***
Они шли по разбитой просёлочной дороге, рискуя в любой момент поскользнуться на грязи и упасть в лужу. И Чимин совсем не удивился бы, если бы она оказалась из шоколада. По обеим сторонам тянулись низенькие ровные заборчики, выкрашенные яркими красками. За ними просматривались такие же пряничные домики как и тот, из которого вышли друзья. Местные жители останавливали всю свою работу, когда видели омег и принимались неистово им махать. Это были обычные селяне с вилами и лопатами, одетые в разноцветные комбинезоны и проявлявшие чрезмерное дружелюбие. Спустя только половину пути Чимину свело щёки от улыбки, которую было бы невежливо спустить с лица. Он пытался заглянуть в глаза Тэхёна и увидеть в них отражение своего собственного непонимания, своей собственной паранойи, но розововолосый простачок приветствовал местных со всей возможной искренностью. Солнце, по всей видимости, тоже желавшее проявить гостеприимство, старательно пыталось просочиться лучами сквозь графитные облака, которые, казалось, вот-вот рухнут на землю от собственной тяжести. Вдали, у горизонта, высился тёмно-зелёный хвойный лес, перед которым растянулось огромное жёлтое поле с единичными потерявшими листву вековыми деревьями. На их ветвях сидели пухлые вороны и каркали на всю округу. Чимин всё с тем же подозрением оглядывал местные красоты и не мог отделаться от ощущения, будто на реальность наложены фильтры из ромкомов. Причём плохих ромкомов, потому что природа не воодушевляла и не радовала. Она пугала. Как и всё в этой деревне. Всё приторно-сладкое, неправдоподобно-идеальное. Возможно Чимин действительно хотел провести уикенд именно так, он точно не помнил, но сейчас хотелось собрать все вещи уехать… А есть ли ему, куда уезжать? — Чим, ну что ты кислый такой? Посмотри, какая красота вокруг, — Тэхён шёл чуть впереди и иногда останавливался, чтобы так же радостно помахать местным в ответ. Он был неестественно воодушевлён их поездкой, прогулкой, осенью — в общем, всем тем, что вызывало у Чимина лишь подозрение. Он чувствовал, как друг пытался убедить его начать наслаждаться отдыхом вместе с ним, чувствовал внутри себя, будто эта необходимость порадоваться насильно проникала в него. Но ему хватало сил сопротивляться, а скверное предчувствие лишь усиливалось. — Ты ведь даже пахнешь так, будто родился здесь! Правда, в сложном запахе Чимина чувствовались ноты осеннего леса. Он гордился своим ароматом, ведь он почти пах событием. Хвойная свежесть, яркие листья, чуть нагретые ласковым солнцем, запахи коры и ещё мягкой земли, что радовала всех ароматными травами. Всё это сливалось в единую сочную, красочную картинку прогулки по осеннему лесу. Но замечание Тэхёна ещё больше насторожило омегу. Действительно, его лес — жёлтый, оранжевый, красный, с редкими насыщенно-зелёными елями, — выглядел как полотно искусного художника. А местная осень казалась плохой копией, которую вырисовывал на дешёвой бумаге один из селян, сидя в своём пряничном домике. Будто пытаясь скрыть реальность за всеми рюшами и оборочками, которые он добавлял в своё творение. Эта осень — сегодняшняя вагонка, прикрытая розовыми обоями. «Спасайся». Чимин едва успел остановиться, прежде чем несколько упитанных поросят с закрученными хвостиками бодренько протрусили у него под ногами, подгоняемые хозяином. Лицо мужчины, как и у Тэхёна, чересчур выбеленное и подкрашенное румянами, не изображало ничего кроме великого счастья видеть городскую парочку здесь и сейчас. Один с розовыми волосами, второй с длинными серёжками. Здесь рады всем. Здесь особенно рады Чимину. Он видел, как