценные часы отдыха не на сон, а на размышления. В последнее время он думает и анализирует все снова и снова, постоянно прокручивая в голове различные сценарии будущего обмена, ощущая постоянный стресс от незнания всех факторов. Огата и его основная работа вносит действительно сильный резонанс в планирование Цукишимы, во всем плане слишком много неизвестных, и это топит его вновь и вновь, все сценарии, которые он продумывает, закрыв глаза, неизменно заканчиваются плохо. План побега готов, дом снят и оплачен на два следующих месяца, Цукишиме даже удается договориться о том, чтобы в документах стояло имя риелтора. К вечеру субботы все заказанные им вещи должны быть доставлены, и, кажется, еще немного, и он приобретет дополнительную строчку в резюме по части установки и обслуживании большого оборудования для аквариумов и бассейнов. Новая информация обо всем этом успешно укладывается в его и так под завязку забитой голове, опыт работы в океанариуме помогает не ошибиться и быть уверенным в том, что все пройдет без ошибок. Остается только ждать, и неделя пролетает абсолютно незаметно, наполненная разговорами, приготовлениями и редкими встречами с Огатой, который выглядит все более и более уставшим. ***** Его вызывают в субботу утром - Огата коротко звонит на его обычный телефон, приглашая на прогулку в парк вместе с Сугимото, и Цукишима откладывает посещение спортивного зала, возвращаясь домой уже с половины пройденного пути. На встречу он собирается быстро, решив не брать с собой пока что ни технику, ни подготовленные флешки с тем, что уже успел сохранить. Только переодевается в более официальную одежду и совершенно по-ребячески кладет в карман джинс одну из мелких ракушек, которые всегда ему оставляет на утро после себя на подушке Които. Всю дорогу до парка Цукишима то и дело нащупывает её, крохотную и хрупкую, в кармане и осторожно сжимает между пальцами и это, на удивление, действительно помогает ему успокоиться. Серьезные встречи не новы для Цукишимы. С ним и ранее велись серьезные разговоры на серьезные темы, но теперь он переживает не о себе - и это действительно все меняет. Не облегчает задачу и Огата - он выглядит скорее как свежий зомби, чем как что-то живое, поэтому на приветственный кивок при встрече от Цукишимы он не реагирует даже ради приличия. И пусть сегодня Цукишима и слышит его голос впервые за всю неделю, что непременно обрадовало бы его в других обстоятельствах, Цукишима не может не думать о том, чем же был занят Огата все это время и связано ли это с их общим делом. Немного успокаивает только Сугимото - в отличие от Огаты, вновь одетого во все черное, сегодня он в привычно ярких красных шортах и голубой рубашке, такой же веселый и подвижный, как и всегда. Крепко пожав протянутую для приветствия руку Цукишимы, он вручает ему холодную бутылку колы, взглядом указывая на свою машину, припаркованную неподалеку: - До их офиса около сорока минут езды, сегодня я за рулем. Согласно кивнув, Цукишима уже начинает следовать за Сугимото, когда его догоняет хриплый голос Огаты: - Когда тебя будут спрашивать о том, что умеет твоя рыба, не рассказывай слишком много. Оставь его интересным, разумным собеседником, без этих ваших водных фокусов, - Огата говорит, совершенно не меняясь в лице, мешки под его глазами усталого серо-желтого цвета, и Цукишима серьезно кивает в ответ. Все становится еще более запутанным, но он решает выждать и посмотреть, чем закончится сегодняшний день. Оставив во владения полумертвого Огаты все три задних сидения, Цукишима садится вперед. Сугимото плавно трогается с места, убавив радио практически до нуля, и вся дорога проходит в спокойном молчании - Огата быстро засыпает, натянув на глаза капюшон, а Цукишима в очередной раз поражается тому, как по-разному Сугимото водит машину. В те редкие разы, когда они вместе выезжали на рыбалку по работе и Сугимото был за рулем, Цукишима обычно или вжимался в кресло, или держался за ремень безопасности изо всех сил. Сейчас же машина едет настолько плавно, что Цукишима не чувствует даже крутые повороты - Сугимото сосредоточенно следит за дорогой, не отвлекаясь даже на разговоры. Только изредка поглядывает на Огату. Цукишима видит его взгляд через зеркало и привычно отводит глаза: эти отношения все еще кажутся ему слишком нелогичными, но он определенно последний человек, который