Кипарисовая веточка

Он утонул в белом свете , как бумажный кораблик в необъятной ,по его меркам, луже. В Главном Зале легче было и дышать, и думать, все мысли сразу же утрамбовались в голове и перестали тревожить его беспокойное сознание. Эмоции отступили, дав волю безмятежности, впервые за столь долгое время. Сержуа хотел, наконец, осознанно взглянуть Ей в глаза, не зря же Алекса так беспокоилась об этой встрече? Ждало ведь его что-то важное? Но туман вокруг Сержуа все никак не рассеивался, холодный воздух не сменился духотой, он по прежнему был один. Тяжело вздохнув, музыкант осознал, что еще долго просидит тут в полнейшем одиночестве , если не напомнит о своем существовании. Но разве Боги забывают о существовании своих подданных? Не зная , как начать диалог с чем-то высшим, он , пытаясь держаться уверенно, но кротко , снова читает молитву, услышанную от Алексы. - Живительной водой рек наших, солнечным светом, отблеском надежды, да восстань дочь всемогущего Себека и яви мне свет истинный , прими в дар мою веру! - молитва раздалась по залу гулким эхом, не получив долгожданного ответа от адресата. Спокойствие Сержуа медленно, как песок сквозь пальцы, начинало утекать. Он чтил и уважал главу кипарисовцев , но терпеть не мог длительные ожидания и вспыхивал, как раскалённое масло от такой пытки временем. Он готов был преклониться перед существом, которое почти его убило прошлой ночью, но только если оно соизволит отвечать мольбам подданных. Внезапно, набравшись смелости, бурлящего в жилах , нарастающего гнева и воздуха в лёгких, Сержуа выкрикнул на весь пустой Главный Зал: -Ну явись же, Дочь Себека!! Разве ты не слышишь моих просьб?! За этими словами не послышалось отголосков. В Зале наступила исключительная, гробовая тишина, давящая , казалось, на сам разум музыканта. Из тумана бесконечного света медленно выплывает ужасающая его фигура - Божество явилось на разговор. С одной стороны - его способ сработал, теперь он откроет для себя много новых истин. С другой стороны - он посмел ослушаться просьб Алексы о кротости. Грозила ли ему неминуемая гибель? Чем ближе становился силуэт женщины, тем стремительнее пятился назад Сержуа, спотыкаясь каждые три шага и подрагивая от ужаса. Он только что осознал, какую позволил себе вольность, но каяться стало слишком поздно. Когда музыкант упирается спиной в деревянную дверь, судорожно дергает за тяжелую блестящую ручку и понимает, что единственный путь для отступления закрыт, он снова падает на колени , закрывает глаза руками и жмурится, прячась от надвигавшейся грозы и вслушиваясь в мерный стук каблуков по светлому ламинату. Сквозь пелену страха, глушащую все вокруг, он чувствует, как его теребит по волосам чья-то рука. Сверху доносится голос. - Я смотрю, ты почувствовал себя смельчаком, мальчик? Где же тогда твоя дерзость сейчас? Мне не нравятся твои психи. Будь отважнее, посмотри мне в глаза. И Сержуа поднимает голову, снова встречая перед собой знакомое лицо. Строгая, острая, холодная, как кусок гранита, она , тем не менее, смотрела на него с какой-то заботой. - Вот так. Не надо глядеть на меня щенячьими глазками, я не собираюсь тебя убивать. Как зовут моего нового замечательного последователя? - Дочь Себека расплывается в дружелюбной , но все еще наигранной улыбке, обнажая острые, как бритва клыки. Сердце Сержуа уходит в пятки, душа сжимается до крошечной точечки , его тело моментально парализовало, и пусть музыкант и смотрел прямо в глаза опасности, произнести своего имени в ответ он не смог. - Не бойся, ну же! Я обещаю тебя не кусать. - ещё мягче и ласковее вторит Богиня Сержуа , выпытывает из него непонятно зачем нужную ей информацию. Но Сержуа был не в силах заговорить, объятый леденящим ужасом. Внезапно, он чувствует на себе руку , сдавливающую шею, почти впивающуюся когтями в его кожу, а в глазах читает моментально вспыхнувшую искру равнодушия. Он узнавал эти глаза - такие же, как и у Алексы в их первую встречу - безразлично спокойные и притягивающие.