***
Наконец наступили теплые дни. В честь праздника лета решено было устроить грандиозное празднество, а после отправиться на охоту вверх по Черноводной. Как раз к сбору гостей у матушки начались роды. По началу все шло хорошо, но солнце встало второй раз, а новостей от мейстера не поступало. Девочка сильно переживала, боясь за жизнь матери. Бедняжка не могла ни есть, ни пить. Принц Эймонд заметил ее состояние. Стараясь отвлечь племянницу от переживаний, он вывел ее во двор и принялся занимать самыми захватывающими историями, о которых читал. – Ты рассказываешь намного интереснее мейстера Орвиля! – Висения развела тонкие руки в стороны. – Вот на сто-олько! Принц Эймонд приосанился. Они не в первый раз вот так сидели и болтали. Мальчику доставляло удовольствие в деталях пересказывать племяннице грандиозные свершения их предков, описывать жаркие битвы и перечислять имена драконов и их наездников. С Эйгоном разговаривать было бесполезно, брат только и делал, что пускал сальные шуточки о пробегавших служанках, да жаловался на свою долю, Хелейна беседу никогда не поддерживала, лишь улыбалась, а племянников Эймонд на дух не переносил. Висенья же слушала внимательно, задавала ворох вопросов, изредка вставляя детали, о которых даже принц не помнил. Когда Эймонд пускался описывать казни, она морщила носик и заявляла: – Зачем вообще кого-то мучать? Можно же сжечь! Тогда дядя пересказывал услышанную у старших фразу, не забывая о назидательном тоне: – Смерть от огня позволена лишь достойнейшим. Сегодня Висенья слушала иначе, изредка теряясь в собственных мыслях, но Эймонд не сдавался. В конце концов взгляд девочки прояснился. – ...еще до Первых людей. Клятва северянина считалась священной и ни при каких условиях не нарушалась. – Что же случалось с теми, кто преступал ее? – принцесса выпучила глаза, прижимая ладошки к груди. – По легенде ее нельзя нарушить, даже если очень хочется, – Эймонд хмыкнул. – Я думаю это выдумки, но... – Эймонд! – окликнул брата старший принц, бросая на детей надменный взгляд. – Под этой юбкой ничего интересного не найдешь! Пойдем, покажу действительно стоящие экземпляры. Висенья не очень понимала, что вообще можно найти под юбкой, кроме белья и чулок, но на всякий случай показала Эйгону язык. – Благодарю, братец, мне и тут нормально. – без тени улыбки бросил Эймонд. После инцидента со свиньей он утратил какой-либо интерес к родственнику, попросту игнорировал его большую часть времени. Эйгон цыкнул. По полуприкрытым глазам можно было догадаться, что принц с утра успел где-то раздобыть вина, хоть королева строго-настрого запретила слугам подносить его господину. Ленивой походкой он подошел к резной скамье, на которой сидела Висенья, и схватил ее за подбородок, грубо поднимая вверх. – Интересно, кому ты достанешься? – от алкогольного смрада у девочки закружилась голова. – Братец, подскажи, кто у нас следующий в очереди на должность капитана дозора? Эймонд вскочил с земли и подлетел к брату. Не успела девочка понять вопроса, как мальчики удалились прочь, сопровождаемые смехом Эйгона. Висенья осталась одна. Она подставила бледное личико солнцу, жмурясь под его лучами. Там, где щеки схватил Эйгон, кожа неприятно ныла, но Висенья старалась поскорее забыть о нем. Девочка терпеливо ждала возвращения дяди Эймонда. Затерявшись в собственных мыслях, она не заметила, как во дворе появился кто-то еще. – …чокнутая! – долетел до ее слуха резкий девичий голос. – Матушка говорит, что этим можно заразиться! А мерзкая гадина вцепилась в меня руками! – Тише, Милисента… О принцессе же говоришь! – одернул другой голос. Кажется Висенью за колонной никто не заметил, потому что сплетни продолжались. – Матушка говорит, если бы не Хелейна, невестой принцу выбрали бы меня! – Еще чего! Я старшая! – Чего спорить, они только на своих обручаются… – Ну да! Зато ложе делят со всеми! Раздался приглушенный девичий смех. Висенья готова была выйти из укрытия еще во время разговора о тете Хелейне, но последние слова заставили ее повременить. – Дядя Джейсон сказал, что видел Лейнора Велариона на Шелковой улице, – говорящая сделала драматичную паузу. – С юношами! Висенья привыкла слышать отголоски колкостей в адрес отца, однако никто еще не смел высказаться напрямую. Горечь и обида за всю свою семью заставила ее соскочить со скамьи и в мгновение очутиться возле сплетниц. Три незнакомые златовласые девушки, ровесницы Эйгона, удивлено поглядели на нее. – Откуда твоему дяде знать, где был отец, если он сам не посещал те дома?! – рявкнула принцесса. Девушки переглянулись. Первый испуг спал, перед ними предстали не взрослые, а всего лишь маленькая принцесса. – О! Сама принцесса Висенья! – старшая из них надменно хихикнула. – Как поживает Ее Высочество? Другая добавила: – Говорят роды всегда тяжелее, когда не знаешь с кем провел ночь. – И дети рождаются уродливые. – улыбнулась последняя, протягивая руку к волосам девочки. Висенья почувствовала, как лицо заливается краской: – Я все расскажу