Кровь на твоих руках

Глава первая Теплый соленый бриз с привкусом гари и драконьего мускуса обогнул Черный Замок, облизав острый мыс. Прокладывая ему дорогу от берега вверх к холмам. выгоревшая на солнце трава сложилась колючим зелено-желтым ковром. Местами гладкие черные стены замка ловили солнечные лучи, заставляли кружащих над ним драконов щуриться и издавать недовольный репот. – Это мой трофей! – крикнул мальчишка лет шести с белоснежной шевелюрой, сплеттенной косичками за спиной. – Нет мой! Верни сюда! – младший брат дернул деревянный меч на себя. – отец мне подарил! Волосы мальчика отличались цветом, но их лица казались идентичными. Голубые, почти белые глаза яростно буравили старшего брата. Кто-то толкнул и началась драка. – Люк, Харвин, немедленно прекратите драку, иначе я надеру вам уши! – Висенья обхватила руками круглый живот, силясь встать с расстеленного на прогретой земле пледа, но не смогла. Тогда она взяла шелковую подушку и швырнула в дерущихся. – Это точно сделает отец! Негодники! Пользуясь слабостью матери, мальчишки сцепились в клубок и стали заламывать друг другу пальцы. За лихой битвой ни один не заметил, как над ними выросла длинная черная тень. – Кажется кто-то желает быть поротым? – насмешливый голос принца Эймонда заставил мальчишек завопить и броситься наутек, но было поздно. – Кто смеет тревожить матушку?! Принц схватил детей за ноги, перевернул обоих вниз головой и, под дружный гогот, раскрутил. Восседавшая на подушках Висенья охнула, умоляя мужа быть осторожней. Чтобы не волновать ее, Эймонд опустил мальчишек на землю, а сам упал на покрывало возле жены. Дети принялись бегать друг за другом, задыхаясь от смеха, а принц положил голову на круглый живот Висеньи. – Хелейна сказала это девочка, – тихо произнесла она, касаясь белоснежных волос Эймонда. Он замер, прислушиваясь. На бледном лице играла тихая улыбка, посвященная лишь принцессе и их детям. – Дерется, – едва слышно произнес принц. – Совсем как ее матушка! Висенья хихикнула. – Я решила назвать ее Алиссентой. Подняв голову, Эймонд недоверчиво посмотрел на жену. Здоровый глаз прищурился: – Уверена? Принцесса кивнула, подняла руку и медленно провела по шраму любимого. – В честь женщины, подарившей мне тебя. Сердце сжалось от мгновения пропитанного счастьем. Эймонд ничего не ответил. Двумя пальцами он взял Висенью за подбородок и притянул к себе, накрывая поцелуем. Налетевший ветер принялся трепать их волосы. Казалось, за мгновение небо затянулось черными непроглядными тучами, настолько низкими, что острые пики замка вспарывали их чернильное брюхо. – Мальчики! – испуганный голос матери дрогнул. Тихое клокотание всколыхнуло реальность. Эймонд мгновенно поднялся, закрыв жену собой и развернулся к источнику звука. Над поляной навис волк, размерами не уступавший молодым драконам. – Немедленно уводи детей! – Эймонд едва ли перекрикивал рев монстра. Чудовище шагнуло вперед, обнажая огромные желтые клыки и брызжа слюной. Земля под лапами словно рвалась и каждый след медленно заполняла черно-красная кровь, сочащаяся из самой почвы. Из самого Пекла восстал его голос: – Солнце уже умир-рает, др-ракон, и вы падете следом! Волк бросился вперед… Обливаясь потом, Хелейна осела на кровати. Рассветное солнце окрасило землю багровыми красками. Во рту еще стоял металлический привкус крови. Очередной вещий, запутанный сон обрушился на нее в это треклятое утро. Ее Величество протерла водицей горящие щеки и собиралась лечь обратно, когда рев из кошмара повторился. Теперь Хелейна чувствовала густой запах палённой кожи, стоящий в покоях. – Солнце должно сгореть… – шепнул Голос. – Поторопись… Вой повторился, срываясь на жалобный скулеж. Путаясь в покрывалах, Хелейна вскочила, бросаясь туда, откуда он исходил – створок королевского балкона. Кажется, стража стала стучаться в ее покои, но ей было не до них. Вцепившись в тяжелый створки, Хелейна изо всех сил дернула, впуская