***
Чонгуку помог один очень хороший знакомый, посоветовав клинику, специализирующаяся на таких случаях. Лечение будет дорогим и долгим, но Чон готов, чтобы помочь. Он не может оставить его одного. Должен же быть выход. Пусть Тэхен бурчит, пусть отнекивается, но он должен это сделать. — И так, ваше лечение будет довольно продолжительным. Сами понимаете, что за месяц это не исправить, но если сильно стараться, то за год можно уйти, так скажем, в ремиссию. Конечно, гарантии никто не дает, что он сдержится. Но если все соблюдать, можно будет покончить с этим, пока не поздно. Буду говорить по честному: такие ситуации заканчиваются очень плачевно, если вовремя не начать спасать. Все будет зависеть от желания Ким Тэхёна. Прошло около двух месяцев с момента того происшествия с машиной. Гук стал более сдержанным, старается не заводить тему про это. И пообещал, что поможет с учебой после лечения. Тэхён промолчал на это, продолжив смотреть в окно. Ким здорово похудел за это время, Чон стал тщательно следить за его питанием после, но не понимает, почему вес стал так стремительно уходить. Оказывается Тэхен все же скрытно употреблял. Гук не злился, он молча выбросил в унитаз все содержимое, не без истерик Тэ, конечно. — И так, пропишу вам такие препараты, — мужчина записывает название в личную карточку, коротко взглянув на Тэхёна, он продолжил. — Мистер Ким, мне Чонгук говорил, что вам мешает бессонница?***
flashback. Тэхен чувствует прохладный ветер, который идёт по коже, он зажмуривается от этого. Не понимая, где он находится, Ким зажмуривается. Перед ним широкое длинное поле, которому нет конца, он настолько огромен, что кажется, что это невозможно. Невозможно ведь? Сейчас его мало это волнует, что с ним? Где он? Он смотрит куда-то вдаль, а там разрушенный дом, рядом с ним такое же разрушенное старое дерево, которое голое, вовсе без листвы. Нет солнца, а только пасмурная погода, из-за чего все кажется черно-белым. Влажный воздух пробирается под мягкий свитер, щекоча кожу. Тэхен ступает голыми ступнями по мокрой от росы траве, идя прямиком к домику. Но не успевает он дойти до него, как вдруг: — Эй, друг, — хлопает по щекам пьяный Чимин, пытаясь разбудить такого же пьяного Тэхена, который нехотя просыпается. В том сне было так хорошо, он бы там остался. Ким тянется к стакану, который на половину был выпит. Осушает его до конца, Чимин вдыхает белый порошок через нос, пока другие в компании смеются, Тэхену хочется уйти на какое-то время отсюда, но не успевает он и подумать об этом, как Чимин протягивает ему то же, что он недавно впустил в свой организм. Тот сморщивает нос, но все равно пропускает через себя белый яд, морщится не от порошка, а от того, что при нем сосется пара. Тэхен позже уходит в туалет. Перебрал. Вместе с рвотой он выблевывает остатки нормального разума, ведь раньше он был против таких компаний. Рвота не прекращается, еще чуть чуть и он выблюет вместе с желчью и свои органы, горло щиплет, а из глаз идут слезы, Ким сам не понимает, что происходит, но вдруг наступает паника, все трясется, он хватается за стенки кабинки, ударяясь головой назад. Тэхен мелко дрожит, пытаясь встать, но ноги подкашиваются и он крепко держится за стенки туалета, пытаясь выровнять дыхание, ему кажется, что он не дышит, может он уже мертв? Ким закрыл на время глаза, пока не приходит в себя. Прошло каких-то жалких несколько минут, а для него вечность. Ему это все казалось. К А З А Л О С Ь Чонгук сейчас в командировке на три дня, поэтому Тэхен не беспокоится на счёт своего прихода домой под утро. Он даже не знает, сколько сейчас времени. Зато отлично помнит несколько недель раннее, когда они вместе сидели на берегу реки. Он вспоминает их разговор. — Знаешь, — вдруг заговаривает Чонгук, вертя бокал с красным вином в нем. — Я никому никогда такие слова