Глава 7
Обеденную залу уставили множеством зажжённых свечей. Несмотря на ранний закат, обычно темное помещение сияло, как во время летних торжеств. От стола исходил умопомрачительный аромат свежего хлеба и копченных перепелок.
Облаченная в зеленый бархат Висенья вошла в комнаты вслед за матерью. Их встретили натянутые улыбки десницы и Ее Величества, лишь Хелейна засияла, поднимаясь поприветствовать родных.
Джейкейрис оказался у стола раньше других. Первым делом он отодвинул кресло для своей сестры, но Висенья проигнорировала жест доброй воли. Она демонстративно обошла предложенное место и опустилась на кресло подле Хелейны и Эймонда. Благо, увлеченная собственным конфликтом с королевой, Рейнира не заметила противостояния брата с сестрой.
Зато заметил Эймонд. Дядя внимательно наблюдал за Висеньей с той самой секунды, как она появилась в дверях. Стоило девушке сесть, и он медленно перевел взгляд на Джейса. Лицо принца превратилось в ледяную маску.
Его Величество, слишком слабого, чтобы идти самому, слуги внесли на специально приспособленном для переносок троне. Как и утром на нем красовалась громоздкая золотая маска. Визериса расположили в самом центре стола, между Ее Величеством и Рейнирой.
Стоило всем собраться и Алисента предложила помолиться Семерым, чем заставила Рейниру с мужем переброситься ироничными взглядами. Она помянула Веймонда Велариона, не забыв косвенно укусить наследницу престола. Эйгон принялся шептать Джейкейрису всякие непристойности с намеками о неумелости племянника. Отто Хайтауэр закатил глаза, когда прозвучали поздравления Люцерису, как будущему лорду Дрифтмарка. За шикарным столом царила взаимная неприязнь и порицание.
Не сразу семья заметила, что Визерис пытается подняться. Это действие далось королю с великим трудом. Опираясь на золотую трость с резной головой дракона, Его Величество навис над столом и медленно снял маску. Наступила удушающая тишина.
Речь, которую произнес глава дома, тяжелым камнем легла на плечи каждого. Он говорил о семье, которая наконец собралась вместе, но чью суть представляет раздор и ненависть, о своей любви к каждому из них, о вероятно скорой кончине и желании видеть их сплоченность и благополучие.
Висенья сжала кулаки под столом. Она не смела отвести глаз от изуродованного лица своего дедушки, мягкого и благородного человека, который заслужил любовь семьи хотя бы своим нравом.
– Весь мир будет противостоять вам, – тяжело дыша закончил король. – Не упрощайте своим врагам работу бессмысленными дрязгами…
Когда Визерис опустился обратно на кресло, а королева помогла ему одеть маску, Висенья грустно поглядела на брата, которого игнорировала с момента ссоры. Джейкейрис так же смотрел на нее.
Что же случилось между ними? Шесть лет назад, после отбытия на Драконий Камень, матушка была занята своей неожиданно разгоревшейся любовью к Деймону, младшие братья ничего не разумели, и девушка чувствовала себя совершено брошенной. Только Джейс оказался рядом, неожиданно чуткий и смышлёный. Если бы не он, Висенья от отчаяния отправилась бы на поиски Каннибала, самого жуткого из драконов, не позволившего ни одному всаднику подойти к себе. Почему он не может просто принять ее чувства к Эймонду?
Его Величество словно стер грань между родными. Бессмысленные обиды отступили, очищая дорогу робкому веселью. Наследная принцесса взяла слово, поблагодарив Алисенту за искреннюю заботу о короле, Ее Величество ответила добрыми речами о былой дружбе. Вскоре за столом смеялись.
– Они такие милые! – шепнула Висенье довольная Хелейна, указав пухлым пальчиком на Люка с Рейной.
Близняшка что-то увлеченно рассказывала молодому принцу, а тот усердно корчил из себя серьезного рыцаря.
Висенья хихикнула:
– Брат бесконечно очарован!
– Сегодня за столом немало очарованных, – Хелейна погладила свой округлившийся живот.
– О ком это ты?
Миниатюрная тетя не стала отвечать, лишь хмыкнула и потянулась к винограду.