в нагретые комнаты мокрый холод, и замерла. На камне лицом вниз лежал Эйгон. Часть доспехов его оплавилась, сливаясь воедино с кожей тела и ног. Волос и бровей не осталось, лишь дымящиеся кое-где пакли и покрытая водянистыми волдырями кроваво-красная кожа. Рядом, нанизанный на башенные пики, словно дичь на вертело, клокотал испускавший дух Солнечный Огонь. Его золотая чешуя оказалась усыпана следами чужих клыков и рванных ран, а черная кровь текла с него вниз по стенам замка. – Солнце должно… Эйгон издал глухой тихий стон, и девушка очнулась. – Братик! – стараясь перевернуть тяжелое обугленное тело Хелейна едва не надорвалась. – Эйгон, ты жив?! Лицо Его Величества превратилось в красную сморщенную маску, но он все еще дышал. – Стража! Мейстера! – Судьба… Надо… – шептали голоса, пока расторопная стража перекладывала Эйгона на перину. – Своим чередом… Горничные носились взад и вперед, выполняя поручения Ее Величества, но лучше не становилось. Девушки с отвращением и страхом косились на изуродованное тело Его Величества. – Несите жира и льда! Милостивые Семеро…Где же мейстер?! – слезы градом катились по розовым щечкам Хелейны, мешая видеть больного. – Где матушка?! – В пути, моя королева, – шептали служанки. Вдруг Эйгон замер. Покрасневшие веки брата дрогнули и медленно поднялись. – Хелейна, – голос едва ли можно было различить. – Где Эймонд… На изуродованном лице Его Величества застыла гримасса боли, когда он попытался поднять руку. – Братик! – взвизгнула Хелейна, – Не надо! Отдыхай! Тебе не следует тратить силы! – развернувшись к служанкам она умоляла всех выйти. Девушки были рады исчезнуть из пропахшего смертью и гарью места. – Где брат… – Еще не вернулся… Но это неважно! Главное тебе не следует тратить силы… Казалось, он не слышит супруги: – Эймонд был… – мужчина сглотнул. – …прав… Я убил тетку, но Деймон… он напал… Все моя вина… Хелейна всхлипнула. Ей ужасно хотелось схватить ладонь брата, прижаться к ней щекой и пообещать все исправить, но она не могла. Голоса в голове не замолкали. – …я жалкий кусок… – Эйгон разразился лающим кашлем, тут же заскулил от боли. – … крысиного дерьма! Злость была редким гостем в сердце королевы. Ее приход окрасил собственную беспомощность совершенно иными красками и Хелейна стукнула пухлым кулаком по деревянной табуретке. – Вовсе нет! Слышишь?! – Ее Величество нависла над братом так резко, что несколько соленых капель с ее щек скатилось на его покрытую волдырями макушку. – Эйгон, клянусь тебе! Клянусь нашими детьми, ты не жалок! Умиравший король на мгновение забыл о боли. – Ты истинный король, отправившийся защищать своих людей! Отец и матушка не видели, но я! Я видела! Ты хотел, ты старался…Я горжусь тобой, мой братик! Как же Хелейна умудрилась сохранить в своей душе местечко для него, после всех отвратительных вещей, что Его Величество обрушил на ее голову? Эйгон уставился на нее красными, подслеповатыми глазами, стараясь увидеть то, что не замечал за все эти годы – истинной красоты души. – Король за королем, кровь за кровью… – зашептал Голос в ее голове. Хелейна вздрогнула, понимая, что должна сделать. Она облизала губы и наклонилась совсем близко: – Прошу, Ваше Величество, послушай меня… Чужая ноша ломает кости… Яд железа забрал папеньку, отравил матушку и теперь опалил тебя! – проклятый Голос все нарастал, мешая ей изъясняться ясно. Хелейна собрала все свои силы, стараясь облечь просьбу в слова, – Не дай ему забрать и наших малышей! Умоляю! В покоях повисла тяжелая тишина, нарушаемая хриплым дыханием короля. Эйгон растеряно озирался, потрескавшиеся губы его оказались слегка приоткрыты. Наконец, король приподнял изуродованную руку и положил кончики багровых пальцев на белоснежную ладонь сестры. Боль хотела заставить его стонать, но Эйгон лишь прошептал: – Орвиля сюда, немедля…

