***
– Не поймаешь! – Джоффри проскользнул под вытянутой рукой старшей сестры. Эйгон последовал его примеру, а совсем еще маленький Визерис счастливо верещал из-под стола. – Не поймаешь! Обида на мать за удаление с совета приглушилась, стоило Висенье навестить мальчишек. Браться обладали волшебным свойством поднимать самое испорченное настроение своим смехом и чудными забавами. Висенья хитро улыбалась, хоть глаза ее и были перевязаны темно-синим атласным платком. Сестра шарила руками по комнате, в поисках юных негодников, изредка спотыкаясь о брошенные мальчишками подушки. – У-ух! Только попадитесь! – девушка замахнулась, стараясь ухватить рубашку Эйгона, но мальчишка с визгом удрал. – Останутся от вас одни рожки, да ножки! Желая покрасоваться перед младшими братьями, Джоффри подскочил к самому уху сестры и хотел свистнуть, но принцесса развернулась раньше. Ноги их запутались в подушках, с криком оба полетели на пол. – Попался! – Висенья сдавила тонкое тельце брата в объятиях. – Не убежишь! Мальчишка хихикал и выдирался. На помощь Джоффри тут же явились младшие, запрыгнув сверху на дерущихся. Висенья завизжала, но отпускать никого не спешила. – Это не честно! – тщетно кричала она, давясь смехом. – Госпожа! Ой, вы заняты… – смущенный голос Морихан заставил детей оторваться от веселья, немного утихнуть. – Я купаленку вам набрала… Не остыла бы! Ее Высочество ослабила хватку и принялась сбрасывать с себя братьев: – А ну слезайте с меня, негодники! – притворно возмущалась Висенья. – Раз мне купальня готова, то и вам скоро будет. Ежели узнаю, что вы снова Гретту до нитки промочили – уши всем троим надеру, не разбираясь! Джоффри принялся оправдываться, скидывая вину на младших братьев. Эйгон обвинил всех, кроме себя, и лишь маленький Визерис стойко вынес тяжесть проступка, потому что не до конца понял, о чем вообще речь. Висенья погрозила тонким пальцем перед всеми тремя личиками, по-матерински поцеловала каждого в макушку и отправилась восвояси. Служанка учтиво следовала в нескольких шагах позади, сколько бы принцесса ни упрашивала ее поравняться. В конце концов Висенья бросила войну с воспитанием Морихан, вынуждено принимая нежелание служанки нарушать традиции. Вся ванная комната утонула в парах. Каменная бадья, покрытая тканью, оказалась до верху наполнена чуть ли не бурлящей от жара водицей. Служанка помогла госпоже снять платья и распустить густые кудрявые волосы. Их линия мягкой волной рассыпалась по спине. – Не остыла? Висенья коснулась воды. Жар, схожий с драконьим, пронесся по всему телу. Девушка довольно замурчала, опускаясь внутрь. Часть воды тут же выплеснулась за борт, но принцессе было все равно. В такие моменты внутренний огонь сплетался с внешним и мир превращался в сплошное блаженство. – Идеально! – простонала она. Морихан хмыкнула. Омовения госпожи напоминали ей о раках, что кухарки частенько варили Ее Величеству на обед. Сама служанка едва ли могла сунуть палец в подобное варево. Поэтому, прежде чем вода не остынет, Морихан не позволялось помогать госпоже с омовениями. – А вытирать-то! Полотна я позабыла! – девушка всплеснула руками. Рыжие косички подпрыгнули на плечах. – Госпожа, я мигом! Мигом! Принцесса прикрыла глаза, лениво кивая. Идея спровадить суетящуюся Мор хотя бы не на долго показалась ей удачной. – Не торопись… – булькнула Висенья. Тишина… Принцесса провела ладонью по собственному животу, коснулась колен и икр. В такие моменты ей казалось, что на теле вырастает чешуя, а за спиной крылья. Висенья чувствовала дыхание огня в собственных легких и могла представить, как синее пламя вырывается из ее глотки. Интересно, дядя тоже ощущает подобное? Неожиданная мысль заставила принцессу вздрогнуть. Она тряхнула головой, прогоняя наваждение. Не помогло. Когда тонкие пальцы касаются обнаженной кожи, разве нормально думать о нем? Принцесса зажмурилась, задерживая дыхание, и ушла под воду с головой. Целиком в нескончаемом жаре, Висенья не смогла прогнать образ принца. О нет, сейчас она видела Эймонда словно живого. Строгое лицо, смешинка, прячущаяся в уголках губ, широкие плечи, крепкий торс, сильные руки с узором вен на запястьях… Девушка поняла, что ни разу не видела его обнаженным