***
Седьмой молча, стоя на коленях, щёткой вычищал полы. Медленно, сантиметр за сантиметром вымывая грязь и пыль из мелких трещин. Несмотря на боль, несмотря на жар и пот. Омега без остановки работал щёткой, и замывал все это обычной тряпкой. Он постоянно гнал от себя мысли о том, что случилось утром, когда Изана, раньше чем Седьмой проснулся, принёс еду и лекарства. Омега безуспешно старался заткнуть сущность внутри, что подкидывала воспоминания о том, как осторожны были руки господина, когда он обрабатывал раны на спине Седьмого. Омега пытался убедить себя, что ему показалось то беспокойство в глазах господина, когда уходя, он поднял лицо Седьмого за подбородок и просил быть осторожнее. Омега — вещь. Эту простую истину Седьмой забыл непозволительно быстро. То волнение в глазах господина не должно быть предназначено ему — так смотрят на людей, а не на омег. Отец господина, нынешний глава семьи Сано, с самого утра собрал своих сыновей и решил устроить совместную охоту в лесу, принадлежащему семье. А Седьмой, не зная куда себя деть, занялся тем, что выходит у него лучше всего — уборка. Несмотря на боль и усталость, он продолжал — не в первый раз омега находится в подобном состоянии и уж точно не в последний. Седьмой замер, поняв, что за его спиной стоит Мансаку-сан, его аромат не источал угрозы и плечи омеги немного расслабились, хотя старший Сано, казалось, всегда держал свой аромат нейтральным, располагающим. Быстро опустив щётку в ведро с водой, омега убрался с дороги альфы, сдвигаясь к стене, но вопреки ожиданиям, старик остался на месте. Со временем, несмотря на то, что аромат не изменился, Седьмой чувствовал себя всё неуютнее, опуская голову ниже и ниже, показывая свое полное подчинение. — Ты так отчаянно пресмыкаешься… — Задумчивый голос Сано заставил омегу полностью замереть. Седьмой настолько сильно оголил свою шею, что даже не мог видеть ботинок господина, лишь слышал постукивание ногой. — Этот след от зубов… — Мансаку едва прикоснулся пальцем, к укусу Изаны, как боль пронзила тело омеги насквозь и он резко отпрянул от альфы, невольно прикрывая ладонью метку. Всего мгновение, а Седьмой, понимает как сильно он сглупил, тут же падая к ногам мужчины, прикладывать лбом к его ботинку. Альфа рассмеялся, а омега затрясся, ужас пробирал до глубины души, даже сущность внутри словно бы застыла и спрятала голову, хотя место, где его коснулся господин, до сих пор горело огнём, Седьмой больше не обращал внимание на боль. — Кто тебя укусил? — Отсмеявшись, спросил альфа, а у Седьмого словно упал камень с души, но тем не менее, он не смел поднять головы, быстро и четко отвечая на вопрос господина. — Изана, господин Сано. — После ответа последовала длинная пауза, а затем Мансаку отступил на шаг назад. — Действительно? Выглядит старой… я не люблю ложь. Хотя… не важно. — Альфа отмахнулся от вопроса, тут же задавая новый. — Почему ты вышел в коридор и моешь здесь? — Выполняю свои обязанности. — Маленький… глупый… омега. — Вновь подойдя к Седьмому, альфа присел на корточки, поднимая лицо омеги. — Ты можешь умереть. Седьмой отвёл глаза в сторону, не смея взглянуть на лицо альфы, желая, чтобы он как можно скорее скрылся по своим делам, но этого все не происходило. Мансаку словно специально долго и внимательно рассматривал лицо омеги, не обращая внимания на то, как он дрожит, а после все же отпустил лицо Седьмого, поднимаясь на ноги. — Иди за мной. — Заложив руки за спину, альфа пошагал по коридору, вынуждая омегу вскочить, и несмотря на пронзившую боль, от которой на мгновение потемнело в глазах, быстро побежать за господином, который, впрочем, встретив в коридоре одного из омег, приказал прибрать там, где не успел закончить Седьмой. Омега молча следовал за старшим Сано, не сразу понимая, что тот вывел его из особняка и провёл до самого сада, заставив сесть на скамью. От чего-то, Седьмой очень боялся этого альфу, хотя аромат Монсаку был не слишком резким или агрессивным, а всегда находился в спокойном, нейтральном состоянии. Монсаку даже никогда не проявлял к нему агрессию поведением или словами. Но Такемичи ощущал от него угрозу, так же как и внутренняя сущность, которая просто залилась в угол и сидела, даже не проявляя себя. — Мне нужно с тобой кое о чём поговорить, но этот разговор должен остаться между нами. Это приказ, ты понял? — Да, господин Сано. — Старик, улыбаясь и расправляя свои усы, присел рядом, глядя на опустившего взгляд в землю омегу. — Мне нужно, чтобы ты провоцировал конфликты. — Мужчина перевёл взгляд в небо, где облака медленно наползали, скрывая под собой небо и намекая на то, что совсем скоро пойдёт дождь. — Из-за моего сына род Сано слабнет. Мы всё своё существование были приближенными правителей, лучшими воинами, я был правой рукой позапрошлого правителя. Но