***

Месяц и две недели спустя. Ход времени никогда не был для Рейны прямолинейным. Когда не стало матери струны его свернулись в клубок, словно наслаивая один день на другой. После кончики любимого Люка – напротив растянулись в нескончаемо длинные сутки, выбраться из которых не представлялось возможным. Смерть бабушки Рейнис же соединила оба этих качества в одно. Дни тянулись лениво и долго, но за один минули целые недели. – Кто предстал пред старыми богами в этот день? – окрепший голос королевы разнесся над скудным лесом, был проглочен ярившимся ветром. За последние недели черные круги под ее глазами чудесным образом сошли, а румянец вернулся на исхудавшие щеки. Казалось, мачеха шла на поправку. Рейна обхватила себя руками. Здесь, в предгорном мелколесье росло единственное дерево, показавшееся лорду Старку достойным бракосочетания с принцессой. Тощие длинные деревья никак не спасали от злобного ветра, взметали одежды и забрасывали капли-льдинки за шиворот. Отец вышел вперед, становясь напротив Ее Величества. Он задрал подбородок, пренебрежительно глядя на жениха – необходимость взывать к диким богам первых людей вызывала у него раздражение. Деймон произнес: – Висенья из дома Таргариенов пришла сюда, чтобы выйти замуж. Женщина взрослая, законнорожденная… Бейла фыркнула, слишком громко выражая свое отношение к сказанному. Залившись краской от кончиков ушей, Рейна поспешила дернуть сестру за рукав шубы. Та лишь закатила глаза. Бросив на дочерей многозначительный взгляд, Деймон продолжал: – …и благородная, она явилась, чтобы просить благословения богов. Кто пришел, чтобы взять ее в жены? – Криган из рода Старков, наследник Винтерфела и Хранитель Севера, – мужчина лучезарно улыбнулся будущим родственникам. – Кто отдает ее? Рейна готова была поклясться, что отец плюнет ему в ухмылявшееся лицо, но тот лишь приподнял бесцветные брови и скучающе произнес: – Деймон из рода Таргариенов, король Семи Королевств и ее отчим. – Принцесса Висенья, согласна ли ты взять этого мужчину в мужья? – Ее Величество перевела взгляд на дочь. Облаченная в длинное струящееся бордовое платье с золотой вышивкой от высокого горла до подола, укутанная в лучшие меха во всем Вестеросе, Висенья походила на одну из каменных сирен, украшавших своды Дрифтмарка. Такая же прекрасная и бледная. Светло-голубые глаза блуждали по верхушкам деревьев. – Висенья, – с нажимом повторила мать. Девушка моргнула, будто просыпаясь. Губы ее тронула виноватая улыбка и, не глядя на суженного, она кивнула: – Согласна, – ее голос поглотил порыв ветра. Он завыл, точно дикие звери, и принес с собой колючий ледяной снег. Со всех сторон послышался вой и улюлюканье людей лорда Старка. Они подхватили Висенью, потащили обратно на руках, не забыв поклониться перед Ее Величеством. Джоффри, Эйгон и Визерис, позабыв об указаниях матери вести себя достойно, бросились за дикой сворой. Их радостные возгласы не стихали до самих черных стен. Рейна замедлила шаг, нарочно отрываясь ото всех. Украшенный гербами обоих домов и светом тысячи свечей тронный зал выглядел изумительно. Дикая свита лорда Старка наконец опустила новоявленную жену своего господина, принялась за угощения. Праздник очень быстро перерос в попойку. Затейливая мелодия плескалась под черными сводами, захмелевшие воины пустились в пляс, уводя за собой виновника торжества. Непривыкшая к подобному поведению, Рейна выскользнула из-за стола и спряталась в нише возле окон. Она медленно переводила взгляд с мачехи на отца, скользнула глазами по резвящимся мальчишкам и, наконец, наткнулась на Висенью. Девушка вежливо улыбалась сиру Гордону Масси, кивала его ярым поздравлениям. – И двух недель не прошло со дня, когда бабушка отдала свою жизнь за всех нас, а этой твари устроили празднование! – неожиданное появление сестры заставило девушку вздрогнуть. – Неслыханно! Бейла скрестила руки на груди, поравнявшись с сестрой. – Бабушка не стала бы противиться… – Она ничему никогда не противилась, и это привело ее к кончине! – яростны возглас девушки поглотили