Через два дня в центральном районе Тихуаны недалеко от бывшей резиденции Доктора произошло первое столкновение. В двух погибших полиция опознала боевиков Тихуанского картеля. Оба были убиты точным выстрелом в затылок.
На следующий день в новой перестрелке погибло уже пятеро, включая двоих гражданских — супружескую пару, которая, видимо, невовремя вышла на прогулку. Полиция и армия снова прибыли на место слишком поздно и успели только очистить улицу и установить личности погибших.
С каждым следующим днем в городе становилось все тише — люди не рисковать лишний раз выходить из дома, потому что то тут то там вспыхивали конфликты и стычки. Число погибших медленно росло.
У армейского командования, включая Боргеса, были мысли насчет происходящего, но полиция упорно твердила, что ничего экстраординарного не происходит, что в Тихуане никогда не было и не будет спокойно.
Спустя неделю официально (насколько это возможно в криминальных кругах) было объявлено, что при переходе власти к племяннику Доктора один из бывших главарей взбунтовался и отделился с отрядом лучших боевиков.
Перестрелки и взрывы стали аккомпанементом к картинам вселенской скорби и страха. Мирные жители стали покидать город, но на дорогах их ловили шестерки картелей. Многие попадали под перекрестный огонь просто возвращаясь домой из магазина.
По неполным данным полиции возрос и оборот наркотиков, но Боргес не слишком доверял им после их ошибки.
Гуляя ночью по улицам Тихуаны, Боргес не раз краем глаза замечал дилеров и покупателей, которые, воровато оглядываясь, передавали друг другу коробки из-под конфет и пачки денег. Молодые парни и девушки "под кайфом" стояли, облокотившись на обшарпаные полуразрушенные стены домов, о чем-то говорили сами с собой или просто водили руками по стенам.
Сразу после объявления войны между старым Картелем и новым, наплевав на предписания режима и иногда побаливающие ребра, Боргес и его отряд кидались с одного конца города на другой в попытке защитить граждан и подавить разжигающуюся войну, но тщетно. Две недели пролетели в бесплотной беготне. Когда военные прибывали на место действия, то чаще всего находили уже остывающие трупы в лужах крови и испражнений.
Все чаще стали пропадать люди. Многих находили спустя дни умершими от передозировки. По полицейским расследованиям с большой вероятностью эти люди были пешками прошлых главарей или просто глупцами, которые перешли дорогу наркокартелям.
Никто не предполагал такого. Стратеги делали предположения, что некие внутренние перестройки будут, но по задумке они должны были ослабить Картель и разрушить его изнутри, но все вылилось в массовое бессмысленное кровопролитие. Боргесу быстро надоело видеть людей, оплакивающих своих родных прямо на улицах, стоя коленями в мокрой грязи. Ощущение бессилия и невольно проживание боли каждого, кого он встречал на улицах, быстро сделало его тенью самого себя, капитаном Боргесом, который мыслит, чувствует и действует только так, как разрешено.
В какой-то момент он понял, что ему жутко. Что он, военный, который участвовал в десятках сражений и видел сотни трупов, который не понаслышке знаком с человеческой жестокостью, в ужасе. От этого чувства все внутри замерзало и не содрогалось лишний раз, позволяя выполнять работу, но превращая жизнь в существование. Лишая сна.
Он рос круглым сиротой и никогда ни к чему не привязывался. Они ничем не дорожил, включая собственную жизнь. Он не боялся смерти, потому что не считал, что она хуже такой жизни. Ему было все равно, и это давало ему возможность идти вверх по карьерной лестнице, не ведая страха. Но теперь ему словно было, что терять. Словно одна смерть одного человека могла разрушить его жизнь и его душу.
Это странно, учитывая, что этого человека он видел дважды в своей жизни.
От Адана не было вестей. Он и Диего не стали назначать следующую встречу, зная, что ни тот, ни другой не могут ручаться за то, что с ними произойдет завтра. Боргес ежедневно проверял списки погибших под шальными пулями и от передоза. И радовался, когда не находил его имени.
