Жасмин

Это был сон, но настолько реалистичный, что Оливия уже не могла отличить реальность от выдумки. Босые ноги ступают по мягкой, зелёной траве, теплый ветер обдувает лицо, развивая длинные волнистые волосы. Олли чувствует себя свободной и спокойной, вокруг прекрасные пейзажи, от которых аж дух захватывает: синие горы и цветущие летние луга обсыпанные белыми ромашками. Эванс вдыхает июльский воздух и прикрывает глаза, слыша тихие шаги и вдруг в нос ударяет аромат…жасмина? такой сладкий и резкий, от которого начинает кружится голова, но Оливия продолжает дальше наслаждаться, наполняя легкие этим ароматом. Открывая глаза вновь, Олли видит тот же лес и сумерки, что закрывают все небо, облака сгущаются и нагнетают обстановку ещё сильнее. Эванс начинает паниковать, страх заполняет каждый дюйм тела, пробираясь внутрь. Девушка начинает оборачиваться на каждый шорох и тихо плакать, вокруг никого нет никого, кто бы мог ей помочь, и вот она вновь один на один со своими эмоциями, которые навалились все одновременно, не позволяя даже вдохнуть нормально. Олли бежит, она вновь бежит в сторону шоссе, оно должно быть там, женские ноги уже исцарапаны, но Эванс и дальше бежит не смотря ни на что, она видит проезжающие машины и облегченно выдыхает, ускоряется и добегает до края, где проходит полоса, пытаясь отдышаться. Вдали виднеется полицейская машина и Оливия машет рукой, пытаясь привлечь к себе внимание, но машина начинает замедлятся, а затем и вовсе останавливается. Оливия решает сама идти навстречу шерифу, но подходя все ближе девушка замечает, что на месте водителя никого нет. Эванс содрогнулась, почувствовав как телу прошёлся мороз, она видит большую тень в виде рук, что хватают за щиколотки и резко дергают на себя, Олли вновь тащат по твердому асфальту и мокрой земле, и как бы она не пыталась ухватиться или освободится, но в этой схватке ей не победить, как и тогда, и Эванс вновь сдается… Олли резко открывает глаза и шумно выдыхает, ее лёгкие горят от нехватки воздуха и девушка пытается нащупать ингалятор, который всегда есть в ее сумке, но сумки нет. Черт, сумки нет. Рядом никого нет. Оливия пытается произнести хоть одно слово, но язык как будто онемел не сдвигаясь хоть на миллиметр, ей нужен воздух, ночной и холодный. Эванс потихоньку встаёт на левую ногу, правую слегка сгибая в колене, и кривится от острой боли, что пронизывает все бедро и часть живота. Она не может ступить на раненую ногу и поэтому опираясь по стенам продвигается к больничному окну. Тонкие, дрожащие пальцы хватаются за ручку оконной рамы и дергают на себя, в комнату наконец проникает свежий воздух и Олли судорожно дышит, пытаясь вдохнуть как можно больше, как тогда в первый день в Форксе, но тогда Оливия впервые увидела Джаспера, а именно его глаза. Сейчас перед ней только пустая улица, освещённая одинокими фонарями, а вдали лес, черный и пугающий. Нормализируя свой пульс и дыхание, Эванс облегченно выдохнула и посильнее оперлась руками о подоконник, как ни как тело спустя минут семь адски пекло от усталости. Не в силах больше стоять около окна, Оливия прикрыла его и повернулась к кровати, прикидывая путь который ей нужно преодолеть… — Дожилась, — тихо с нотками грусти шепнула Эванс и поняла, какая же она невезучая и слабая. Ей так надоело болеть каждой десятой болезнью и получать от этого осложнения, жить и одновременно быть зависимой от собственного здоровья, она чувствует себя слабой от того, что не может помочь сама себе, а лишь распускает сопли перед каждой неудачей или проблемой. Но почему все остальные видят в Олли только позитивные качества — силу, терпеливость и самоотверженность, ей было непонятно. Минуту спустя Оливия поняла, что если простоит ещё хотя бы секунду, то ее ноги просто откажут и ей придётся ползти к кровати. Маленькими шажочками девушка начала продвигаться вглубь комнаты, но без костылей или какой-то трости это было слишком трудно, ее ноги немели от каждого шага, покрываясь мурашками от каждого движения. Ещё пару рывков и Олли чувствует как теряет равновесие и летит на старый белый кафель. Девушка уже представила, как сейчас ещё для полного счастья останется без переднего зуба или с кривым от удара носа, она была готова ко всему, но только не к этому. Холодные как лёд руки подхватили ее за талию и