Висенья кривила душой. Она догадывалась о ком говорит Хелейна. Стараясь не привлекать к себе внимания, она украдкой посмотрела на Эймонда. Облаченный в кожаный жилет, поверх темно-зеленой рубашки, он крутил в пальцах свой кубок. Девушка нервно вдохнула вспоминая, как эти пальцы застыли в сантиметре от ее талии.
Их взгляды встретились. Дядя, не стесняясь, разглядывал Висенью, а на кончиках тонких губ играла едва заметная улыбка. Сердце девушки билось оглушающе громко.
Принцесса не заметила разгоравшегося между Джейкейрисом и Эйгоном конфликта. Старший сын короля перестал нашептывать племяннику гадости и пошел дальше, стал смущать грязными намеками Бейлу. Джейс вскочил со своего места, обращая на себя всеобщее внимание. В ответ на это над столом моментально выросла угрожающая фигура Эймонда.
Повисла неловкая тишина. Джейкейрис медленно выдохнул, небрежно поднимая со стола бокал. Принцесса видела, как тяжело брату дается это наигранное спокойствие. Джейс предложил выпить за здоровье Эйгона и Эймонда, после чего опустился на свое место. Дядя же остался стоять, испепеляя племянника взглядом.
Висенья мимолетно коснулась руки принца. Тень ненависти медленно сошла с его лица. Эймонд махнул бокалом в сторону Джейса, поднес его к губам и выпил содержимое.
Его Величество устало вздохнул. С каждой секундой он горбился все сильнее, сейчас практически лежал на подлокотнике. Реагировать на выкрутасы мальчишек у него не осталось сил. Остальным ситуация лишь показала какой шаткий мир установился между двумя семьями.
– Музыка, – тихо произнес он, махнув скрюченными пальцами. – Нам не помешает музыка.
Желание короля выполнили незамедлительно. Менестрели выпрямились на своих местах и по зале разлилась задорная мелодия.
Джейкейрис поцеловал руку своей нареченной, извинился и отошел к Хелейне.
– Дорогая тетя, позволишь? – он протянул ей ладонь.
Смущенная тетя с радостным возгласом приняла его приглашение на танец. Висенья благодарно улыбнулась теплому жесту брата. Обернувшись к Эймонду она заметила, как дядя опускает бокал, и протягивает к ней руку.
Между ними встала тонкая фигура Эйгона. Старший принц ухмыльнулся:
– Твой братец украл мою супругу. Позволь же украсть тебя, племянница.
Висенья растерянно застыла. Пришлось подавить желание отодвинуть Эйгона в сторону, ведь начинать очередной конфликт, отвергая королевского сына девушка не желала. Она натянула на лицо улыбку и подала дяде руку. Принц оставил на ней поцелуй.
Эймонд превратился в статую. Вытянутая ладонь сомкнулась в кулак.
Прежде чем Висенья успела что-то сказать, Эйгон утянул ее к менестрелям.
– Из всего своего семейства, ты – самая соблазнительная, – дядя поклонился и стал кружить принцессу.
Девушка хмыкнула, поспешила ответить:
– Неужели вид Джейкейриса тебя совсем не будоражит?
– Семеро! Подобных наклонностей не имею, дорогая! – Эйгон презрительно скривился, косясь на племянника, который в свою очередь зло таращился на него. – Зато ценю истинную женскую красоту…
– В таком случае тебе повезло быть супругом Хелейны.
Висенья взяла его под локоть и изящно прокрутилась. От стола послышался довольный родительский смех.
– Я имею в виду тебя! – Эйгон взял принцессу за талию. – Совершенно не приучена принимать комплименты!
– Почему же, – Висенья прищурилась. – Я рада слышать добрые слова от ценителя длинных служаночьих ног.
Еще поворот. Эйгон закружил племянницу, вдруг прижался к ней всем телом.
– Говорят женщина кусается, когда одинока в постели, – винное дыхание принца обожгло ей шею. – Только скажи и я избавлю тебя от одиночества.
На лице девушки отразилась такая хищная улыбка, что Эйгон растерялся. Она прильнула к самому его уху:
– Ежели моя кровать остынет, – прошептала Висенья. – То я обращусь к дяде, не заполонившему Гавань своими бастардами.