мой глупый сын делает всё, чтобы род потерял былое величие, следуя на поводу у нового «царька». — Омега не знал, зачем альфа рассказывает ему все это, но тем не менее, продолжал слушать, чувствуя, как потихоньку ветерок становится всё прохладнее, заставляя неуютно ёрзать на месте. — Прошлый правитель был слаб и не смог завести своих детей, а его жена нагуляла наследника на стороне, единственного претендента на трон, после четырнадцатилетия которого скоропостижно скончался правитель, оставив место ребёнку. Я не хочу чтобы наш род скатился в слабое подобее Сано. Поэтому… — Подхватив подборок Такемичи, Монсаку повернул его лицо, приказав. — Смотри на меня. — И как только он встретился взглядом с омегой, тот похолодел от ужаса, будто увидев в глубине глаз старика сам развершийся ад. Омега застыл, не смея даже вздохнуть и внимая каждое слово старика. -… мне нужно, чтобы следующий глава дома Сано был достойным своего места. Они должны перегрызть друг другу глотки. — Седьмой почувствовал, как капли капают на его голые бёдра, даже не сразу осознавая, что это вовсе не начавшийся дождь, а слёзы из его глаз. — Это приказ. — Д-да, Господин Сано.***
Изана, едва ворвавшись в комнату, в два шага преодолел расстояние от двери до расстеленого на полу плаща, на котором Седьмой, свернувшись калачиком, тихо всхлипывал, уставившись в одну точку. Такемичи даже взвизгнул от того, насколько резко оказался в руках альфы, когда тот зарывался носом в его волосы и одежду, словно сторожевой пёс обнюхивая своего хозяина поле долгого расставания. — Больно? — Наконец закончив обнюхивать, альфа уткнулся лбом в плечо омеги, от чего его рубаха быстро намокла. Дождь всё же взял своё и обрушился плотной стеной, срывая охоту старшего Сано. — Да, господин Изана. — Честно ответил омега, не обращая внимания на вновь проснувшуюся сущность, что просила прижаться к альфе и полностью раствориться в его аромате. Седьмой лишь прикрыл глаза, прогоняя глупые мысли из своей головы. Изана молчал, и словно слыша сущность омеги, укутывал ее своим ароматом, невольно вынуждая Седьмого расслабляться и вновь утопать в собственных мечтах, навязанных сущностью, бороться с которыми казалось слишком тяжело. Омега не знал, сколько минут прошло с момента, как Изана ворвался в комнату, но шум дождя и аромат альфы разморили омегу, заставив его глаза закрываться и он почти задремал, когда альфа поднял его на руки, укладывая в собственную постель. Седьмой тут же открыл глаза, попытавшись вырваться, но альфа прижал его к кровати, будто специально уложив на бок, чтобы не тревожить спину. И вновь альфа уткнулся носом в волосы омеги, прижимая его к собственной груди. — Такемичи, твой аромат сводит меня с ума. — Шептал альфа, заставляя сущность откликаться и довольно урчать, от чего Седьмой не сразу сообразил, что сам повторяет за ней. — Чертовски странно… Омега и сам не понимал почему, но его сущность ластилась к альфе, будто желая полностью покрыться ароматом господина. Седьмой никогда не испытывал подобного желания, а потому это казалось слишком странным. Вспышка на мгновение озарила комнату господина, а после раздался оглушающий грохот и Седьмой, словно поражённый сверкнувшей молнией, сжался от страха, замерев и затаив дыхание, даже пульсирующая боль его так не волновала, как ужас, приходящий вместе с громыхающими небесами. Альфа накинул на Седьмого одеяло, пряча его вместе с головой от очередной яркой вспышки, осторожно сжимая ладонь омеги. — Всего лишь бог гневается… — Шепчет альфа, так же забравшись под одеяло к омеге, и после укутывает его своим ароматом, одурманивая сознание Седьмого, позволяя ему провалиться в сон.***
Изана наблюдал за тем, как Такемичи сидит, низко опустив голову и оголив спину перед лекарем, что с максимальной осторожностью снял наложенные повязки, чтобы промыть раны и наложить новые. После случившегося омега изменился и Изана чувствовал это. Прошла целая неделя, но Такемичи оставался всё таким же отстранённым и это выводило его из себя, а сущность желала находится рядом с омегой. За всё это время альфа даже не отлучался на ночь, и это несмотря на то, что Изана понимал глупость своих поступков, но ничего не мог поделать, просто потакая желанию сущности. Омега всхлипнул от боли, а Изана, успевший погрузиться в свои мысли, тут же встрепенулся, делая шаг от стены, на которую опирался, своим поведением вынуждая лекаря поднять руки и отойти от Такемичи. Изана даже до конца не понял, что делает, когда увидел, как омега зажимает нос. Альфа выдохнул, прекращая выпускать феромон, и на вопросительный взгляд лекаря Изана кивнул: — Продолжай… Закончив с омегой, альфа уже собирался покинуть лекаря вместе, но мужчина попросил задержаться Изану ненадолго, так что, приказав Такемичи ожидать на улице, обратил свой взгляд