***
Когда мы с Лоуренсом приехали в Америку, я первым делом пошла в издательство, презентовать последнюю статью о войне. Мистер Краус рассыпался в комплиментах. Статья получилась живой и эмоциональной. Именно такой, какая нужна была женскому журналу, ведь основная аудитория должна сопереживать, а я должна задевать струны их душ. Когда я пришла домой и рассказала о отзывах редактора Лоуренсу, он сгрёб меня в кольцо своих рук и закружил по комнате. — Я же говорил, что ты прекрасна, — он остановился и с улыбкой посмотрел мне в глаза. — Во всех смыслах. Я каждый день поражаюсь тому, как такая удивительная женщина могла выбрать меня. Он поставил меня на пол, я подошла к нему вплотную и заправила за ухо непослушную кудряшку: — Потому что для меня ты — лучшее, что могло со мной случиться, моя любовь, — я встала на цыпочки и поцеловала его в кончик носа. Лоуренс удивлённо моргнул, а потом положил руку мне на шею. — Нет, моя красивая, так не пойдёт, — и, чуть сильнее сжав ладонь, впился в губы жадным поцелуем, от которого по затылку побежали миллиарды мурашек. Я подалась вперёд, сжав рубашку на его спине. Он положил вторую руку мне на поясницу и притянул ещё ближе, хотя мне казалось, что уже некуда. Лоуренс прервал поцелуй и заглянул мне в глаза. — Я люблю тебя, Тео, — он запустил руки мне в волосы и соприкоснулся лбами. — И всегда буду. Моё сердце сжало от переполняющей его нежности и невысказанных слов, но прежде, чем я смогла выдавить хоть звук, он накрыл мой рот поцелуем, заставляя отбросить любые мысли кроме той, как сильно я хочу его. Когда мы, взмокшие, уставшие и невыносимо счастливые, лежали, обнявшись, я вернулась мыслями к невесёлым размышлениям, которые уже несколько месяцев терзали мою душу. Лоуренс мягко гладил меня по волосам, а я пальцем выписывала узоры на его груди. Я счастлива быть там и мне было несказанно радостно от того, что я получила шанс на радостные моменты с близким для меня человеком. Но где-то на краю сознания скреблась мысль о том, что всё это не правильно, что я должна была остаться там, в этой маленькой деревушке, погибнув от ранения в живот. Лоуренс настойчиво и ласково почесал мою макушку и я несколько раз моргнула, прогоняя наваждение. Главное что сейчас он рядом. Мы вместе сможем преодолеть что угодно. — О каких великих вещах ты думаешь? — спросил он, когда я повернулась лицом к нему и положила голову ему на грудь. У меня вырвался тяжкий вздох. — Может, я смогу как-то тебе помочь? — от тревоги в его глазах мне захотелось вывалить ему всё, что я думаю, но я не была уверена и не хотела его пугать. — О том… — я судорожно пыталась придумать нормальный ответ, но голова была опустошена, словно старый колодец. — О том, что когда ты выпустишь книгу и окончательно прославишься, вокруг тебя будут виться всякие похабные девицы, — я изо всех сил старалась изобразить на лице гнев, но его смеющиеся глаза не позволили мне долго оставаться серьёзной. Лоуренс приподнялся на локте, придержав меня другой рукой. — Милая, — он внезапно стал серьёзным. — Ни одна из этих девиц не стоит, как бы это банально ни звучало, даже ногтя на твоём мизинце, — он погладил меня по руке. — Ты моё вдохновение, которое каждый день заставляет меня становиться лучше. Я смотрела на него и не могла понять, чем заслужила такого потрясающего мужчину. - Скажи, - сомнение, скрежещущее на краю на краю сознания, смогло всё-таки немного вырваться на волю. - А почему твой бессмертный герой остаётся в конце один? В чём смысл убивать всех, кто ему дорог? - я смущённо потупила глаза, почему-то решив, что могу выдать истинную причину моего беспокойства. - Разве кто-то заслуживает провести целую вечность в одиночестве? - Бог ты мой, Теодора, что вообще заставило тебя задуматься об этом сейчас? - он откинулся на подушки, заложив руки за голову. Глядя исподлобья в потолок, он выдохнул. - Не знаю. Идея сама пришла ко мне, когда я думал, что потерял тебя, - он закусил губу. - Ты лежала в этой палате вся бледная, потеряв очень много крови, а я и не надеялся на то, что ты когда-то очнёшься и я смогу вновь любить тебя, - он мотнул головой и его кудряшки весело подпрыгнули, что мне показалось неуместным с их стороны. - Я впервые в своей взрослой жизни молился. Я просил все высшие силы вернуть тебя ко мне, - не меняя позы, он перевёл взгляд на меня. - В моей голове тогда вертелись тысячи сценариев, одним из казавшихся мне вполне возможным был тот, где ты становишься вампиром, - он попытался улыбнуться, но вышло немного натянуто. - Потом обращаешь меня и мы живём долгую бессмертную жизнь. Но потом мне подумалось, как же, всё-таки, грустно из года в год терять