королю! Старшая опустилась к самому лицу принцессы и нарочито ласково произнесла: – О чем же, Ваше Высочество? О нашей заботе о здоровье Вашей матушки? Что-то взорвалось в груди Висеньи. Девочка молча выставила руки вперед и вцепилась в шикарные золотые волосы мерзавки. О стены ударился истошный девичий визг. Никто не мог оторвать принцессу от головы леди Ланнистер, пока не подоспела прислуга. Девицы изображали из себя припадочных и громко стенали о собственной невиновности, а Висенью в срочном порядке увели прочь. – Ваше Высочество, ну как же так… – причитала Росильда, ее старенькая служанка. – Вы же леди! В покоях Росильда принялась расчесывать сбившиеся волосы принцессы, да только больше запутывала ее непослушные кудряшки. – Покинь нас, будь добра, – мягкий голос сира Стронга заставил Висенью скукситься. Служанка бросила борьбу с волосами, присела в реверансе и поспешила прочь. Капитан королевского дозора закрыл за женщиной дверь. Только после того, как шаги Росильды затихли в коридоре, он обратился к принцессе. – Ваше Высочество, почему мне доносят, что ты ведешь себя хуже Эйгона? – Хуже него не бывает! – буркнула принцесса. Она схватила со стола перламутровый гребень и принялась со всей силы драть себе волосы. – Твоя матушка расстроится, когда узнает. – Какое мне дело?! Она вновь дернула колтун, да так сильно, что глаза заслезились. – Висенья, мне очень жаль, что Его Высочества принца Лейнора нет рядом. – тихо произнес сир Харвин. Теперь Висенье стало стыдно. Девочка не думала об отце. Она злилась на мать, за вещи, которые о ней говорили и о которых молчали. А еще была в бешенстве, что ничего не может с этим поделать. – Позволишь? – капитан протянул ей руку и забрал гребень. Аккуратно, стараясь не дергать, он принялся расчесывать ее дикие волосы, как делал в глубоком детстве. – Только у Вас получается не больно… – обиженно произнесла она. Сир Стронг усмехнулся. На его собственной голове красовалась точно такая же копна темно-коричневых, почти черных волос. Капитан расчесывал девочку, по одной разделяя каждую завитушку на ее голове. Впервые за долгие дни Висенья почувствовала себя по настоящему защищённой. Сир Стронг никогда не даст ее в обиду. Он сможет защитить братьев и маму, а остальное не важно вовсе! – Люди будут говорить разное, принцесса. Что-то тебе польстит, а другое – заставит злиться. Только от твоей реакции зависит станут ли ядовитые слова клеймом, – сир Харвин ласково погладил девочку по голове и улыбнулся. – А что на сердце все равно никому не увидеть. Висенья хотела спросить, что на сердце у самого капитана, но тут дверь распахнулась и в комнату влетела запыхавшаяся служанка матушки. – Госпожа! – полная женщина исходила потом. – Ее Высочество! На мгновение девочка забыла, как дышать. Первым не выдержал напряжения сир Харвин: – Аника, не томи же! Она жива?! – Все чудесно! Принцесса, у вас родился брат!***
Вечером, в честь рождения очередного внука, Его Величество устроил грандиозный ужин. По древнему обычаю Таргариенов, весь Красный замок озарился светом мириады свечей. Зажгли все и каждую. Все собравшиеся во дворце вельможи обязаны были присутствовать на пиру. Счастливый Визерис окончательно позабыл о своем недуге и с удовольствием принимал поздравления. Детей рассадили по правой руке Его Величества, велев вести себя прилично. Висенья молча глядела на хихикающих племянниц Джейсона Ланнистера. Девицы то и дело поглядывали на принцессу и перешептывались. Изо всех сил девочка старалась исполнить волю дедушки и наставления сира Стронга, но держалась с трудом. – В чем дело, племянница? – голос Эймонда заставил принцессу вздрогнуть. – Ты уже час таращишься на девчонок Ланнистера. Семеро! Она так надеялась, что никто не видит! – Все в порядке, – буркнула Висенья. Прежде чем она успела обдумать вопрос, вдруг выдала. – Дядя, ты тоже считаешь меня уродиной? Эймонд замер. Мальчик поглядел сначала на племянницу, затем в толпу гостей и сжал кулаки. Наконец, после затянувшегося молчания, он произнес: – Ты настоящая дура! – встал и ушел к Ее Величеству. Принцесса окончательно сникла. А через несколько мгновений золотистые шевелюры сестер львиного дома вспыхнули алым пламенем.***
– Ваше Высочество, дети не отходили от стола, когда случился этот досадный инцидент. – спокойно произнесет сир Стронг. Алисента умоляюще поглядела на сира Кристона. – Принц и принцесса действительно сидели, миледи. – нехотя согласился тот. – Как и остальные дети. – Кто тогда?! – воззвал к справедливости лорд Ланнистер. – Не могли же девочки сами себя поджечь?! Королева устало потерла висок. – Я велю проверить подсвечники… Благочестивые Семеро! Приносим свои извинения, сир Джейсон! Старшие окончательно забыли о юных наследниках, принялись обсуждать дальнейшее лечение. Принцесса искоса поглядела на руки дяди. Ладони Эймонда были покрыты едва заметными розовыми пятнышками. Девочка сразу поняла, что это ожоги. – Горящие опилки? – шепнула она. – Раскаленная стальная стружка. – улыбнулся Эймонд.