довольные крики чокающихся северян. – Погляди! Она смеется, ты веришь?! Рейна растеряно оглянулась: – Кто? Бабушка? – Право слово, временами мне кажется, что ты с дракона свалилась… Висенья! Висенья сидит и наслаждается вечером, как ни в чем не бывало! – В грубостях нет надобности, сестрица, – Рейна переступила с ноги на ногу. От неаккуратного движения бордовый напиток в бокале едва не разлился. – Если тебя это утешит, то снегопад на свадьбе – брак без любви. Бейла оскалилась: – Этого мало! Дрянь заслуживает худшей участи! – Сестра! – Рейна испуганно огляделась. – Ты разума лишилась, подобное произносить?! Мимо прошествовала прислуга с жаркое и ароматной дичью, заставляя сестер на мгновение умолкнуть. Снова оставшись наедине, Бейла ответила: – Вхагар, Отец, Джейкейрис… Это семейство забирает у нас все самое дорогое, а теперь по их милости еще и бабушка погибла! – Прошу, хватит переплетать старую пряжу! – Рейна постаралась взять сестру за руку, но та выдрала пальцы. – Твоя боль ослепляет тебя, заставляет забыть о свободной воле и выборе… – Моя «Боль»?! Ты, право, шутишь! – Бейла неосознанно коснулась прилаженного к поясу меча, – Никаких страданий – я зла! Ваша с отцом слепота, клянусь океаном, приведет всех нас к гибели! – Бейла! – Ну уж нет! Не стану терпеть твоих слюнявых уговоров и примирений! Желаешь припадать к ногам шлюх и предательниц – вперед, от меня они подобного не жди, – миндалевидные глаза сестры сузились, делая ее похожей на дикую кошку. – Висенья еще поплатиться за свои деяния! Тон Бейлы веял опасностью. Рейна снова попыталась взять сестру за руку. – Сестра, что задумала ты… Бейла отмахнулась, обходя гибкую фигуру девушки. Она не стала отвечать на последующие вопросы и нырнула в веселящуюся толпу. Рейна растеряно наблюдала, как ее воинствующая копия оказывается возле молодожена. Через мгновение лорд Старк хватал фигуристую Бейлу за талию.

***

Лучшее питье Вестероса из личных запасов Ее Величества рекой лилось по усам и бородам грубых северян. Радостные крики переросли в ругань и вопли, несколько воинов сцепилось посреди торжества. Не желая быть задетой, Рейна поглядела, не замечает ли ее дезертирства отец, и выскочила прочь. Чем дальше девушка уходила от тронного зала, тем меньше становилось слуг. Рейна и не заметила, как добрела до противоположного крыла, к восточной смотровой башне, почти заброшенной за ненадобностью. С востока Камень охранял флот ее дома. Девушка медленно прошлась по нижней комнате, обогнула лестницу, проводя смуглыми пальчиками по ее шершавой поверхности. Огромная тяжелая портьера отделяла комнатку от беснующейся с наружи непогоды. Шум разъярённых волн, бросающих себя на острые камни, напомнил девушке о доме, и Рейна нырнула за портьеру. Ледяной ветер вцепился в девичье лицо с завидной яростью. Рейна ничего не видела, луна исчезла за толстым слоем черных туч, но звука бьющихся волн и их соленого запаха девушке было достаточно. Она вдохнула его, наполняя грудь целиком. – Сюда! – знакомый голос всего в нескольких метрах от окна заставил Рейну замереть. – Здесь нам никто не помешает. – Не хватятся ли вас? – отвечал мужской голос. Рейна сжалась. Висенья привела в это укромное местечко мужчину, судя по голосу не своего мужа. Она намеревалась тут же покинуть укрытие, даже выглянуть успела, но что-то заставило ее повременить. Мужчину Рейна знала, хоть и не помнила имени. В последний раз она видела его еще до начала войны, в личной охране принца Эймонда. – Слишком заняты ублажением северян. – Ваше… леди Старк… – в глазах рыцаря застыла странная гримаса, не то смятения, не то жалости. – Чем я могу быть полезен? – Ради светил, не зови хоть ты меня так! – спокойное мгновение назад лицо девушки наполнилось целой гаммой чувств. Слезы выступили на глазах, Висенья тут же злобно смахнула их. – Принес, что велено? Светловолосый мужчина нахмурился. Он нехотя достал из-за пазухи небольшой флакончик и