Эйгон отпрянул. Принц таращился на племянницу, рот его открывался, словно у рыбы, выброшенной на поверхность. Висенья искренне наслаждалась, радуясь, что не использовала полученную от Джейкейриса информацию сразу.
Принц хотел что-то сказать, но королева окликнула присутствующих.
– Его Величество желает обрадовать вас еще одной новостью! – Алисента взяла мужа за руку.
Превозмогая боль Визерис приосанился. Больше встать Его Величество не мог, здоровая рука, трясясь, поднялась в воздух.
– Дочь моя, – обратился он к Рейнире. – Дабы окончательно предотвратить разногласия, я принял решение обручить своего второго сына Эймонда с твоей дочерью.
Висенья чувствовала, как тело теряет вес. Казалось, в груди миллионы драконов одновременно дышат огнем, заставляя краснеть всем внутренностям и коже. Она растеряно поглядела на матушку, чье спокойное лицо говорило лишь об одном – Рейнира знала.
Понимая, что еще секунда и Висенья бросится к Эймонду на шею, а ее радостных воплей не угомонит даже Его Величество, принцесса поспешно поклонилась и попросила себя извинить.
– Висенья! – окликнул ее растерянный голос матери.
Принцесса не отреагировала. На трясущихся ногах девушка вылетела в коридор.
Служанки шарахались от Висеньи, что с безумным взглядом шагала взад и вперед перед дверьми, пытаясь себя успокоить. Наконец она приложила ладони к каменной стене. Холодная поверхность помогла выровнять дыхание и успокоить сердце, хоть Висенья понимала, удержать себя от истерического ликования едва ли удастся.
Эймонд! Она станет принадлежать ему! Он достанется ей, навеки поклянётся в верности… А что, если дядя не желает? Она ведь не успела увидеть, рад он или огорчен? Ежели Эймонд отдал сердце другой…
Внутри раздались крики и звуки глухих ударов. Затерянная в своих мыслях принцесса не сразу поняла, что в обеденной зале началась потасовка. Она отлипла от стены, пригладила волосы и поспешила обратно.
Окончательно растерявшийся слуга не сразу догадался отпереть перед ней двери.
– Ну же! – поторопила Висенья, когда внутри что-то грохнуло.
Парень пришел в себя, низко поклонился и отворил створку.
В зале царил кавардак. Вырывающихся Джейкейриса и Люцериса держала стража. Все присутствующие сорвались со своих мест, что-то громко кричали. Его Величество пытался повысить голос, но сил не хватало. Посреди хаоса застыл Эймонд. На холодном лице гримаса нескрываемого отвращения…
Алисента подлетела к сыну и дернула его за локоть:
– Как можешь ты говорить подобное?! Перед ними?!
Принц развернулся к матери:
– Я лишь желал выпить за честь семьи, мама! – рявкнул он. Племянницу мужчина не заметил. – Видимо дорогие племянники не считают себя сильными!
Висенья охнула.
Зачем он так? Почему именно сейчас?! Должно быть что-то стряслось, братья спровоцировали…
– Скажи это снова, и я заставлю тебя... – Джейс вырвался, выхватил меч и бросился на дядю.
Висенья выросла между ними, заставив брата остановиться.
Краска сошла с лица Эймонда. Он отшагнул.
– Сестрица, отойди! – Джейкейрис позади готов был оттолкнуть девушку.
– Я такая же сильная, как и мои братья, – глядя Эймонду в здоровый глаз, она гордо задрала подбородок. – Выпей и за мою честь, дядя!
За столом послышался свистящий хрип.
Принцесса Рейнира охнула, бросилась к отцу, а младшие наследники растеряно опустили оружие. Визерис хватался за сердце, из горла его вылетали жуткие свистящие то ли стоны, то ли хрипы. Стражники моментально очутились подле короля и понесли его прочь.
– Мейстера Орвиля, немедленно! – голос Алисенты сорвался на визг. Она испуганно глядела на мужа, поддерживая его скрюченную руку.
Казалось, Висенья ничего не слышит, в уши ее словно залили воск. Девушка сжигала взглядом Эймонда, который так же зло глядел на нее. В принцессе бурлила обида и гнев.
В этой суматохе кто-то до боли сжал плечо Висеньи, прерывая безумные гляделки.
