Не будь таким необходимым

Спецагенты Тень и Сумрак переступают порог дома, наконец превращаясь в папу и дочь. Маски сорваны давно — в прямом, в переносном — гораздо раньше. Наступает тепло, уют, то, что родное — где тебя не только любят, но и понимают. А с собой — купленные по пути сладости, ведь послушная дочка никого не убила. Бонд прибегает молниеносно, звучно дышит с открытым ртом и высунутым языком, затем начинает тереться вокруг Ани. Единственный здесь, чья радость жизни не меняется с течением лет. Бонд — глубоко уважаемый пес почтенного возраста, который, похоже, совсем не собирается стареть. Этот проказник обязательно узнает, если Лойд посмеет отправиться на задание без него, и будет возмущенно лаять перед дверью, пока картины грядущего не сменятся на то, чем он будет доволен. И не поймешь, его нескончаемая энергия — очередной сюрприз от «Яблока» или природный дар? Аня улыбается во весь рот, присаживаясь рядом, чтобы приласкать любимого питомца. Как же она соскучилась по его собачьей привязанности! Соскучилась по тому, как скучают по ней. — Ну-с, я в этой идиллии явно лишний, поэтому просто пойду готовить омлет, — Лойд хмурится, но это тоже позитивная эмоция. — Да! Спецагент Аня хорошо поработала и теперь очень хочет вкусно покушать! — бойко кидает младшая Форджер. Она обожает разговаривать с семьей так, будто застряла в возрасте первоклассницы. Из комнаты выходит Йор. — Мамочка-а-а! — восторженно кричит «взрослая» дочь, выбегая навстречу с горячими объятиями. — Привет, милая, — «Принцесса шипов» тронута едва ли не до слез. — Как же я по тебе скучала! — Агент Мама тоже будет участвовать в миссии «Съесть омлет агента Папы»? Йор смеется, стараясь не показывать, что Аня-шестнадцать-лет явно переигрывает. Она часто волнуется за дочь. За то, как обращенная-в-тень справляется с жизнью, в которую втянулась не без помощи «суперсемейки». Только не волнуйся, мама. Прошу. Умоляю. Семья садится за совместный ужин, и девочка-эспер выключает сверхсилу. Теперь она знает, что родители держат ее в курсе всего, а то, о чем случайно подумают, может лишь помешать расслабиться. Сейчас дочка лучше послушает разговоры на обычные темы. Насладившись семейным ужином, Аня идет в свою комнату, присаживаясь на кровать. Она и без сверхспособности знает, что только светскими темами сегодня не обойтись. Через какое-то время заходит папа. — Как продвигается наша миссия? — спрашивает он серьезно, но мягко, без давления. Садится рядом. Отцовский вопрос прошибает насквозь. Все воспоминания — откровенные фразы, мысли, действия — возвращаются. Нежные, мягкие губы Дэмиана, милый румянец, робкое прикосновение к талии и дерзкие мысли. Горячее дыхание на внутренней стороне ее бедра, заставляющее тело вздрагивать и покрываться мурашками… Стоп. Последнего точно не было. Аня, что за херня?! Она одергивает себя и опасливо смотрит на отца. С каким лицом она зависла, прокручивая в глупой голове всякие непристойности? Нет, об этом точно докладывать нельзя. Не такое «сближение» с одноклассником представлял себе агент Сумрак. Младшая Форджер мгновенно вспоминает, о чем когда-то говорил папа, и готовится ответить что-то вменяемое. — Через две недели промежуточный экзамен, на котором Десмонд должен получить восьмую «стеллу», — поясняет непутевая дочка абсолютно спокойно, моментально переключившись, чтоб Лойд хотя бы притворился, что ничего не заметил. — Я буду контролировать качество его подготовки. Мы сблизились достаточно, чтобы второй сын старался изо всех сил. Последнее она говорит уж слишком самодовольно. «Молодец, Сумрак, вырастил «фемме фатале», — с юморком замечает отец, делая вид, что обдумывает дальнейшие действия. — Ты и сам столько раз использовал девушек во имя спасения мира. Смотри на свое отражение и гордись». Да, папочка, гордись. Ну пожалуйста. «Надеюсь, ответными чувствами там и не пахнет. Надеюсь и знаю, что это не так». Черт. ЧЕРТ. Ну конечно нет. Нет, не пахнет, а конкретно несет. Но неужели так сложно подумать другое, ты ведь знаешь, что я читаю тебя? Эта традиционная Форджерская цепочка недоговорок, секретов и лжи нужна только для