Лепесток в объятиях Агонии.

Акали очнулась на койке, в знакомом, но уже давно забытом помещении. Это был монастырь Кинку. В дверном проёме заканчивали разговор Шен и Ясуо, и, перед тем как уйти, второй произнёс фразу, которую девушка смогла прочитать по губам: «Зная тебя, ты сам выяснишь, кто она». Непрощённый ушёл. Юсан проводил того взглядом, пока не услышал, как захлопнулась дверь, после чего снял с себя маску и медленно повернулся к Акали. Пустынно-белые глаза смотрели на перевязанную бинтами убийцу, которая чуть не погибла во время операции. Око сумрака вошёл в одноместную комнату, где лежала раненная. — Может уйти из Кинку было ошибкой? — Юсана не покидали тревожные мысли: Акали была его лучшей ученицей, и он чуть не потерял её. Нельзя было сказать, что в лице мужчины с рыжими волосами читалось переживание и это было не удивительно. Единственное, что могло привести Шена в бешенство — Говос, самопровозглашенный мастер теней — Зед, что убил его отца и осквернил орден Кинку. Но ранее, девушку на руках принёс братоубийца, заставляя проявиться непривычному чувству подступившей паники, которую Ясуо не мог прочитать за маской Шена. Акали непоколебимо молчала, ведь не считала уход из Кинку ошибкой. Вспоминая о вторжении Ноксуса в Ионию, убийца сжала ладонь в кулак. Балансировать между миром духов и миром смертных ей было не суждено. Она единственная из ордена, у кого не было магического дара, а защищать родину Акали могла лишь упорством и сталью. — Я наткнулась на одного из твоих, он убегал от кого-то, или чего-то, — раненая расслабила ладонь. — Как он выглядел? — Двухметровый вастайи, — после этой фразы из уст девушки раздался тихий, но болезненный кашель. — Как полегчает, расскажи, что произошло, — Шен сначала смотрел на раненную убийцу, но после повернул голову к окну. Ему следует опросить новичка по имени Ханада, но только когда убедится, что с Акали всё будет в порядке. — Я и сейчас могу все рассказать, — убийца сквозь боль выдавила уверенный взгляд, как вдруг в дверном проёме показался мастер Кеннен. Кеннен не подавая виду прошёл мимо, хоть на самом деле сильно переживал. Он находился возле Акали все то время, что она была без сознания и лишь в последний час передал этот пост Шену, настоявшему на замене до пробуждения девушки. — Рассказывай всё, — повернув голову обратно, сказал Шен, рассматривая уже не очень уверенное лицо бывшей ученицы. — Удивительно, что двухметровый боец Кинку от кого-то убегает. Я проследила за ним, но в итоге оказалось, что ошиблась, и его никто не преследовал… — это насторожило Шена, от чего тот решил перебить Акали: — Ты думаешь, что вы оба ошиблись? — убийца задумалась. Спустя десять минут подробного рассказа, Шен незамедлительно вышел из комнаты, предварительно отблагодарив любимую ученицу, однако та не поняла, за что. — Шен! — вскрикнула Акали. Тот остановился и повернулся к раненой. — Спасибо, что вырастил из меня ту, кем я стала, но я могу справиться сама. Я не просто так ушла из ордена Кинку и больше не попаду в такую ситуацию, а если попаду, то можешь впредь так не стараться, спасая меня, — тогда Юсан ушёл, но впервые за долгое время улыбнулся. Раненой убийце пришлось вернуться к правилам ордена, до полного её восстановления, что заняло ровно месяц. За это время Шен больше не показывался, как и тот вастайи. До сих пор Акали ходила с перевязанными вдоль рёбрами. Также повязка была и на плече. Девушка скрывала укус и след от когтей на спине, которые удивительно долго не заживали, даже вмешательство магии не помогало. Не то чтобы Акали волновала боль или возможные шрамы, она чувствовала себя так же свободно, как и до встречи с демонессой. С Акали просто взяли обещание, что она будет менять повязки на протяжении следующей недели. Вольная убийца не стала спорить и согласилась, просто чтобы отблагодарить Шена своим послушанием. В ордене ходило много слухов о том, кто мог напасть на лучшую ученицу Шена. Многие сходились на том, что это был кто-то из ордена тени, даже сама Акали в это поверила. В ней была некая жажда мести, но чувство не было настолько сильньным, чтобы ворваться в орден тени в поисках обидчицы. Ионийская убийца решила вернутся туда, откуда все начиналось. Пробиваясь к беседке через невыносимо сильной ветер, она обнаружила, что не одна решила сюда наведаться. У входа в помещение стоял Ясуо и рассматривал то, что находилось внутри. Акали медленно подошла к нему со спины, поднимаясь по деревянным ступенькам. Внутри строения, на противоположной от входа стене, весела картина, написанная масляными красками, с изображением точной ситуации того, что для девушки казалось болезненным бредом. — Симпатично вышло, — спокойно сказал Ясуо и скрестил руки на груди. Вольная убийца вошла в помещение, мечник двинулся за ней. Подойдя к полотну, Акали не могла поверить своим глазам, — картина описывала всё: от количества кунаев, что были разбросаны и воткнуты в пол в тот день, до дотошно выведенной художником мимики демонессы и её жертвы, но главное, на чем акцентировалось внимание — поцелуй. Картина была написана с профильной стороны так, чтобы лица, формы и позы обеих девушек, можно было рассмотреть невооружённым глазом. — Я честно не помню, что бы мы с ней целовались… Казалось, что я в бреду, и мне это снится. Я даже Юсану об этом не рассказывала, — Акали говорила привычным для себя голосом, в котором не чувствовалось ни капли смущения, но щёки её горели от стыда. Ясуо с недоверием и хитрой улыбкой посмотрел на убийцу. — Просто молчи, — смущённая, но не сбитая с толку девушка отвернулась от и стянула с себя маску, вернув свой взгляд к картине. — Тут, к слову, есть надпись. Кажется на демасийском, сможешь прочитать? — мужчина показал пальцем на правый нижний угол картины, где красовались идеально выведенные прописные символы. Девушка подошла к картине, ей хватило одного взгляда, чтобы со злобой прикусить губу. — «Падение Лепестка», Хада Джин — прочитала Акали, стиснув зубы. В это время, Ясуо сделал пару глотков из сосуда, что обычно весел у него на поясе. — Почему на демасийском? — спросил мечник, вытирая подбородок после выпивки. — Понятия не имею, но зная этого психа, это явно имеет какой-то смысл, — с лица убийцы пропал румянец. На картину она уже смотрела строгим взглядом. — Нужно показать её Шену, — сказал Ясуо. Акали задумалась и снова покраснела. — Ни за что, — нахмурив брови, сказала Акали. Реакция не заставила ждать, и по округе раздался громкий мужской смех. — Чего смешного?! — с непониманием прокричала Акали. Так прошло утро на ветреных пиках и, в итоге, убийца все же согласилась показать картину Оку сумрака.