Свадебный переполох

      Две недели до главной свадьбы года пролетели незаметно: чем ближе был день икс, тем чаще Афий набирал номер своего помощника. Как-то так вышло, что Рикса друг постоянно отправлял к Лабелю или по делам жениха, потому они встречались ещё несколько раз, а в личном чате (в общий, специально созданный Афием, писали только он и Присцилла) сообщения из по-сухому деловых превратились, что странно, в почти приятельские. Хотя, может быть ничего такого в этом и не было, но когда целый месяц сердце не на месте из-за ответственности, то уже и улыбающийся смайлик :) в конце предложения начинает вызывать лишние мысли.       Свадебное утро субботы началось для Рикса с тряски в цветочном фургоне далеко за город, где на выходные была целиком снята бывшая дворцовая резиденция возле живописного обрыва над океаном. Всё ради красивых фотографий, всё ради понтов. Церемония была запланирована ближе к закату для пущего эффекта, потому весь день до шести вечера предстояло носиться белкой в колесе и, самое важное, попутно пытаться всё испортить. Эта часть плана особенно напрягала, так как никаких конкретных действий Рикс не придумал и собирался действовать, как придётся, но накопившаяся усталость давала о себе знать — никакой тревоги он не испытывал. Скорее жгучее предвкушение, придающее сил, что его проблемам наступит, наконец, конец.       На площадке, как именовался между подрядчиками задний двор, было достаточно многолюдно для восьми утра: туда-сюда сновали грузчики со стульями и столами, бегали девушки с километрами фатина, прикладывающие их к каждой колонне и ступеньке с задумчивыми лицами, виднелся и фургон с фотографией скалящегося Граута в розовом фартуке на боку, а также встречались тут и там какие-то люди, по виду которых вообще не разберёшь кто они и чем занимаются. Рикс выполз из грузовика и потянулся всем телом, слушая мелодию хруста костей, встряхнул руками; за ним выпрыгнула и Тори, куда более живая, чем он, — её аж потряхивало от нервов.       — Расслабься, — Рикс сжал худое плечо подруги, чтобы привести в чувство. — Сейчас никто не знает, как должно быть, никто не заметит.       — Афий заметит, — дрожащим голосом ответила Тори, уже открывавшая задние двери машины, в недрах которой — целый цветник и ни одного цветка из оговорённого списка.       — Я его отвлеку.       Как он будет это делать, сам не знал, и, судя по недоверчивому взгляду Тори, она ничего хорошего не ждала, только устало потёрла ладонями глаза.       — Всё будет нормально, — Рикс ей широко улыбнулся, но ответной улыбки не получил.       — Иди уже, я с ребятами сама, — беззлобно толкнув его в плечо, Тори кивнула на вход в резиденцию, — и можешь мне администратора какого-нибудь прислать. Чтоб нас потом с вазонами в руках не отправили обратно до получения разрешения. Хоть и приезжали накануне, но каждый раз одно и тоже.       — Ок, — уже отшагнув, Рикс резко вернулся к Тори и сжал благодарно её ладонь в своих руках, на этот раз встречая слабую девичью улыбку.       Её просьбу он исполнил сразу же, — народу внутри оказалось едва ли не больше, чем снаружи, — потому цветочная река с доминирующей белой тигровой лилией вскоре беспрепятственно потекла с улицы на задний двор. Афия видно не было, и встречавшиеся Риксу повара, официанты, грузчики, декораторы ничем помочь не могли, разводя руками, если те были свободны.       — Ой, я не знаю, я не видела, — щебетала горничная, демонстративно смахивая метёлкой пыль с вазы рядом, — спросите мисс Пульхр.       — Мисс Пульхр? — удивлённо уточнил Рикс и посмотрел на экран телефона, где абсолютно точно было девять часов утра, — жениха и невесту ждали не раньше обеда.       — Да, она на втором этаже в третьей комнате по левую руку, по крайней мере там её последний раз видела я, — горничная подмигнула и понизила голос до шёпота, наклоняясь к Риксу за занавесом метёлки. — Но осторожно, возможно, вы нарушите чьё-то уединение.       — Что?       