чьего-то успокоения. Агент Сумрак бы смог, обязательно смог «держать в узде» даже собственные мысли. Только вот почему-то не делает. Ну, разве чуть-чуть. * * * Утро Аня встречает одна. Отец, прихватив Йор и Бонда, уже отправился на задание. Атмосфера вчерашнего исчезает: слишком долго быть нормальной семьей времени нет, у всех — дела, да и младшей тоже пора на миссию. Она грустно вздыхает. Хорошего — помаленьку. За дело, Форджер. Не забывай, кто ты и какое место тебе предназначено. Вам всем предназначено. Нужно не опоздать на школьный автобус. Форджер наконец вспоминает, зачем ей на самом деле близость к Дэмиану. Зачем было убеждать его, когда тот был разбит и подавлен, что «стеллы» на униформе принесут ему счастье, добиваться, чтобы он вновь, спустя несколько лет, обрел мотивацию стать имперским учеником. Зачем после сильной ссоры возрождать это лживое «ты мне дорог, я тебе тоже», улыбаясь ему каждый день, удерживая свой личный ад глубоко внутри. Все, чтоб Донован снова пришел на собрание Эдемовской элиты, а встреча с Форджерами и приятная беседа выглядели максимально естественно в глазах столь мнительного человека. И чтобы Аня присутствовала в момент, когда в мыслях Десмонда-старшего могут оказаться полезные данные. До экзаменов две недели, столько же — на то, чтобы привести отношения с Дэмианом в нормальный вид, а не в тот, который сама Аня считает нормальным. Первый урок — классный час. Профессор Хендерсон объявляет о предстоящих экзаменах и о новых требованиях касательно количества баллов. Аня слушает очень внимательно, на этой части нельзя заснуть. Проходные баллы остались те же, однако условия для получения звездочки значительно возросли. Аня оценивает, насколько сложнее стала миссия. Как только учитель заканчивает объявление и далее намерен разбирать все «неэлегантности» своего класса, Ане становится скучно, но Блэкбелл, как и следовало ожидать, собирается высказать то, что думает. — Условия для получения «стеллы» за экзамены в десятом классе стали совсем уж дикими! — возмущается Бекки, повторяя услышанную ими обеими информацию, будто Аня опять все проспала. — Девяносто пять баллов минимум по трем предметам! Еще и комиссию в этом году соберут, даже не списать! Аня и сама в шоке от вселенской несправедливости. С каждым годом требования усиливались настолько, что даже Дэмиан, стараясь изо всех сил, мог в своем понимании «провалиться». Во времена его брата за промежуточные можно было спокойно получить четыре «стеллы» и без особых затруднений стать «имперским» за одну лишь учебу. А сейчас… у школы нет денег на стипендию? Или хотят привлечь в ряды привилегированных не только фанатичных отличников? Конечно, самой Ане это проблем не доставило. WISE периодически подкидывает ей миссии, которые можно выполнять и «прилюдно». В прошлом году, к примеру, она работала спасателем на пляже во время летних каникул — сорвала две звезды, как вернулась на учебу. А однажды сунулась к пожарным на подмогу и, ориентируясь на мысли, искала людей в горящем здании. Однако без сына Донована Десмонда ее вступление в ряды имперских учеников не имеет смысла, а потому Дэмиан должен во что бы то ни стало получить восьмую звезду. Форджер старается, чтоб ее лицо не выглядело слишком недовольным, ей ведь плевать на учебу, повышенный интерес к экзаменам может вызвать лишние подозрения. Она переводит внимание на недовольство подруги. — Ты-то что волнуешься? На оценки это не повлияет, а на «стеллы» тебе разве не все равно? — озадаченно хмыкает. — Еще чего! — бойко отвечает подруга. — Я пару дней назад поставила на то, что Дэмиан получит звезду после промежуточных экзаменов! — Вы делаете ставки? — Ты что, опять все проспала? А, ну конечно, это ж ты, Форджер, — о да, ловите отборный и, самое главное, оригинальный стеб от Бекки. — Ага, мы с Юэном и Эмилем поставили по десять тысяч дальков на успех Дэмиана. — Разумеется, озвученная сумма только для Ани кажется баснословной. — Так что сделай, чтобы твой красавчик нас не разорил! Аня закатывает глаза. — Глупость какая. Неужели кто-то считает, что он не справится? Считают — и много. Естественно, Аня