Научись меня слышать

— Два номера, пожалуйста. Один с двуспальной кроватью, один — двухместный с двумя раздельными. Плачу наличкой. Спасибо, милая, — рейнджер демонстрировал девчонке за стойкой свою фирменную улыбку. Когда он пытался ее использовать дома, Лиам звал брата пройдохой и поскорее сбегал, Стелла закатывала глаза и обвиняла в нечестной игре, но почти сразу же выключала упрямство, которое у всех Уокеров было, наверное, прочно зашито в геном. — Спасибо, Уокер, предусмотрительно, — вставил Трей, затаскивая в холл отеля пару сумок и объемный рюкзак. — Милый, ты только не злись, но, кажется, ты не понял... — Мики осторожно взяла за руку жениха, шаг за шагом отводя его в дальний угол. Солдатик, которого пару часов назад на заправке в очередной раз безуспешно уговаривали сменить свой дебильный костюм на что-нибудь неприметное, зло дернул рейнджера за руку. С такой силой, что тот едва на ногах удержался. — Ты серьезно? Уокер? — У нас с Мики по легенде роман. Будет логично, что мы заселимся с ней в один номер. Если "Воут" решат проверить, куда я делся и с кем, персонал подтвердит. Но никому никак не поможет, если ты закатишь здесь сцену. Все доводы, каждая фраза казались разумной, логически выстроенной цепочкой. Вот только Бен с каждым сказанным словом все сильнее мрачнел. На секунду даже почудилось, что от супера повеяло жаром — тем самым, после которого обычно следовал взрыв. Всего на секунду. Наверное, Корделлу все-таки показалось. Он ухмыльнулся, услышав, как переругиваются Рамирес и Барнетт — кажется, бывший морпех, бывший военный медик и тренер детской футбольной команды исчерпал лимит терпения и теперь психовал не на шутку. — Зайдешь с Корделлом в номер, и больше меня не увидишь! Солнце, я вошел в его положение, согласился, что ты должна помочь другу, но этой уже перешло все границы. Не думаешь?! — Нет! — совсем неженственно рявкнула Мики. Девчонка на ресепшене от испуга сначала присела, а чуть погодя даже свесилась через край, пытаясь не упустить ни звука из развернувшегося перед ней представления. — Может быть, два смежных номера, соединенных внутренней дверью? — в конце концов предложила она, когда градус в помещении повысился на порядок, и вопросы о разгорающемся на пороге скандале могли уже начать поступать от других постояльцев. — Прекрасный, выход. Спасибо, милая... — Корделл запнулся, пытаясь разобрать имя на бейдже, спрятанном за каскадом темных волос, — милая Лора. Извините нас за небольшую семейную ссору. Брат моей невесты такой старомодный. И, обняв Мики за талию, смачно чмокнул в подбородок и щеку. У бедной Лоры даже челюсть отвисла от этого нелепого заявления, но она только пискнула: "Как скажете, сэр", и вложила ключи Бену (оказавшемуся к ней ближе других) в руку. * — Корделл, ты точно рехнулся. Ты посмотри на нас с Мики — брат и сестра? Наши предки ведут род даже не с одного континента! — заорал, переступив порог номера, Трей. Швырнул на пол их вещи. — А еще, кажется, вы все тут решили, что, если я потомок рабов, можно использовать меня как рабочую силу! Вот хрен вам! Солдатик таращился на эту истерику где-то сорок секунд, а после — Трей даже еще не закончил — методично принялся обыскивать номер на предмет алкоголя, не обращая больше внимания на крики. — Трей, хватит орать. Ты нахватался от Бена? — рейнджер, подобрав на полу свой рюкзак, ухватился за потертые лямки и закинул на спину. — У меня голова уже, как котел. Железный, ржавый и гулкий. Какая разница — брат или не брат? Может быть, твоя мать второй раз вышла замуж. Или вас обоих взяли в приюте. Фигня. А ересь про рабство и рабочую силу — сделаем вид, что ты не говорил, а я — не слышал. Звякнуло стекло, что-то забулькало весело и ощутимо завоняло бурбоном. Наверное, поиски Мальчика-солдата увенчались успехом. Корделл, чувствуя, как незримый обруч все сильнее сжимает виски, шагнул к разделяющей две комнаты двери. Вот только Мики преградила все пути отступления, качнула коротко головой, указывая глазами на камеру в углу над окном. Обняла за плечи и шепнула в ухо, губами мазнув по щеке: — Расслабься. Нам надо сделать что-то с камерами, и сразу же пойдешь отдыхать. У всех был непростой день. Непростой? Слабо сказано. Особенно учитывая, что Рамирес и Барнетт