Хогоин

После в прямом смысле головокрушительного осознания своего незавидного семейного положения, Чуя просто убежал в кабинет и медленно осел на диване, бороздя взглядом свои сцепленные в замок руки, которые уже онемели от долго сжатия. Он просто не знал, что чувствовать. Глупо утверждать, что он никогда не хотел знать своего отца. Как и любой мальчик, он представлял своего папу как супермена, прекрасного героя, который погиб из-за несчастного случая, спасая мир. Мама до определенного возраста его догадки не отрицала, но потом, лет так в тринадцать рассказала, что она ушла от отца, не говоря ему о беременности. Получается, об этом она тоже врала? После того, как мать рассказала ему неприглядную не-правду, он потерял желание искать биологического родителя. Может, именно этого она и добивалась? Почему Мори не искал его? Будучи боссом мафии, у него наверняка были возможности тысячу раз вычислить сына. Хотя нет, Хироцу говорил, что Мори стал боссом четыре года назад. Понятно, значит, Огай по кривой дорожке не сразу пошел. Или он вообще не его отец? Друг? Знакомый? Может брат матери? Хотя тут конечно навряд ли, слишком уж они непохожи. Чуя подошел к зеркалу. С серебристой поверхности на него взглянуло собственное отражение. Усталый, потухший взгляд, синяки под глазами, пожеванные губы. На маму он очень похож, буквально всем. Рыжие, необычные для японца волосы, светлые глаза, курносый нос и россыпь веснушек. С Мори никаких сходств. Может, это всё он надумал? Ну блять, навряд ли Мори просто так хранит у себя фотографию в обнимку со случайной беременной знакомой. Верно? Чуя не знал. Он уже во всем засомневался: и в отце, и в матери, и в себе, и даже в Дазае. А самое уебищное — он даже спросить не может. Даже могилу навестить. Вновь рухнув на кровать, Чуя закрыл голову руками и глубоко вздохнул. Сейчас на первом месте гребанная миссия. Потом всё остальное. Где там Дазай кстати? Он должен был за ним зайти. В ту же секунду дверь распахнулась, и внутрь залетел Дазай. «Вспомнишь о солнышке, вот и лучик», — мысленно хмыкнул Чуя, давая себе хороший такой подзатыльник. Нужно быстрее прийти в себя. — Ты чё, не проснулся еще что ли? — Дазай быстро начал его тормошить, но увидел и надетый костюм, и даже обувь, которую Чуя снять не потрудился. — Что случилось? — Жизнь случилась, — припомнил Чуя слова напарника и быстро поднялся, стараясь на Дазая не смотреть. — Это неважно. Потом расскажу. — Как знаешь. Они быстро вышли из здания, и уселись в машину, которая за это время стала уже родной. В салоне приятно пахло сандалом, а Хироцу с сиденья водителя дружелюбно им улыбнулся. Дазай вроде тоже не нервничал: Чуя искоса наблюдал за ним, стараясь не спалиться. У него вошло уже в привычку прикидывать, как пройдет миссия, только по поведению напарника. Не зря ж он своей гениальностью кичится, значит, и должен понимать побольше. Ну, раз он спокоен, значит Чуя тоже должен успокоиться. Немножко. Глупости, блять. Пот скатывался по спине, в куртке дышать стало невозможно. Чуя завозился, раздеваясь. Только-только стянул куртку, как Хироцу дал по тормозам, резко останавливаясь. Вывалившись из машины, раздетым, Чуя сразу заметил, как легкие остудились. Пневмонии еще не хватало. Хорошо хоть, на улице утро. Дазай шел следом, нервно поглядывая на Чую. Он чувствовал эти взгляды почти физически. Шагая по застеленной снегом аллее, Накахара сжал кулаки в карманах брюк, которые сидели очень неудобно. Вот зачем постарался выглядеть хорошо… всё равно вышло ущербно. Наконец, они свернули к небольшому скверу, из которого вышли к небоскребу, такому типичному для Минато-Мирай. Над