должен даже думать об этом. Он не знает, чего ожидать от офиса, но старое производственное здание, ранее, судя по вывескам, принадлежащее газетному издательству, действительно удивляет его. Подождав, пока Сугимото осторожно разбудит Огату, который просыпается далеко не сразу, Цукишима следует за ним, уверенно идущим вперед по десятку извилистых полутемных коридоров, слушая шаркающие шаги Огаты позади себя. Нужная им дверь выглядит как десяток предыдущих, за исключением явно нового замка, а за ней оказывается два просторных помещения, заставленных столами, шкафами и десятком компьютеров. Здесь нет окон, и свет дают только старые лампы высоко под потолком, но и этого достаточно для того, чтобы понять - офис находится здесь точно не первый год. Слишком много посторонних вещей: сваленные в кучу грязные кружки в раковине у стены, большая вешалка с разномастной одеждой всех фасонов и размеров, два стареньких холодильника и низкие кофейные столики тут и там, газеты и фотографии, здесь даже есть несколько ярких мягких подушек со смешливыми рожицами, и, кажется, Цукишима даже догадывается кто принес их сюда. Натужно гудят, расставленные по углам, вентиляторы, но это помогает не сильно - здесь невероятно душно, но для лета это не удивительно. Коробки с именами и датами обитают на шкафах и вдоль стен в таких количествах, что Цукишиме сразу становится плохо - со студенческих времен привыкнув к порядку в работе с документацией, он даже при беглом осмотре может определить множество ошибок хранения и структурирования. Но так же это - явно месяцы и месяцы кропотливой работы, и пусть Цукишима не может до конца представить, чем именно занимается команда Огаты, они явно знают свое дело очень хорошо. Сейчас в офисе всего несколько человек, и все заняты своим делом, только один - высокий и статный, с явными морщинами на лице, встает с дальнего дивана, откладывая в сторону телефон, и идет приветствовать их, начиная, к удивлению, Цукишимы, именно с Сугимото. - Кикута, я рад что вы здесь, - Цукишима жмет широкую теплую ладонь, отчего-то ожидая почувствовать мозоли от оружия, и, к своему удивлению, угадывая их на указательном пальце. Их приглашают в отдельный крохотный кабинет, большую часть которого занимает еще большее количество коробок и ящиков, вчетвером они еле умещаются за крохотным столом, и Цукишима оказывается втиснут между стеной и шкафом, шаткий стул под ним грозит разъехаться ножками в разные стороны в любую секунду, и он замирает, стараясь не совершать резких движений. - На самом деле сейчас мы в полном аврале и я не могу сказать ничего подробного, сами понимаете, но очень хочу послушать вас, Цукишима. Как человек, знакомый с предыдущими продажами, расскажите, чего нам стоит ожидать, - Кикута смотрит на него внимательно и спокойно, взгляд тяжелый, в нем угадывается огромный стаж работы и опыт в допросах. Цукишима никогда не сталкивался с этим близко, но видел подобное ранее - часть этого есть и в Огате, за налетом пренебрежения и отчужденности, и теперь он понимает почему. - Обычно русалок продают максимально далеко от воды. Это всегда территории со съемными складами или большими контейнерами для длительного хранения. Цуруми выбирает разные и делает все так, чтобы выглядело будто он помещает вещи для хранения. Много габаритных ящиков, он забирает их из океанариума за два дня перед продажей, мы специально не выкидываем все тары от рыбы, химии и коробки от оборудования. Русалку он прячет среди всего этого, в капсуле с большим запасом кислорода и баллонами. Потом, спустя сутки, происходит сама продажа. Он получает деньги и передает ключи от склада, уезжает всегда налегке. Русалку выкупают вместе с капсулой, а мы, спустя некоторое время, заказываем новую, но не на официальном рынке, - в начале работы на Цуруми Цукишима сопровождал часть сделок, но потом они оптимизировали все до такой степени, что надобность в других людях попросту отпала, к их общей радости: так было меньше возможностей попасться на случайные камеры, не приходилось специально подбивать график и возвращаться к брошенной за городом машине, чтобы вернуться домой. Вспоминать сейчас об этом удивительно, стоит только Цукишиме задуматься об этом серьезнее, и он начинает отчетливо понимать, насколько глубоко он увяз во всех планах Цуруми и как пренебрежительно он относился к