и ей стало ужасно любопытно. Как же дядя выглядит, когда его тело не сковывает грубая ткань военных одежд? Наверняка кожа его такая же белая, как руки и лицо, а на плечах прячутся узловатые шрамы. Бедра его, должно быть узки, ноги крепки, а… Тень заслонила свет. Висенья вынырнула, стремясь сбросить с себя остатки порочных мыслей, прежде чем служанка принялась читать ей набившие оскомину нотации. – Что за картина! – грубый голос Морихан не принадлежал. – Настоящий подарок! Принцесса вскрикнула, прижимаясь к каменному бортику. Волк Севера стоял, облокотившись о косяк, и широко улыбался. Его широкая спина закрывала оставленный Морихан канделябр целиком. – Кто позволил… Криган перебил ее: – Разве требуется будущему мужу дозволение видеть собственную нареченную? – Матушка… – Не станет противиться нашему сближению. Висенья стукнула кулаком по воде: – Я сейчас же позову стражу! Лорд Старк презрительно фыркнул. – Я бы не советовал. Дверь заперта и многое может случиться, пока они успеют вернуться. Девушка вздрогнула. Она открывала и закрывала рот, не в силах найти слова, стала похожа на выброшенную из воды рыбу. С уст сорвался взбешенный то ли свист, то ли шипение, но принцесса промолчала. – Так, умничка, – лорд Криган, подошел к каменной бадье и присел на корточки у самого лица Ее Высочества. – Слушаться умеешь. У нашего союза есть будущее! Раздался сдавленный смешок. Висенья решила тянуть время, желая заполучить Морихан в свидетели подобного непотребства. – Оно вас волнует? В таком случае вторжение в личные покои не лучшая тактика! – Мне стало нестерпимо одиноко. – Не уж то? Общество портовых шлюх и северных дикарок наскучило? Криган хмыкнул. Серые глаза не улыбались. – Вовсе нет, с ними у меня крепкая дружба. А вот с тобой никак не выходит. – Не думала, что дружба крепчает в стенах ванных комнат. – Еще как! – лорд Старк хлопнул ладонью по краю каменной бадьи и Висенья вздрогнула. – Все в толк не возьму, к чему ваш поздний визит? На севере принято вести светские беседы нагими? – ну, где же носит Морихан?! Лорд Криган присел, оказываясь на уровне глаз Ее Высочества. Принцесса поспешно стащила край полотна под воду, прикрывая свое тело. Мужчина заметил это, по волчьи сощурив глаза. – Нагота позволяет откровенничать, – задумчиво произнес он. – К слову об откровенности. Почему твоя мать не жаждет победы? Висенья нахмурилась. – Нашу королеву желаете обсудить? Полнейшая нелепица! Мужчина молчал, серые глаза проглядывали принцессу насквозь. Ходили слухи, что Северный демон способен читать умы, как книги и видеть правду без единого усилия. В тайне страшась Кригана принцесса проговорила слова, которые являлись чистейшей правдой: – Каждый из нас желает завершить бессмысленную резню, в первую очередь – Ее Величество! Ежели у вас есть повод сомневаться, то милости прошу на аудиенцию к матери, а я тут… Криган перебил ее: – Сомневаюсь, принцесса. Сомневаюсь в решимости королевы… покончить с противником, – он прищурился. – Ты ведь тоже не желаешь победы? Почему? – С подобными обвинениями выступайте на совете, я погляжу как радушно примут вас соратники! Лорд Старк словно не слышал ее, продолжая пристально разглядывать каждый миллиметр девичьего лица. – На Севере ценят честность и верность, в отличии от ваших земель. У вас в почете лишь семья, и то, – губы растянулись во многозначительной улыбке. – Весьма выборочно. – Если наши обычаи вам не по нраву, стоит вернуться на родину. Пятерней Старк почесал заросшую щеку. – Бесспорно, я буду счастлив вернуться, – тон ощутимо переменился. – Вместе с молодой женой и ее драконом. Висенья фыркнула: – Когда ж устанете Вы твердить о старом?! Моя рука была обещана не раньше окончательной победы, а судя по успехам это едва ли случится! Каждый ваш шаг дядя знает наперед! Во всех семи королевствах не найти воина искуснее него! Сколько бы ни длилась война, он умудряется выстоять против вас и вашей дикой своры неотесанных… – она замолкла, наблюдая за оскалоподобной улыбкой лорда севера, окончательно превращавшей грубое лицо мужчины в звериную морду. – Что вас так обрадовало, лорд Старк? – Принцесса готова молить богов о свержении собственной матери, лишь бы со мною не венчаться, – в