всех, кто нас окружает, и терять самих себя. Проживая дольше, чем на отмерено, мы бы уходили всё дальше и дальше от того, кем мы сейчас являемся. Тогда и родилась эта эта идея - бессмертный герой, который после драки с бездомным и ножа в печени понимает, что его ничто не может убить. И он живёт безумно долгую жизнь в странствиях по миру, и, наконец найдя близких, как ему кажется, по духу людей, понимает, что они близки тому, кто начал это странствие, а не закончил, - Лоуренс чересчур драматично вызыхает. - А потом река выходит из берегов и все его близкие тонут. Конец. Я шокированно моргнула, не ожидав, что повествование так резко завершится. Пока я пыталась переварить информацию, Лоуренс сгрёб меня и подмял под себя. Я захохотала, когда он начал пытаться выплюнуть мои волосы. - Прекрати, моя милая Тео, - он нежно провёл пальцами от моей щеки до талии, задержавшись лишь на груди. Когда по всему моему телу пробежали мурашки, он хитро улыбнулся. - Подумай лучше о том, - он нагнулся и нежно провёл языком по ореоле и почти неощутимо подул на уже вставший от прикосновений сосок, - какая ты красивая и чем ещё мы можем заняться вместо разговоров, - продолжая улыбаться, сказал он. Наши тела, покрытые испариной от недавних ласк, и его новые прикосновения вновь пробудили во мне начавшее было остывать желание. Проведя языком про груди, он опустился ниже, выписывая круги на животе, при этом сжимая ладонями талию. Я прерывисто вздохнула, пытаясь сдержать дрожь в коленях, но этого звука хватило, чтобы заставить его продолжать. Опускаясь все ниже, он покрывал поцелуями каждый сантиметр моего тела. Мне хотелось кричать от желания и о желании, но горло сдавило и я смогла издать лишь хриплый стон. Я приподнялась на локтях, опираясь на подушки, в попытке перехватить его взгляд. Он лишь на секунду остановился, чтобы посмотреть мне в глаза, и я едва не сгорела в пожаре, который мне совсем не хотелось тушить. Он вплотную приблизился к моему лицу и жадно поцеловал, держа за шею. Затем он вновь опустил голову и продолжил эту сладкую пытку, проводя языком ниже, отчего по телу шла мелкая дрожь, а ноги сводило судорогой. Я и представить не могла, что могу желать кого-то настолько сильно. Параллельно поцелуям, он, словно изучая моё тело, водил ладонями по моему телу, нежно и аккуратно, словно боялся повредить. Его руки остановились на бёдрах, а затем ладони плавно спустились к коленям, нежно, но настойчиво раздвигая их. Я почувствовала волну возбуждения, которую не могла, да и не хотела больше сдерживать. Он поцеловал сначала внутреннюю часть бедра, а затем его рука поднялась к груди и сжала ее. Я подалась вперёд и схватилась руками за его волосы, словно подталкивая к пульсирующему с неистовой силой клитору. Верно истрактовав мой намёк, он провёл языком по возбуждённому месту, отчего я уже не смогла сдерживаться и громко вскрикнула. Я обессиленно откинулась на подушки, а он продолжал ласкать укромные уголки, словно мучая меня, заставляя не доходить до пика. Но мне нужно было больше, и я лишь шире расставила ноги, вынуждая его продолжать, тихо постанывая и умоляя не останавливаться. Целуя там, где я сильнее всего изнывала от желания, он резко остановился, когда низ живота уже начало скручивать в предвкушении приближающегося оргазма, и поднял на меня взгляд, в котором мерцали озорные огоньки. Он резко развернул меня на живот и поставил на колени, а я лишь выгнулась ему навстречу, желая большего. Желая ощутить его внутри и быть с ним единым целым. Я чувствовала его возбуждение, когда он медленно провёл членом по клитору и осторожно, словно боясь напугать, вошёл. Дав мне несколько мгновений, чтобы вновь привыкнуть, он начал ритмично, но достаточно медленно двигаться. Я сжала ладонями простынь, когда он обхватил меня за бока и начала двигаться ему навстречу. Остановившись через несколько минут, он перевёл дыхание и развернул меня лицом к себе. Я разочарованно выдохнула, когда он вышел из меня, а он лишь улыбнулся. Проведя ладонью по моим влажным от пота и возбуждения волосам, он положил меня на спину и медленно, сладостно поцеловал, а затем уткнулся носом в мою шею, щекоча подбородком. В этот раз он не стал дразнить и мучить меня, лишь вошёл и начал медленно двигаться, не переставая целовать мою шею. Рукой нашёл клитор и, продолжая движения, заставил меня кончить на несколько мгновений раньше, чем сделал это сам и прижался ко мне всем телом, удерживаясь на локте. Ему потребовалось несколько минут, чтобы восстановить дыхание, после чего он, поцеловав меня, обессиленно упал на подушки. - Ты заставляешь меня открывать в себе новые таланты, - усмехнулся