этому раньше. Просто делал то, что ему велели и не задавал вопросов. Кикута внимательно слушает его, медленно кивая. Он не делает заметок и не записывает разговор, но Цукишима абсолютно уверен в том, что ничто из сказанного им сейчас не будет упущено из виду. Продолжая говорить, он старается быть как можно более подробным и обращать внимание на важные детали: - Но если все пройдет так, как мы думаем, в этот раз продажа будет организовываться немного иначе, удобнее для меня. Русалки, которых не удалось обменять и вернуть обратно в море, продаются быстрее, пусть он и готовится к этому так же тщательно. Он сам подбирает и место обмена, и проводит всю подготовку, но в случае, когда обмен срывается и русалку нужно продать, Цуруми всегда просит моей помощи. Так я буду точно знать и место, и даты. Со стороны Цуруми, конечно, - Цукишиме все еще остается недоступна вся информация о покупателях, как и обычно, их всегда находит сам Цуруми. И если ранее Цукишиму это полностью устраивало - просто было меньше работы и меньше забот о поиске дополнительных контактов, самое черное дно теневого бизнеса, на которое он попросту не хотел опускаться от нехватки опыта, - то теперь он хочет знать все. Но, к сожалению, это непроходимые болота, в которых он тут же потонет, едва сделав шаг. Поэтому в этом вопросе придётся положиться на Огату и его начальника. - Важная деталь. После этого обмена Цуруми собирается сделать перерыв, он сам сказал об этом неделю назад. Это означает, что он пропадет на некоторое время, возможно до полугода, и, зная, что его изначальный план об обмене сорвется я могу точно сказать, что это произойдет. Он делает большие паузы при форс-мажорах, мы всегда потом чистим все аквариумы с рыбой для черной продажи и некоторое время ничего не предпринимаем. Потом, если все тихо, мы начинаем снова, но очень осторожно. До следующей русалки может пройти от полугода до восьми месяцев, Цуруми очень осторожен. Услышав про перерыв, Кикута довольно кивает: - Отлично, я знал, что ты активно участвуешь и на стадии продажи тоже, и в этот раз нам особенно повезло. Все складывается просто замечательно... Что касается самой русалки, - Кикута бросает взгляд на Огату, который сидит напротив Цукишимы и медленно, сосредоточенно моргает, ясно пытаясь отогнать усталость и следить за разговором внимательно, - насколько он разумен? Цукишиме есть что сказать. Но предыдущее предупреждение Огаты помогает ему ужать ответ до двух предложений: - Он не отличается от человека. Он всегда понимал человеческую речь, но разговаривать с ним могу только я. Кикута удивленно поднимает брови, отчего все его лицо приходит в движение. Сухая кожа натягивается, напоминая о его возрасте, и пусть его волосы по-прежнему черные, Цукишима не ошибся бы, сказав, что ему за пятьдесят. - Ты называешь это "знанием", да? - Кикута обращается к Сугимото, который сидит в телефоне c самого начала беседы, но он безошибочно понимает, что обращаются именно к нему и поднимает голову, тут же включаясь в беседу. Цукишима не может назвать себя абсолютным экспертом в человеческих отношениях, но даже ему понятно - эти двое знакомы далеко не поверхностно. - Они крайне редко так делают. Предыдущие русалки так не поступали, а с этим все может получиться, - Сугимото кидает быстрый взгляд на Цукишиму, но его смысл остается для него загадкой. В какой-то момент он просто решает дожить до конца этого разговора, запоминая, но не анализируя все происходящее. В противном случае его голова перегреется и перегорит, как старый ноутбук, и он определенно не может себе этого позволить: на сегодняшний вечер запланировано слишком много дел. Выслушав ответ Сугимото, Кикута согласно кивает и возвращает свое внимание к Цукишиме: - Но он сам все равно не сможет доказать свое похищение. Это будет выглядеть слишком неподкрепленно, мы навряд ли сможем использовать это чтобы присоединить к делу именно с его стороны. Факт похищения и продажи, конечно, останется, у нас будут доказательства, но это ничего не меняет. Огата, наконец, отмирает, делает глубокий вдох и решает поучаствовать в обсуждениях в привычной для себя манере: - Возможно. Если он только не решится отрастить ноги вместо хвоста. К удивлению Цукишимы Кикута реагирует на этот вариант со слишком большим знанием. Зная, насколько осведомленным является Сугимото, Цукишиме начинает