первым этажом выступали мощные флаги Японии и США. Они были прикреплены к фасаду здания на длинные металлические древки, которые на морозном воздухе уже заледенели. Чуя вскользь подумал, что это всё выглядит как-то небезопасно. Но вот они уже вошли в светлый вестибюль, и он переключил своё внимание на другое, теперь поменявшись местами с Дазаем и прикрывая его спину. Наличие пистолета грело душу: не зря столько времени потратил на тренировки. Но всё равно надеялся, что использовать его не придется. Ведь им придется только прошпионить, верно? Японские дипломаты не будут никоим образом срывать операцию, даже специально будут делать вид, что ничего не замечают, если уж им не повезет и они спалятся. Итак, по плану, который Дазай ему любезно предоставил, они должны были спокойно доехать на лифте на девятый этаж, посидеть в технической комнате, примыкающей к кабинету, в котором будет проходить передача бумаг, дождаться, пока американцы свалят, незаметно прокрасться в кабинет, забрать документы и уйти. Но, разумеется, всё с самого начала пошло не так. Во-первых, «незаметно» не получилось. На них косились с самого начала: несмотря на все попытки влиться в общество адекватных амбициозных людей, ничего не вышло. Они выделялись — и, скорее, дело было не в одежде или ебучих дазаевских бинтах, нет, дело было в том, как они держались, шли. Дуэт на каком-то ментальном уровне казался окружающим ненадежным. В принципе, они-то не ошибались. Из-за, как раз таки, пристального внимания, пришлось поторопиться. Дальше их ждала следующая загвоздка: комната технического оборудования была заперта. — И че нам делать? — Чуя скрестил руки на груди, одним пальцем нетерпеливо постукивая по руке и неодобрительно смотря на Дазая. — Прекрати на меня смотреть взглядом разочарованной мамаши, — проворчал Дазай, оглядываясь по сторонам. — Значит, я прав. Пора приступать к плану Б. — Какой, блять, план Б? — План Б — закрой рот и делай, что я говорю. Чуя аж задохнулся от такой грубой пренебрежительности в свою сторону, непроизвольно забывая тысячу ругательств, которые уже хотел сказать и затыкаясь, кидая в Дазай самый уничижающий взгляд, на который был способен. А Дазай, в свою очередь, хрустнул костяшками пальцев, и, усмехаясь, сказал: — Сделаем шоу, раз он так этого хочет. Чуе оставалось только поджать губы и следовать за пружинистой походкой напарника, который, забивая хрен на всю конспирацию, ворвался в комнату для переговоров, отвлекая на себя всё внимание, подскочивших от неожиданности иностранцев и не только. Накахара, вздохнул, представляя выволочку, которую им устроит Мори, схватил пистолет, и, усмехнувшись выстрелил в потолок. На пол свалилась красивая люстра, разбиваясь на множество осколков. Люди закричали, бросаясь врассыпную. Кто-то успел нажать на тревожную кнопку: заорала сигнализация. Дазай, освободив комнату, неспешно прошелся к столу, пошурудил в чужих сумках, и, схватив какие-то документы, передал их Чуе. Тот засунул их за пазуху, справедливо рассудив, что при себе их хранить проще, хоть и помнутся. А затем Дазай, без объяснений, толкнул Чую к выходу: — Быстро, быстро! Сваливай и к Хироцу. Меня не жди. — В смысле, блять? — Чуя упрямо застыл, не позволяя вытолкнуть себя за дверь. Накахара растерялся. Дазай нервничал. Слишком. Он заметил это сразу. А когда Дазай нервничает, всё идет по пизде — главное правило, которое Чуя запомнил прекрасно. — Просто. Свали. — Дазай чуть ли не зарычал, хватая его за руку и силой заставляя покинуть комнату. Но не успел. Двери распахнулись, Чуя мгновенно отреагировал, отпрыгивая в угол и садясь на корточки, прячась