Научись меня слышать

— О чем ты уже знаешь? Достаточно успел раскопать? Наверное, да, прошел целый день, а у вас теперь все эти блютусы и интернеты. Времени надо меньше в разы, — пробурчал Бен, останавливаясь посреди округлой поляны. До реки не дошел футов двести, хотя нет, скорее пятьсот. Дальше деревья росли ближе друг к другу, выступая из земли эдаким частоколом и создавая иллюзию непроходимого леса. Впрочем, должно быть, Солдатик решил просто внять просьбе Уокера и убраться подальше с глаз работников, слоняющихся по территории ранчо, а не стремился на сам берег реки. — А ты успел познакомиться с современными технологиями? — не удержался Уокер. Это было действительно странно, учитывая, что из криокамеры он выбрался не так уж давно, а потом был занят местью бывшей команде. — Мальчишка Бутчера болтал про эту ерунду постоянно. Ужасно бесил, пока Мясник не вернулся обратно. Я даже выдохнул. Жить без него пацан просто не может. Ну и без этих дурацких штучек, конечно, — отмахнулся Солдатик. — Билли Бутчер и Хьюи Кэмпбелл, — кивнул Корделл. — Также известные как "Пацаны". Про них было в докладе, который "Воут" разослали по всем отделам в каждый штат. Думаю, что и в близлежащие страны, которые теоретически могли бы выдать тебя. — Теоретически? — Ну, не думаю, что в той же Мексике есть "Новичок", который может тебя не убить даже. Обездвижить на время. Я правильно понял? Бен плотно сжал губы, принялся хлопать себя по карманам. Корделл не заметил, из которого достал самокрутку и коробок мятых спичек. Ломая их одну за другой, прикурил с четвертой попытки. С наслаждением затянулся, прикрывая неожиданно длинные, густые ресницы, бросающие мягкие тени на скулы... Сладковатый запах окутал рейнджера вместе с облачком сизого дыма, и он отступил на шаг в сторону, скривился. — Ты умудрился достать где-то травку? — кто мог с ним поделиться на ранчо — с непонятным, настораживающим незнакомцем, у которого — с первого взгляда понятно — абсолютно не все и не всегда дома? Может быть, это старый Луи, который приходит два раза в неделю помогать с покраской забора? На большее сил у него давно нет, а совсем отправить старика на покой у Корделла духу пока не хватило, у того ведь совсем никого... — Оставалась заначка, — коротко выдал Мальчик-солдат и, щуря левый глаз, опять затянулся. Выпустил дым в нависающие густые кроны деревьев. В этой части леса казалось, будто они попали в непроходимые джунгли, и вот прямо сейчас, раскачиваясь на лиане, перед ними предстанет Тарзан или величественно спустится мудрый Каа... Уокер тряхнул головой, прогоняя неуместные, какие-то сюрреалистичные мысли. — То есть, ты знаешь про меня вообще все? — уточнил Бен. — Не думаю. Ребята из "Воут" всегда держат пару тузов в рукаве и там же берегут свои грязные тайны. В досье было о бедном мальчике с улиц юга Филадельфии с внезапно обнаружившимися сверхсилами, и там же приписка о том, что это все — чушь. Ты — золотой мальчик, отец которого владел половиной сталелитейных заводов штата. Чтобы досадить старику стал добровольцем, разрешив вколоть себе экспериментальную "V". Стал самым сильным супергероем на свете, а потом был убит в одной заварушке. Правда, позже выяснилось, что с подачи все той же "Воут" тебя просто убрали со сцены. Слили свои же. Мальчик-солдат сжал челюсти. В зеленых глазах вспыхнуло и тут же погасло жгучее черное пламя. Уокер заметил, что после каждой затяжки тот делал несколько глубоких выдохов-вдохов. Как тренировка дыхания. Или чего-то другого. — Веришь этому? — проскрежетал Бен, безразлично сканирующий взглядом деревья и демонстрирующий рейнджеру затылок. А еще стальные напряженные плечи. Опустить бы на них ладони, размять... — Я знаю тебя всего один день, даже меньше... — начал Уокер, и Бен с готовностью тут же горько кивнул. — Ну, понятно. — Но даже при таком коротком знакомстве я понял, что ты не из тех, кто стал бы попросту пытаться разозлить отца. Возможно, ты хотел, чтобы он гордился тобой? — заметив, как изумленно вскинулся Мальчик-солдат, опуская руку с зажатой в ней папиросой, Уокер поспешно добавил. — Извини, если сказал что-то не то, мы и правда с тобой... — Выдохни, рейнджер, — перебил Бен каким-то другим голосом. Не металлическим, не ржавым, не мертвым. — Я уже говорил сегодня, что ты какой-то уникальный мужик. Сейчас опять успел убедиться. Я ведь и правда