– Останься! Останься! – Хелейна чуть не плакала. – Не уплывай с ними!
Висенья вздрогнула. Девушка только поняла, что короля уносят, ему плохо, а остальная семья о чем-то громко спорит. Стоило ей отвернуться, как Эймонд раздраженно выдохнул и вышел вон.
Позволив стражникам унести Его Величество, королева вернулась в залу и взяла Рейниру за руки.
– Мы уезжаем немедленно! – громогласно объявила Рейнира, грозно глядя на сыновей. – Прости, Алисента, за подобное поведение…
Деймон вытолкнул пристыженных парней вслед за Эймондом.
– Прошу, не уезжайте! Это все дурное ребячество, – на лице королевы горело искреннее раскаяние.
– Я должна увезти детей, – Рейнира ласково погладила руки бывшей подруги.
– Они ведь на драконах, не обязательно тебе покидать нас!
– Пусть побудут без них немного, может спеси поубавится.
Алисента покачала головой:
– Вернись хоть ты? Отец будет рад видеть, когда поправится…
Висенья поняла, о чем просила Хелейна. Матушка желает забрать их из замка.
Ну уж нет, больше она не покинет Королевской Гавани, не выяснив отношений с одним несносным принцем! Это становится скорбной традицией, бежать на худшей ноте.
Хелейна все еще сжимала ее плечо и испуганно тряслась. Висенья ласково погладила ее по волосам.
– Матушка, позволь мне остаться? – принцесса аккуратно сняла руки тети и шагнула к женщинам. – Отъезд и без того омрачен случившимся, будет бестактно отбывать всем…
– Чудесная идея! – лицо Алисенты немного просветлело. – Оставь дочь, а то мы толком не успели повидаться! Нам предстоит многое обсудить.
Сложно было обвинять королеву в двуличии, когда она так тепло обнимала матушку. Во всех движениях Ее Величества, в каждом жесте проглядывалось нечто давно забытое и погребенное, но такое реальное в прошлом. Висенье было в новинку видеть королеву такой.
Мать пристально поглядела на принцессу. Конечно, она понимала истинные мотивы дочери.
Рейнира дернула губами, и, наконец, кивнула:
– Да будет так, – она выдохнула. – Что же, тогда потороплю мальчишек и вернусь сразу, как смогу.
***
С братьями поговорить не удалось.
Они считали себя невинными словно младенцы, а наказание столь несправедливым, что дулись на всех, но Висенье досталось особенно. Когда сестра попыталась выведать у Джейкейриса детали ссоры, принц взорвался.
– Ты лишь пытаешься выгородить своего одноглазого женишка! – рявкнул он. – Остаешься здесь после его слов… Признайся, Висенья, ты просто ищешь повод не расторгать помолвку?! Где твоя гордость?!
Не желая слушать оскорбления, Висенья оставила их и подошла к матери.
– Матушка, ты считаешь так же? – тихо спросила она.
Рейнира остановилась. Она медленно провела рукой по изумрудной ткани платья дочери.
– Если бы только в свое время я осмелилась настоять на своем… – в светлых глазах мелькнула та грусть, которую Висенья не видела уже много лет. – Ты следуешь сердцу не мешая короне. Не вижу в этом ничего плохого.
– За что же дядя так поступает? Те слова… разве они достойны Таргариена?!
Рейнира нежно прижала дочь к себе. Принцесса удивленно застыла.
– Не стану врать, я не в восторге от брата. Однако, наш король как-то сказал: кровь дракона мятежна и своенравна. Мы действуем импульсивно, подчас глупо, недальновидно. Тебе еще представится шанс спросить принца лично.
Не ожидавшая от матери подобной поддержки, Висенья повисла у нее на шее.
Мама права, их кровь горяча, мало ли что спровоцировало принца? Стоит немедленно отправиться к нему и заставить отвечать. Ежели он не желает знаться с Висеньей, то пусть скажет это ей в лицо, не прикрываясь битвой с Джейсом и Люком!
Девушка готова была бежать прочь прямо сейчас, но Рейнира предугадала намерения дочери:
– Морихан, – голос наследницы стал жестким. – Проследи, чтобы принцесса Висенья не покидала сегодня покои. Предупреди стражу. Принцессе надлежит выспаться.