ни за что не говорил, но ты для меня важен. Я не знаю, зачем ты тогда был у Чимина, но, Тэхен, прошу, если что-то тревожит душу, то говори мне. Пак был для меня лучшим другом, пока не начал. Я не хочу, чтобы ты превращался медленно в такого человека. Чимин уже совсем не тот, — Чон хмыкает на собственные слова, а затем отпивает небольшой глоток. — Я не хочу тебя терять в этой темноте, что может наступить, если ты начнёшь, — Гук серьезно смотрит в карие глаза напротив, разговор действительно серьёзный. Тэхен кивает в знак согласия. А затем смотрит на речку вперёд, куда падает свет звёзд. Тэхену еще хуже, вспоминая тот кивок, что означал «да, хорошо, я все понимаю», которое как обещание, которое Ким не сдержал, раз он сейчас сидит здесь, в кабинете туалета, перебравший. Он возвращается к ребятам, оповещая Пака, что уходит из-за плохого самочувствия. Чимин кивает, провожая взглядом Тэхена, а сам думает, зачем все это?***
Остался день, до того, как вернётся Чонгук. Тэхен просыпается в девять утра. И, пока готовится завтрак, читает книгу. Он находит в сумке остаток таблеток, решаясь, вспоминая тот момент с туалетом, как его вывернуло наизнанку, но все же заглатывает сразу две. Не слышит, как в квартиру заходит Чон, уставший, быстрее снимает обувь. Поскорее увидеть Тэхена, которого он хотел увидеть все эти дни. Он встречает глаза Кима, такие широкие и чёрные зрачки, словно бездна, затягивающая не Чонгука, а самого Тэхена. У Чона сердце разрывается, проваливается куда-то под землю, он видит эту черноту на дне его глаз, от карих глаз осталось лишь название. Гуку настолько больно видеть своего мальчика таким, что он крепко обнимает Тэхена, а слёзы падают на футболку младшего. Чонгук понимает, что словно упустил тот важный момент, когда можно было все вернуть. Он знал, что за его отсутствие сердце было не на месте не зря. — Почему, Тэхен, — тихо, шёпотом спрашивает Чонгук, обнимая его крепче, словно тот может уйти. Пропасть. Исчезнуть. Иллюзия. Как будто это не Тэхен принял, а он сам. — Мне больно, я не могу, Чонгук, — охрипшим голосом говорит Тэхен, ещё чуть-чуть и его голос может сорваться. — Прости меня, Гук… — Мы сможем справится, слышишь? Я посоветовался с врачами, тебе готовы помочь, давай попробуем, — держит и не отпускает. — Я не знаю, нужна ли мне помощь, Гук… — Ким отворачивается от него, для Кима это слишком больной разговор. — Тэхен, тебе помогут, срок твоего…— осекается Гук, но продолжает. — Не всю жизнь, поэтому шанс все исправить есть, я хочу тебе помочь, Тэхен. Ким смотрит на него, почти пропуская мимо ушей все, что сказал Гук, словно в уши заложили вату. — Я слабак, я не смогу справится, я просто чертов слабак, который не может прекратить это, Чонгук, я никогда не смогу с этим справится, прости, что подвожу тебя и заставляю нервничать, но только так я чувствую себя лучше. После — меня окутывают кошмары. Мне так страшно… — выговаривает Тэхен, пока Чонгук все слушает и слушает. Все понимает. Все чувствует. Гук успокаивающе гладит того по голове, сжимая в руках блистер таблеток. Тэхен ложится в кровать, а мягкое одеяло накрывает сверху. Сегодня его не будут тревожить кошмары, сегодня он поспит спокойно, пока рядом будут охранять его сон.***
end flashback. — Да, у меня бывают…кошмары. Я не мог спать, в последнее время они усилились, — Киму сейчас не тяжело все это вспоминать, он стал принимать таблетки, которые ему назначили ранее. — Хорошо, я тебя понял, — врач что-то записывает в своем блокноте. — Сейчас у вас есть такое, что вы стали теряться в днях и числах, может, путать имена или что-то наподобие? Может, путали одного человека с другим? Ким сжимает кулаки так крепко, ему так противно. От самого себя.***
