пищеблок (драбблы)

***

ни к чему теперь за тобой ходить. ни к чему теперь… — Мне цветы-ы-ы дар-и-и-ить! — какие-то пионеры не умело пропели, кружась в медленном танце. — И все-таки хорошо быть пионером, че я хотел скорее комсомольцем стать? — отозвался Андрей.       Пятеро вожатых, пятеро вампиров сидели на лавках и наблюдали за дискотекой, за удачными попытками пиявцев укусить своих жертв. — Все мы хотели вырасти. — поддержал тему Максим — Ага, а сейчас выросли и хотим обратно детьми стать. — нагоняет тоску Катька. — А теперь ещё эта заваруха вся. — ребята ещё сильнее поникли. — надеюсь Лагунов с Игорем разберутся. — Не смей им помогать только. — мне на плечо упала тяжёлая ладонь Антона, а Максим сильнее сжал мое бедро.       Все внимательно уставились на меня. Я последняя кто, по факту, умер, поэтому близко общалась со «спасителями» лагеря, а теперь запрещено. Приходится вообще игнорировать ребят, делать вид что ничего не помню, а я же помню. Я хочу спастись, не хочу умирать, не хочу получать известия о смерти своих товарищей ведь умру последней. Тринадцатой. Проклятое число. — Не буду. — нагло вру своим друзьям, но они верят. Кроме Буравцева.       С этим человеком мы знакомы со школьной скамьи. Вместе сидели с 1 по 5 класс, а дальше неразлучными стали. Хорошо меня знает, знает когда вру, от этого и не верит.       Страшно даже думать что его не станет, как посмотрю на него так слёзы накатываются, ком в горле стоит, особенно по вечерам, ночам. Когда лежишь в кровати, заснуть не можешь, из открытых окон ветер дует, листья тревожит. Накатывается тоска, мысли всякие в голову лезут нехорошие.       Как Лагунову с Игорем не помогать если на кону стоит жизнь дорогого человека? Как не сказать что стратилат не Баба Нюра, а ветеран Серп Иванович Иеронов? Верно — никак. Пусть все скорее закончится, а там никто не вспомнит о непослушании моем, может благодарить будут. Из грустных мыслей выталкивает меня задорный голос Андрея с Антоном. — Ну что мы в самом деле киснем? Дискотека же, пошлите танцевать!       В тот момент я замечаю что Максима рядом нет, по сторонам смотрю, знакомого силуэта не вижу, наверное к стратилату пошёл отчёт о происходящем сдавать, он же главный у нас. — А я пойду своих укладывать. — Так рано ещё. — Не рано Катя! — раздражившимся тоном ответила, но осеклась когда на меня косо посмотрели парни. — Они же у меня провинились сегодня, наказать нужно. Ещё к Свистуновой зайду, она меня просила.       Быстро ретировалась с дискотеки и поля зрения всех пиявцев, пошла на поиски Игоря с Лагуновым. У них в планах было накачать в башню крещеную воду из реки чтобы точно узнать сколько пиявцев. Надеюсь они ещё ничего не сделали, ведь я могу поименно всех назвать, а так они только воду испортят и хлопот доставят, идиоты. Путь мой лежал к водонапорной башне, но преградил дорогу треск веток сзади. Из тени вышел всем известный Максим. Вот черт! — Что ты тут делаешь? — парень задал наводящий вопрос. — Гуляю. — Ты же к Наталье Борисовне должна идти. — его голос был очень серьёзным, с ноткой рассерженности. — Не ври мне, ты сейчас шла к ним.       Вожатый медленно подходил ближе, как зверь перед добычей. А ведь по идеи так и было, Максим должен был ее вообще убить, но даже под влиянием Стратилата, с невыносимой жаждой крови он отказывался это делать. Предложил выбрать ее на роль последнего пиявца, пронесло.       Она была ниже его сантиметров на 10, а он подходил к ней все ближе, от чего ему приходилось чуть опускать голову, а ей поднимать.       У меня ком в горле, снова. Издам звук и расплачусь сразу, и так глаза на мокром месте. Максим ждал ответа, требовал. — Отвечай Валерия.       В попытке издать хоть что-то я всхлипнула. Из глаз мигом полились крупные слёзы, падая или скатываясь к подбородку. Голова упала на плечо Максима, Тот опешил, прижал меня и укачивал в попытках остановить поток слез: — Макс. да. не могу я так. Мне нужно спасти нас, понимаешь? Я не хочу в скором времени на твоих похороны идти. — Так нужно Лер, так. нужно. — он ласково поцеловал ту в макушку. — Обещай что не сунешься в неприятности. — Так уже. — охрипшим голосом ответила. — Обещай. — шёпотом произнёс у самого уха. — Обещаю.