Хихикнув, девушка изобразила, как закрывает рот на замок, и продолжила с блуждающей улыбкой поправлять штору на окне. Рикс прикинул, как Присцилла могла оказаться тут в такую рань и с кем уединяться, но, откровенно говоря, эти вопросы его совершенно не волновали даже в контексте необходимости испортить свадьбу — задачи вскрывать чьи-то секреты и вывалить их на всеобщее обозрение не стояло. Телефон в руке жалобно дилинькнул.       «Ты на месте?»       Сердце предательски застучало быстрее, Рикс заозирался, как будто кто-то мог некстати увидеть отправителя, и быстро напечатал ответ:       «Да»       Подумав, добавил короткое:       «Здесь Присцилла»       «Неудивительно:) Всё в силе»       Рикс отправил «ок» и слишком суетливо убрал телефон в карман джинсов, заодно вспоминая, что надо не забыть переодеться позже в парадную одежду, взятую предусмотрительно с собой. Зачем вообще договаривались на время после обеда, если все приехали как попало. Раз Афия найти пока не выходило, а Орвон будет после полудня, есть время разузнать обстановку и выяснить, куда можно влезть и что подпортить. Этим Рикс и занялся, начав с кухни.       Усыпляя бдительность людей и подсыпая огромные горсти соли в кипящие кастрюли, он чувствовал себя злым духом Рождества, хотя, скорее злым свадебным духом, мелким пакостником. Вроде ерунда, а вроде испортил труд команды кейтеринга, из-за чего стремительно росло чувство собственного убожества. Особенно сильно оно взыграло в нём, когда, войдя в раж безнаказанности, Рикс забрал из рук официантки поднос с закусками для приветственного фуршета (да-да, донесёт в целости и сохранности) и выкинул шпажки с сыром в кусты, пока никто не видел, съев треть попутно (что ж, вкусно). Какая-то глупость — вот чем он занимался, и приходилось тут же убеждать себя, что так надо. Что у него уговор, что за это, в общем-то, Лабель и собирался его награждать.       — Афий!       Спускавшийся по лестнице со второго этажа друг вздрогнул от окрика, хотел посмотреть вниз, но Рикс уже взбежал по ступенькам ему навстречу.       — А я тебя везде ищу, где ты был?       — Здесь, — без запинки ответил Афий, растерянно улыбаясь и поправляя рукава пиджака на запястьях. — Всё в порядке?       — Да, — Рикс прищурился и, преграждая дорогу, закинул руку на перила, — а у тебя?       — И у меня. А…       — Там приехали из ателье с платьем и прочей фигнёй для мисс Пульхр, куда нести? Она же здесь?       От простого вопроса Афий заметно побледнел и оглянулся назад, будто невесте была за его спиной, затем вновь посмотрел на друга уже спокойнее.       — Да. Да, я их встречу и провожу, где они?       — Отлично, идём скорее!       Рикс обошёл Афия так, чтобы закрыть от него большую часть прихожей, уже украшенной не теми цветами, но тот, казалось, и не замечал ничего вокруг, поглощённый своими мыслями, что в столь ответственный день было ему несвойственно. Впрочем, неважно, главное — пока никаких конфликтов. Они вышли из дверей на улицу, где стояла машина девушек из ателье, куривших рядом в ожидании; при виде Афия они тут же побросали сигареты под ноги, туша носками ботинок и натягивая улыбки. Знакомая Риксу внешне портная кинулась доставать чехлы с вещами из багажника, одна из ассистенток достала оттуда же несколько строгих чёрных чемоданчиков, ставя их под ноги.       — О, прекрасно, что вы все вместе, — Афий приветственно помахал им, пока подходил ближе. — Пройдёмте, я покажу комнату, где можно оставить всё необходимое.       С самой обаятельной улыбкой Рикс вызвался помочь девушке с чемоданчиками, подхватывая её барахло и, пока она тупила глазки и якобы не смотрела на его выделяющиеся мышцы под коротким рукавом футболки, толкнул ногой мелкую отдельную сумку под машину. Профессионалка из неё, конечно, спорная, раз сразу не заметила, что состав необходимых ей для работы вещей уменьшился. Почему-то комната, куда Афий привёл помощниц Присциллы, была не третьей слева, как упоминала горничная, а первая у лестницы и невесты там не обнаружилось. Загрузив туда визажистку, стилистку по волосам, портную с ассистентками и заверив, что ждать недолго, Афий с Риксом вышли обратно в коридор.       — Ты иди, проверь пока задний двор, хорошо ли, м-м, расставили стулья. Я догоню.       Легко кивнув, Рикс хотел было двинуться в нужном направлении, но крутанулся на пятках обратно.       — А ты чё будешь делать?       — Надо найти фотографа. Пора снимать утро невесты.       — Утро? Но сейчас уже почти обед.       — Это просто так называется, — со смешком ответил Афий, приглаживая свои каштановые кудри. — Сборы невесты, как угодно. Кстати, если вдруг увидишь фотографа и видеографа раньше меня — отправь сюда. Опять небось Хотч опаздывает…       — О-о, конечно. Если увижу — к тебе, — Рикс отсалютовал другу двумя пальцами от виска и оставил его на втором этаже, перескакивая вниз через ступеньку.       Сумка, оставленная пинком под машиной, уже была в его руках, когда он, охваченный азартом, врезался в кого-то на входе в резиденцию — от резкого столкновения и сумка, и чужое барахло полетели в воздух. Устоявший на ногах Рикс между неодушевлённым и одушевлённым выбрал подхватить запястья девушки, летящей на встречу полу спиной назад. Так и замерли в позе страстного танго под аккомпанемент глухого стука и треска упавших вокруг вещей.       — Привет, — неуверенно заговорил Рикс, помогая ей встать на ноги, но никакой благодарности за спасение не получил — оттолкнув его, незнакомка кинулась на колени к разбитой камере.       — Вот же! Чёрт! — её злобное шипение пустило по позвоночнику холодок: Рикс и без объяснений понял, что перед ним видеограф Сторция, и он только что, впервые случайно сегодня, посодействовал поломке её аппаратуры.       Он шагнул назад к сумке визажистки, которая от удара об пол раскрылась и непонятные косметические приблуды высыпались под ноги, но девушка уже вскочила с места и затыкала в него пальцем.       — Ты! Ты! Сука, да чтоб тебя! — вскинула агрессивно руки между ними, изображая, как душит негодяя. — Тебе просто повезло, что у меня есть запасная камера с собой! Но за эту ты мне заплатишь!       — Воу, дамочка, — Рикс сменил раскаяние на такой же гнев, — полегче. Мы случайно столкнулись, надо такие драгоценности крепче держать. Или хотя бы по сторонам смотреть.       — Да пошёл ты! — шипя под нос, Сторция подхватила с пола разбитую камеру и ошмётки линзы с пластиком корпуса.       Пока она была занята оплакиванием любимой вещи, Рикс подхватил косметичку и размашисто сгрёб в неё всё рядом валяющееся, выпрямился и отступил ещё назад.       — Кстати, Афий с невестой ждут наверху для съёмки сборов.       — Где?.. — Сторция завертела головой, пытаясь, видимо, определить, где наверху.       — Первая комната слева! — последние слова он крикнул ей, уже сбегая в противоположное крыло резиденции и пряча сумку за спиной.       К счастью, за ним она не побежала, работа была важнее, а ей ещё запасную камеру настраивать — единственное, что спасло его от кары небесной. Затолкав украденную наобум косметичку (Рикс даже не был уверен, нужна ли она вообще для макияжа, там ведь был ещё целый чемодан) в пустой ящик за баром в ресторане, он опустился на колени перед дверцей и прижался к ней вспотевшим лбом.       — Ну я и идиот, — из него вырвался тихий нервный смех, — фу-ух. Чем я занимаюсь, господи.       Внезапно прямо над головой появилась мужская рука, слепо шарящая за баром и вцепившаяся в первое же попавшееся горлышко бутылки с чем-то горячительным. Рикс, затаивший дыхание, руку не признал, но за запястье схватил, пресекая воровство.       — Эй!       Голос тоже незнакомый; его обладатель перегнулся через стойку и тут же дёрнулся назад, когда Рикс поднялся на ноги.       — Ой, — парень усмехнулся, смерив выросшую из ниоткуда помеху, — не одному мне неуютно в этом гигантском доме. Я Хотч.       Выпустив всё же его руку, которая уже не собиралась забирать бутылку и отпустила её, Рикс протянул вторую ладонь для приветственного рукопожатия.       — Рикс.       — А-а, помощник Афия, да? Слыхал-слыхал, — что именно он слыхал, Рикс решил не уточнять.       — А ты фотограф?       — Ты это по камере на моей шее понял? — нежно погладив фотоаппарат, Хотч упёрся локтем на барную стойку, поднял камеру на уровень своего лица во второй руке, смотря прямо в объектив, и наигранно вздохнул. — Разрешит ли нам помощник свадебного распорядителя закинуться стопкой дорогого коньяка для рывка?       Развернув камеру объективом к Риксу, он заговорил высоким голосом:       — Разреши, пожалуйста, иначе не будет ни одной нормальной фотографии!       Рикс поморгал, переводя удивлённый взгляд с «говорящего» фотоаппарата на Хотча и обратно.       — Э-э, но… а как же… этика там какая-нибудь? Разве можно пить на работе?       — Дорогой мой Рикс, — Хотч легко обогнул бар и панибратски закинул левую руку на плечи своему новому другу, проводя правой ладонью перед лицом, будто рисовал радугу, — иногда — просто необходимо.       — Да? В каких это случаях?       — Когда разбито мужское сердце, — ещё один горестный вздох, его рука соскользнула с чужих плеч. — Ну что, всего одна стопочка? Пока ещё особо нет гостей?       Сложив ладони вместе перед собой, Хотч умоляюще взглянул на оторопевшего Рикса. В нормальной ситуации он бы, конечно, ничего подобного не допустил, но… но ведь ему надо испортить свадьбу, и если фотограф хочет напиться, то это только его решение и его ответственность, разве нет? Сомневающийся взгляд, скошенный на бутылку коньяка, не остался незамеченным, Хотч расплылся в хитрой улыбке:       — Я знал, что мы найдём общий язык.       Загребущие ручки уже отвинчивали крышку, когда Рикс предпринял жалкую попытку остановить их:       — Там же утро невесты…       — А, — Хотч небрежно отмахнулся, — Сторция справится. Сторция у-умница.       Последнее слово прозвучало с оттенком неприязни, и Рикс подумал, что вероятно именно Сторция и была причиной «разбитого мужского сердца», но слушать о чьём-то расставании не планировал. В нос ударил яркий запах алкоголя: Хотч помотал перед его лицом стаканом, вовсе не подходящим для коньяка.       — Пить одному — это алкоголизм. М-м?       — Нет, — Рикс решительно отодвинул от себя предложенное, напряжённо сглотнул, потому что нервы его были на пределе, и расслабиться хотелось. Ой как хотелось.       Словно почувствовав сомнение, Хотч не спешил сдаваться:       — Уверен? Выглядишь напряжённым, да и вообще…       — Ладно, давай, — не желая слышать ни слова про себя, Рикс выхватил стакан и сделал глоток, тут же ощутил разливающееся по телу тепло.       Хотч не отставал, тоже пригубил коньяк и счастливо глубоко вздохнул.       — Шика-арно.       Моментальное сожаление застучало в висках, и Рикс поморщился, брякнул стаканом о стойку, отодвигая коньяк подальше.       — Ладно, я пойду.       — Ага. Ещё увидимся, — Хотч проводил его ленивым взглядом вплоть до выхода из ресторана и подлил себе щедрой рукой ещё, так как следить за «одной стопкой» было больше некому, а сердце, бессердечная сука, фантомно болело.       Слабая доза алкоголя умудрилась всколыхнуть в Риксе и стыд за всё содеянное, и тревогу из-за потенциального разоблачения; он уже не чувствовал себя уверенным в своих действиях и остановился у дверей во двор, разглядывая стройно выстроенные стулья в белых чехлах перед свадебной аркой с лампочками и бахромой, как хотела Присцилла. Выглядело ужасно, Рикс даже не знал, как это можно испортить ещё больше. Из разбитого состояния вывел писк пришедшего уведомления:       «Первый этаж, гостевая комната в левом крыле. Зайдёшь? :)»       Вспыхнув от непрошеного смущения, Рикс чуть не выронил телефон. От него наверняка несло алкоголем, надо было хоть что-то съесть, поэтому перед посещением жениха он заглянул на приветственный фуршет, удобно расположенный рядом с выходом во двор, и стащил оттуда парочку мясных канапе на шпажках. Одну было решено презентовать Лабелю, мало ли, голодный приехал.       В выделенной гостевой комнате жених оказался в одиночестве, чему Рикс мысленно порадовался, и лежал на кровати, задрав руки вверх, чтобы удобнее было листать соцсети. Лабель не спешил переодеваться — костюм, занесённый, скорее всего, Афием накануне, лежал в чехле нетронутый на кресле, у ножек которого также стояли ботинки — и Рикс заметил, что на нём та же серая шёлковая рубашка, что и в день знакомства, шедшая ему, казалось, даже больше свадебного образа целиком.       