мужчина не сводил с него глаз и буквально прощупывал мутным взглядом. Он смотрел молча и лишь с каждой секундой улыбался своим беззубым ртом всё шире, всё безумнее. В какой-то момент его губы будто бы чуть надорвались по краям, и он в спешке подхватил нижнюю челюсть ладонью. Тэхён тут же встал между ними, загораживая мужчину от Чимина, но он всё-таки успел заметить уродливые почерневшие ногти на костлявых пальцах. На неживых пальцах. — Видишь, как тебе все рады, — Тэхён засмеялся как-то взволнованно и нервно. По его безупречному настроению тоже прошла трещина. — Тэ-Тэ, спокойно, — Чимин попытался выглянуть из-за плеча друга и обратиться к мужчине: — Мы не местные и… — Милое ожерелье, — полупрохрипел, полупросвистел мужчина, неловко кивая в сторону шеи Чимина. — Чим, уходим, — Тэ взял себя в руки и двинулся вперёд, минуя счастливого свинопаса. — Этот человек не может держать себя в узде. Чимин поспешил за другом, на ходу снимая с себя тонкий кожаный чокер. Он ненавидел этот ошейник и не понимал, как он вообще оказался на его шее. В любом случае чёрная полоска кожи улетела в грязь. — Я должен тебе кое-что сказать, пока мы не пришли. — Давай, — Чимин искренне понадеялся, что сейчас Тэхён скажет ему, что это всё огромная шутка. Потом он смоет с лица всю эту штукатурку, они соберутся и уедут… Уедут туда, откуда приехали… А откуда они приехали? Как вообще они добрались до этой деревни? У Чимина похолодели руки, он не мог вспомнить ничего. Но что пугало сильнее — ему как будто что-то мешало даже пытаться. Он соскальзывал с каждого воспоминания, не мог удержаться. Как будто он не имел власти над собственными мыслями. «Спасайся». Это не выходило из головы, и с каждым новым часом проведённым здесь, он всё больше начинал верить в то, что этому совету стоило бы последовать. Но кто его оставил? Что стало с тем человеком? — Ты вообще слушаешь? — Тэ на секунду нахмурился, но потом вновь принялся улыбаться и весело перепрыгивать через лужи. — Так вот, я познакомился с одним парнем тут. Он кокетливо заправил розовую прядку за ухо и очаровательно улыбнулся. Только сейчас Чимин заметил, что Тэхён был в бежевых перчатках, хотя на улице было не так уж и холодно. — Мы выпили, разговорили… — омега ойкнул и чуть не свалился в лужу, но Чимин успел подскочить и поймать его. Рукав малинового свитшота задрался и он ухватил Тэ за руку, которую тот тут же резко притянул к себе, как только снова мог крепко стоять на ногах. — Ты такой холодный, Тэхён, — шестерёнки в голове Чимина закрутились, он и сам сейчас был холоднее любого трупа, но сумел побороть страх и не выдать «другу» своих догадок. — Ты замёрз? Хочешь, возьми мою куртку? Мы можем не ходить на этот праздник, если ты… — Нет! — вскрикнул омега и пугливо огляделся по сторонам, из-за каждого забора за ними наблюдали улыбчивые работяги. — Нет, мы пойдём. Не зря же тащились в такую даль… И вообще, посмотри, как хорошо вокруг… И он вновь принялся нахваливать всё и вся. Чимин не стал прерывать его, но погрузился в напряжённое размышление. Люди тут странные, Тэхён тоже странный. Неужели Чимин знал его всю жизнь? Не может быть, такого просто не может быть. Как можно быть знакомыми так долго, но не помнить ничего о человеке? А сама деревня? Прогнившая внутри и заклеенная розовыми обоями снаружи. Что это за место? И почему Чимин оказался здесь? Как отсюда спастись?***