Девушка отпрянула от матери.
– Матушка! – слова возмущения не шли наружу. В конце концов недоверие матери оказалось оправданным. – Я… Что же Вы…
– Личные беседы лучше вести при солнечном свете, дорогая, – усмехнулась наследница. – Поверь моему опыту.
Рейнира поцеловала в лоб мятежную дочь и последовала за сыновьями. Робкая служанка поклонилась будущей королеве. На веснушчатом лице отразилась боевая решимость.
Висенья не могла поверить своим ушам, когда Морихан наотрез отказалась отпускать ее. Сколько бы девушка ни приказывала, грозясь скормить служанку Среброкрылой, та стояла на своем.
***
Принцессу довели до покоев матери под конвоем. Морихан собиралась помочь Ее Высочеству облачиться в ночную рубашку, но раздосадованная принцесса выслала служанку прочь. Покраснев до кончиков и без того рыжих волос, Морихан в сотый раз попросила прощения и удалилась.
– До чего несносная! – от досады принцесса пнула сброшенную на пол подушку. – Как же не вовремя в этой девчонке проснулась храбрость!
Висенья принялась метаться из стороны в сторону.
Что она может сделать? Призвать Среброкрылую? Но в окно едва ли удастся протиснуться, а если и удастся, Висенья не допрыгнет, слишком уж дракон крупная. Может устроить скандал? Припадок? Семеро, да она чокнется, если чего-нибудь не сделает!
Время шло, ситуация не менялась. Висенья стояла возле двери, облокотившись о стену, и гипнотизировала занавески. Она насчитала пятнадцать вышитых гербов своего Дома, когда услышала скрежет.
Сначала принцесса не придала ему значения, привыкшая к дыханию старинных построек, но вскоре странные звуки повторились. Висенья шагнула вперед, готовая в любую секунду звать на помощь, когда одна из стен подле кровати отъехала в сторону.
В образовавшемся проеме стоял Эймонд.
– Дядя, что ты… – начала принцесса, но мужчина приложил палец к губам, и она замолчала.
Девушка ошарашено глядела на целый коридор, спрятанный ото всех в недрах материнских покоев. Темные лестницы уводили вниз, теряясь во мраке.
Эймонд протянул ей ладонь.
Тонкие женские пальцы коснулись грубых мужских. Ей почудилось, что в месте прикосновения кожа стала искриться, словно огни на День Семерых.
Они спускались вниз, сворачивали в еще более темные переходы, слышали чужие голоса где-то совсем рядом, но ни одной живой души не встретили.
– Что это за место? – едва слышно прошептала Висенья. – Откуда тебе известно, что в комнате матери есть тайные ходы?
Принц ответил не обернувшись.
– Я хорошо изучил замок… пока ты отсутствовала, племянница.
Эймонд вывел ее на открытый балкон и остановился.
– Если спустимся ниже, то выйдем в переулках возле рынков.
Только сейчас Висенья вспомнила, что зла. Его ядовитые слова и полное отвращения лицо всплыло в сознании. Девушка выдрала руку.
– Зачем мы здесь?! Мне подумалось, моя семья тебе не по душе!
Принц тоже вспомнил. Он поднял подбородок и поглядел на нее сверху вниз:
– Мы оба ошибались.
– Это что еще должно означать?
– Компания Эйгона бесспорно оказалась приятна тебе, – он скрипнул зубами. Голос сполз до рыка.
Висенья выпучила глаза.
– Причем тут Эйгон?
Он не ответил.
– Я заслуживаю объяснений, дядя! Вечно делаешь вид, что рад мне, а после оставляешь одну! В день смерти сира Харвина ты был рядом. Несмотря ни на что, был мягок со мной, а потом…– она на мгновение остановилась, проглатывая подступившие слезы. – Я всегда оставалась на твоей стороне, ты же предпочел забыть меня! Чем я насолила тебе сегодня?!
Эймонд все молчал. Висенья начинала закипать:
– Отвечай же!
Мужчина сжал губы.
– Будь я старшим сыном, – угрожающе тихо произнес он. – Не потеряй тогда глаза, ты стала бы моею?