Эванс, содрогнувшись от неожиданности, ухватилась своими руками за мужские ладони, которые были тверды как сталь и холодные как январский снег. — Оливия, здравствуйте. — Джаспер? Девичье сердце пропустило удар и на время затихло, Олли затаила дыхание и прикрыла глаза, ей казалось, что у нее галлюцинации и сейчас позади неё стоит медбрат с успокоительным в руках. Хейл поддерживая ее под локоть, помог Олли лечь на кровать. Девушка суетливо поправила свои каштановые длинные волосы и уставилась на парня. Оливия не знала с чего начать, она уже и не надеялась в ближайшие недели вновь увидеться с Джаспером, ведь он стал избегать ее и дурацкие отмашки Карлайла «у него простуда» звучали очень неправдоподобно, в которые девушка сразу не поверила. Эванс скрыла ото всех, тот случай в школе на пересдаче, она бы не хотела чтобы о этом узнали другие ученики или не дай бог учителя, потому что… наверное ей и самой хотелось бы продолжить тот разговор в надеждах разобраться, какая искра пробежала между ними. — Нам же нельзя видеться, — сказала Олли и удивилась сама от себя, в ее голосе прозвучали нотки обиды и злости, которые вырвались непроизвольно из глубин сердца. — Забудьте о этом. Джаспер присел на стул напротив, из-за чего в тени Олли не видела его лица и не могла наблюдать за эмоциями и реакцией на ее слова. Он сидел неподвижно и молчал, дожидаясь вопросов от Эванс, в то же время наблюдая за девушкой и ее состоянием, от которой веяло дикой усталостью и отчаянием, что пожирали все приятные эмоции в женской душе. — Что изменилось? — Мое мировоззрение на сложившееся ситуацию. Олли хмыкнула. — Я учительница, ты мой ученик вот и все мировоззрение, здесь ничего большего быть не может. — Вы так думаете? — спросил Джаспер пересаживаясь на кровать к Оливии. Эванс захлебнулась собственными мыслями и на пару секунд потеряла дар речи. Он сидел в пару сантиметрах от нее и без стыда рассматривал ее лицо, как тогда вечером в школе. Олли чувствовала тот же уверенный и слегка настойчивый настрой со стороны Хейла, те же эмоции — восхищение и любопытство. Эванс не понимала, откуда ей известны эмоции парня, они как будто витали в воздухе заполняя все пространство, из-за чего казалось, словно Джаспер раскрывает ей всего себя и свой спектр чувств, что бушуют в нем. — Не отвечайте пока что… Хейл кинул мимолётную ухмылку и подтянул к кровати рюкзак Оливии, который сутки валялся где-то среди леса пропитанный ярким ароматом хвои из-за шишек и веточек внутри него. — Чарли Свон был удивлён когда заглянул внутрь этого мешка, вы коллекционируете шишки? Хейл умело перевел тему и отложил разговор о том что сейчас важнее всего, важнее чем рюкзак с шишками. Подсознательно Оливия была до сих пор зла на Джаса, он все так же не объяснился перед ней за тот обескураживающий разговор, последствия которого гложат Олли до этого времени. И судя по настрою Хейла, Эванс поняла, что сегодня ей так и не светит разобраться в чувствах Джаспера и своих заодно. — Джаспер, я могу тебя попросить? Парень перевел заинтересованный взгляд на Оливию. — Мы можем перейти на «ты». Мне только двадцать пять, а я уже чувствую себя старой бабкой. Хейл улыбнулся и задумчиво посмотрел в окно. — Вы моя учительница, а я ваш ученик, по манерам этикета мне не позволено обращаться к вам на «ты». — С каких пор мои слова начали работать против меня? Джаспер развел руками и все так же с лёгкой улыбкой смотрел на Оливию, не замечая ее мешков под глазами, уставший вид, растрёпанные волосы и больничную одежду, ему было все равно, для Джаса она была прекрасна. — Моя мать, Эсме, передала…тебе одежду, она надеется, что угадала с размером. Джаспер протянул большой пакет с вещами, и Олли не задумываясь протянула руку навстречу, кончиками пальцев касаясь тыльной стороны ладони. Кожа Хейла пронзила своим холодом горячую кожу девушки, заставляя Оливию содрогнуться от неожиданных ощущений. — Ой, у тебе такая холодная рука. — На улице сменилась погода, похолодало. — Разве? Джаспер промолчал, не обращая внимания на этот вопрос, словно скрывая правду о себе. Эванс все-таки приняла пакет с мужских рук и заглянула внутрь, натыкаясь на нежно фиалковую футболку и джинсовую юбку по колени ей в тон. Оливия чувствовала себя слишком неловко, столь чрезмерное внимание Калленов слегка настораживало, но