Как только они добрались до Чёрного пруда, Тэхён убежал здороваться со своим Чонгуком, а потом помогать развешивать украшения на деревья. Местные таскали столы, расставляли стулья, развешивали лампочки с приятным тёплым светом и всячески пытались придать месту празднования ту самую приторность, которая так нравилась им всем. Помогать им не было никакого желания по двум причинам. Во-первых, Чимин не хотел иметь ничего общего со всем, что здесь происходило. Он не верил никому и ничему в деревне. А во-вторых, все местные поочерёдно пялились на него со своими жуткими улыбками. Пару раз омега даже заметил, как у особо улыбчивых «рвались рты» так же, как у того свинопаса. Так что Чимин просто спустился ближе к воде и вгляделся в её гладь. Пруд действительно был чёрным, казалось, что в нём и вовсе нет воды, но есть лишь бездна. Бездонная и мрачная. Было удивительно видеть нечто настолько тёмное в этом зефирном царстве. Идеально круглый, идеально чёрный, пруд казался порталом в Ад. По правде говоря, Чимин бы с большей радостью перенёсся туда, лишь бы не видеть всех этих розовых финтифлюшек. От всех мыслей Чимина отвлекло неприятное чувство. Ему в тысячный раз за сегодняшний день показалось, что за ним кто-то следит. Он медленно поднял взгляд от воды и вгляделся во тьму леса за прудом. Долго смотреть туда оказалось страшно, так что он пробежался глазами по полю, где подготавливали всё для веселья. Поймав пару новых улыбок, он отвернулся и чуть не вскрикнул — прямо перед ним оказался молодой человек. Блондин с ужасно знакомыми тёмно-карими глазами. Он стоял в метре от Чимина и не мигая смотрел прямо на него. Он не улыбался и не был наряжен в розовый комбинезон, к каким Чимин уже привык. На альфе перед ним была обычная чёрная толстовка и джинсы. Отбросив странность их встречи, Чимин мог бы даже поверить, что этот парень нормальный. Но лицо его было так же замазано белилами, что роднило его со всеми людьми здесь. Чимин сделал медленный шаг назад. Он не собирался заводить тут друзей и влипать в неприятности. Парень напротив не сделал ни единого шага, наоборот, он уселся на землю, показывая, что не собирается преследовать омегу. Рукой, обтянутой чёрной перчаткой, он похлопал по жухлой траве, предлагая Чимину тоже присесть. — Ладно, — медленно сказал омега и опустился на землю. Ему казалось, что когда-то он встречал этого парня, но его глаза… Эти глаза он не просто встречал, он был с ними знаком слишком хорошо. Настолько, что они вызывали ужас на клеточном уровне. Кажется, у этих глаз было тело сильного мужчины в строгом костюме. Кто он? Вспомнить Чимин не мог. — Меня зовут Юнги, — представился альфа свистящим голосом, будто прикладывая усилия, чтобы произносить слова. — Я Чим… — У нас будет много времени, — прервал его парень, продолжая сверлить взглядом. — Я хочу посмотреть на тебя, пока ты ещё такой. У Чимина забилось сердце. Он хотел сейчас же встать и убежать отсюда куда глаза глядят, но внезапно будто тяжёлые руки легли ему на плечи и помешали подняться. — Что тут… — он судорожно выдохнул, чувствуя, как ужас и паника овладевают им. — Что тут происходит? — Они считают, что тошнотная розовая поебень всем нравится. Бараны. Но они очень ждали тебя, — из груди Юнги вырывался свист, будто ветер гонял мёртвые листья и задувал в пустые стволы деревьев. — Тэхён хорошо постарался, да. А меня они ненавидят, потому что в свой год я никого не привёл. — Что это значит? — одними губами спросил Чимин, чувствуя, как первая горячая слеза прокатилась по щеке. Ничем хорошим этот праздник не кончится. Здесь и правда всё не реальное. Отсюда и правда нужно было спасаться. — Но они не могут отказаться от меня, — продолжал Юнги свою мысль, даже не думая отвлекаться на чужие вопросы. — Я — один из них. Он стянул с рук перчатки, и Чимин увидел такие же