ввязались в эту дурную историю из чистого альтруизма. Корделл кивнул, показывая, что понял. Трей тоже как-то странно притих, а Солдатик... Солдатик, уже опустошив первый стакан, пил из горла, пялясь в окно, выходящее прямиком на дорогу. Уокер помнил, что через несколько миль впереди будет развилка, где главная трасса разделялась на четыре дороги, ведущие в разные штаты. — Я сейчас. В туалет, — буркнул рейнджер, почти сразу же скрываясь в уборной. Через двадцать восемь секунд свет в комнате мигнул и погас. Трей в ту же секунду забрался на стол, откручивая что-то в камере наблюдения. Вернувшийся рейнджер кивнул одобрительно, беззвучно скользнул в смежный номер. Там что-то грохнуло и зашипело, но быстро смолкло. Еще четыре с половиной минуты, и свет вспыхнул снова. — Все в норме. Еще как минимум сутки они не поймут, что ни изображение, ни запись с камер не поступает на жесткие диски, но мы тем временем будем уже далеко, — вернувшийся Уокер вытирал руки гостиничным полотенцем. Невольно сморщился, зацепившись взглядом за затянутую в зеленое спину. Прочистил горло: — Бен, ты идешь? Тебе, конечно, спать так часто не нужно. Но нормальные люди нуждаются в отдыхе. Мики вздрогнула и вытаращилась на Корделла с изумлением, открыла даже рот, чтобы что-то сказать, но осеклась, когда Трей качнул головой и взял ее за руку: "Не надо малыш. Они сами во всем разберутся". Солдатик залпом допил остатки бурбона и громко рыгнул. Ухмыльнулся, медленно, показательно сканируя рейнджера взглядом. Задержался на вспыхнувшим малиновым ушах и покрывшейся неровными пятнами шее. — Конечно, рейнджер. Тем более, все это приключение — только ради меня. Знаешь, я благодарен. И, наверное, даже польщен, — зачем-то еще раз впился взглядом в окно, за которым как-то быстро сильно стемнело, и редкие тусклые, едва зажегшиеся фонари не позволяли ничего нормально увидеть. — Спокойной ночи, Мики. Спасибо, Барнетт. За все. Не дожидаясь, пока Уокер возьмется за ручку двери, первым скрылся в комнате с двумя кроватями, расставленными по разным углам. — Корди, это как-то жестоко, — подала голос Мики. С каждым часом, приближающим ночь, Уокер хмурился и мрачнел все сильнее. Пришла ночь, и возле него даже воздух сгустился. — Бен, конечно, тот еще эгоист и социопат. Но он не умеет иначе, не пробовал даже. Надо дать ему время. — А зачем это мне? — усмехнулся Уокер. Внутри после горько брошенной фразы заныло и заболело, пришлось стиснуть зубы. Весь его организм противился этим словам. — После того, как я с вашей помощью его спрячу, а потом помогу скрыться куда-то, где никогда не будут искать, все станет, как было. Я никогда не собирался менять свою жизнь. Тем более — ради такого, как он. "Кому ты сейчас врешь?!!! Что ты творишь?!!!" — заорал бы сейчас Лиам на брата и, возможно, врезал бы для профилактики в морду. Но Лиам, уже исследовав весь Йеллоустон вместе с Карлосом, наверное, отправился в Гранд-Каньон. — Не знаю, какая кошка между вами с ним пробежала, но ты сам не свой. Корди, я тебя знаю, — начала было Мики, но вдохновенную речь тревожащейся подруги прервал странный шум. В соседнем номере грохнула створка окна, и стекло посыпалось на пол. Чертыхнувшись, Уокер бросился к Бену, но комната встретила его темнотой и идеальным порядком — на чинно застеленные кровати никто не садился, не открывал даже мини-бар. — Бен?!! — распахнув створки, попутно разрезая осколками стекол ладони и пальцы, Корделл заметил лишь тень, мелькнувшую среди глубоких теней ближе к забору. Рванув на улицу мимо хлопающей глазами ошалевшей, но при этом заинтригованной донельзя портье, затормозил за порогом. Вдоль едва-едва освещенной дороги удалялась фигура — знакомый разворот плеч, подтянутая задница и кривоватые ноги. Все быстрей и быстрей. — Бен?! Бен, вернись!!! — попробовал позвать его рейнджер. Солдатик даже не обернулся, вообще никак не показал, что услышал. Хотя не услышать не мог. Чертов фрик. — Ну и хрен с тобой, — сплюнул под ноги Уокер. Вернувшись к себе, изо всех сил жваркнул дверью и завалился на кровать в башмаках, натягивая на гудящую голову подушку. Ночной стылый ветер тянул через разбитое стекло свои длинные пальцы, дергал за занавески, холодом выдыхал. Уокер завернулся в тощее одеяло, пытаясь согреться.