Научись меня слышать

Солдатик пыхтел в необъятном кресле, задвинутом глубоко в угол гостиной — подальше от окон, через которые его мог бы заметить снаружи один из соглядатаев Ларри. Прошло уже четыре дня с той облавы, но наблюдение друг и шеф с дома так и не снял и прошлым утром на всякий случай временно отстранил Уокера от службы. "Для твоего же блага, чувак. У людей из "Воут" масса вопросов про маячок, а еще старый Луи много всего рассказал, — говорил ему Ларри и даже выглядел слегка виноватым. Но только слегка. — Я даже не стал включать его показания в рапорт, все знают, что у бедняги давно с головой непорядок. Но как-то подозрительно совпало по времени — розыск Солдатика и переполох на твоем ранчо, недалеко от которого нашли ту херовину. Это могло бы быть совпадением, но меня что-то тревожит. Побудь пока дома или съезди к детям, проверь, как они там приспосабливаются к студенческой жизни. Развейся, займись, наконец, новой девушкой, — тут он понимающе подмигнул, — несчастным забором, в конце концов, приведи ранчо в порядок..." Звучало так, будто на ранчо — полный разгром, но Корделл просто кивнул и, запрыгнув в фургон, рванул в сторону дома. Правда, почти заехав за город, резко свернул к бару Джери, одновременно торопливо набирая номер Рамирес — машина сопровождения тащилась следом, отставая примерно на полквартала, но и не скрываясь особо. В бар напарница примчалась спустя четверть часа, растрепанная и взвинченная донельзя. Присвистнула, заметив под челюстью Кора симметричные синяки. От железной хватки одного двинутого на всю голову психа. "Ты точно в порядке? Кажется, твой парень не в ладах с самоконтролем. Или ты пристрастился к БДСМ?" Корделл поморщился тогда и застегнул верхние пуговицы рубашки, которые расстегнул, не подумав. Слишком сложно было дышать, слишком душно. Джери без лишних вопросов поставила перед ними бутыль виски, емкость со льдом и два широких стакана. "Разберусь. Бен... Он бывает несдержан. И он не мой парень", — говорить опухшим горлом было чуточку больно. Уокер старался не обращать внимания на дискомфорт, запивая неприятные ощущения и горечь неразбавленным алкоголем. Они просидели до закрытия, обсуждая предстоящий побег. Мики обещала, что Трей съездит в горы, завезет все необходимое на первое время в один почти заброшенный домик в глуши. Там много лет никого не бывало, но жить можно. Крыша во время дождей не течет, целые окна и двери. Возможно, немного сквозит из щелей, но это уже десятое дело. Корделл, почти не слушая, кивал невпопад и методично вливал в себя виски. К закрытию едва не свалился со стула. Его успела подхватить Джери, как раз подошедшая, чтобы сказать, что бар закрывается. Все же третий час ночи. Дальше все было — в зябком, мутном тумане. Кажется, Мики везла его на его же фургоне домой, рыкнула на караулящих у ранчо парней, когда те попытались помочь. Дотащила на себе до гостиной. Ногами Уокер хоть и переставлял, но с трудом, они все время у него заплетались, спотыкались и разъезжались. Сгрузила напарника на диван и долго что-то выговаривала топчущемуся рядом Солдатику. Тот, опустив голову, понуро кивал через слово и почему-то даже не пытался ей возражать. Конца истории Кор не запомнил — потому что попросту отрубился. А утром ни один из них ничего не сказал про его вчерашнее приключение. Угрюмый Солдатик без единого слова притащил ему аспирин и стакан холодной воды. Уокер кивнул, с благодарностью выпил и снова заснул. Часа через два очнулся от странного звука — что-то где-то шкворчало, а еще отчетливо воняло горелым. Он дотащил свою бренную тушку до кухни, где все еще мрачный Солдатик пытался приготовить им завтрак. Или, судя по положению солнца на небе снаружи, уже, скорее, обед. Корделл отстранил его молча, выкинул в мусор сгоревший бекон и уголь, оставшийся от яиц, быстро соорудил новое блюдо. Распределил по двум тарелкам, налил из кувшина апельсиновый сок. Подвинул на противоположную часть стола порцию Бена и молча принялся есть. Тот опустился на табурет, настороженно зыркая из-под растрепанной челки. Покрутил вилку в пальцах, осторожно ткнул ею в омлет. Вздохнув, положил рядом с тарелкой. От громкого звука, раздавшегося в полутемной кухне, как выстрел, с трудом получилось не вздрогнуть. Не нравится завтрак? Так может достать из помойки свои высококулинарные угли, подумал рейнджер и после секундной паузы продолжил жевать. Вообще не чувствуя вкуса. Бен сверлил его взглядом и все громче