сощуренных глазах ни капли веселья. – Я нахожу это забавным. – Ложь! – Висенья чувствовала, как щеки начинают полыхать. – Вовсе не… Волк Севера не дал ей закончить. – Забыл сообщить новость: после скорой кампании Ее Величества, какими бы ни были успехи, ты переходишь в мое владение. Чувствуешь восторг, нареченная? Перед глазами встал Эймонд, убивающий бандитов. В ее грезах дядя медленно всаживал клинок в глотку наглому лорду, аккуратно проворачивая. Эта картина заставила принцессу улыбнуться: – Он не позволит! Улыбка мгновенно сошла с лица Старка, а черная точка зрачка стала совсем крохотной. Это напугало принцессу гораздо больше бесстыдных речей. Вода в бадье стремительно остывала, спасительный пар уносили прочь бесконечные сквозняки замка, Волк же продолжал пронизывать девушку взглядом. Висенья сглотнула, покрепче обхватывая себя руками. Наконец мужчина отмер, прислушиваясь к звукам за дверью, и поднялся. – Занятная вышла беседа, – лорд Криган покинул ее покои так же быстро и бесшумно, как посетил. Через несколько мгновений внутрь ввалилась Морихан со стопкой полотен, закрывавших весь ее обзор. – Неужто закрыть забыла? Вот дурья башка! – охнула служанка. – Что со мной сотворилось? Висенья дрожала. Когда Криган вышел, весь ужас произошедшего свалился на нее драконьей тушей. Глупая, глупая девчонка, что же теперь станется?! Не мог же он догадаться... Не обращая внимания на Морихан, она встала, укуталась в одно из полотен и проскочила к письменному столу. – Госпожа, вы захворали? На лице ни кровинки… Капли текли по ладоням Ее Высочества, пачкая пергамент и смазывая буквы. Принцесса выругалась, достала чистую бумагу и написала снова. Всего несколько строк, но Висенья надеялась, что адресат получит их как можно скорее. Она перевязала письмо черной лентой и вручила удивленной Морихан. – Немедленно отправь это деснице Его Величества. – Напрямую?! Госпожа, это безумство! – Если я не найду Люка завтра же – то сброшусь с утеса и будет тебе настоящее безумство. Поторопись! Служанка хотела продолжить причитания, но взгляд принцессы не оставил выбора. Затолкав послание в тайный карман под юбки, Мор выскользнула наружу.***
Висенья промучилась до утра. Морихан пришлось выставить, ибо беспокойная служанка донимала вопросами. Сон не шел, перебиваемый воспоминаниями о наглой физиономии нареченного. Принцесса несколько раз достала из комода медвежий клык и представила, как желтая кость входит в ненавистное горло Кригана. Эймонд смог бы, она не сомневалась… Вырви Каннибал ее язык, кто дернул ее воспевать военные заслуги дяди?! Да еще перед кем – проклятым северянином, чей единственный интерес заканчивается у Близнецов. Ему плевать на остальные королевства и вдвойне плевать на ее родных... В отчаянии принцесса трижды собирала драгоценности и трижды складывала их обратно в шкатулки. Наконец, она не выдержала, сунула в котомку несколько дорогих ожерелий, самое необходимое и твердо решила – если Люк жив, она потребует от Эймонда пойти на мировую с матерью, а сама сбежит. Или вовсе прикинется сгинувшей в бурных водах Штормового Залива. Весь день принцесса провела в своих покоях, сославшись на хворь и усталость. Лишь к ночи, получив, наконец, ответное письмо от Его Высочества, девушка сумела взять себя в руки. Среброкрылая нервничала. Чувствуя настроение своей наездницы, дракон беспокойно бродила по облюбованной пещере, недовольно ворча на любого, кто осмеливался пройти неподалеку, будь то человек или дракон. Расслабившаяся зима вздумала напомнить о себе несчастным жителям Вестероса. Ледяной ветер безжалостно кусал кожу, а недавно солнечное небо затянулось плотным полотном черновато-серых туч, готовых вот-вот разверзнуться на землю настоящей метелью. Принцесса прильнула ниже к седлу, стараясь укрыть себя от пронизывающего ветра, и велела Среброкрылой ускориться. Девушка не знала холод ли причина ее дрожащим рукам, или думы, терзавшие сознание. В конце концов Люк просто обязан ждать ее в городке. Висенья нутром чуяла – брат жив. Когда принцесса достигла уговоренной точки, Вхагар уже нигде не было, лишь серая фигура дяди, одиноко ожидавшая ее возле кромки леса. Среброкрылая послушно села, позволяя девушке спуститься на