казаться, что еще немного, и он поверит в теорию заговора. Слишком много людей в его окружении знают о том, что отчего-то недоступно большинству ученых: - Никогда не слышал о таком здесь, в Японии. Только у наших закадычных друзей, но там было несколько подобных случаев года два назад, да? Но они это не слишком афишировали, - он смотрит на Сугимото с легкой усмешкой, имея в виду какой-то определенный случай или разговор, который явно случился между ними раньше, и Цукишима готов заплатить золотом за то, чтобы узнать об этом больше, но это, вероятно, никогда не произойдет, и Сугимото так и останется самым таинственным из его знакомых, знающих слишком много о том, что не доступно другим. Вздохнув, Кикута замечает: - Я мало вникаю в это, моя группа специализируется на нелегальном оружии и изначально мы разрабатывали Цуруми именно по этому профилю. - Да, русские и их глубоководные сирены с Северного Ледовитого океана. У меня есть там человек, - Сугимото еще не заканчивает фразу, как Огата уже садится на своем стуле прямее и на его лице появляются первые эмоции. Смесь смертельной усталости и презрения выглядит странно, но ему удивительно подходит. Как будто он в принципе не способен на что-то позитивное, даже улыбаясь только с сарказмом. Не видь его рядом с Сугимото и Асирпой, Цукишима продолжал бы считать, что у Огаты вместо сердца горсть камней. - Ты хочешь, чтобы мы сотрудничали с ним? Сугимото в ответ забавно вскидывает брови, улыбается широко и ярко, согласно кивая. Затем тыльной стороной ладони вытирает вспотевший лоб - здесь, в крохотном помещении, уже просто не остается воздуха, и Цукишима чувствует, как у него самого начинают течь по вискам первые капли влаги. - Ну, в прошлый раз все прошло спокойно, по крайней мере он больше не пытался меня пристрелить как в первую встречу. Огата фыркает и закатывает глаза, вновь сгорбившись. От него буквально веет недовольством, но, к удивлению, Цукишимы, он, кажется, действительно готов отступить так быстро и просто: - Это было неофициально. Теперь уже очередь Сугимото закатывать глаза - между ним и Огатой происходит иной - безмолвный - разговор, и часть Цукишимы даже рада тому, что он не понимает, о чем они ведут беседу. Постепенно ему начинает казаться что все, связанное с Сугимото, чрезмерно опасно. - Отложим это на потом и вернемся к более актуальным сейчас вещам, - Кикута откашливается, привлекая к себе внимание, и все взгляды устремляются к нему. Цукишима кивает, отряхивая со своего разума налетевшую пыль раздумий о спорах Огаты с Сугимото, и возвращается к основной цели своего сегодняшнего визита: - Документация. - Приятно работать с компетентным человеком, - Кикута коротко и сухо улыбается уголком рта, его глаза слегка сужаются, пряча веселье. Зная его менее часа, Цукишима определенно находит его располагающим человеком, что в очередной раз доказывает чужой профессионализм. Будь он моложе и менее опытен в общении с такими же харизматичными людьми, - взять того же Цуруми - он определенно выложил бы всю информацию, что у него была, даже не заметив этого. - Обычно я уничтожаю все не относящиеся к обычным отчетам для океанариума бумаги день в день. Некоторые, конечно, задерживаются дольше, но после продажи у нас проходят глобальные чистки и все обнуляется. Материалы на рабочих компьютерах мы не храним уже около трех лет, но и тогда мало что было. Я использую личную технику и теперь у меня будет возможность сохранить больше данных, когда я знаю, что не нужно удалять. Проблемы могут возникнуть только если придёт проверка, и все придётся быстро подчищать. Огата согласно кивает, кидая взгляд на Кикуту, и тот понимает его без слов: - Хорошо, мы свяжемся с ними и предупредим чтобы вас не трогали ближайший месяц. - Я передам Огате списки и контакты всех организаций, недавно появилось парочка новых, - прокручивая в голове другие возможные варианты того, что может помешать ему собирать данные, Цукишима видит еще только одну проблему - самого Цуруми, но его недавняя договоренность с Огатой делает ее менее вероятной. - Хорошо. Значит в понедельник Огата подключится ко всей твоей личной технике, и мы начнем собирать материалы. Будет возможность отсканировать все бумаги? - Да, конечно, - Цукишима уже видит себя, часами просиживающего перед сканером, но на ближайшие две недели он действительно может