с другой стороны, как такой добрый и чуткий Карлайл и его заботливая жена Эсме могут пугать или вызывать недоверие. О этих людях сразу сложилось хорошее впечатление, даже без знакомства с остальной семьёй. — Вы даже не представляете, как я благодарна всей вашей семье за поддержку и помощь. Я очень ценю это. — Эсме и вовсе хотела пригласить тебя на реабилитационный период к нам. — О нееет, но спасибо за предложение, — с усмешкой ответила Олли показывая Джасу свои морщинки в углу глаз. — Джаспер, все же, что произошло тогда на пересдаче? — Олли поменяла свое настроение и нахмурилась. Это предложение вырвалось из ее уст необдуманно. Хоть Эванс и решила, что сегодня эту тему она не затронет, но ее мозг в попытке найти ответы решил за нее сам. — Я… переволновался. Прости, если смутил тебя или вообще напугал. — Не извиняйся, все в порядке. Я понимаю как тебе сложно в данный период взросления. Я тоже когда-то запала на своего учителя. — Тоже? Нет, ты не поняла, меня не... — Джаспер, все и вправду нормально, я все все понимаю и не виню тебя в содеянном. Джас кивнул и поудобней расположился на кровати и продолжал вникать в их с Оливией разговор, который получился суховатым. Олли немного нервничала, из-за чего не могла спокойно расслабиться и наконец дать волю словам. Джаспер заметил эту смену и продолжил разговор сам пытаясь расслабить состояние девушки. — Ты наверное уедешь из города после вчерашней ночи? — Нет, конечно нет. Я не смогу подвести школу и сбежать как бывший биолог куда-то в Испанию изучать спарринг черепах или испанские пальмы. Да и город мне нравится, безмятежный и спокойный, то что надо. — В Форксе слишком успокаивающая атмосфера, ты не замечаешь как проходит, время находясь в окружении этой невероятной природы. — На душе становится… — Легко. Олли смущённо опустила глаза, ей нравилось как Джас понимает ее с полуслова, их предпочтения и мировоззрение сходится, что очень радует. Оливии было легче рядом с ним, а не с дождливым Фоксом, что стал ее сердцем в котором все также проскальзывает темная пустота, накапливая худшие эмоции. В соседнем корпусе больницы отключили свет и Олли выглянула в окно, замечая только крошечную темноту и поодинокие отблески фар. — Тебе нужно отдыхать, я не буду задерживаться. Девушка перевела взгляд на Хейла, который уже встал с краешка кровати и начал собираться. Олли понимала, что не хочет его отпускать, ей хотелось подольше побыть рядом с этим парнем, просто помолчать, смотря друг на друга, он излучал такие эмоции от которых появлялось желание укутаться в самый мягкий плед, включить спящую красавицу и мило улыбаться от каждой сцены мультика, Джаспер вызвал в ней неизвестное чувство радости, порой детской и безмятежной радости, которые очищали ее тёмные мысли от боли и грусти. — Джаспер, не уходи. Джас уставился на девушку, словно зная, что она попросит у него, и коротко кивнул присаживаясь обратно. Мужские пальцы властно перехватили одеяло Оливии, пока девушка удобно устраивалась на больничной подушке, и укрыли девичьи плечи, что вмиг покрылись мурашками, когда пальцы Джаспера случайно коснулись ее кожи. — Пожалуйста побудь со мной, пока я не усну… Здесь кто-то стонет и мне иногда не по себе. Джаспер провел ладонью вдоль плеча Олли и убрал руку себе на колено, сильно сжимая в кулак. Оливия заметила эту смену настроения Джаса, но никак не отреагировала, она не могла показать волнение или грусть, все, что чувствовала Олли, это как будто ей насильно впихнули огромную дозу спокойствия и еще щепотку облегчения, но только это не было насильством, ведь стало ей по душе и на время залатало ее поцарапанное сердце вместе с неспокойной душой. — За стенкой реанимационное отделение, не бойся. Джаспер начал замечать что женские веки уже тяжело держаться под длинными черными ресницами и постепенно закрываються. Дыхание выровнялось, а тело больше не подрагивает от холодных прикосновений. Олли заснула спустя пару минут и кажется уже видела свой первый сон. Хейл осматривал ее лицо под лунным освещением и восхищался такой человеческой прекрасной красотой, что сводила его с ума, заставляла делать невозможное для самого себя. Джаспер удостоверился, что влюбился в эту девушку, понимая что больше никогда не бросит ее, ни под каким предлогом, оставаясь с ней рядом вечность.