хотел... Быть в его глазах кем-то большим, чем избалованным раздолбаем. А стал разочарованием всей его жизни. С отвращением скривился, сжимая руку в кулак и сминая несчастную сигарету. Та зашипела, опаляя кожу ладони. И Корделл поморщился от вони горящей заживо плоти. — Бен... — Да не трясись ты так, мне не больно, — хмыкнул он, разжимая пальцы. Остатки окурка с крошками табака и ошметками сгоревшей кожи упали в высокую траву, скрываясь из виду. Солдатик продемонстрировал рейнджеру гладкую — без единой отметки, ладонь. — Удобно, правда? Не будь у меня такой регенерации, думаю, в заточении я превратился бы в окровавленный обрубок к концу первой недели, а не провел бы там сорок долбанных лет. Они испробовали, кажется, все, пытаясь найти способ убить... Он вдруг задышал часто-часто и задрожал, упираясь руками в колени. Уокер услышал низкий нарастающий гул. Такой, наверное, доносится с неба, когда бомбардировщик заходит на цель... В груди, под костюмом Солдата как будто зажглось миниатюрное солнце. — Рейнджер... Корделл... — прохрипел Мальчик-солдат, скрипя одновременно зубами. Держась, кажется, из последних своих сверхчеловеческих сил. — Беги, вали нахрен отсюда. Я не удержу это долго. Это... как в Нью-Йорке... Я не хотел... Беги, ты не выживешь. Ты — простой человек. Съеби же ты, Корделл... Уокер заметил и ужас в почему-то погасших, обесцветившихся за секунду глазах, и капли пота, выступившие на лбу, собирающиеся в ручейки, стекающие по под костюм. И да, такое он уже видел. Классическое ПТСР. Немудрено — после всего, что Бен пережил. — Я никуда не уйду. Давай, Бен, просто дыши. Так, как ты делал раньше. Смотри мне в глаза. Вдох и выдох. Давай снова, Бен. Выдох и вдох. Видишь, я держу тебя? Здесь только я. Я с тобой. Все... Сейчас все пройдет. Не закрывай глаза, Бен. Смотри на меня. — С-смотрю, р-рейнджер, — сипел в ответ Мальчик-солдат и смотрел. И не пытался вырваться, когда руки Уокера сжали лицо, поглаживая большими пальцами скулы. Когда, несмотря на нестерпимый, катастрофический жар, который вот-вот обернется уничтожающим все окрестности взрывом, коснулся лбом его лба, не разрывая зрительную связь. Дыхание по губам скользнуло щекоткой. Сумасшедший. Безумец. Самоубийца. Сейчас, сейчас тут рванет, и потом Солдатику придется копаться в дымящихся обгорелых руинах, доставая спекшиеся останки того, кто не желал никакого вреда. Ни он, ни все остальные на ранчо. Даже тот назойливый любопытный пацан... — Ну как теперь? Лучше? — донесся голос Уокера как через слой плотной ваты, обмотанный будто вокруг головы. Солдатик моргнул. Звон прекратился, и мини-реактор, дремлющий где-то внутри, он погас. Отключился. Конечно, на время. Но не рванул. Не уничтожил тут все. Не убил. — Я говорил тебе, рейнджер?.. — Что я уникальный? Даже два раза. Наверное, скажешь еще? — улыбнулся с облегчением Уокер, вытирая о штанину ладонь. — На сегодня, наверное, достаточно разговоров о прошлом. Можем пойти домой и поесть, какой-нибудь фильм посмотреть? Что скажешь? — Скажу, что ты более сумасшедший, чем я. На всю голову пизданутый, — выдал Мальчик-солдат. От уголков глаз в стороны разбежались лапки морщинок, обозначая улыбку. Чистую, такую, что обычно идет от души. Лишь через две минуты Корделл отмер и понял, что засмотрелся. Удивительно, но Солдатик и не думал язвить или как-то комментировать. Он шагнул ближе — под сапогом громко хрустнула ветка, и откуда-то из ближайших кустов с громким ором сорвалась стая перепуганных птах. Стянул перчатку с обрезанными пальцами и прижал ладонь к небритой щеке, поглаживая рейнджера невесомо, легонько. Уокер громко сглотнул. Как-то оказалось, что Мальчик-солдат не намного, но все-таки ниже. Он глядел на него снизу вверх. Не моргал. Глаза — зеленее, чем весь этот вдруг за секунду смолкнувший лес, почернели. — Ты это хорошо придумал — пойти и что-то сожрать. Еще бы бейсбол посмотреть, — проскрежетал с усилием Бен, срывая с двоих это странное оцепенение. Уокер вздрогнул. Замерший было мир качнулся вперед. И вновь зашелестела ветром листва, вода в реке зажурчала, ударяясь о камни, до них донеслись далекие голоса работников с ранчо. Наваждение спало. Рассеялось в миг. — Бейсбол — это мысль. Сегодня, кажется, как раз "Метс" и "Янкис" играют. Тебе понравится, — сказал с усилием он. И сам поразился прозвучавшему в его словах сожалению.