сопел, разглядывая исподлобья. Уокер дернул плечом. Растянутый ворот футболки, в которую кто-то переодел его прошлой ночью, чуть сполз, оголяя ключицы. Солдатик потянулся через стол, невесомо касаясь чего-то на шее. Уокер машинально отпрянул, и тот уронил руку на стол, опуская глаза. Зеленые. Зеленые, как, сука, какой-то абсент. Как отрава. — Прости меня, рейнджер, — прошелестел глухо он, разглядывая то ли поверхность стола, то ли свои ногти. — Прости, я совсем не... — Ты не хотел. Да, Бен. Понимаю, не парься. Ты психанул. Опять, — проговорил, наконец, Уокер. После многочасового молчания свой голос показался скрипучим и ломким. — Я решил, что ты пойдешь... к этой Мики или еще какой-нибудь девке. Я не хотел... Представил, как ты... Я не должен был. Я виноват. Солдатик все еще не смотрел на него, когда говорил. Уокер заметил, как из закушенной губы показалась капелька крови, которую супер механически тут же слизал. Заметил, как пальцы, сцепленные в замок перед ним, побелели. Не раздробил бы такими темпами кости. Хотя что ему — заживет. Как на собаке. В миллиарды раз быстрее, конечно. — Ты рев... Ах, нет, как я мог забыть? — усмехнулся невесело рейнджер. — Кто я такой, чтобы ты ревновал? Это какая-то другая разновидность отношения. Скорее, как к вещи. Никто не должен касаться того, что ты пока решил оставить себе. — Ты — не вещь. Мне очень с тобой понравилось, Корделл. Я... никогда прежде... Было так хорошо. Как будто звезды перед глазами взрывались. Такое... — Мальчик-солдат бормотал неразборчиво, нечленораздельно, бессвязно. Кажется, извиняться он не умел. Возможно, делал это впервые в своей жизни. Вот только Уокеру — какое до этого дело? Ему ясно указали на его место. Можно сказать, походя ткнули носом. Как в лужу — глупого заигравшегося щенка. — Да, Бен. Мне тоже хорошо. Было. Но с кем не бывает?.. — Солдатик после этих слов дернулся, как от пощечины. — Рейнджер. Давай попробуем снова? Я... — Да, Бен... Ты... Все время ты. Обещаю, ты будешь в порядке. Мы тебя вытащим... А потом разбежимся в разные стороны. Мы... Разбежимся. Уокер потер неосознанно шею, где ярким укором темнели отметки от стальной хватки Мальчика-солдата. Тот перехватил это движение, вспыхнул, подорвался со стула, навис над Уокером, но тотчас отшатнулся, когда тот медленно поднял на него взор. Разочарованный, пропитанный горечью, смешанной с болью. — Прости. Я не... — Да. Ты — не. Уокер отодвинул недоеденный завтрак. После вчерашней пьянки все еще дико мутило. Можно было бы завалиться в кровать и проспать до утра. Вместо этого он торопливо оделся, нашел сапоги для верховой езды. Направляясь быстрым шагом к конюшням, чувствовал ввинчивающийся в затылок взгляд. Тяжелый, мрачный и неподвижный. Из-за плотной портьеры. "Хорошо, если его не заметят снаружи", — отстраненно подумал рейнджер и тут же отвлекся на Кевина, торопящегося навстречу. Мальчишка взахлеб тарахтел про Грозного и других лошадей, про дурака-Луи, которому мерещатся то ли призраки, то ли бандиты. Уокер, машинально улыбаясь мальчишке, кивал и угукал, а потом попросил оседлать одного из коней и, легко перемахнув через так и не залатанный разлом в заборе, стрелой понесся вдоль неспокойной реки, то и дело попадая в густые клубы тумана. Он до такой степени разогнался, что мог бы, наверное, играючи ускакать в другой штат еще до наступления ночи. Но вовремя остановился и повернул Красотку обратно. Погладил лошадь по морде: "Прости, малышка, совсем тебя загонял. Еще немного, и мы будем дома". Кобыла вздохнула, как будто откликаясь на его состояние и чувствуя демонов, рвущих его изнутри. Буквально перелетела через неприметный овражик и припустила в сторону ранчо. * Бросив поводья, метнувшемуся навстречу конюшему, пыльный и потный пошел прямо в дом, на ходу потирая гудящий затылок. В гостиной едва слышно бубнил телевизор. Кажется, шло какое-то кулинарное шоу. Хмурый Солдатик в одной из футболок хозяина дома сосредоточенно тыкал иглой в груду тряпок, в которой рейнджер без труда распознал его маскарадный костюм. При виде рейнджера Бен настороженно замер. А тот, кивнув ему на ходу, протопал прямо к лестнице. Все тело зудело, ужасно хотелось помыться. Душ, потом — какой-нибудь простой ужин, потом — сон. В таком вот порядке, решил для себя Корделл, стягивая на пороге своей ванной одежду. На лестнице тихонько скрипнула одна из ступеней. И тут же все смолкло. Телевизор внизу продолжал шелестеть и мерцать то голубым, то зеленым.