Memento mori, или как больно влюбляться в лучшего друга

… Una mattina mi son svegliato O bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao! Una mattina mi son svegliato E ho trovato l'invasor… Стук и ритмичная песня мучительно пробивались сквозь мою гудящую голову. Там как будто опилки вместе с ватой. И по ней стучат, как по наковальне. Во рту как кошки нагадили. Блин. Да где я? Издав мучительный стон, Федя, а это был именно он, наконец смог разлепить глаза. Он снова прикован, снова какой — то подвал, только Фаркаш в этот раз тоже прикована и явно избита. Расплывшийся синяк на скуле девушки точно говорит об этом. Пока девушка спит, осторожно осматриваю помещение, где мы оказались. Снова подвал, похитители не блещут оригинальностью. Мое бренное тельце пристегнуто к батарее наручниками, но ноги не связаны. Даже рот не завязан. Не боятся, что я буду кричать? Или я где — то далеко, что вокруг ни души? Что один, что второй вариант не нравится. Но тут я замечаю темную худую фигуру в худи, которая что — то делает в глубине подвала, пританцовывая под музыку. Кстати о ней. Хорошая ритмичная мелодия «Bella ciао» помогает сосредоточиться. Пытаюсь высвободиться из своих оков, но наручники так просто не откроешь. Вдруг фигура в худи поворачивается ко мне лицом и показывает, чтобы я сидел тихо. Приходит вторая фигура, уже более массивная и плотная, похожа на женщину. Она что — то тихо говорит первому, тот кивает и направляется ко мне. В руках у него телефон с набранным текстом. «В твоих же интересах выполнять все, что я скажу. Или многие пострадают. Ты уже видел мои возможности. А за Фаркаш не беспокойся. Она нейтрализована надолго. Сейчас мой друг отведет тебя в одно место и сдаст на руки твоему благоверному. Хочу лишь предупредить об одном. Скоро все фигуры займут свои места и игры кончатся. Ты поймешь, что должен сделать.» А потом резкий треск, запах озона и темнота. Я очнулся от ощущения, что меня куда — то везут. Снова вырубили, сволочи, снова шокер. Это уже печальная традиция. Спеленали меня конечно круто, я валяюсь на заднем сиденье как колбаса, а в динамиках машины играет та же мелодия, что и в подвале. Любимая песня маньяков, хех. Вдруг машина резко тормозит, а я начинаю катиться к краю сиденья. Меня спасает открытая дверь и резкий рывок, после которого я оказываюсь на плече моего сегодняшнего надзирателя. Вокруг темно, но очертания своей школы я все же узнаю. Меня как куль картошки дотаскивают до крыши и бросают на ней. Сама женщина садится на парапет и как будто кого — то ждет. Вдруг распахивается дверь и влетает растрепанный Денисенко. Откуда ты тут взялся, мать твою? Вдруг человек встает с парапета и открывает свое лицо. С ужасом я вглядываюсь в знакомые черты Ларисы, матери Полины. Раньше это была красивая, волевая женщина. Теперь это старуха, с безумными глазами и фиолетовыми тенями под ними, кожа обвисла, появились глубокие морщины и синяки как у запойного пьяницы. Начиная с бессвязного бормотания, она начинает кричать все громче и громче, что мы все виноваты, мы довели Полю до такого, она тоже виновата, что не уберегла. Её безумный взгляд останавливается на мне и Денисе, который уже успел развязать все веревки и прижать к себе. Лицо искривляет гримаса отвращения, фраза «живите, пидорасы несчастные» долетает до нас лишь обрывком. Женщина взбирается на парапет, окидывая взглядом округу и не оборачиваясь делает прыжок вниз. Мы были так шокированы поведением Ларисы, что даже не попытались остановить её. Глухой звук упавшего тела разорвал вечернюю тишину. А Денис лишь обнял меня крепче, второй рукой набирая номер моей матери. Эх, опять мне отвечать на допросе маме. Когда же это закончится?