***

Два дня спустя Оливия полулёжа на кровати ела шоколадку, которую нашла на дне пакета с вещами от Эсме. Дни проходили слишком быстро, но в тоже время слишком медленно, Оливия все дни проводила в больнице и редко выходила за пределы своей палаты, потому что как только Эванс пыталась хоть ступить за порог помещения, как вдруг откуда не возьмись появлялся Карлайл со своей кажется уже приевшейся фразой «Оливия, не стоит так много ходить». Все доходило к тому, что Олли дожидалась под дверью, когда Каллен закроет на ключ свой кабинет и вместе с медсестрой начнет проводить утренний обход. Тогда Оливия тихонько приоткрывала дверь и высовывала свою голову, удостоверившись, что никого нет, она хватала свои временные костыли и как можно быстрее прыгала по кафелю в бок ближайшего автомата с кофе или буфета. Но как и всегда Карлайл на половине дороги ее догонял и утаскивал обратно в свою палату с укоряющим выражением лица. Хорошо, что это было всего два раза ибо на третий день Карлайл уже мог не удержаться и незаметно уколоть в капельницу дозу снотворного. Но эта гипер-опека и наблюдательность дала здоровые плоды. На удивление рана быстро заживала и усталость вместе с ноющей болью пропали ещё день назад, Оливияи была полна сил и как ни странно оптимизма, все что она заметила, так это как после той ночи с Джаспером, вдохновения и стремление жить дальше переполняли ее, радости и веселья как и раньше не было, но вот эти две эмоции накрывали всю ее сполна, заглушая грусть и страдания. Девушка чувствовала, что это эмоции не ее, не заполученные собственным трудом, они как ветер все проскальзывали сквозь оконные рамы. И, несмотря на это, ей стало легче, впервые за столь долгое время ее тело и душа вдохнули полной грудью антидот и в тот момент по женской щеке проскользнула одинокая слеза, олицетворяющая начало ее моральной свободы. — Оливия, как вы себя чувствуете? Карлайл тихо и заметно зашёл в палату, застав Олли в расплох. Девушка чуть не подавилась плиткой шоколадки успев спрятать ее между ног, закрывая от докторских глаз. — Отлично, как и вчера. Каллен подошёл к кровати и протянул Эванс платочек указывая пальцем на ее обмазанный шоколадом рот. Оливия ухватила салфетку и стёрла остатки сладости, виновато поднимая глаза на Карлайла. — Я чуть-чуть. — Не имею ничего против черного шоколада, — ласково молвил мужчина. — С солёной карамелью. Олли вытащила упаковку с оставшимся шоколадом и протянула Каллену, но он как и всегда вежливо отказывался. — Вы обещали вчера, что сегодня отпустите меня домой. — Да, обещал и сдерживаю свое слово. Карлайл протянул девушке выписку из больницы и начал наблюдать за ее переменчивыми эмоциями от волнения до невыносимого счастья, что заполнили всю комнату. Оливия подскочила с кровати и на радостях обняла мужчину, крепко прижимаясь, она хотела простоять так вечность в благодарность Карлайлу за его работу и за то, что отпустил ее домой. Каллен обнял девушку в ответ, проводя рукой по худой спине. — Я могу собираться? — Можете. Девушка отстранилась от мужчины, понимая что все-таки оставила понятно от шоколадки, которую прижала к белоснежному халату. Карлайл отмахнулся, говоря что это не страшно и вышел с палаты, оставляя девушку одну. Олли начала быстро переодеваться в одежду, принесенную Джаспером, и впопыхах складывать все свои вещи в рюкзак, что ещё до сих пор стоял возле окна, куда его и поставил Джас. Олли в последний раз полила бедный сухой фикус в углу и уселась на кровать, ожидая прихода Каллена. Но в двери показалась совсем не статура Карлайла. Эти золотые глаза вновь заставили сердце участится на пару ударов, Оливия смотрела на Джаспера с некой радостью его прихода, так как парень не появился у нее два дня и Эванс поняла, что очень соскучилась по этим медовым волосам и бархатному голосу. — Здравствуй. — П-привет, — заикаясь от волнения ответила Олли, она вмиг почувствовала себе пятнадцатилетней, которая стеснялась посмотреть в глаза мальчику который