flashback Тэхен почти заснул, если бы не Чимин, громко будя того от (почти) спокойного сна. — Чувак, я почти заснул, — Ким устало потирает глаза, собираясь закурить первыми попавшимися сигаретами, которые лежат на столе. От без понятия, чьи они, ведь за столом сидят очень много людей. Хотя никому нет дела, хозяин сиг про них забудет. — Да похуй, давай по таблеточке? — улыбается расслабленный Чимин, которому по-хорошему хватит. Чимин кидает таблетку на язык, продвигаясь ближе к Тэхену, наклоняясь к парню, целуя прямо в губы, проталкивая горькую таблетку своему другу на язык. Ким сжимает волосы Чимина, его бредовая голова показывает образ не Чимина, а Гука. Тэхену вообще кажется, что они сейчас не в гребенном клубе с накуренными людьми доверху, а дома, на мягком диване, что словно всего этого происходящего кошмара вокруг и нет вовсе. Ким отвечает на поцелуй, медленно утягивая парня в бешеный вальс, кислорода не хватает, но они оба не останавливаются, им наплевать, пусть задохнутся, пусть и так глупо, в объятиях друг друга, но зато в любви. Чимин останавливается первым, с чмоком отлипая от губ. Тэхен открывает глаза, расплывчатым сознанием догоняя, что это не Чонгук, что это не мягкий диван и не их дом, это был Чимин, это гребанный клуб. Ким понимает и больше не двигается. Боже, что он наделал…***
end flashback. — Не могу назвать это путаницей с людьми, но я тогда понял, что полностью дурак. Я совершил огромную ошибку, я знаю, что оправдание тем, что я был не в себе — это не оправдание. Но после я чувствовал себя самым ужасным человеком, — Ким не перестает теребить пальцы рук. — Я сказал тогда Чонгуку, на следующий день об этом, думал, что он будет злиться, как я на себя, но он ничего не сказал, лишь накрыл меня одеялом и я заснул. Ну а что касается дат, — Тэхен переводит взгляд с рук на пол, пытаясь сглотнуть ком в горле, мешающий продолжить говорить дальше. — Я иногда могу перепутать среду со вторником, но разве это не свойственно всем людям? Я просто устал. — Не вини себя за сказанное, ты молодец, что делишься таким. По поводу твоей забывчивости с датами — ты прав. Ты устал. Что ж, у нас есть время просто поговорить, не важно о чем, просто говори. Хорошо?***
Чимин никогда так сильно не садил голос, но в этот раз все вышло по другому. Он умывается холодной водой, как будто она сможет смыть весь этот ужас. Он хочет скорее покинуть это место, но не успевает. Как только он выходит, его бьют чем-то тяжелым по голове и его глаза закрываются. Пахнет тяжелым металлом, запах пороха и крови. Собственной крови. Пак оказывается лежащим на холодном бетоне, пытаясь осмотреться. Глаза больно щиплет, он смотрит через пелену и открывает их лишь на половину. Он не может двинуться из-за резкой боли в ребрах, Пак лежит скрючившись. Перед собой он видит лишь большие окна во весь пол, это большое здание, потому что эта стена с окнами длинная, дальше посмотреть не позволяет положение. На улице темно, а прямо над ним горит лампа, слабо мерцающая в помещение. Чимин смотрит себе на руки, замечая на них засохшую кровь, не понимает, где находится, его похитили? Зачем? Кто? Все загадки рушатся в одну секунду, слыша знакомый, стальной голос позади себя. — Я же говорил, что не потерплю предательства. Ты же знал, что даже в такой дыре мы тебя найдем, — Намджун наклоняется к парню, беря прямо его за волосы, от чего Чимин с болью хрипит и морщится. — Да даже будь ты на крайнем севере, под землей, на другой планете - я тебя все равно найду. Щенок, ты думал уйдешь? Ты вырыл себе могилу, мой дорогой lux. Джун швыряет прямо головой на пол Чимина, возвышаясь над ним скалой, надменно смотря на него свысока, говоря, мол, «смотри где я, где ты». Его аккуратный темный костюм, уложенные волосы, он должен быть на каком-то важном мероприятии, а не стоять здесь, в какой то заброшке. Он садится на любезно поставленный стул рядом с Чимином, подзывая кого-то, ждет, когда Пака поднимут. Он