Далеко в городе бурлила жизнь. С улиц доносились крики, тут и там мигали огни. Ледяной ветер кружил по полу открытого балкона сухие листья и мелкую ветошь. Казалось, молодые люди вовсе не в замке, а где-то на скрытых улочках Королевской Гавани.
Осознание обрушилось на принцессу внезапно. Мелкие кусочки головоломки, странности поведения дяди встали на свои места. Сохраняя тишину, она шагнула вперед и вытянула руку.
Принц отшатнулся.
– Не прикасайся! – рявкнул он, когда понял, что Висенья тянется к лицу.
Лишь на мгновение она застыла, а, после, встала вплотную и стянула с него повязку. На Висенью затравленно смотрел один здоровый и один кристаллический глаз. В свете факела он переливался всеми оттенками синего. Глазницу же пересекал внушительный шрам, который едва ли можно было назвать аккуратным.
Эймонд попытался отвернуться, но Висенья нежно взяла его за подбородок. Внимательно изучая шрам, она встала на цыпочки, а дядю потянула на себя. Эймонд нехотя склонился. Когда мягкие губы Висеньи коснулись изуродованной кожи под самым глазом, принц перестал дышать.
– Я уже твоя, дядя. – теплое дыхание прошлось по жесткой щеке. – Всегда была и навеки останусь, разве не знаешь?
Висенья не поняла, так быстро все произошло. Эймонд толкнул племянницу в грудь и припечатал своим жестким телом к шершавой стене Красного Замка. Тонкие губы впились в ее, воруя остатки кислорода, Висенья дрожащими пальцами вцепилась в рубашку принца.
С распухших губ девушки сорвался стон. Этот простой звук имел на Эймонда безумный эффект: принц схватил ее за бедра и поднял с земли. Многослойные юбки казались отвратительным препятствием. Эймонд целовал ее жарко, голодно, так же, как и бился.
Мир полыхал. Вместе с кожей и разумом, вместе с кровью и нутром, все ее естество превратилось в нескончаемый пожар. Сердце пыталось проломить грудную клетку. Его стук отдавал в барабанных перепонках, окончательно лишая восприятия.
Висенья задыхалась от страсти. Калейдоскоп чувств взорвался в груди и по щекам потекли тонкие линии слез.
Принц отпрянул, пристально вглядываясь в девичье лицо. Висенья с досадой обнаружила себя снова на земле.
– Мне не следовало так напирать, – Эймонд провел по влажным щекам шершавыми ладонями, заглядывая в глаза племянницы. – Приношу свои извинения…
Девушка засмеялась, помогая вытирать слезы.
– Это от счастья, дурень!
Эймонд облегченно выдохнул. Он взял племянницу за подбородок и мягко потянул к себе, заставляя подниматься на цыпочках. Тонкие губы растянулись в счастливой улыбке.
Надо же, Висенья думала он разучился так улыбаться.
– Как ты разговариваешь со своим принцем, девчонка? – хмыкнул мужчина, наклоняясь.
– Я – твоя принцесса, Эймонд Таргариен!
– Моя…
Они зачем-то шептались, прерывая разговоры жаркими поцелуями. Казалось, нет ничего, кроме момента абсолютного бесконечного счастья, так внезапно свалившегося на голову. Часы пролетали мгновениями и Висенья тихонечко молилась, чтобы боги заморозили время. Даже дядя забыл о своей повязке.
Так они и стояли, пока первые лучи солнца не лизнули рыжие черепицы городских домов. Эймонд с великим трудом заставил себя остановиться и повести девушку обратно.
Возле самих покоев принц пристально поглядел на Висенью. Он ни на мгновение не отпускал ее ладоней.
– Что? – щеки девушки снова зарделись.
– Позволишь ускорить нашу свадьбу?
Висенья почувствовала, как ноги становятся ватными. Девушка шагнула вперед, сияющими глазами вглядываясь в лицо Эймонда:
– А тебе нужно мое позволение, дядя?
Принц усмехнулся:
– Нет, – он оставил медленный поцелуй на краю ее губ. – Спокойной ночи, нареченная.
Когда потайная дверь закрылась за Эймондом, девушка бросилась на кровать, и стала кричать, что есть мочи, заглушая вопли подушками.
Этот день стал самым счастливым за всю ее жизнь и Висенья знала, что впереди ее ждет множество подобных. Разве могло быть иначе?