землю. – Эймонд! – крикнула она. Принц опустил голову, кланяясь. Ее тонкие руки обвились вокруг его талии еще до того, как Висенья обдумала свой поступок. Она крепко сжала Эймонда в объятиях, утыкаясь лбом в твердое плечо. Дядя замер. Ладони его замерли в нескольких сантиметрах от ее спины. – Что стряслось?! Висенья, ты цела?! – Эймонд аккуратно коснулся ее подбородка, желая поднять голову, но принцесса не позволила, лишь сильнее прижималась к мужской груди. – Все... я лишь… – Врать дяде не хотелось, но и рассказывать о поведении нареченного было глупо и чревато. Висенья с садистским удовольствием прокрутила в голове картину, как дядя приказывает Вхагар сесть на северянина, прежде чем окончательно отказаться от этой затеи. Она сказала полу правду. – Люцерис! Мы обязаны его найти! Мужчина молчал и Висенья слышала, как быстро бьется его сердце. Тогда она подняла голову: – Дядя, если мы найдем Люка, поклянись, что помиришься с матушкой! Эймонд вздрогнул. Принцесса не замечала раньше, но сейчас, прижимаясь к его телу, каждое движение, каждый вздох дяди, казались ей иными. Совсем личными. Ладони коснулись девичьей спины и талии. Мужчина позволил себе обнять ее. – Жив Люцерис или нет, я постараюсь все уладить, – тихо произнес он. От волнения Висенья неосознанно встала на цыпочки. Лицо ее оказалось совсем близко от дядиного. – Поклянись! Принц бросил голодный взгляд на побелевшие от мороза губы, потом снова на полные решимости глаза. Он сжал челюсти и зажмурился, отстраняясь. – Слово Эймонда Таргариена, сына Визериса Миролюбивого, десницы его Величества Эйгона Второго, – наконец дядя открыл глаза. – Я закончу войну, разожжённую мной же.***
Белый Червь писала о мальчике, что выловили возле Серой Виселицы и отвезли вверх по течению к Стогу, родовому замку дома Эрролов. Там, у местного пекаря, его оставили рыбаки. Вот уже год принцесса не позволяла себе появляться в поселениях днем, а потому привыкла видеть лишь сонных сторожил, да помотанных девиц, освещенных светом луны или одинокой свечей в неспящем окне. Стог же полыхал сотнями огней. Несмотря на поздний час, местные жители наводнили улицу, развешивая у домов маленькие соломенные чучелки и громко, возбужденно переговариваясь. Высокие оборонительные стены укрывали их от злого ветра, беснующегося снаружи. Здесь будто забыли о войне и холоде. Висенья только и успевала, что вертеть головой, боясь пропустить причудливые приготовления странного городишки. На главной площади мужики сносили бревна, прокладывали их сеном, кажется мастерили костер. Чумазые дети носились между взрослыми, таскали с прилавков мороженные яблоки и черствые булки. Женщины собирали молодых девиц на гадания, вплетая тонкие разноцветные лоскутки друг другу на волосы. Скрипя и дрожа по оледенелым улицам, навстречу им неслась телега. Висенья едва успела заметить и непременно попала бы под копыта старой кобыле, если бы дядя не схватил ее, оттаскивая в сторону. – Doru-borto! – крикнула принцесса вслед мужику на козлах, но Эймонд шикнул на нее. – Без валирийского. – Почему?! – Мало ли кто вздумал посетить Стог на Ночь Огня. Девушка вскинула брови: – Дикое торжество первых людей? Неужто горожан резать станут?! Принц хмыкнул. Он помог Висенье перескочить через грязную кашицу из размокшего снега и земли, повел ее в сторону торгового квартала. – Королева Алисанна запретила человеческие жертвоприношения много лет назад. Хозяину Света поднесут лучшую дичь, что почетнейшие мужи поймают в эту ночь. – За порогом брань и морозы, а они празднуют… Чудные! Эймонд оглядел суетящихся горожан, указал в сторону тряпичных кукол. – Чучела символизируют девственниц. Ими вымаливают весну и мир. Принцесса восторженно поглядела на дядю. Простые жители могли не догадываться, что сжигают кукол, дабы не жертвовать собственными дочерями и сестрами, а Эймонд знал. Иногда Висенье казалось, что в светлой голове дяди лежит вся правда миров. Девушка хотела продолжить расспросы, однако носа ее достиг умопомрачительный аромат свежего хлеба, и принц отпер перед Висеньей невысокую деревянную дверь с чугунными ручками. Внутри царил хаос. В маленькой комнатке, до потолка заложенной лепешками и булками, ютилась половина