под перевернутым столом. Отсюда было видно всё, а его заметить сложно. В зал ворвалась дюжина хорошо экипированных наёмников, их форма отличалась от всех известных Чуе организаций. У каждого из них был автомат, и Накахара понял, что это явно не была обычная охрана. Они разделились на два этаких крыла, переводя всё оружие на Дазая. А тот, в свою очередь, медленно пятился к окну. — Взять живым! — сказал один из наемников, видимо, командир. Он стоял впереди всех. Ладони Чуи покрылись липким потом: пистолет чуть не выпал из рук. Слишком много… — К чему такие радикальные меры, хех, — Дазай криво улыбнулся. — Я аж вспотел. Душновато тут, не находите? — Дазай Осаму! Вы обвиняетесь в совершении сорока доказанных и особо тяжких преступлений. Мы вынуждены взять вас под стражу. При любом сопротивлении вы умрете. «Дипломатичненько» — подумал Чуя, на корточках медленно приближаясь к Дазаю. А тот вел себя как ни в чем не бывало, спокойно поворачиваясь спиной к наемникам, которые видимо, оказались про-государственными, и задумчиво глядя на открывшийся пейзаж. — Я не сопротивляюсь, — заявил он. — Но, пожалуй, откажусь от задержания. Чуя мгновенно поднялся, открывая огонь по солдатам. Те, не ожидая такого, на секунду растерялись, чего Накахара и ожидал. Он смог попасть в одного, следующей пулей промазал; солдаты же, разрозненно начали стрелять в разные стороны: одна пуля просвистела совсем близко от уха Дазая, но тот смог уклониться, и стекло за ним разбилось. Чуя продолжал отстреливаться. У него было преимущество, ведь, всё-таки, в одного худого мальчика попасть было сложнее, чем в целую кучу наемников. — Ах, прошу прощения, — театрально произнес Дазай, а затем, поскользнувшись на осколках стекла, упал. Время словно остановилось. Солдаты застыли, а Чуя увидел, как Дазай с закрытыми глазами летел вниз — прямиком на землю с десятого этажа. Конечно, это были миллисекунды сомнений, но Чуе показалось, что прошло уж точно несколько лет. Сердце замерло, в мозгах билась одно отчаянная мысль: «пиздец». Рефлекторно, даже не задумываясь о том, что он творит, Чуя прыгнул вниз, вслед за напарником. Время вновь стало прежним: холодный январский воздух ударил в лицо, а уши разрезал свист ветра. Он притянул Дазая к себе, чуть ли не прорывая ткань на его глупом плаще, который совсем по погоде не подходил, и блять, они вот-вот разобьются. Че там Дазай кричал, также отчаянно сжимая Чую, он не услышал. И так понятно, что нихуя с планом напарника не получилось. Они рассекали воздух, перед глазами мелькали этажи и изумленные лица рабочих, и тут в бедный мозг Чуи пришла единственная мысль о спасении. Когда до земли оставалось всего метра четыре и полсекунды, он схватился за долбанный флаг США, повиснув на нем вместе с Дазаем, который облепил его, как обезьяна ветку. Подобное замедление дало им лишнюю секунду, и, с оглушительным воем треснувшей тряпки, они свалились вниз.* Осторожно попытавшись приподняться, Чуя удивился неслыханному чуду: он ничего не сломал. Быстренько прикинув размеры катастрофы, он выдохнул: рука, конечно, еле живая, явно вывернутая, спина точно сейчас ярко-синяя, но ничего. Он принял весь удар на себя: Дазай оказался сверху, и уже стоял на нетвердых ногах, кашляя. — Ты ебанутый, — заявил он, хватаясь за Чую. — Кто бы, блять, говорил, — Чуя перевел дыхание, и, помогая Дазаю на него опереться, побежал к нужному автомобилю. Пока в крови бурлит адреналин, нужно спасаться — о том, что произошло, обязательно подумает потом. Осознание, что они сейчас свалились с десятого, черт возьми, этажа, и остались без ужасных травм, еще не пришло. В салон они