Воздуха начинает катастрофически не хватать. - Если ты пришёл говорить , так говори со мной , а не молчи, как рыба на песке. Я так или иначе узнаю о тебе все, что мне нужно , я вижу тебя насквозь. В крайнем случае , что мешает мне выдавить из тебя имя прямо сейчас, одновременно с твоим последним выдохом? - кисть ее сжимается сильнее , пока Сержуа не начинает шипеть и активнее пытаться оторваться от этой давки. Свои последние усилия он тратит на слово: -Сержуа! И рука моментально отпускает его, снова открывая доступ к живительному воздуху. - Вот и славно, Сер-ржуа! - с довольным выражением лица растягивает лидер культа. - Ты можешь называть меня Мари, считай это знаком моего уважения к тебе. Нам есть что обсудить. Сержуа пытается отдышаться и прийти в себя. Он довольно быстро смекнул, что Мари не очень-то и нужно , чтобы у нее кто-то лежал в ногах. Достаточно просто говорить с показательным уважением и склонять перед ней голову. Тем не менее, страх никуда не делся, просто пока само его наличие равнялось для Сержуа смертью от удушья, у него не было выбора. -Итак... - медленно произнесла Дочь Себека- Начнем с того , что ты здесь не просто так, даже если тебе кажется , что девчонка схватилась за первого попавшегося ей на улице. Она , безусловно, чертовски глупа, но поручения выполнять умеет. Дело в том, что Культ Кипариса несет высшую цель - достигнуть , наконец, венца человеческого прогресса, соединить невозможное и добиться бесконечного могущества всего нашего вида. Пока что ты даже не представляешь, на что способна моя лаборатория, но, поверь мне, здесь , порой, случаются необыкновенные открытия. В моих руках жизни десятков живущих здесь людей. Более того, каждый из них готов положить свою душу на алтарь науки, это общая цель. И каждый несёт на себе знак - это присяга культу. Дай мне руку. Сержуа протягивает Мари правую руку , туго забинтованную, рана на которой все еще болезненно обжигала. Женщина аккуратно разворачивает бинты, демонстрируя музыканту его собственную метку. - Видишь? Ты теперь часть нас. Ты такой же. Зрелище ужаснуло Сержуа. Разрезы хоть и были тщательно промыты и обработаны , но все еще выглядели отвратительно , по его собственным меркам. Мари же они, казалось, не смущали совершенно. - Алекса рассказывала тебе , почему мы называем себя культом Кипариса? Сержуа отрицательно кивает головой, не отводя взгляда от развороченного предплечья. - Кипарис является не только символом гибели, но еще и знаком бессмертия. Здесь чтят и помнят всех , кто умер, но двинул науку вперед, они вечно живы в нашем кругу. Жаль, но некоторые уважают еще и тех, кто помер, принеся культу только беды.. Но это , скорее, исключение из правил. Кипарис способен лечить и душу, и тело. Даже твои раны, Сержуа. Мари достает из кармана ципао прозрачный бутылек с мутноватым зеленым настоем , с характерным щелчком открывает его и наносит несколько капель на руку юноши, после чего оборачивает ее бинтами также аккуратно, как это было сделано прежде. - Это тоже кипарис? - спрашивает Сержуа, все сильнее преисполняясь уважением к Дочери Себека. Она хоть и озвучивала ужасающие истины культа, но озвучивала так, словно они были общепринятой нормой, которой нечего бояться. - Верно. Быстро ты , однако, схватываешь. В настоящий момент , наша главная задача - воплотить в жизнь нового зверочеловека. У нас было много попыток , с каждым разом становилось все лучше. Предыдущий эксперимент должен был привести нас к успеху, но он не был осуществлён по истечению обстоятельств. Тебе выпала честь стать следующим добровольцем , который получит шанс стать величайшим достижением науки. - А если эксперимент не удастся? - дрожащим голос интересуется Сержуа, уже во всех красках представивший себе последствия таких манипуляций над собой . - Тогда тебя ждёт вечное признание и почитание наравне со мной - Великой Дочерью Себека. Так стало почти со всеми, кто не выдержал эксперимента. - А почему не со всеми, а лишь с некоторыми? - Потому, что находились люди, принесшие присягу , но после отрекавшиеся от милости культа. Они не носили формы, не являлись на утреннюю молитву, они произносили разрушающие наши устои речи в присутствии других членов культа. Словом, были очень неприятными людьми. Теперь понимаешь? - Но разве Алекса носит форму? - Именно, не носит. Поэтому я и зову ее дурным ребёнком - сколько лет ее взращивали по правилам , обычаям, прививали набожность, кротость, а потом являются какие-то неизвестные и промывают ей мозги не пойми чем.. У нее есть потенциал, из нее мог бы вырасти отличный ученый и служитель культа, возможно, даже моя преемница, но сейчас Алекса поступает , как последняя идиотка. Еще немного, и она переступит грань. Я надеюсь, хотя бы ты сохранишь в себе огонь веры. Вера кипарисовцев держит культ на плаву. На сегодняшний день - ты наша надежда на светлое будущее. Поздравляю, Сержуа, ты избранный!