города. Тучный пекарь и не менее добротная улыбчивая женщина, по видимому его жена, едва ли успевали обслуживать посетителей. Эймонд обхватил племянницу руками, помогая протиснуться к дальнему углу. Оставив Висенью подальше от толкучки, он без труда пробился к пекарю. Недовольные горожане пытались возмутиться, да стоило Эймонду бросить на них убийственный взгляд единственного глаза и претензии местных тут же растаяли. Дядя грозной тенью навис над притихшим пекарем. Сквозь гвалт расслышать, о чем говорит Эймонд не представлялось возможным, но вскоре лицо пекаря расслабилось. Мужчина махнул кому-то рукой и с другого конца помещения к ним ловко протиснулся щекастый мальчишка с шоколадной копной непослушных волос. На лице его красовалось несколько порезов, но в целом парень выглядел здоровым и крепким. Уставшее замирать в ожидании сердце в очередной раз пропустило удар. – Не Люк… – прошептала Висенья. Ей вдруг стало нестерпимо душно. Казалось, низкие потолки вот-вот сваляться на голову, а от сильного запаха поплохело. Девушка оттянула воротник платья, стараясь впустить воздух, однако это не помогло. К горлу стала подступать дурнота. Висенья толкалась локтями, позабыв о правилах приличия, пробивая себе путь наружу. Еще секунда, и ее вывернет прямо на грязные доски пекарни. Свежий воздух хлестнул по лицу. Принцесса прошла несколько шагов и оперлась о каменную кладку стену, постаралась выровнять дыхание. – Висенья! – разгневанный голос Эймонда заставил девушку вздрогнуть. – Не смей исчезать, несносная девчонка! Ты собираешься слушаться или… – он заметил позеленевшее лицо племянницы и замолк. Вместо нотаций он закрыл ее собой и прижал к груди. – Это не Люк… – повторила девушка. – Знаю, – Эймонд положил подбородок на ее макушку, медленно вдохнул. – Все кончено? – голоса вообще не было слышно, лишь шепот. Принц услышал. – Это последний ребенок в списке, но не последний потерянный. Я продолжу поиски. – Брат должен быть жив, я чувствую… – Господин! – ломкий юношеский голос заставил молодых людей отпрянуть друг от друга и обернуться. На пороге стоял щекастый приемыш пекаря. Он бойко соскочил со ступеней и мигом оказался подле Эймонда: – Вы чьего паренька ищете? Сынишка вашинский? – глядя, как принц прикрывает Висенью от неожиданного гостя, поваренок залился пунцовой краской. Он почесал кучерявый затылок, – Прощения просим, господин, мне батя сказал! Девушка выглянула из-за спины Его Высочества, удивленно наблюдая за поваренком. Приметив ее парень еще сильнее покраснел, но уходить не стал. – Да, мы ищем сына, – Эймонд скользнул взглядом по племяннице. – Ты что-то хотел? Мальчишка кивнул, подходя ближе. – Да нас многонько таких, потеряшек. Мне чай повезло, батька сразу к себе взял, как увидал, а остальные кто помер, кто по миру пошел, – он потер шершавые ладони друг о друга. – Господин хороший, я все скажу, только монеточку подкинь. Я мамке с батькой горянок плетенных возьму, для костерку! Висенья не сразу поняла, что поваренок говорит о куклах, что местные плели для ритуала. Принц послушно достал серебряную монету и передал мальчишке. – Вот спасибо! – маленькие глазки загорелись обожанием, и парень продолжил. – Там мальчишка был, на берегах-то, совсем плохонький. Волоса торчат, глаз почти не разлеплял, его вместе со мной в Стогу привезли, решили, что брат мой, по тому что волоса кучерявые. Может вашенский? Принцесса закусила щеку изнутри. Ее пальцы побелели от силы, с которой Висенья сжимала руку принца. – Куда его увезли? – принц достал еще монету, но мальчишка покачал головой. – Ведать не ведаю. Ульрик Старомудрый знать может, он безродышей пристраивает. Вы лучше ему денюжку отдайте. Эймонд хмыкнул, монету в руки мальчишки все же сунул. – Бери, пока дают. Где Ульрика вашего найти можно? Мальчик сиял. Выпятив губу, он засовывал свои сокровища куда-то в измазанные мукой штаны и принцессе совсем не хотелось знать, куда конкретно. – Дык в старостовой! Староста он, там и сидит, – вдруг мальчишка задумался и замотал головой. – Не! Брешу! Сегодня ж Ночь Огня, небось по фазана пошел с мужиками. К кострищу воротятся. Принц с принцессой переглянулись. Им удалось выяснить то, чего не знала Белый Червь и это дарило надежду.