ввалились, тяжело дыша. Хироцу посмотрел на них через зеркало заднего вида, поджал губы и сказал: — Я ничего не знал. — Но догадывались, — выплюнул Дазай. Он выглядел побито: на первый взгляд, Чуя не различил множество маленьких порезов от осколков стекла. Хироцу промолчал. Чуя опять ничего не понимал. Прижавшись к Дазаю, он прошептал: — Что, блять, происходит? — Происходит наш побег из мафии, — буднично сообщил Дазай. — Пиздец, — Чуя откинулся на приятную кожаную поверхность кресла, прикрыв глаза. Господи, дай ему сил не прибить кого-нибудь. — Я же говорил тебе уйти, пока была возможность, — Дазай искоса глядел на бледное лицо напарника, делая вид, что ему поебать, но поебать-то не было! Кто ж знал, что план Анго осуществить не получится… Чуя промолчал. Может, даже к лучшему, что так всё получилось. Вопросов к Мори было дохрена, но возможности их задать нет. В любом случае, он боссу не противник. Совсем. А Дазай… Дазай сделал всё, что мог. Дал уйти. Чуя сам виноват, что не послушался. Наконец, Хироцу вырулил куда-то за пределы Йокогамы: Чуя этот район не знал. Видимо, один из многочисленных спальных районов, расположенных в пригороде Токио. Резко затормозив возле невысокого панельного дома, Хироцу скомандовал: — Выходим, быстро, — и вылез сам. Парни послушались. В конце концов, у них не было выбора. Дед силой затолкал их сначала в приличный подъезд, а затем и в квартиру. Он очень торопился: Дазай даже, растеряв грацию, грохнулся прямо на задницу, вызывая сильный шум в такой кристальной тишине. Хироцу выругался, ища ключи в карманах. — Хироцу-сан, пожалуйста… объясните хоть что-нибудь. Мори мой отец? — Чуя не мешкал. Очевидно, что мужчина собирается их здесь закрыть, но ответы получить требовалось. Хироцу тяжело вздохнул, глядя на Чую таким взглядом, словно он видел не самого мальчика, а кого-то другого. Сглотнув, он сказал: — Да. Думаю, да. Эти слова резанули по сердцу. Что теперь делать с этим? Дазай поднялся, молниеносно реагируя и не давая мужчине закрыть дверь, поставил свою ногу в проем. — Что это за дом? Что нужно сделать? Что вы будете делать? — он завалил его вопросами, да так, что Хироцу аж пошатнулся, вздохнул, и скрипя зубами ответил: — Здесь безопасно. Выйдете наружу — умрете. Запасов хватит. Если через неделю не дам никаких знаков — значит, я уже мертв. Быстро давайте сюда свои телефоны. Дазай, не сопротивляясь, протянул мобилу: — Это просто металл. Я вытащил симки из наших телефонов еще до начала миссии. — Ладно, — Хироцу нервно облизнул губы, теребя бороду пальцами. Переживал о слежке, и мысленно на что-то решался. — Считай это кровным долгом, Чуя. Посидите здесь, пока я не вернусь. И захлопнул дверь прямо перед носом. Ключи проскрипели в скважине: их заперли снаружи. Конечно, особых усилий, чтобы выбраться из обычной квартирки прилагать не нужно — то же окно. С десятого этажа прыгали, а тут, ерунда, всего третий… А дверь выбить еще проще. Но Хироцу ясно наказал: не выходите. Рисковать зазря не хотелось, но… Чуя зажмурился, и, наплевав на застывшего рядом Дазая медленно осел на пол, закрыв голову руками. В голову лезли миллионы мыслей, самых разных, и он дал себе время разобраться с этим. Во-первых, Мори — его отец. Теперь это точно. На сердце открылась еще одна рана: босс так хвалил его, всячески помогал и закрывал глаза на промахи не из-за его невероятных способностей. Просто потому что сын. Почему не искал раньше? Без понятия. Хотя, если подумать, все его приключения начались со смерти матери. Может, она каким-то образом его защищала? То есть, почему «может» — она его защищала и точка. Каким-то образом смогла