знает. И даже предполагает, почему ребята все равно поставили на него. — Ну, теперь мы все малость ссымся. А вообще, Глуман пошел чуть ли не ва-банк, уверенный, что Десмонд провалится. Он, к слову, и устроил всю эту фигню. Глуман? Отщепенец, который когда-то уже пытался испоганить Дэмиану результат? И разве букмекеры делают свои ставки? — Печально, — вздыхает Аня наигранно, затем хитрюще улыбается: — Печально, что его отец опять разорится. Потому что мой красавчик своего добьется. Бекки смеется. — Да ты настроена серьезно, Форджер! Аня строит мордашку молодого, но перспективного дьяволенка, всем видом показывая азарт от предвкушения сокрушительной победы над общажным тараканом. Съехав от родителей, она очень удивилась, узнав, что столь неэлегантные существа водятся в жилых комнатах престижной школы, и еще больше — что водятся из-за нее. «Тонитр» оказался лучшим средством от насекомых. Конечно, она будет смотреть на Глумана, как на ничтожество — ими чувствуют себя все, кто однажды пошел против Форджер, девочки-с-миссией, чей выбор ограничивается вариантами «победить» и «выиграть». Звезда, которую так ждет весь WISE, будет хоть силком вырвана с неба, но окажется на груди Дэмиана. Кто бы что ни замышлял, Аня все устроит как надо. Форджер переводит взгляд на «героя дня»: Десмонд сидит на другом конце класса в компании подпевал. Сегодня он вообще не подходил к ней. В голове мальчика-под-прицелом — только учеба, у его друзей — в каком-то смысле тоже. «Блин, и зачем я сделал ставку? Чертов Глуман сам разозлил меня, сказав, что Дэмиан — неудачная версия своего старшего брата. Это, конечно, не так, но… требования объективно зверские!» — Эмиль картавит даже в мыслях. «Дэмиан какой-то подавленный. Сто процентов из-за выскочки Форджер. Не пара она ему, только учиться мешает. Может, если мы расскажем о ставках, он поймет, как все в него верят, и возьмется за подготовку как следует? Стоп, Юэн, это какой-то бред. Сейчас точно нельзя говорить ему о ставках». Не переживайте, наивные сердобольные подпевалы, родительский капитал вы только приумножите. Звенит звонок, потом — снова, урок за уроком. Аня слушает, иногда — записывает, но чаще переключается на чужие мысли. Сегодня головы одноклассников частично забиты запрещенной игрой на деньги, а это вызывает куда большее любопытство, чем производная от константы. Признавайтесь, кто на что поставил, чтобы я знала, кого ставить на четвереньки. Все ясно, престижная школа полна наивных дурачков. Большинство считает, что Дэмиан провалится. Сухая статистика — в прошлом году, когда требования усилились до девяноста баллов по трем предметам, Десмонд не смог. Девяносто один, девяносто, восемьдесят девять — его личные параметры психологической травмы. Один гребаный балл — и у него было бы все. Но это «все» разрушила, иронично хихикая, дисциплина по психологии, к которой он готовился так усердно, что забыл о предметах, дающихся ему несравненно легче. Поэтому он шлет нахер любого, кто напомнит о роковом «еще бы чуть-чуть», но только не любовь детства — ее он просто оскорбляет. Слегка. Ничего, мой милый старательный мальчик, все твари, позволяющие себе хоть один сраный смешок в твой адрес, поймут свой просчет. Так пусть разорятся и осознают свою никчемность, а ты наконец получишь желаемое… Так страстно желаемое Аней. После звонка на большую перемену, она видит быстро уходящего Дэмиана. Тот явно не в духе. — Я вижу, куда ты смотришь, — сухо говорит Бекки, собирая сумку. — Иди за ним. Не совет, а приказ. Возражения не принимаются. Да и Аня, в общем-то, не собирается спорить. — Быстрей собирай вещи, пока он не ушел слишком далеко, — наставляет подруга на прощание и направляется в сторону дверей. Аня выходит в коридор и, оценив обстановку, понимает, что стычки не избежать. В нескольких метрах — шумная толпа школьников, от мыслей которых слегка кружится голова. В центре конфликта — самодовольно улыбающийся Глуман и Дэмиан, испепеляющий взглядом горе-букмекера. Атмосфера раскалена до предела только благодаря этому полному ненависти взгляду. Толпа явно ждет зрелища. Что ж, раз ждете, Форджер вам всем покажет.