— Я знаю, ты хочешь поцеловать меня, — он хитрый и абсолютно сумасшедший.
Чонсон по доброте душевной решил помочь младшему с подготовкой к экзамену, хоть и догадывался, что Яну его помощь ни к чему. Чонвон откровенно не слушает, делает все задания правильно и снова не слушает, предпочитая прямо пялиться на старшего.
Джей в силу возраста разучился смущаться от подобного поведения, но смущает не сам факт действия, а то, кем это действие совершено. С Чонином так и не поговорил, а стоило бы, потому что не общались слишком долго, и все, кажется, ведет к войне, но.
Паку страшно.
Это невозможно – сделать счастливыми всех троих. Желания двух братьев кардинально различаются, а на свое мнение Джей плюет, потому что виноват он. Младший ещё в том возрасте, когда имеет возможность отречься от ответственности, Чонсон – нет.
— Ты отвлекаешься, — недовольный.
Экзамен Яна уже через неделю, и старший сомневается, что между их встречами Чонвон усердно готовился. Сбиться с пути в столь юном возрасте слишком легко, Пак не хочет, чтобы это произошло по его вине.
Превратить «свидания» в занятия – да, пожалуй.
— На тебя, хён. Ну?
Когда он стал
таким?
Чонсона не предупредили, что из милого скромного мальчика, который всегда прилежно учился, увлеченно рассказывал о школе и лучших друзьях, иногда жалуясь на слишком умного старшего брата, вырастет
подобное. Джей не подозревал, что ему придется мириться с подростковыми желаниями вечно быть ближе и поддерживать не только физический, но и душевный контакт.
— Мы не будем целоваться, пока ты не сделаешь весь пробный тест, — приходится увернуться от объятий младшего, тяжело вздыхая. — Пожалуйста, не веди себя, как ребенок.
На работе завал.
Хоть Чонин и сильно помог с инженерной частью, остальные сферы никто не отменял. Необходимо управлять персоналом, разбираться с финансами и встречаться с важными людьми. Для человека, относительно недавно окончившего университет, – тяжело. Политика отца ясна: нужно учиться на своих ошибках, разбираться во всем самостоятельно. Хотя упрекать родителей нельзя – дали все необходимое и в разы больше.
Джей устал, ещё больше устал от неопределенности: собственные чувства, отношения с самым близким другом и влюблённый подросток. Хочется заснуть и не просыпаться до тех пор, пока все не решится само по себе. Пак не был готов к этому.
— Я не ребенок, — обиженно.
Просто чудесно.
Чонсон потирает глаза и выдыхает. Впервые за четыре года хочется плакать от безысходности. Всего этого не должно было быть и не было бы, если бы не Чонвон, который каким-то образом перевернул все. Младший, вероятно, и не подозревает о том, что наделал.
— Знаю, — гладит по плечу. — Пожалуйста, выполни задания и скажи, что ты хочешь на ужин.
— Тебя?
— Что?
— Пиццу.
А ещё после их первого поцелуя Ян стал пересекать границы. Джей не может осудить парня, которому скоро стукнет девятнадцать, в неблагоразумии, потому что сам был точно таким же, но это слишком. Пак, если никто не забыл, взрослый человек, требующий уважения к себе и к своим личным границам.
Чонвон же требует внимания к себе.
Старший садится на диван в гостиной, отставляя Яна сидеть перед журнальным столиком на теплом полу, и заказывает доставку. Он не уверен, что ему можно делать в этих «отношениях», потому что от одного названия начинает тошнить, становится тревожно и не по себе.
Полчаса тишины, за которые Джей успел морально себя уничтожить, как минимум, шесть раз.
— Я закончил, — и славно.
Пак сползает с дивана и присаживается рядом, начиная сверять ответы младшего с ключами. Как же хорошо, что Ян учился все это время, и знания не испарились из-за парочки держаний за ручки и поцелуев. Балл почти максимальный, а это значит, что он потребует вознаграждения. Чонсон готов убиться.
— Молодец, скоро приедет твоя пицца, — попытка отвлечь его внимание.
Джей слишком быстро встает и садится обратно на диван, с осторожностью наблюдая за действиями младшего. Он чувствует себя странно, потому что почему-то от него ничего не зависит. Ян будто незаметно ведет, это ударяет по самооценке.
Ещё по самооценке ударяет его красота, когда он с присущей ему наглостью залезает на чужие бёдра, чтобы потянуться за поцелуем. Боже, это смерть. Чонсон никогда не замечал за собой особых предпочтений во внешности партнера, но теперь ему кажется, что младший собрал в себе абсолютно все.