слиться с остальными тысячами одиноких мамочек и зажить спокойно. А тут она умерла. Так глупо и несправедливо. И Чуя остался один — его документы направились в службы опеки и попечительства, о несчастном случае писали газеты… Найти не так уж и сложно. Или Мори всю жизнь за ним наблюдал, поджидая удобного момента. Когда Чуя будет слишком слаб, чтобы отказываться. Вдаваясь в размышления, Чуя нахмурился. Деньги. Его мать работала на не очень хорошо оплачиваемой работе. Обычный бухгалтер — в Токио их миллионы. Но жили они всегда неплохо. Бывали моменты, когда приходилось себя ограничивать, но, скорее, это было личным желанием юноши. Он испытывал стыд, из-за того, что мама столько лет тянет его одна, а он ничем не помогает. Но они никогда не голодали. Могли снимать хорошую, пусть и небольшую квартиру. Еда в холодильнике была всегда. Чуя мог позволить себе купить новую одежду из масс-маркета, сладости или какие-то игрушки, видеоигры, мангу… А когда он был младше, они с мамой пару раз ездили в Европу. Посетили Чехию, Францию. Правда, большую часть их поездок Чуя не помнил — ему и десяти не было. Но он точно запомнил хорошие, светлые чувства и желание побывать там вновь. Мама рассказывала, что Чуя и родился во Франции, пока мама училась в университете по обмену. Только сейчас до него дошло: как сирота-мать могла спокойно поживать в дорогущей Европе, ни в чем себе не отказывая? О своих родителях она никогда не говорила. О родственниках тем более. Раньше он никогда не задумывался о странностях, которые, как оказалось, были под самым носом. «Считай это кровным долгом» — сказал Хироцу. Это не звучало, как обычная красивая фразочка, бессмысленно брошенная в пустоту. Если он правильно понял происходящее, то Хироцу сейчас рисковал собственной шкурой, чтобы спасти их. Неужели он тоже… тоже его родственник? Ужас какой. Санта-Барбара полная. Внезапно вспомнился Икс и его слова о родителях. Тогда Чуя с легкой душой их отмел: но неужели вся загвоздка была именно в Кимико Накахаре? Чуя отлип от созерцания собственных коленей и поднял голову. Дазай молча примостился рядом, копируя позу Чуи и также о чём-то думал. Они даже не вышли из прихожки. Просто сидели рядом друг с другом, поддерживая, не говоря ни слова. Им было необходимо это слепое доверие. С тоской Чуя подумал, что, пожалуй, он слишком привык к своему напарнику. — Поднимайся, дрыщ. Хату смотреть будем. Чуя разулся и босиком пошлепал по ламинату. Холод приятно остудил ноги и добавил немного спокойствия разуму. Родственничков не выбирают, всё-таки. Че сейчас зря переживать. Будет как будет, ну и хуй с ними. Чуя завернул в первую комнату — это оказалась приятная гостиная, совмещенная с кухней, в теплых бежевых тонах, с неплохим ремонтом. Небольшой диван, барная стойка вместо столовой, ворсистый коричневый палас — неплохо. Чуя как раз задергивал шторы, чисто на всякий случай, как почувствовал движение со спины. Первым желанием было вытащить ствол и нажать на курок, но переборов себя, Накахара успокоился. Они здесь одни. Здесь безопасно. Развернувшись на пятках, он встретился взглядом с побитым Дазаем. Он выглядел расстроенным, что, как явление, почти нереально. — Ты чего? — Чуя аж опешил, когда напарник подошел ближе и осторожно обнял: мягко-мягко, практически не касаясь, лишь осторожно приобнимая. — Я не поблагодарил. Спасибо, — тихо ответил Дазай и тут же отстранился. Чуя так и остался стоять, с приподнятыми бровями. Ну… ладно. — Может, чаю заварим? Я расскажу всё. Странность за странностью. Чуе, впрочем, не привыкать. Расположившись за барной стойкой, он ждал, пока бинтованный сделает им