отложить часть других обязанностей. Кажется, что разговор приближается к логическому заключению. Но у Цукишимы есть еще один важный вопрос, который они еще не обсудили, от ответов на который зависят его действия в ближайшее время: - Как я буду значится в деле и что случится после того, как все закончится? Кикута откидывается на своем офисном кресле, поправляя пиджак, и смотрит ему прямо в глаза: - Я не могу сказать, как именно все закончится. В нашем идеальном плане, составленном на коленке буквально позавчера, все, конечно, как в сказке. Ты пойдешь как информатор, основную часть сведений мы просто оформим на Огату, - и это действительно слишком просто, даже для Цукишимы. Но он находится в такой ситуации, что спрашивать о более жестком наказании за фактическую черную торговлю экзотическими видами рыб и русалок не получится. Существует, конечно, вариант того, почему Сугимото с его не самым светлым послужным списком, состоящим из того же браконьерства и помощи в торговле, но и это Цукишима никак не может подтвердить. Ощущать себя тюленем, заплывшим в сети, неприятно, но пока он выбирает продолжать плыть по течению, как и всегда раньше. - Понял. Окинув всех собравшихся в тесной комнате взглядом, Кикута жестом указывает на гору коробок рядом с собой: - Мы действительно не ожидали, что получится зацепиться именно с этого его проекта. Ставили всегда на мак, если честно, - на большинстве коробок действительно написано "мак" и стоят даты за предыдущие пять лет, в разном порядке и иногда перечеркнутые, и Цукишима может понять эту логику. Рыбы и русалки, конечно, волновали общественность, и за их нелегальной торговлей действительно следили, но чаще именно в виде проверок и береговой охраны. Наркотики и оружие - явно более тяжелое преступление. - Но получилось, как получилось, посмотрим, как закончится. Нужно будет приехать еще раз, вероятно в следующие выходные. О ваших сроках продажи я знаю, так что время еще есть. Но если что-то изменится - Огата скажет. На сегодня пока что все, - Кикута первым встает из-за стола, и все в комнате, как по команде, приходит в движение. Беседа, которая, по ощущениям Цукишимы, заняла более часа, а на деле длилась не более двадцати минут, все равно забрав весь кислород в крохотном помещении. Выйдя в основное пространство, Цукишима чувствует, что футболка прилипла к его мокрой от пота спине. - Ну и духота у вас, вы так и не поставили кондиционеры? - Сугимото шумно выдыхает, дергая себя за полы футболки, пытаясь создать хоть какой-то ветер для своей кожи, и по-хозяйски проходит к раковине, начиная копаться среди грязных и чистых чашек. Выудив, наконец, что-то ярко-оранжевое и бугристое, он довольно хмыкает и набирает себе холодной воды из-под крана, чтобы тут же громко выпить её всю без остатка. Цукишима позволяет себе немного зависти во взгляде - бутылку с колой он оставил в машине у Сугимото, и теперь, после разговора, в котором он принимал активное участие, его язык грозит прилипнуть к небу намертво. - Проводка не выдержит нагрузки, у нас и так три вентилятора работают без перерыва. Но если бы твоя пышущая жаром задница не крутилась бы тут так часто, я уверен, было бы явно прохладнее. Ну или мы можем попросить нашу снежную принцессу вновь распространить свое освежающее обаяние, раз она почтила нас своим присутствием, - доносится из-за одного из столов, Цукишима успевает разглядеть только короткую стрижку и высокие, яркие тонкие черные брови говорящего, прежде чем рядом оживает Огата: - Усами! - рявкает он, впервые став похожим на прежнего себя, на что говоривший ранее человек реагирует только ехидных хмыканьем. - Пошли, я отвезу тебя, они могут грызться вечно, - Сугимото хлопает Цукишиму по плечу и кивает в сторону выхода. Слушая продолжающуюся перепалку, звуки которой постепенно затихают, стоит им повернуть по коридорам несколько раз, Цукишима находит в кармане ракушку и прячет ее в кулаке. Пальцы все еще потные, ему невероятно жарко, а прикосновение дарит воспоминание о прохладе воды. Ботинки тут же начинают скользить по полу, оставляя влажные следы, а во рту, вместе с влагой, расцветает привычный привкус соли. Цукишима сглатывает, холод ползет по горлу и расползается в легких, даря долгожданное расслабление, и до дома он добирается уже в более приподнятом настроении, так и не вспомнив про бутылку с колой.