***
«Наши жизни похожи, я тоже люблю тех, с кем живу, но это доля. Ты же воля моя, та, пушкинская, взамен счастья». Борис Леонидович Пастернак
Марина с самого начала поняла, что ничего у неё и Бориса не получится: они были слишком разными. Он больше всего ценил комфорт и уют дома, а она банально не считала, что подобное нужно. Марина любила в самую первую очередь себя, а потом уже и всех остальных. Борис ставился чуть выше мужа и детей, но никогда не на первое место. Пастернак прекрасно знал об этом и не устраивал скандалов, требуя, чтобы Марина бросила семью и ушла к нему. Он был доволен любовными письмами, в которых имелось обращение друг к другу на «ты». Казалось — Борис и не желал ничего более этого. Марина же чувствовала неудовлетворённость и пустоту, о которых никогда не говорила. Цветаева хотела большего, чем недоотношения и передружбу. Сердце болезненно сжималось каждый раз, когда Борис писал о своей жене. Марина в подобные моменты чувствовала себя брошенной и ненужной, словно ей изменил самый близкий и горячо любимый человек. Но лезть к нему с обвинениями было глупо: у самой Марины был муж и дети, пусть и не особо любимые. Марина целовала своего мужа, представляя на его месте Бориса. Ей виделось, как он осторожно обнимает, как его пальцы слегка сжимают кожу, как в его глазах искрится нежность. Она имелась и во взгляде Сергея, он по-настоящему любил и был готов сложить к ногам Марины весь мир. Ей же это не было нужно от Сергея, только от Бориса. Последний тоже готов на подвиги, но не ради Марины. Она прекрасно понимала это, но зачем-то продолжала тешить себя ложными надеждами, приносящими только боль. Марина любила обнимать Сергея, лёжа в кровати. Он всегда запускал пальцы в волосы Цветаевой и поглаживал их. Действия всегда были нежными и любящими, но даже тогда Марина закрывала глаза. Ей хотелось хоть на мгновение поверить, что Борис рядом, что он бросил жену и приехал сюда, что он навсегда останется рядом. Иллюзию нарушал Сергей: ему хотелось говорить и обсуждать всяческие бытовые мелочи. Их Марина по-настоящему ненавидела, ведь они приелись и надоели до тошноты. Каждый день одна и та же бесконечная рутина, от неё спасали лишь написание стихов и письма Бориса. Последнее особенно радовало, ведь там были написаны самые нежные слова. От них на душе становилось намного-намного теплее и легче. После прочтения письма казалось, что нет ничего невозможного. Сергей ненавидел Пастернака и его письма в частности, но своего недовольства Марине не озвучивал. На это имелась одна крайне простая причина: Сергей боялся, что Марина обидится. Вот вроде он был взрослым мужчиной, а трясся из-за такой ерунды. Борис бы не стал подобное терпеть, он бы прямо потребовал выбирать между собой и «другом по переписке». Сергей же был чересчур мягким и, наверное, слепо любящим. Любая женщина всё отдала бы за такого супруга, а Марина видела в нём лишь слабости и недостатки. По правде говоря, она ждала, когда же терпение Сергея лопнет, и он сорвётся, забыв про обращение на «вы». Однако этого не происходило. Он, как какой-то щенок, терпел каждое любовное письмо и даже не сжигал их, когда они попадали в руки. Марина бы поступила иначе, она бы устроила истерику и скандал, дай ей муж малейший повод для ревности. Марина писала письмо Борису и чувствовала на себе взгляд старшей дочери. Она смотрела с дикой обидой, злостью и непониманием. Конечно, ребёнок не мог понять, почему мама искренне улыбалась только бумаге и чернилам, а не семье. В случае Марины невозможно было даже мечтать о том, чтобы на тебя смотрели с любовью и нежностью постоянно. Марина, просто не заслужила этого. Она сама себя ненавидела за то, какой матерью и супругой оказалась. Однако Марина не спешила ничего менять: она не говорила с мужем по душам, не пыталась сблизиться