чай. Оказалось, что Хироцу не брешил — все тумбочки были забиты под завязку, различной долго непортящийся едой. Тушенка, быстро завариваемый рамен, различные консервы, чай, какие-то лимонады, содовая… даже кофе. В общем, еды хватит надолго. Сделав глоток обжигающего напитка, Дазай начал. — Я давно знаю Мори. Он никогда не делает что-то просто так. Когда он дал нам эту миссию, я понял, что это ловушка. Правда, я понятия не имел, какая именно. Думал даже, что самого Мори обдурили. Никогда бы премьер-министр не запросил мафию помочь. Это, конечно, не значит, что мы дела высокопоставленных шишек не решаем — вовсе нет, но лично… Такого бы никогда они не сделали. Передал бы через императора даже — но никак не лично. Слишком большие риски. Потом… Потом мне стало плохо, я ушел. Он даже не попытался меня задержать. Дело — фуфло. Сам посмотри на бумаги, которые забрал. Чуя послушно достал из-под кофты свернутые документы, о которых уже позабыл. Вчитываясь в английском текст, Чуя с трудом понимал, что там говорилось. Но одно бросилось в глаза сразу: — Договор… Электричество… Причем тут мафия? — Вот именно! Ни причем. Это обычное заседание разных предприятий, занимающихся производством электричества. Ничего, связанного с якудза или Портовой Мафией. У меня есть знакомый, Анго зовут… Он работает в посольстве. Я придумал один ну очень неправдоподобный план, но он должен был сработать. Ты наверное не знал, но место заседания изменили буквально за час до самого мероприятия, до этого оно должно было происходить на пятом этаже. Кабинет Анго находится двумя этажами ниже. После моего театрального полета, ты должен был отвлечь внимание, а меня бы словил Анго, выставивший из окна специальную конструкцию из сетки. Чуя вновь вытаращил глаза: — Ты дебил! Такое только в фильмах работает. Слишком рискованно. — А упасть с десятого этажа и выжить, благодаря флагу Штатов, совсем не как в тупом фильме? — саркастично заметил Дазай. Ну, тут он прав. Честно, Чуе казалось временами, что он попал в дешевый боевик с элементами турецкой мыльной оперы. Для полного счастья не хватает амнезии и внезапного наследства. — Мори воспользовался связями, чтобы поменять кабинеты. Это не требует особых усилий. А затем привел наших же подчиненных, заставил переодеться в новую униформу и забрать меня живьем. Хотя, очевидно, что мне лучше умереть. И вообще, я прыгать не хотел. Случайно получилось. Чуя промолчал. Звучало логично: теперь многие пазлы начали складываться в голове. Дазай выдержал паузу, и наконец задал волнующий его вопрос: — Мори правда… твой отец? — Похоже, — Чуя устало пожал плечами. — В любом случае, я навряд ли когда-нибудь узнаю правду. Как ты думаешь, что будет с Хироцу? — Честно — без понятия. Он собирается прикрыть нас, скажет, скорее всего, что мы разбились после прыжка, что вполне убедительно. Мы выжили чудом. Потом, наверняка, либо захочет сместить Мори, потому что еще до смерти предыдущего босса метил на его место — или же промолчит и поможет нам сбежать. Но я всё равно никак не могу понять, почему он помогает нам. — Хироцу говорил про кровный долг… Дазай думал, грызя ноготь большого пальца. Что же сказать… — Не знаю. Может, он тоже с тобой в родстве замешан. Навряд ли бы он спасал нас, рискуя собственной жизнью, по другим причинам. Чуя допил чай одним глотком. Наконец, всё стало более-менее понятно. Но некоторые вопросы, вкупе со смутными подозрениями, всё еще терзали его душу. Решив использовать момент необыкновенной разговорчивости Осаму, он наконец спросил: — Что делает Мори в лаборатории? Сколько бы я не спрашивал, мне никто ни разу не ответил. — Не