***
— Чонвон? — старший брат выглядывает из гостиной и улыбается. — Ты куда собираешься? Не хочешь посмотреть фильм или поговорить немного? Младший Ян улыбается в ответ, но мотает головой в знак отказа, ему надо спешить, необходимо бежать, хотя ожидающий никогда не ругал за опоздания. Просто иногда у Чонина резко просыпается нежность и ностальгия, такое не всегда совпадает с реальными возможностями его брата. — Нет, прости, я спешу. Он напряжен. Каждый член семьи или компании друзей скажет об этом с железной уверенностью. Чонвон сглатывает, когда замечает этот взгляд брата: обеспокоенный. Не стоит знать его так долго, чтобы научиться распознавать это выражение лица – младший живет с ним почти девятнадцать лет. — Правда? А с кем? Кстати, тебе стоит рассказать мне про Дани, она милая, вы встречаетесь? Очень странно. Чонин никогда не интересовался личной жизнью: внимательно слушал, но сам не спрашивал никогда. Неужели родители заставили завести разговор? В любом случае, Марш не та, кто может смутить своим поведением, она, с большей вероятностью, заставит родителей спрашивать про её здоровье каждый ужин, очарует. — С Джеем, мы с хёном едем в кино, — почему в ответ младший получает этот взгляд? Почему Чонсон не заглядывал к ним уже неделю? — А Дани? Почему не поднимается? — Мы друзья, хён, она не проявляет ко мне интереса. — Чонвон… Звонок на телефон от Пака, то, как посмотрел на экран телефона Чонин, – все это пугающе. Почему Яна никогда не предупреждают, если происходит что-то странное между людьми, которые связаны с ним так же тесно, как и между собой. Его не существует? — Мы поговорим об этом вечером, хён, вам стоит рассказать мне. Он кивает, но младший почему-то уверен, что разговор не состоится, а он ничего не узнает, потому что Чонвона часто вычеркивают из общей системы – младшие многого не поймут, верно? — Пока.***
— Привет, — Чонсон улыбается и дает пять младшему, следя за тем, как тот пристегивается. Ян впервые не чувствует себя комфортно на все сто процентов, потому что препятствие со стороны Чонина существует. Его не должно быть, как и недопониманий между двумя лучшими друзьями. Чонвон знает, что не выдержал бы разлуки с Сону, если бы она продлилась больше, чем четыре дня. Необходимо иногда отдыхать, но не стоит отрубать мосты – ошибка. — Привет, хён, можем, пожалуйста, подъехать кое-куда? Джей кивает и пожимает плечами – жест, демонстрирующий нечто вроде «нет никаких проблем, мог бы не спрашивать». Вбивает адрес. — Как английский? — Не хочу об этом, — обрезать нежеланный разговор на корню является правильным решением, это не побег от проблем, скорее, защита собственного комфорта. Пак снова кивает, но после молчит. Чонвон поворачивает голову от окна к старшему и приходится взглядом по его лицу, шее, сильным рукам на руле дорогого автомобиля. Младший замечает, как дергается кадык Чонсона, когда тот по каким-то причинам сглатывает, ловит его утяжелившееся дыхание, но игнорирует причины. Ян не замечает светофора. Столкнуться с ним взглядами при откровенном разглядывании – половина беды, вторая заключается в том, что старший не отводит глаз. Чонвону становится жарко, плохо, хорошо, холодно, горячо и невыносимо. А каково Джею? — Почему ты это делаешь? Что? — Что? Зеленый свет, руки на руле и пролетающие мимо дома. Младший поджимает губы и сдирает заусенец, пока Чонсон не останавливает машину около дома Даниэлль. Кажется, нужно выйти и забрать набор для рисования, который ей не подошел, но на языке крутится вопрос. — Ты не ответил, хён. Кровь на губе – красный свет для продолжения этого разговора, но необходимо узнать. — Почему ты заставляешь, — его косточки белеют, — меня думать о том, чтобы совершить ошибку? Наверное, неправильно сформулировал. Быть может, Чонвон просто надумал, верно? — Я не ошибка, хён.