чёрные сгнившие руки, как и у свинопаса. Такие же уродливые ногти. Увидел, кости, белевшие под кусками полуразложившейся плоти. Преодолевая все невидимые препятствия, Чимин вскочил и развернулся, чтобы убежать, но врезался в Тэхёна. — Тэ, я просто уеду, хорошо? Я просто… — глаза Чимина бегали от одной порванной улыбки к другой. Он видел, как у некоторых падали челюсти, у кого-то отклеивались волосы или стекали белила с выеденных червями лиц. — Просто… Как будто меня здесь и не было, да? Тэхён улыбнулся. Так же, как и все они — безумно, разрывая края губ. — Конечно, Чимин~а, только давай сделаем фото? Сегодня же праздник. Чимин с мольбой в глазах оглянулся на сидевшего сзади Юнги. — Тебе не сбежать, мне жаль, — он отвёл глаза в сторону и омега заметил пробежавшую по его лицу тень, будто он пытался подавить в себе что-то, но не мог, и это вырвалось, облачённое в слова: — Может, в следующий раз. Слушай себя. Спасайся. Чимина схватили за плечи, и как бы он ни вырывался и не барахтался в руках радушных хозяев, они всё же поволокли его к мостику, который вдавался в самый центр Чёрного пруда. У края лежал огромный блестящий розовый бумажный помпон, к которому была привязана верёвка. Чимина поставили рядом. Спереди они, а со всех сторон чёрная ледяная вода. Он судорожно начал прикидывать, сможет ли быстро доплыть до противоположного берега и сбежать, но один из стоявших в первом ряду заметил это. Крупный парень с кроличьей улыбкой и татуировками на тех участках кожи, которые всё ещё сохранились на руках, опустился перед ним на колени и крепко схватил за щиколотку. — Это Чонгук, я тебе рассказывал о нём, помнишь? — розововолосый омега улыбался, как будто действительно пришёл на весёлый праздник. — Тэхён, пожалуйста, — последняя жалкая попытка, но мутные глаза напротив остались беспристрастны. — Просто фото, одно фото рядом с нашим помпоном. Я сам делал. Тебе нравится? Фотоаппарата у Тэхёна не было. Чимин посмотрел на шар сбоку от себя. Некоторые розовые бумажные полоски отвалились, так что виднелся булыжник, к которому они были приклеены. Слёзы обжигающими ручейками катились по щекам. Ощущение безысходности, беспомощности и смертельного страха заставляли Чимина дрожать. Он уже не мог говорить, не мог думать о спасении. Он мог лишь трястись от ужаса и безмолвно рыдать. На берегу он разглядел Юнги, который не пошёл за всеми на мост, а остался стоять там же, где они и встретились. Он махал Чимину рукой. И улыбался. Так же. — В прошлом году я был на твоём месте, Чим, — Тэхён говорил сладко, но только сейчас в его голосе проявилось такое же, как и у всех, просвистывание. — И видишь, теперь я среди замечательных людей, в прекрасном месте. Мы же друзья, Чимин. Поэтому когда мне сказали, что в этом году я должен привести сюда кого-то, я сразу подумал о тебе. Здорово, правда? Чимин мотал головой, давясь собственными слезами и хрипами, он отступал назад, насколько ему позволяла площадка мостика. Тэхён медленно стянул бежевые перчатки со своих уродливых мёртвых рук. Не говоря больше ни слова, лишь разрезая себе щёки улыбкой, он толкнул Чимина в грудь так, что тот рухнул в Чёрный пруд. Сквозь ледяную воду он видел, как Чонгук сдвинул булыжник вслед за ним. И в следующий миг Чимина потащило вниз, ко дну. Он кричал в воде, лишаясь драгоценного кислорода, всё так же всхлипывал, захлёбываясь острыми потоками, которые будто резали его внутренности на куски. Чимин тонул мучительно, отчаянно пытаясь вдохнуть, но получая лишь пытку болью и нехваткой воздуха. В глазах начало темнеть. Может, в следующий раз. Слушай себя. Спасайся.