знаю, — честно признался Дазай. — Он врачом был раньше… до того, как стал Боссом. Вроде как, он делает какие-то эксперименты. Пару лет назад Мори бредил идеей создания сверхлюдей: сильных, умных, с блестящими способностями. Но потом, как пришел в мафию, появилось много дел, и он как-то остыл. «Или нет», — одновременно подумали и Дазай, и Чуя. — Как ты думаешь, Мори мог специально мне намекнуть о нашем… родстве? — Вполне, — Дазай фыркнул, поднимаясь, и ставя их грязную посуду в раковину. — Он та еще манипулятивная заноза. Чуя кивнул, понимая, о чем говорит напарник. Часто казалось, будто Мори при разговоре используют какую-то тактику гипноза, заставляя подчиняться, даже не задумываясь. Стало легче. Накахара даже не думал, что простой разговор о проблемах сможет принести столько облегчения. Он неосознанно столько времени заставлял себя сомневаться в себе, в своей интуиции, в своих чувствах. Он ощущал вину и стыд за свои подозрения в сторону Мори, мафии, которые приютили его и дали поддержку тогда, когда он больше всего в ней нуждался. Теперь навалилась усталость, растянутое запястье вновь заныло, и хотелось только завалиться спать, отставив все свои дела на потом. — Ты пойдешь в душ? Мне тоже надо, — заявил Дазай. Его лицо всё еще оставило задумчивое выражение. — Я пойду, — Чуя быстро поднялся, не желая задерживать напарника. Он быстро прошелся по квартире: пятнадцать минут назад он так ее и не осмотрел. Как оказалось, это обычная скромная однушка: небольшой коридорчик с прихожей, кухня-гостиная, спальня, в которую поместилась лишь одна одноместная кровать и деревянный комод, ну и ванная, совмещенная с туалетом и отделенная шторкой с детским принтом моря и уточек. Достаточно миленько. — Ну ты скоро там? — Дазай всунул свою голову в проем, а Чуя как раз расстегивал свою жутко неудобную рубашку. — Ты чё, — Чуя аж подпрыгнул от неожиданности и испуга. — А если я бы уже разделся? Дазай пожал плечами: — Мы же оба мальчика, че переживаешь так. Я всё равно зайду, когда в ванную залезешь, шторка есть. Ты слишком долго переодеваешься, я спать хочу, — сказал как отрезал, и исчез за дверью. Чуя нервно сглотнул. Его как-то странно волновала возникшая ситуация. Он спокойно ходил в общий душ, в котором не было перегородок, или чего-то подобного, никогда не нервничал, когда переодевался с другими в общей комнате приюта. Он в целом по поводу своего тела не сильно комплексовал: бывало, конечно, раздражался из-за шуток про свой рост, но не более. Своя внешность его устраивала: объективно говоря, он очень даже симпатичный и уж точно не урод. Справедливо рассудив, что в любом случае его скроет мультяшная шторка, Чуя задвинул свои необоснованные переживая куда подальше и залез в ванную. Холодная поверхность неприятно чувствовалась мягкой кожей ступней, и он поспешно регулировал душ, пытаясь разобраться в неудобной схеме переключателей. Его ошпарил кипяток, и Чуя выругался, пытаясь выключить воду. — Ты там что, утопиться пытаешься? И без меня? — саркастично-драматичный голос Дазая раздался за шторкой, и Чуя застыл, наконец-то настраивая воду на нужную температуру. Он промолчал, оставив реплику без внимания, бросив лейку на дно. Одна из стен, к которой ванная прилагалась, была полностью покрыта зеркалом, и Чуя на секунду опешил, даже не узнав себя. Его распущенные волосы мокрым комом умостились на плечах, шрам от Ширасэ почти полностью зажил, оставив после себя лишь рванную белую полоску. Повернувшись спиной, Чуя зашипел от негодования: бледная кожа расцвела гематомами от падения на землю. На специальной подставочке, вместе с нераскрытой баночкой