ей нравился. — Скоро домой? — осмотревшись вокруг просил Джас. — Да, осталось только бумаги о выписке подписать. Джаспер все также стоял возле двери, засунув свои массивные мраморные руки в черные джинсы, в тон которым подходил его тёмно-серое худи. Из-за тёмного стиля одежды внешность Хейла выглядела ещё более необычной: белая как снег кожа, волнистые и медовые волосы, тонкие губы и карамельные глаза, которые подчеркивали его красоту. Олли считала Джаса слишком красивым, как с обложки модного журнала, его статура и лицо были идеальными, из-за чего Оливия частенько восхищенно вздыхала. — Я подожду тебя и отвезу домой. — Джаспер мне так неудобно… Хейл подошёл вплотную, наклоняясь на уровне лица Оливии. Его глаза осмотрели все женские черты лица, останавливаясь на припухлых и слегка сухих губах. Джас жадно смотрел на них, мечтая впиться так сильно, насколько хватило бы сил, но сдержанность и уважение к этой девушке взяли вверх и парень отвёл взгляд, подбирая с пола рюкзак. — Я сказал что отвезу, значит так и будет. Олли чуть не захлебнулась собственной слюной перед таким Джаспером. Ей нравился его сильный характер и эта сила в их общении. Хейл постоянно ухаживал за девушкой, помогая ей встать с кровати или приучится к костылям, покупал ей фрукты и соки, которые для профилактики прописывал Карлайл. Олли понимала что Джаспер словно намекает ей, что она симпатична ему и он готов к отношениям с ней, но правильно ли Оливия поняла, она этого не знала. После подписания определенных документов, Эванс схватила своих временных помощников и как можно аккуратнее и быстрее стала продвигаться к выходу из здания, что успело ей уже приестся за этих три дня, один из которых она даже до конца не помнит. Оливия начала считать количество шагов до выхода и замерла, вдыхая полной грудью, весенний свежий запах. Прикрыв от наслаждения глаза девушка слегка улыбнулась сама себе и облегченно выдохнула, представляя, что на протяжении двадцати минут уже разляжется у себя дома, подальше от этих больничных койек. Джас наблюдая за Олли, начал тихо хихикать отворачиваясь или прикрывая рот рукой. — Ты чего? — не выдержав спросила девушка не открывая глаза. — Ты и вправду настолько счастлива из-за обычного воздуха. — Я уточню, свежего, тёплого, приятного воздуха, который не пропитан медицинским спиртом и кровью. Джас поменялся в лице. От последнего слова его как будто передернуло. Хейл отвернулся спиной к Оливии, напрягая все мышцы спины, делая их визуально ещё больше. Оливия не поняла такой смены настроения, посчитав, что возможно напомнила парню о давно забытых событиях. Ее тонкие и слегка дрожащие пальцы коснулись спины Джаса, проходя вдоль хребта, под ними Хейл расслабился и шумно выдохнул. — И правда, крови здесь много…поехали домой. Всю дорогу в машине Олли молчала, побоявшись что-то спросить, она скорее боялась сказать что не то и обидеть Хейла. Другого ответа на его странное поведение Оливия не нашла, она задела его и он закрылся, уставившись на дорогу, проводя глазами каждое деревцо. — Извини меня, я не хотела задеть тебя, — тихо сказала Эванс. Джаспер перевел непонимающий взгляд на грустное женское и лицо и на миг застыл, пытаясь понять ее эмоции. — С чего ты взяла, что задела меня, — также негромко ответил Джас и выдавил кривую и неправдоподобную улыбку, которая по его мнению должна была ее успокоить. — После моей фразы около больницы ты резко изменился и теперь отворачиваешся, словно меня здесь нет. — Я боюсь крови, от одного вспоминая о ней мне становится… плохо, это и была причина смены настроения. Но сейчас уже все хорошо, я уверяю тебя. Олли тепло и облегченно улыбнулась, переведя взгляд с золотых глаз Джаса на дорогу. Они проезжали аллеи из сосен и различных деревьев которые Олли даже не видела раньше, но теперь она не брала на заметку срочно изучить эти деревья и принести в школу для изучения вместе с учениками, ибо вторую ногу ей все-таки хотелось сохранить целой. Оливия хмыкнула от собственных