с болью в ребрах и голове с трудом встает даже на колени, Джун отзывает от него своих, дожидаясь, когда тот со слабостью в ногах и руках сможет стоять хотя бы на коленках. — Думал, может умнее будешь, догадаешься, что скрываться для тебя — это самое ужасный кошмар из всех кошмаров и ужасов, которые ты когда-либо мог смотреть в своей никчемной жизни, — Намджун перезаряжает свой пистолет и сует обратно в свой карман на внутренней стороне пиджака. — А ты заставил меня напрячься, напрячь своих людей, чтобы поговорить с тобой, видишь, сколько ты нарек на себя проблем. Я уже думал идти к твоей семье, вдруг они знают, где же ты прячешься. Пак сжимает кулаки с силой, на которую способен в таком состоянии. Семья для него как громкий звонок. — Но знаешь, я подумал, так много проблем уже. У тебя. Что не стал, но думаю их стоит навестить, сказать, что их любимый Чимин жив и здоров. — Ты убьешь меня, я знаю это, — Чимин шевелит языком совсем вяло, пока по губе тонкой струйкой течет кровь. — Ты прав, я убью тебя, lux, но хотел бы насладиться моментом, ты достал мне множество проблем, от которых мне, сука, придутся избавляться долго, — Джун наклоняется вперед, беря за подбородок Чимина, наигранно цокая, словно не ожидая увидеть разбитого парня, во всех смыслах. — Ты даже не каешься, как это обычно делают другие, меня всегда это радовало в тебе, заставляло думать, что я нашел себе равного, могу надеяться, но как же я сильно ошибался в этом, ты яма, которую я закопаю. Я не убью тебя, потому что ты сделаешь все, что я скажу после, ты нужен еще, я обещаю. Но тебе придется понести наказание, lux, — Намджун резко встает со стула и роняет Пака, ударяя того по челюсти кулаком. Чимин ударяется затылком о бетон, пытается сфокусировать взгляд на любом предмете, но не получается, резкая боль в голове пронизывает насквозь. — Вспоминай этот день всегда тогда, когда ты снова захочешь сделать по-другому, — Джун замахивается снова, попадая в грудную клетку, Чимина горбится еще сильнее, откашливая кровь на пол, падая на него, собираясь отключиться, почти пропадая в темноте, ожидая этот момент, чтобы ничего не чувствовать, но его надежду рушат, поливая холодной водой из ведра, Пак открывается резко глаза, не сдерживая громкий крик, на раны попадает вода, раздирая каждый сантиметр кожи. Чимина волокут к столу, кладя его руки на поверхность, его ноги трясутся, скорее не от страха, а от боли внутри. Она не дает спокойно двигаться, он хотел бы попробовать убежать, но не сможет. — Теперь из-за того, что ты слил нашу информацию Чонгуку, у тебя будут большие проблемы. Я не дам тебе сдохнуть, пока ты не сделаешь то, что я скажу. — С чего ты взял, что я буду после что-то делать? — Чимин еле шевелит челюстью, ему уже все равно, он так ждет своего приговора, что ему все равно. — С того, что ты теперь мне обязан. Мне проведать твою семью? А?! — Джун выходит из себя, резко берет за волосы Пака, заставляя смотреть на себя. В глазах напротив Ким видит ярость, злобу, на это он лишь улыбается. Его это забавляет. Намджун берет биту в руку, замечая уже страх у Чимина, замахивается и бьет прямо по руке. Хруст кости звонко раздается по помещению, как и дикий вопль Чимина. Он срывает себе все горло криком, у Джуна ни одна мускула не дернулась, он лишь закуривает сигарету. В ноздри Паке попадает этот горький дым, его тошнит. Его выворачивает, он гнется вниз, желая отключиться. — Не давать ему заснуть, обезболивающие не давать час, накачать его и выбросить под дверь его квартиры. Сам доберется. Завтра ты приедешь ко мне, — обращается уже к Чимину. — Ты приедешь ко мне и все будет хорошо, — хладнокровный голос навивает мурашки по телу у всех стоящих в этой комнате, кроме Чимина, который желает проснуться от этого кошмара.***
