***
После той вечерней прогулки не замечать Даниэль становиться невозможным. Она видится в коридоре, в столовой и проходит мимо кабинета, в котором сидит Чонвон. Сону, сидящий на соседнем ряду, не придает этому значения, а вот Ян ловит себя на постоянных попытках найти в толпе. У неё, кажется, много знакомых – почти вся школа – везде и всюду, однако она продолжает выглядеть одиноко. Будто не нашла тех, с кем было бы по-настоящему комфортно. Возможно, это Рики? — Вон, пошли на обед? — Сону вздыхает и закрывает наконец-то свой учебник по биологии. — Я чертовски проголодался. Ян кивает и следует за другом на первый этаж, чтобы увидеть в столовой одиноко сидящего Ники и уже знакомую девушку в компании школьного художественного клуба. Её, разумеется, замечает лишь младший. Сону с подносом садится рядом с Нишимура, сразу же начиная ему что-то увлеченно рассказывать, а Чонвон присаживается напротив, даже не пытаясь вникнуть в суть разговора. Сейчас бы в парк, чтобы упасть со скейта ещё пару раз под заливистый смех друзей. Почему так сложно? — А ты что думаешь? — Ким дожевывает жареный рис и с интересом разглядывает лучшего друга. — Ничего, — вопрос в глазах напротив не позволяет закончить свой ответ на этом. — Ничего не думаю, потому что не знаю, о чем вы, не слушал, прости. Сону понимающе кивает и закусывает губу, ему обидно. Ему обидно, а Ян не понимает, как поступать, чтобы не причинять близким людям боль. Постоянно необходимо кого-то поддерживать, кого-то радовать, кого-то заставлять гордиться и ни в коем случае не разочаровывать. Чонвон чувствует, как сгорает изнутри, становится пеплом, о котором и не вспомнят через пару лет. — Мы про то, как проведем следующие выходные, — поясняет Рики. — А что на следующий выходных? Увидеть треск в глазах Сону – ужасно, просто отвратительно. Нишимура смотрит на старших по очереди с опаской, потому что Ян явно сказал лишнего. Его воротит от самого себя. Почему нельзя просто быть примерным сыном, добрым братом, вежливым одноклассником и хорошим другом? Что же сложного в том, чтобы просто быть лучшим для всех близких? Если Чонвон не справляется с этим, то как ему идти дальше по пути, что ему не под силу? — Наша годовщина, — Сону опускает глаза, а Ян хочет умереть. Ким ценит этот день больше своего дня рождения, больше рождественских праздников, больше всего. Он сам выбрал дату и договорился с друзьями праздновать их день каждый год, чтобы быть рядом, однако. Однако Чонвон просто забыл. Это абсолютно нормально, ведь всем людям свойственно ошибаться, но не Ян Чонвону. Не тому, кто всю осознанную жизнь был идеальным сыном, братом и другом. Разве Чонину было так тяжело придерживаться этих рамок идеальности? Наверное, он просто родился таким. А Ян родился неидеальным. Иллюзию поддерживать бывает слишком сложно. — Прости, — поздно? Сжимая вилку в руке и устремив взгляд в нетронутый обед, Чонвон просто ощущает, как Сону встает и уходит. Нишимура говорит что-то о «нужно просто подождать» и «ты ведь знаешь, он быстро отходит», а после идет за старшим. Чонвон***
Завидовать людям, для которых возвращение домой сравнимо с радостью, – жалко. Мы не выбираем, в какой семье рождаться, как и не выбираем где, когда и почему появиться на свет. Всем нравятся легенды про то, что мы заранее выбираем, какую жизнь прожить, какой опыт получить, но правда в том, что Дани никогда бы не выбрала эту. Снимая обувь, она молится на то, чтобы её не заметили. Лучше бы стала мышкой, серой и незаметной, чтобы ни одна душа в этом аду не смогла её увидеть и поймать. Зачем роскошный двухэтажный дом, если возвращаться в него никогда нет желания? Босиком шагая по холодной сверкающей плитке, девушка оборачивается несколько раз. Конечно, этой встречи не избежать, а вот оттягивать неизбежное она умела. Как и умела сливаться с предметами мебели. — Даниэль, — но не всегда получается. — Может, объяснишь, что это такое? Бумаги в её руках знакомы. Защитная реакция побуждает улыбнуться, хотя уже скоро она будет тихо рыдать в своей комнате и жалеть о том, что решила жить так, как хочется. Почему не родилась в семье, что примет любой? — Заявление на сдачу экзаменов, мама, — главное, не провоцировать. Женщина усмехается и поправляет свой безумно дорогой браслет на левом запястье. Марш знает, что это означает, поэтому делает шаг назад. Хочется побежать на верхний этаж прямо сейчас, запереться в своей комнате и не выходить за её пределы. — Это я поняла, однако, — перелистывает пачку и поднимает холодный взгляд на дочь. — Не вижу в списке сдаваемых предметов естественные науки, ведь именно они нужны для поступления на медицинский факультет, разве нет? Опустить глаза и сделать ещё один шаг назад, почувствовав спиной стену, – попытка спастись. — Да, мама. — Тогда ответь, какое к черту искусство? — переходит на крик и кидает бумаги на пол. Её пальцы в собственных волосах вызывают ноющую боль в районе затылка. — Ты совсем забыла, как себя вести, тупая девчонка? Молчать – лучшее решение. Удар по щеке можно перетерпеть, как и второй, как и третий. Когда кожаный браслет летит с запястья, чтобы в следующий момент приземлиться на плечо, хочется начать кричать и просить о помощи. — Госпожа, вас к телефону, — спасение. Мать выпрямляется и надевает обратно свое любимое украшение, поправляет платье и выходит из гостиной, оставляя за собой лишь осколки оставшейся детской любви к родительнице. Горничная смотрит с сожалением, помогает встать и гладит по спине, провожая в комнату, где Даниэль обязательно постарается смыть с себя следы совершенно чужих рук. Попытается отмыться от собственной боли. Забавно, что капли нежности, что так необходимы каждому, девушка получает лишь от совершенно чужого человека.«Привет, Вон, это Дани!)»
«Привет, записал в контакты. Как ты?»«В полном порядке, а ты? Давай прогуляемся завтра вечером?»
«Я не против»