на бету. — Что-то не так? — Нет, что вы, господин Сано! — Тут же затараторил мужчина. — Просто я кое-что заметил. Я конечно ничего не утверждаю! — Тут же вновь поднял руки лекарь. — Но, вероятнее всего, ваш омега беременен, только я не понимаю одного… — Что? — Пораженно переспросил Изана. — Ну, вы ведёте себя так, словно ваша альфа-пара забеременела. — Продолжал тараторить бета, пока Изана, оступившись, отходя назад, успел ухватится за край стола и устоять на месте, не отрывая взгляда от лекаря. — Понимаете, просто для выживания потомства сущность выпускает особый феромон, действующий на второго родителя… это… как бы сказать, для большего выживания рода. Но тут есть не увязка, омеги не имеют сущности, так что я не могу понять, как, но… — Он беременен? — Лекарь удивлённо уставился на Изану, вероятнее всего не понимая, действительно ли альфа не услышал его. — Я не уверен, но предполагаю… Изана почувствовал, как земля уходит из-под ног, а перед глазами отчётливо возникала картина того, как первым наследником Изаны будет ребёнок от омеги, и тогда место во главе ему не видать. Отец уж точно не упустит возможности огласить эту новость — Изана не Майки, чтобы скрывать от всех внебрачного омега-ребёнка. Отступая к двери, Изана понимал только одно, ему нельзя позволить ребёнку родиться. Он был слишком опрометчивым, позволив омеге окутать своими чарами. Изана врезается спиной в дверь и словно прийдя в себя, быстро выскакивает наружу, где взгляд сразу же цепляется за копну иссиня-чёрных волос, а в воспоминаниях мелькает образ отцовского пса, что пускал пену изо рта, безвольно дёргая лапами и скуля, пытаясь жалостливо взглянуть на наблюдающего за этим Изану. Альфа останавливается прямо перед омегой, но тот не поднимает головы, не пытается поднять жалобный взгляд и растрогать сердце Изаны. Омега лишь смиренно ожидает своей участи. Изана отступает на шаг от омеги, не отрывая взгляда и словно бы вся ярость и отчаянье отступает. Альфа смотрит на собственные ладони, наблюдая за тем, как воображаемая кровь пропадает. Изана вновь поднимает взгляд на омегу, всё так же смиренно опустившего взгляд, небольшой порыв ветра заставляет волосы омеги колыхаться и серьги в его ушах так же танцуют, на мгновение подхваченные ветром. «Но я принадлежу вам.» — Такемичи… — Омега не реагирует, будто он забыл, что именно это имя дал ему Изана. — Такемичи… Не получив ответа, альфа делает шаг вперёд, хватая его за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Он видит отразившийся на лице омеги испуг, но даже не ощущает былого, мимолётного удовлетворения, сейчас он ощущает лишь раздражение. — Ты забыл своё имя? — Нет, господин Изана. — Почему ты не отзываешся на него? — Омеги не имеют своего имени и… — Мне плевать! Я дал тебе имя! Я обещал заботиться о тебе! Прекрати вести себя, словно мы вернулись в начало… — Альфа встряхнул Такемичи, заставляя того невольно ухватится за удерживающую его руку. Изана замер, глядя на то, как бледные, холодные ладони с полупрозрачной кожей отчаянно вцепились в его руку, но альфа даже не ощущает сопротивления омеги, будто его и вовсе не было. А после в сознании Изаны яркой вспышкой возникла сцена, где Такемичи точно так же отчаянно боролся с Манджиро и естественно проиграл. Изана ярко представлял, какой страх мог испытать омега перед альфой, не имея возможности ему противостоять. Изана словно сам вернулся в детство, когда был мал и слаб, чтобы хоть что-то противопоставить отцу — Манджиро и Эмма тогда были совсем малышами и отец видел именно в Изане того, кто займёт его место, ведь на Шиничиро у него не было надежд. Тогда Изана был слаб, он ничего не мог противопоставить отцу, находящимуся на тот момент в самом расцвете сил. Даже в те в моменты, когда Изана выхаркивал собственный желудок на землю, отец ничего не делал, считая, что только так из неказистого мальчишки вырастет настоящий альфа. Но время шло, а Манджиро, несмотря на свой небольшой рост и казалось бы не аристократичную породу, неожиданно стал проявлять гениальность в пределах арены. И в тот момент, отец, наконец, заметил Манджиро. Мужчине больше не мешали внешние данные сына, он восхищался каждым его движением, оставляя Изану позади и вскоре полностью забывая его. Именно в тот момент дед по настоящему обратил внимание на Изану и продолжил прерванное отцом обучение. А Изана всё продолжал видеть в кошмарах, как его слабые хлипкие ручки не достигают своей цели, и как отец всего лишь одним движением пальца скидывает его в канаву. Изана осторожно отпустил омегу, осматриваясь по сторонам, словно желая убедиться, что ничего не изменилось и он не оказался вновь на холодном полу зала, в луже собственной крови. Альфа вновь вернул взгляд к омеге, а после осторожно взял его за руку, утягивая за собой. — Я защищу нас…