— Расскажите мне о каком-то событии в вашей жизни, который произвел на вас наибольшее влияние или эмоции, — врач делает пометки в карточке Тэхёна. — Наверное, самый запоминающийся момент, это когда у меня была ломка, я не сдержался и съел так много таблеток, что у меня случился передоз, — Тэхен нервно усмехнулся, все случилось в одном флаконе. — С тех пор Чонгук больше не уезжает никуда без меня, не оставляет одного. Либо со мной, либо никак.***
flashback Тэхен лежит так уже почти двое суток, его все время дергает, бросает в холодный пот и насморк. Он не может справится с таким количеством барьеров, даже встать не может, ему жутко хочется, несколько пропущенных - от кого сам не знает. Нет даже дела, он хочет закончить это. Когда его на несколько секунд отпускает, он находит силы встать, ему нужно идти. А куда идти? Сам не знает, просто идет, падает, всего трясет. Поскорее бы кошмар закончился. Он достает блистер, закидывая сразу весь. Он пытался завязать, так хотел закончить. Не смог. У Тэхёна наворачиваются слезы от безысходности, слабак. С Л А Б А К С Л А Б А К С Л А Б А К Он закидывает еще один блистер, не может остановиться. Мало. М А Л О М А Л О М А Л О М А Л О М А Л О Накатывает истерика, руки не слушаются, сами тянутся. Сам виноват в этом. Сам начал. Сам не может остановиться. Тэхен садится на пол, хочет закончить. Позор семьи. Последний раз, когда он плакал было на похоронках его же матери, которая была для него всем. Тремор рук возвращается, тупая, ноющая боль в висках. Он понимает, что это не похоже на то, что ощущал раньше, все движения крайне медленные ( или может ему это так кажется ). Тошнота подкатывает в горлу, он пытается вывести это с организма, но не получается. Отключается. Открыв глаза он видит маму, свой лучик. Она сидит рядом с ним, гладит по голове своими бархатными руками, как делала это в детстве, когда Тэхен чего-то боялся. Сейчас уже не боится. Повзрослел. Он улыбается. — Не уходи, прошу, мне так не хватает тебя сейчас, ты бы подсказала, что мне делать, — хрипит Тэхен. А она молчит. Очередная иллюзия как обычно или он умирает? Не понимает, трясет головой, она куда-то уходит, тянет руку к нему, он протягивает свою. Хочет закончить. Не хочет продолжать. Его хлопает по щекам пришедший Чонгук, врачи рядом смотрят фонариком на зрачки. Не реагируют. Он лежит на боку, чтобы в случае чего не захлебнутся. В Чонгуке страх, непонимание того, что будет дальше. А что будет?***
end flashback. — Он рассказывал, как не мог еще несколько дней отойти от всего. Я тогда не понимал, почему закинул всю пачку. Руки сами тянулись. Знаете, есть же эти стадии нариков, когда они увеличивают дозу, — Тэхен неугомонно теребит кофту пальцами, усмехается сам про себя, никогда бы не подумал, что скажет так про себя когда-нибудь. — Так вот это наверное самая последняя. Врач тихо слушал, не прерывая разговор ни на секунду. Слушал, впитывал. Ни один рассказ в этом кабинете от людей, что употребляли не цеплял так сильно. Тэхен понимает, что хочет перестать, что он тянется к помощи, пусть и не просит. Ему действительно хочется помочь.***
flashback — Почему я должен тебе верить? — Чонгуку искренне не хочется говорить с Чимином, он устал, едет с работы, где он не сидел целый день, а мотался по городу. Гук жмурится от света фонарей, пока едет в машине. Кажется он не спал сутки. — Потому что ты поверишь мне. Ты же хотел посадить Намджуна? У тебя есть отличный шанс. Я знаю, что ты не веришь и думаешь, что это очередная ловушка от него, но поверь, пока не поздно, Чонгук, — тяжелый вздох Чона и долгое молчание после. — Я прислал тебе все его сделки, все его уязвимые места тебе по почте, посмотри, думаю, что ты найдешь то, что нужно. — Не боишься его? — Боюсь, не поверишь как, — Пак смеётся, ему терять есть что, но это отличный шанс все исправить. — Я попытаюсь убежать и не попасться, удачи, Гук.