Будет грехом назвать Чонвона смазливым, потому что он по-настоящему красивый: про разрез глаз и ямочку хочется промолчать, потому что от их вида разрывает изнутри. Ян парень, который в будущем станет невероятным мужчиной, черты лица станут чуть острее, а фигура ещё более мужественной. Контраст лица и широких плеч – убийство.
Застанет ли это Пак?
У него не бывает «навсегда».
Ян тяжело дышит, но отстраняется лишь на жалкие секунды, чтобы после продолжить. Он всегда ведет себя так, словно человека напротив могут просто отнять и не вернуть. Где Чонвон научился так целоваться, знать, если честно, совершенно не хочется.
Когда младший оставляет поцелуи на шее, становится плохо. Джей никогда не давал понять, что им можно заходить дальше, Ян решил сам и приступил к действиям, но на нем все ещё ни капли ответственности за это. Голова идет кругом, а первые пуговицы на рубашке старшего расстегиваются сами по себе. Только Чонсон может наконец прийти в себя и принять единственное верное решение:
— Хватит, — отдалить чужое тело от себя и усадить на диван.
Звонок в дверь – спасение. Старший идет в прихожую и принимает заказанный ужин из рук молодой девушки. Когда дверь оказывается закрытой на замок, Джей наконец смотрит на себя в зеркало: волосы в беспорядке, первые пуговицы расстегнуты, а губы слегка припухли.
Присутствует желание себя убить.
Зачем было заваривать то, что расхлебать не в твоих силах?
— Хён?
Дверь снова хлопает, но теперь в квартире остаётся один человек. Ян осторожно выходит в коридор и видит лишь две коробки с пиццей. Куртка старшего спокойно висит на вешалке, а его самого нет.
Возможно, его и не было вовсе.
***
— Как себя чувствует Дани? — Сону даже перестает есть свой батончик, с интересом разглядывая японца, который лишь смиренно залипает на свое угощение и выглядит совершенно не так, как всегда. Убито.
Ники пожимает плечами и поджимает губы, смотря теперь вперед. Он покачивается на качелях и разглядывает темные улицы впереди, их освещают фонари, а его жизнь?
Почему из двух людей, делающих его абсолютно счастливым, можно выбрать лишь одного? В любом случае, ты проиграешь, как только начнёшь пытаться выйти из этой игры победителем.
Дани чувствует себя отвратительно, как и сам Нишимура. Она каждый день приходит в школу с заплаканными глазами, что умело пытается скрыть косметикой, которой не пользовалась никогда. Никто, кроме него, не замечает. Ещё не замечают, что Марш начала улыбаться в два раза меньше и чаще застревать в библиотеке за книгами и конспектами.
Никому нет дела, просто потому что.
Рики чувствует себя убийцей, потому что не может помочь девушке в том, что с ней происходит из-за него же. Самый драгоценный цветок увядает при нем, самый яркий свет угасает. Нишимура меньше спит, меньше ест, меньше живет, будто его жертва поможет ей вернуться к прежнему состоянию.
— Я не знаю, — тихо. Так будет лучше.
Ким отворачивается и уходит, чтобы выкинуть обёртку. Когда возвращается, снова разглядывает младшего – привычка.
— Что между вами произошло?
Рики сглатывает и снова кусает губы до крови, чтобы успокоиться. Что происходит? Все начинает рушиться на глазах, а исправить это практически невозможно, потому что:
— Она сказала, что любит меня, а я не смог ей ответить, потому что люблю тебя, — случайно.
Сону удивляется, японец думает, что сейчас нечаянно навлек на себя кучу разбирательств и разговоров о чувствах, но этого не происходит. Ким молчит и дует щеки, чтобы в следующий момент опровергнуть все предположения Ники.
— И что вы решили делать?
То есть, ничего?
Никакого значения?
— Оставить все, как есть, но выходит паршиво, — вздыхает и резко встает, забирая рюкзак с земли. — Прости, мне нужно спешить, до завтра.
Площадка напротив дома Сону слишком далеко от места жительства Рики.
Ким смотрит на отдаляющуюся фигуру младшего и думает, дышит холодным ноябрьским воздухом и ловит себя на неясном ранее чувстве. Жалость к девушке, которая не сделала ему ничего плохого? Мысли об отдалении от лучшего друга в лице Чонвона? Чувства к Рики? Чувства Рики?
Чувства Рики?
Хочется ударить себя по лицу, закричать и провалиться куда-нибудь, потому что Сону ненавидит себя за невнимательность.
«я не хотел игнорировать твои слова, можем поговорить завтра?»
niki <3:
«было бы славно»
«доброй ночи, Сону»