протянул Висенье. – Госпожа, настойка акации не шутки. Слегка переборщите и душа в теле заперта станется… Вы уверены? – То, что нужно. Пусть пользуется мною, как пожелает, главное души моей близко не будет! – долетел до ушей Рейны полный яда голос леди Старк. Понимая, что смущает рыцаря своими речами, Висенья поспешила сменить тему, – Нашел Морихан? Мужчина покачал головой: – Она исчезла, госпожа. Никаких следов, а главное – никто из слуг уж вторую неделю не видел ее. – А родные? – У Морихан не осталось родственников, к кому она могла бы податься. Мать – жрица любви в дешевом борделе у границы с северянами, отец – рядовой солдат из Речных земель. Пока за ней не пришла Миссария, несчастная девочка… – представлять хрупкую беззащитную Мор в кругу ненасытных похабных мужланов казалось выше сил рыцаря, и он запнулся. – Ее отдали на воспитание в дом Пайперов. – Так вот откуда Мор знает Червя… Возможно она вздумала посетить столицу? – девушка сжала кулаки, делая несколько шагов взад и вперед. Пергамент в ее руках скомкался, и Висенья выругалась, стараясь расправить его. – Что слышно оттуда? Матушка более не допускает меня до собраний… Рыцарь огляделся, проверяя, нет ли кого в проходе за его спиной. Рейна мысленно отругала его за невнимательность – следовало проверить всю комнату. Склонившись чуть ниже, мужчина продолжил едва различимым шепотом: – Лагерь у Каменного Оплота сожжен десницей. Ваш брат должен был охранять эту заставу, но его там не оказалось. Даже из укрытия было видно, как с без того бледного лица сходят остатки красок. Висенья прикрыла рот ладонью, но рыцарь поспешил утешить: – Принц Эймонд не пострадал, вернулся в столицу до восхода солнца. После похорон короля Эйгона десница отбил людей Ее Величества далеко на север. – Он разбит… – прошептала девушка сама себе. Подумав, добавила, обращаясь к рыцарю, – Мне нужно отправить тебя туда, дорогой друг, к… к деснице. Передашь ему письмо, заодно проверишь, не присвоила ли Миссария нашу Морихан. Рейна не знала куда себя девать. Чтобы выйти ей нужно было пройти мимо говорящих. Висенья непременно решит, что их нарочно подслушивают! – Будут другие указания? Висенья снова сжалась. Справившись с чувствами леди Старк кивнула: – Оставайся в Гавани. Эймонду… Дяде помощь сейчас нужнее чем мне. Ступай, лучше им не видеть, как ты отбываешь! Рыцарь поклонился и поспешил вон. Когда его шаги стихли, заглушаемые далеким весельем, Висенья покачнулась и едва не свалилась, вовремя ухватившись за спинку стула. Она обхватила себя свободной рукой, словно от боли, и скрючилась. Когда она вновь покачнулась, Рейна не на шутку перепугалась. Наплевав на последствия, леди Таргариен выскочила из своего укрытия и обняла оседавшую на пол родственницу руками. – Висенья, ну что же такое! – причитала она, помогая той усесться в кресло. – Корсет перетянули? Дыши по глотку… Вопреки опасениям Висенья дышала нормально, грудь вздымалась, не стеснённая корсетом вовсе. Она хотела вырваться, но не смогла. – Ты все слышала? – едва различимо спросила Висенья. Рейна чувствовала, как собственные уши загораются от стыда. – Прости, дорогая сестра, мне следовало ранее обнаружить себя… – вдруг девушка, опасавшаяся праведного гнева родственницы, заметила, что по белым щекам текут слезы. Все еще слабая, Висенья осела на предложенный ей стул и спрятала лицо в ладонях. Послышались приглушенные всхлипы. – Не стоит тревожиться, чужие тайны мне не по душе! Висенья не унималась. Напротив, ее рыдания стали нарастать. Растерянная Рейна выхватила из рукава собственноручно расшитый платок и принялась вытирать мокрые щеки, насилу отодвигая трясущиеся ладони родственницы. – Ты из-за служанки переживаешь? Полно, она найдётся! Ну же, все наладится… – Это моя вина! – О чем же ты? Ну, что такое… Висенья подняла на нее взгляд. От слез льдинки глаз совсем потеряли цвет, казались серовато-белыми. – Люцерис мертв и я больше ничего не могу сделать!