мыслей и заметила, что ее дом уже виднеется среди других разноцветных крыш вокруг. Джаспер подъехал прямо к ступенькам, которые закидало различными лепесточками и листиками с цветочной клумбы рядом, где Оливия успела насадить некоторые цветы. На улице снова начало темнеть и Эванс заметила, что вечер и ночь стали привлекать ее намного больше, чем светлое время суток. Вместо солнечно-оранжевого утра и яркого дня. Олли уже не любила солнце, она разлюбила его тогда, когда ее Лилия завяла и вместе с ней та яркая звезда угасла. Джас галантно подал Оливии руку и вручил костыли. Со стороны это выглядело слишком мило и смешно, другие парни так дарят своим вторым половинкам букет волшебных, пахнущих цветов, а Оливия приняла костыли, она и тому была рада, лишь бы хоть что-то помогло ей облегчить ее состояние. Найдя в кармане ключи, Эванс открыла дверь и зашла внутрь, ожидая, что Джаспер зайдет за ней, но он лишь стоял в проёме двери и не знал что делать, моргая своими большими глазами. Олли поняла, что парень сейчас в большом замешательстве как поступить правильно и Оливия дала выбор. — Можно угостить тебя чайной розой? Хейл кивнул и переступил порог дома, заходя внутрь. Олли попросила его кинуть где-нибудь рюкзак и располагаться на кухне за одним из барных стульев. Джаспер аккуратно, почти незаметно, прошел в глубь дома и начал рассматривать интерьер, каждую бумажку на тумбочке или каждый вазончик на подоконнике. Ему было важно проникнуться жизнью Оливии, то в какой-то обстановке ей комфортно. Бежевые стены и темная мебель, много растений и минимализм в различных вещицах, все разложено по местам и нет ничего лишнего на виду. Олли было в такой обстановке приятно и спокойно, ничего резкого не привлекало и не выделялось среди другого инвентаря. Для Оливии это жилье стало домом, тем местом, где ей было хорошо, конечно не считая родной дом в далёких девяностых, когда мама была жива, сейчас же от того дома осталась лишь нетронутая детская комната и мамин кабинет. Джаспер присел на стул, наблюдая за женской фигурой, которая суетилась возле плиты. Эванс отложила костыли и подпрыгивала на одной ноге, доставая чашки и чай, пока здоровая нога не смогла удержать равновесие. Джас подхватил Оливию и усадил на свое место забирая из рук блюдце к чашке. — Я помогу тебе, отдыхай. Оливия расстроено и в тоже время благодарно уставилась на парня, следя за его действиями. — Расскажи что-то о себе, — вдруг спросила Олли. Джаспер в полуоборота боковым зрением посмотрел на девушку и вернулся заваривать чай. — Мы с Розали ещё в десять попали в детдом. Мать умерла от туберкулёза лёгких, а отцу мы были незачем, и в один из майских дней он привез нас в детский дом, при этом называя его «новой школой»… Джас глубоко вздохнул и обернулся к Оливия с двумя чашками чая. Парень аккуратно поставил чай на стол и придвинул ближе блюдце с различными печеньями. Олли все это время внимательно слушала его рассказ и даже не моргала, ее глаза потемнели и погрустнели от услышанной истории, что так была похожа на ее. — Нас разделили по разным групам не давая видеться и Розали сильно заболела, у нее поднялась температура до сорока, держась так пару дней, она умирала. В один день я подслушал разговор двух воспитателей о том, что сестра лежит в больничном крыле с лихорадкой и когда ночью когда все спали, я проскочил через дежурного в лазарет. Розали была вся бледная и мокрая, температура как зараза пожирала ее…тогда она увидела меня и соскочила с кровати обнимая, Розали считала, что это галлюцинации и все время твердила о этом, но я поговорил с ней переубеждая что это я, настоящий, стою перед ней. Олли видела как Джасу было сложно рассказывать свою историю, которую девушка и не думала услышать. И в этот же момент Эванс чувствовала некую радость, что Джаспер смог доверится ей и открыть свое сердце и душу. — Затем в детский дом приехали Карлайл и Эсме, отец тогда был интерном и изучал детские болезни ища способы лечения разных