При скрипе открывшейся двери он приподнялся на локтях и тепло улыбнулся, от чего Риксу почему-то тоже стало тепло. И сразу неловко от своей реакции.       — Привет, о, это мне?       — Привет, — Рикс закрыл за собой дверь и перевёл взгляд на сжатый в пальцах презент, на который Лабель смотрел, едва не истекая слюной. — А-а, да.       — Спасибо, — еда была уничтожена мгновенно, даже шпажка облизана, хотя не стоило — всё-таки деревянная.       Сунув руки в карманы брюк (в отличие от жениха некоторые уже сменили треники с толстовкой на костюм с выпускного), Рикс прислонился плечом к колонне кровати и не знал, что сказать, зато знал Лабель:       — Отлично выглядишь, кстати. И, — обведя пустой шпажкой круг в воздухе, он хмыкнул, — отличная работа. Я ожидал обычные лилии, но тигровые это даже жёстче.       — Жёстче? — брови Рикса поползли вверх.       — Присцилла считает, что белая тигровая лилия выглядит так, будто кто-то с туберкулезом чихнул на цветок. У неё всегда эти ассоциации. Что-нибудь говорила?       — Я… я не знаю, я и саму её не видел. Был занят.       — М-м, — грациозно поднявшись на ноги и поведя плечами, Лабель подошёл к туалетному столику, на который бросил шпажку. — Хотел бы увидеть её реакцию.       Рикс обернулся в его сторону. Он мучился и не смог смолчать:       — Я всё-таки не понимаю, зачем всё это? Свадьба ведь состоится, несмотря на… недочёты.       — Да, — просто ответил Лабель, подкрадываясь ближе. — Это называется брак по расчёту. И отсутствие какого-либо интереса друг к другу, порой граничащее с неприязнью. А ты что, так ничего и не понял?       — Не понял?       — Жёлтую прессу не читаешь?       Оторопев, Рикс не нашёлся с ответом, даже когда ладони, показавшиеся раскалёнными, легли на шею и большие пальцы мазнули по щекам, а в следующую секунду губы Лабеля накрыли собственные. От неожиданности он открыл рот, ответив тем самым на поцелуй и позволяя чужому языку скользнуть внутрь, и если бы Лабель открыл глаза, то увидел бы неподдельный шок в расширившихся до размера блюдцев перед собой.       Из-за чего переживать в первую очередь Рикс не знал, а вариантов была масса: первый поцелуй с парнем или в принципе поцелуй с таким, как Лабель, или поцелуй с женихом перед его свадьбой, с которой Рикс, вообще-то, вызвался помочь другу. Мысли не собирались в кучу, слабые намерения прекратить забивались в угол пинком резко вспыхнувшего желания; руки сами осторожно легли на узкую талию, будто прося разрешения, от чего пальцы на шее сжались в нетерпении и его совсем повело от происходящего.       И он бы навсегда сохранил в памяти этот момент своей слабости, о котором и не расскажешь никому — не поверят — если бы не посторонний шум, а именно открывшаяся дверь. У Рикса кровь в жилах застыла при звуке знакомого голоса, инстинкт отпрянуть был задушен крепко державшими руками; Лабель лениво повернул голову с читаемой угрозой в глазах к свидетелю. Хотя никакой это был не свидетель, а ведущий:       — Упс, кажись, дверью ошибся, — даже не обернувшись на Орвона, Рикс как перед собой видел его плотоядную ухмылку сразу после удивлённой вытянутой морды, поэтому сосредоточил взгляд на блестящих от их смешавшейся слюны губах Лабеля, всё ещё не до конца веря, что поцелуй был.       Потом отстранённо подумал о том, что Лабель испуганным не выглядел.       — С другой стороны закрой, — равнодушно произнесли призывно блестящие губы, а когда приказ был выполнен, Рикса снова утянули в поцелуй, но в этот раз сознание не спешило расслабляться, поэтому он вцепился в тонкие запястья, пытаясь отодрать — безуспешно.       Сквозь пелену доносилась коридорная возня, вскрики и ругань, и уже через пару секунд дверь снова отворилась, точнее отлетела, оставшись на месте лишь благодаря жалобно скрипнувшим петлям. Рикс вздрогнул, поняв, что Лабель отпустил его, открыл глаза, чтобы увидеть в проёме разъярённую Присциллу, выглядевшую, словно невеста восстала прямиком из Ада. Сжимая рукой в кружевной перчатке подол платья, она переводила пылающий гневом взгляд с жениха на будущий труп. За её спиной угадывались макушки Афия и Орвона, не отстающих от скандала.       — Что здесь происходит?!       — А что здесь происходит? — невинно уточнил Лабель, складывая руки на груди, и Рикс с ужасом понял, что немая сцена до вопроса, кажется, входила в его планы. — Прекрасное платье, решила всё-таки испортить первое впечатление?       Её образ полностью отличался от того, что был на ней в день примерки: видимо, Присцилла потребовала всё перекроить. От его насмешливых слов она сузила глаза и прикрыла второй рукой верх платья, будто что-то могла бы спрятать.       — Какая уже к чертям разница? Ты зато испортил мою свадьбу!       — Нашу, ты хотела сказать?       В уголках глаз небесного цвета собралась дождевая влага, пухлые губы дрогнули то ли от гнева, то ли от отчаяния.       — Урод, я ведь… я ведь… старалась! Тебе что, мало?!       Лабель перехватил обрушившиеся на его грудь сжатые кулачки и тряхнул Присциллу, заглядывая в злые глаза, склонился, негромко шипя:       — Старалась так, что трахаешься с организатором в день свадьбы? А что не у алтаря? — подняв голову, Лабель поймал растерянный взгляд Афия, стоявшего у двери, но явно желающего быть отсюда подальше, и хотел сказать что-то и ему, но Присцилла не отставала.       — А сам-то? Ничем не лучше! Заставить всё ебучими лилиями твоя идея?!       — Так это ты? — удивлённый голос Афия заставил Рикса выйти из оцепенения, когда он понял, что обращаются к нему; он отступил к окнам подальше от входа в комнату. — Ну конечно, Тори же…       — А ну свали! — Орвона и его длинный нос толкнули в сторону, в проёме показались знакомые Риксу люди, заставившие сделать ещё несколько шагов назад. — Это ты виноват! Зачем ты дал ему пить?!       Жёсткой рукой Сторции в центр комнаты чуть не полетел Хотч, но Афий перехватил его и закинул чужую руку себе на плечо, так как на своих двоих фотограф стоял едва ли. Лицо у организатора было совсем бледное при виде состояния людей, от которых зависела свадьба, хотя, состоится ли она вообще — вопрос, которым он боялся даже задаваться.       — Что это за хрен?!       — Мой помощник…       — Он мне ещё и камеру разбил!..       — Не могу поверить, что ты попросил любовника всё мне перепортить!       — Он не мой любовник!       — Я видела!       — Заткнись! Как насчёт твоего?!       — Вот это у меня поводов для шуток на банкете будет, — хихикал рядом Орвон, к которому ни у кого претензий не было.       Накал всеобщей взвинченности достиг апогея: Присцилла попыталась вновь вцепиться в Лабеля и порвать его, видимо, на куски, чтобы конкурсом для гостей стало собрать его обратно; Сторция, не выдержавшая убожества своего бывшего, угрожающе попёрла на Рикса, который, окончательно сдавшись стрессу, открыл окно и выпрыгнул на улицу. Первый этаж позволил почти безболезненно приземлиться в кусты прямиком в сыр, выкинутый им же накануне. Он вскочил на ноги, тут же сталкиваясь с взглядом огромных глаз официантки, обнаружившей пропажу пары подносов для фуршета. По правую руку стоял широкоплечий мужчина, как раз отчитывающий её за подобный произвол и непозволительный саботаж работы кейтеринга.       — Это не я, это он! — её вытянутый палец ткнул виновнику почти в грудь, мужик обернулся на него с выражением искреннего недоумения и Рикс признал в нём Гарса — менеджера кейтеринга, за спиной которого были пересолены все блюда.       — Ты?       — Он! — крикнула разъярённая Сторция, перевешиваясь из окна, будто хищница, почуявшая кровь.       Не вступая в разговор и не разбирая дороги, Рикс побежал. Куда бежать, представления не было, и он понёсся через весь задний двор, лавируя между пугающимися официантами и меланхоличными грузчиками, полными еды тележками, редкими недоумевающими гостями, безвкусными украшениями, фуршетом, столами, стульями, слыша, как в спину летят проклятья преследователей. Он то и дело оборачивался, выцепляя взглядом то трясущую кулаком Сторцию, то что-то кричащего Лабеля, то похожего на быка Гарса, то заламывающего руки Афия и припускал быстрее.       — Стой!       — Да стой же ты!       Сердце колотилось в горле, мешая дышать; Рикс сдался в плен адреналину, позволил тому захватить его разум, сам не смог бы себе объяснить, зачем решил убежать, если это изначально было глупой идеей. Он просто устал, этот месяц доконал его, обострение болезни Дареи доконало его, что-то кому-то портить доконало его, поддаваться на манипуляции зажравшихся богачей доконало его, — хотелось скрыться.       — Обрыв!       — РИКС, ОБРЫВ!       С трудом разбирая вопли сквозь шум в ушах, Рикс ещё раз обернулся на своих мучителей — они все махали руками и на что-то показывали, но на скорости он не успел осознать жесты, посмотрел вновь вперёд и, поняв слишком поздно, успел только сделать резкий вдох.       От столкновения из головы разом выбило все мысли, а тело загорелось огнём. Шок не позволял ощутить боль, вообще ничего не ощущалось — только то, как остановилось время. Наконец-то.       «Наверное, я умер», — пронеслось в сознании, но сильный порыв ветра ударил в лицо, заставляя почувствовать себя живым, и Рикс медленно разлепил веки, закашлялся, тут же морщась из-за стойкого сладкого запаха, окутавшего его со всех сторон. Поднёс к лицу плохо слушающуюся руку и коснулся щеки, измазанной чем-то вязким и липким.       Солнце скрылось за чей-то головой, Рикс перевёл мутный взгляд, пытаясь распознать лицо.       — Ну вот, а я хотел его попробовать, — усмехнулся Лабель и протянул ладонь, чтобы помочь подняться; Рикс, всё ещё дезориентированный, уставился на неё, как на выставленное против него оружие. — Давай же. Ты не сможешь лежать в груде торта весь день.       — Я что, в торт упал? — тупо повторил Рикс, встречаясь взглядами с Лабелем, который едва сдержал насмешливую улыбку.       — А ты думал куда? В пропасть? Технически ты его собой сбил.       Взявшись за его руку своей (специально не вытер от крема, чтобы измазать и чистюлю Лабеля), Рикс с кряхтением смог встать и обернулся на свой силуэт в размазанном об землю главном свадебном десерте. Всё-таки красный бархат. Стоявшие рядом сотрудники кондитерской Граута, перевозившие торт, выглядели как прокажённые и не знали, за что хвататься первым: за погнутую тележку с отвалившимся колёсиком или за ошмётки разлетевшегося бисквита.       — Я говорил, надо коробкой накрыть было, — пробубнил один.       — Это бы его не спасло, — с сожалением отметил второй.       — Что спасёт теперь нас…       — Только божий промысел. Давай, помоги поднять тележку.       Рикс, у которого в голове всё перемешалось и теперь не отличалось от каши на земле перед ним, растерянно шумно вздохнул, осмотрел собравшихся вокруг него, обеспокоенных его состоянием, но не забывших о своих претензиях. Среди них не было Присциллы, чьё длинное сияющее белизной платье не позволяло ей до церемонии выходить за пределы дома.       — Так… — начал Рикс предательски дрогнувшим голосом, когда его вдруг закрыл Лабель, смело встречающий взгляды всех остальных.       — Это я его попросил. Ну кроме того, чтобы Афий спал с Присциллой, но за инициативу уважаю, — Лабель кивнул покрасневшему как рак организатору, так и не нашедшему, что сказать в свою защиту. — Просто вернитесь к своим обязанностям. Достаточно беготни.       Не смея пререкаться с женихом, все поникли и, шепчась между собой, побрели обратно к резиденции — до начала церемонии оставалось уже совсем неприлично мало времени.       — Так… свадьба будет?       Обернувшись к Риксу, Лабель прищурился то ли от охватившей его тоски, то ли от слепящего солнца, и жалостливо улыбнулся, жалея, впрочем, скорее себя.       — Будет, конечно. А как иначе?       Рикс не знал, как иначе, он вообще не понимал, почему ему не похер на эту свадьбу и на то, случится ли она, как не похер и на то, каким будет брак Лабеля со стервозной и не слишком-то благоверной супругой.       Одно ему было кристально ясно — он ещё долго не сможет забыть ощущение мягких губ Лабеля на своих.