К середине третьей недели его нервы начинают сдавать. Недосып и переутомление одной ночью приводят его в тот бар, Бар Встречи, чтобы там найти алкогольную отдушину, которая позволит хотя бы ненадолго забыться беспокойным сном.
Естественно, он снова нарушает устав.
Естественно, ему снова плевать.
Уже знакомый ему бармен Алехандро заметно хмурится, видя его в дверях бара, но, оглянувшись по сторонам и проверив, что никто из сидящих за стойкой не "хочет повторить", едва уловимо машет Диего рукой, подзывая ближе. И тут же отворачивается, не убеждаясь, что Боргес уныло плетется к нему, и смешивает какой-то коктейль. Когда Диего садится, Алехандро ставит коктейль перед ним, дном стакана прижимая сложенную бумажку.
— Он заходил, — тихо шепчет он, делая вид, что протирает стойку. — Просил передать, что он жив, если ты еще жив и зайдешь. Коктейль, кстати, тоже от него. Не знаю, что ты там себе думаешь, но в прошлый раз между вами были такие искры, что вы чуть не спалили мне все здание. Он подвергает себя опасности, поэтому лучше бы вам поскорее со всем определиться.
Его слова не сразу доходят до мозга Боргеса, но в голове становится так шумно, словно он опрокинул четыре лонг-айленда подряд. Сказанное кажется абсолютной бессмыслицей, пока Диего не обращает внимание на напиток перед собой.
Тот же, что в прошлый раз пил Адан.
Слова обретают смысл, и Боргес повторяет их про себя пару раз.
Шум в голове стихает. Там воцаряется блаженная тишина, хотя в груди немного звенит напряжение из-за информированности Алехандро. Но Адан об этом предупреждал, и сейчас для Диего важнее другое.
Адан жив. Адан заходил в бар и ждал его. Адан оставил Алехандро бумажку с адресом для Боргеса. Боргес не хочет больше ждать.
***
В центре Джакарты всегда пробки. Диего Боргесу все равно — его Хаммер проедет в любой толпе, а понадобится — и по любой толпе. Отовсюду раздаются гудки клаксонов возмущенных водителей. Диего все равно. В голове шумит кровь, а в груди звенит напряжение. И они не стихнут, пока он и его команда, вооруженная лучшими военными прибамбасами для массового поражения, не уничтожат место, где и по чьей вине погиб единственный настоящий друг Боргеса.
***
Во-первых, это подозрительно.
Диего в душе не знает, как выглядит почерк Адана, и он ли написал ту записку.
Во-вторых, у Боргеса ровно ноль причин доверять бармену.
Да, Алехандро явно знаком с Аданом, и Адан вроде ему доверяет, но. Но. Огромное такое НО.
В-третьих, это все еще подозрительно.
По адресу из записки располагался простой многоквартирный двухэтажный дом на окраине Санчес Табоада — с чуть облупившейся краской, парой выбитых стекол и маленькой лужайкой, заваленной обертками, банками и использованными презервативами. Это место не внушало доверия, несмотря на то, что света не было ни в одном окне.
В-четвертых, Диего сам не осознавал, насколько сильно он хочет увидеть Адана, пока не обнаруживает себя стоящим перед этим самым домом, наплевавшим на всю подозрительность и собственное недоверие.
Боргес стоит поодаль и, покачиваясь с пятки на носок, так и эдак крутит в голове ситуацию, в которой оказался. За прошедшее время он успел обдумать и свои внезапные чувства к Адану, которого так-то совсем не знал, и свою готовность бросить всё ради мимолетного увлечения, и свою жизнь, которая, как оказалось, совсем утратила вкус. И пришел к выводу, хочет попробовать. (Попробовать что? Адана? Думать о себе, а не о службе? Прислушаться к своим желаниям и чувствам, которые так долго игнорировал? Да.)
Но он все еще не хочет умирать или подвергаться пыткам, даже если экзекутором будет Адан. Поэтому он совсем не уверен, что хочет и должен заходить в этот дом, адрес которого был написан в записке, которую написал вроде бы Адан и передал Алехандро. Он несколько раз ухающе вздыхает, а потом разворачивается и уходит. Он еще хочет пожить.
В голове шумит.