недугов, а Эсме помогала ему в этом. Чудо, что они были проездом в Техасе заглянули в этот детский дом… Они хотели забрать только Розали, но она запротестовала ставя перед ними ультиматум или мы вместе или никто и Карлайл согласился на это. Тогда мы переехали в Аляску, а затем сюда в Форкс. Как-то так. Олли накрыла своей рукой ледяную ладонь Хейла. За это время Эванс привыкла к холоду и на сей раз она не вздрогнула от столь близкого прикосновения к парню из-за чего вызвала ряд ярких эмоций от человека напротив. — Мне очень жаль, что у тебя так тяжело сложилось детство. К счастью мистер и миссис Каллен смогли дать то настоящее родительское тепло и любовь. Джас поджал губы не отрываясь о лица девушки. Он улавливал ее нотки жалости и грусти , что витали на кухне среди чайной розы. Джаспер не хотел и не желал жалости к себе, тем более тому чего и не было на самом деле. Олли нехотя отняла свою руку и вернулась к чаю, смакуя его. Хейл также поднес чашку к рту и сделал маленький глоточек, чай был невероятно ароматным, Джас хотел бы чтобы и на вкус он был настолько прекрасным, но к сожалению его организм начал быстро выводит из себя ту жидкость. — Я помогу. Джаспер закачал рукава и забрал уже пустую чашку Олли как вдруг девушка ухватилась пальцами за предплечья парня и немного сжала сильную как сталь кожу. — Джаспер, что это? Девичьи глаза уставились на множенные шрамы. Джас оголил лишь малую часть своей руки, но и этот участок был полностью покрыт неровными и безобразными отпечатками зубов. Олли еле ощутимо провела пальцем по одному из шрамов, боясь доставить Хейлу боль от прикосновений, но парень и не дёрнулся. Джас ничего не делал, он наблюдал за реакцией Оливии на одну из особенностей своего тела, которая зачастую пугает других людей. Эванс не испугалась, ей не показались шрамы чем-то уродливым и отталкивающим, Олли лишь чувствовала жалость и грусть. — Жизнь в детском доме была не слишком сахарной. Джас насунул рукав обратно до запястка и все же отнес пустую чашку Олли и свою полупустую на кухню. — Не расскажешь? — Не сегодня, мэм. Оливия удивлённо приоткрыла рот, хмуря свои брови. — Мэм? У тебя на миг сменился акцент или мне показалось? Джас хмыкнул и обернулся к девушке, показательно кланяясь ей и снимая шляпу. Эванс позабавило это и Хейл понял, что его прошлое возможно совсем не напугает женское сердце, а наоборот ещё больше затянет в свои пута. — Забыл представиться, мэм, я Джаспер Хейл и моя сестра Розали истинные южане, которые любят и чтят традиции своей окрестности. Но из-за вынужденных обстоятельств, нам приходится скрывать свою южную сущность. — Тогда вы отлично скрываете свою речь и манеры. Некоторым актерам стоило бы у вас получится. — Вам нравится мой техасский акцент, мэм? Джаспер как будто дразня близко приблизился к девичьему лицу, смотря на пухлые и теплые губы, пропитанные чайной розой. Олли поняла, что из-за таких поступков Джаса в будущем сможет и не удержать себя. Да и сейчас ее дыхание и сердцебиение участились, жар вместе с холодом прошёлся по всему телу. Олли облизала свои сухие губы и еле ровным тоном выдавила из себя. — Да. Джаспер ухмыльнулся и неохотно отстранился, вдыхая последний раз божественный женский аромат. Олли сводила его с ума своей красотой и чувствами, которые возникали при виде парня и Джас это слишком ценил давая ей ещё время на подумать, но что-то казалось, что ее решение уже принято. — Уже поздно, я пойду. Джас открыл дверь переступая одной ногой порог дома. — Так скоро? — Прошло два часа… семья будет искать меня. — Точно, тогда не смею задерживать, спасибо за прекрасную компанию. — Спасибо и тебе за чай, тихой ночи, Оливия. — И тебе доброй ночи. Джас вышел из дома и Олли закрыта за парнем дверь. Эванс чувствовала себя нелепо, ее улыбка чуть ли не разрывала ее лицо и все что сейчас хотелось больше всего, это не терять тот миндально-карамельный запах, что ещё витал в одиноком женском доме, наполняя его чувством защищенности и любовью.