с детьми и не разрывала любовной переписки с Борисом. С первым лишний раз не хотелось контактировать, настолько бездомным он казался, вторые просто раздражали своей постоянной жаждой внимания, а третий был слишком любим. Он стал своеобразным проводником в сладкий мир грёз. У Марины было множество разных романов и с мужчинами, и с женщинами, но только Пастернак сумел так засесть в сердце. Только о Борисе Марина думала больше всего. Она его ненавидела за то, что он не бросал всё ради неё; и при этом до безумия любила и слепо ждала его приезда. Последнее было особенно глупым, ведь Борис никогда не смог бы бросить комфортную жизнь, а Марина не способна предоставить её. Марина никогда не писала Пастернаку, насколько он ей нужен. Всё из-за чёртовой гордости, нет, гордыни, что преследовала с детства. Марина могла бы написать: «Ты мне нужен», если бы не была настолько самолюбива. Она не хотела показывать Борису, что он стал ей безумно важен, что он заменил весь мир, что он и есть её вселенная. Возможно, если бы Марина призналась во всём, они бы с Борисом сбежали ото всех и стали бы жить вдвоём. Тогда бы Марина просыпалась в самых тёплых и нежных объятиях, целовала бы любимые губы и слушала бы ласковый шёпот на ухо. Возможно, при таком раскладе Марина была бы по-настоящему счастлива. Ей почему-то казалось, что Борис бы сделал всё для этого. Однако она понимала всю абсурдность мечт о совместной жизни с Борисом. Он был одновременно самым близким и далёким для Марины человеком. Она знала его любимую книгу в детстве, но не планы на жизнь. И так можно было сказать в целом об этих отношениях. И Марина, и Пастернак знали друг о друге мелочи, но не что-то глобальное. Первая не желала выглядеть слабой и жалкой, а второй, наверное, просто не любил жаловаться, ведь был слишком скромным. Только эта застенчивость не была глупой, скорее, она красила Бориса и придавала ему особенный неповторимый шарм. Порой Марина смотрела на мужа и чувствовала ненависть. Нет, не к нему, а к самой себе. Марина ненавидела себя за то, что она не познакомилась с Борисом раньше. Тогда бы всё сложилось иначе, наверняка было бы счастье. Марина любила представлять, что рядом с ней Борис, а не Сергей, но иллюзия никогда долго не держалась. Осознания того, что Пастернак другой, он бы никогда не стал терпеть и унижаться. Марина ненавидела себя за наивные мечты. Они были слишком глупыми и невозможными, а ещё твердящими, что при более раннем знакомстве отношения с Борисом сложились бы. Конечно же нет. При подобном раскладе Марина бы взаимно возненавидела Пастернака. Её просто радовало непонятно что. Наверное то, что Борис мог поддержать одним ласковым письмом, обращаясь исключительно на «ты». С Сергеем же было сплошное «вы», которое так и не удалось преодолеть. Оно и неудивительно, ведь Сергей слишком не уверен, а Марине просто-напросто подобное не нужно. Однажды Марина не выдержала и излила душу в письме. Борис прислал ответное, где выразил искреннее беспокойство и признался (наверняка не подумав) в своей бессоннице. Тогда Марина криво улыбнулась и написала: «Спи сладко. У нас разное «завтра». Она знала, что Борис немного успокоиться, прочитав это, и начнёт хотя бы нормально спать. Значит — он не задушит своё здоровье. Действительно, «завтра» у Бориса пройдёт в обществе любимой женщины, а у Марины — в окружении людей, к которым она обязана испытывать положительные эмоции. Семья Марины не была виновата в её сложных отношениях. Она прекрасно понимала это, но смотреть на детей ласково у неё не выходило. Неудивительно, что дети любили отца намного больше, чем мать. Таковым было «завтра» Марины, мрачным, фальшивым и тоскливым. А что было у Бориса можно только бесконечно гадать, ведь он сам ничего и никогда не расскажет в силу своей застенчивости и робости.***