дешевого шампуня сиротливо расположился целый шматок мыла, похожего на домашнее. Чуя задумался: что это за квартира и зачем Хироцу она понадобилась? Не видно, что хатой часто пользуются, но внутри было чисто, да и такое количество продуктов покупалось явно порциями, а не за один раз. Намыливая телеса, Чуя задумался: чем же таким занимается Дазай в ванной? Шума воды из раковины особо не слышно, может, сидит на унитазе? Глупо, да. Очень по-детски. Но любопытство не унималось. В зеркале отражалась шторка и часть стены. Медленно-медленно, очень аккуратно, чтобы Дазай не заметил, Чуя отодвинул занавеску, совсем немного, сантиметров на пять; но теперь в зеркале отражалась стиральная машина и немного Дазая, который, опершись на нее, сосредоточенно распутывал бинты. Посмотреть на него полностью Чуя не мог: слишком бы это было палевно, но в принципе, и с этого угла многое было заметным. Ну, во-первых, бинты скрывали не татуировки, а шрамы. Их было очень много. На шее, словно белесый ошейник; огромное множество на груди — мелкие, крупные, разных форм и цветов. На руках — миллионы тонких порезов, сделанных, наверняка собственноручно. И тут Дазай, прекращая разматывать тело, уставился прямо на колыхающуюся шторку — словно прямо на зеркало, в котором Чуя отражался. Накахара зарделся и развернулся так резко, что чуть не грохнулся на скользкое дно, но смог удержать равновесие. Сердце билось так сильно, как будто вот-вот выпрыгнет из груди. «Не видел, не видел, не видел» — как мантру повторял он, по-настоящему надеясь, что Дазай и правда ничего не заметил. Скорее всего, так и было, ведь с угла его обзора ничего не заметно, но он смотрел так — будто всё знал. Повернув кран, Чуя, стараясь регулировать свой голос и сделать его нормальным, крикнул: — Эй, Дазай? Там полотенце-то есть? — Да, в комоде куча одежды, — ответил напарник. — Принесешь? — А волшебное слово? — голос Дазая прозвучал так близко, словно он стоял прямо за шторкой. Чуя, быстро сообразив, что в духе не-бинтованного отдернуть единственную защиту от его взгляда, поэтому, даже не пытаясь ответить злым словом, сказал: — Пожалуйста. Чуя услышал звук шлепанья босых ног по ламинату, и, через минуту, дверь в ванную снова отворилась. Дазай просунул руку с махровым черным полотенцем в небольшой проем. Сам он стоял, благородно отвернувшись. Чуя вновь обратил внимание на разбинтованную руку: тонкое запястье всё в шрамах. Было множество тонких, сделанных горизонтально, и одно длинное, вдоль и наискосок. По шраму было видно, что рана была глубокой, с рванными краями. Чуя заметил и свежие порезы: с запекшейся корочкой. Забрав полотенце и тихо поблагодарив, Чуя принялся вытираться. Его тело наконец-то почувствовало приятную усталость затекших мышц, а в воздухе витал запах лавандового мыла. Завернувшись в полотенце, он выжал волосы, и наконец вышел из ванны. Дазай стоял всё на том же месте, облокотившись на стиралку: он полностью снял бинты, которые валялись тут и там на полу. Он как-то отчужденно посмотрел на Чую, который, оставляя лужицы воды на полу, поспешно ушел в спальню, желая поскорее надеть чистую, удобную одежду, а не этот деловой ужас. Дазай и сам не заметил, как проводил Чую внимательным взглядом, задерживая взор на голой спине, по которой скатывались капли, а затем, подождав, пока тот выйдет в коридор, плотно закрыл дверь, закрываясь на щеколду. ———— * В теории, подобный трюк, что ребята провернули, возможен. На практике – должны случиться много счастливых случайностей, чтобы выжить после такого падения. Но давайте считать, что ребятам повезло. Всё-таки, это художественное произведение))