он на выдохе. Увидев мой недоуменный взгляд, продолжил. - Никогда не думал, что смогу любить кого-то два раза подряд, разбавляя это странными разговорами. Я недовольно пихнула его в бок локтём, лишь вызвав приступ хохота. Затем он притянул меня ближе и зарылся носом в волосы. - Спи сладко, моя милая, а я буду оберегать твой сон, - я хотела ответить, но не успела, провалившись в сон. Проснувшись на следующее утро, я с удовольствием потянулась, и перевернулась лицом, как я думала, к Лоуренсу. - Доб.... - открыв, наконец, глаза, я поняла, что его рядом уже нет. Сонно моргая, я села на кровати и зевнула. Планов на этот прекрасный четверг у меня не было, а без Лоуренса я совершенно не могла сообразить, чем себя занять. Перед сном я задумывалась о том, чтобы провести весь этот день в постели, но он слишком жестоко нарушил мои планы. Я спустила ноги с кровати и немного поморщилась, когда холодная плитка начала греться о мои ноги. Портфель Лоуренса стоял около стола, что означало, что он не мог уйти по делам. Обойдя кровать, я увидела, что его рубашка лежит смятая в углу под подушкой. Улыбнувшись, я вытащила её, решив не ходить уж совсем голышом по квартире, и пошла на кухню, стараясь шлёпать босыми ногами по полу как можно громче, зная, что ему не нравится этот звук. Я не успела зайти в кухню, а уже услышала, как на сковороде шкворчит мясо, аромат которого успел до меня донестись, и ворчит Лоуренс. - Я знаю, что ты проснулась, и тебе вовсе не нужно так оглушительно топать, чтобы я тебя услышал, - сказал он. Я остановилась в дверном проёме и замерла. Он был так красив и гармоничен на этой залитой солнцем кухне и в глупом жёлтом фартуке с надписью Breakfast, что я не смогла сдержать улыбку. - Доброе утро, милый, - я закусила губу, пытая рассмотреть, что можно утащить из ингредиентов. Поскольку готовил он мясо с овощами, я разочарованно выдохнула, поняв, что мне нечего утаскивать, а грызть морковку мне не слишком хотелось. Я подошла к нему и заглянула через плечо. Он старательно резал лук, держась из последних сил, чтобы не заплакать. Я обняла его, встала на цыпочки и поцеловала его в щёку, получив в ответ ласковую улыбку. - Садись, моя вредина, скоро будет завтрак, - Лоуренс потёрся щекой о мою. - Думал, что успею закончить к твоему пробуждению. Я послушно кивнула, отпустила его и села рядом на стул. Он продолжал готовку, а я завороженно наблюдала за его движениями. Временами он кидал на меня быстрые взгляды и посылал воздушные поцелуи, а я смеялась в ответ. Позавтракав и допивая кофе, он посмотрел на меня поверх сегодняшней газеты. - Ты придумала, чем будешь теперь заниматься? Я стушевалась. Пытаясь придумать вразумительный ответ, лишь нахмурилась. - Понятно. Ну, ничего, - сказал он, складывая газету. - У тебя есть уйма времени, пока я добываю нам пропитание, - посмотреть на часы, он притворно округлил глаза. - И если я не потороплюсь, боюсь, искать работу мы будем вместе. Лоуренс обошёл стол и чмокнул меня в макушку, но я запрокинула голову и он, придержав меня за подбородок, оставил мягкий след на моих губах. - До вечера, милая... - До вечера, говорю, здесь никто не появится! - кричал Боб, размахивая свечой зажигания. Я вздрогнула, очнувшись от воспоминаний. На дворе теперь был 1968 год, я сидела на пыльной, богом забытой дороге, а Лоуренс остался лишь в моих мыслях. Мы не справились. Я стала именно тем странником, который ищет близких по духу. - Нет, ну ты посмотри на него! - голос Мелани почти перешёл на ультразвук, и я почесала ухо. - Как везти нас сюда, так его трейлер новенький, буквально вчера на заводе по частям лежал, а как обратно - так свечей запасных нет! - она, как ей казалось, яростно топнула ногой. - Я обращусь в полицию, чёртов ты маньяк! Если Боб маньяк, то разговаривать с ним в подобном тоне явно не лучшая твоя идея, Мелани. У меня хотя бы есть шансы выжить. Интересно, а если он меня прикопает в этом лесу, я после возвращения стану зомби? - Мелани, успокойся, - я примирительно подняла руки и встала. - Мне кажется, Боб сможет решить проблему до вечера, - я выразительно посмотрела на него. - Верно ведь, Боб? Он, растеряв былую спесь, послушно кивнул. - Тут в двух километрах есть заправка...э-э-э.... Пойдет кто-нибудь со мной? - увидев мой осуждающий взгляд, он попытался поклониться, отчего взгляд стал ещё более осуждающим, а Боб - ещё более растерянным. - Понял, схожу один. Я...э-э-э... Присмотрите за трейлером, девочки, я скоро буду, пуля, буквально полчасика, - я даже и представить не могла, что столь грузный парень может так быстро сверкать пятками. Мы ждали Боба добрых полтора часа. Он вернулся сильно запыхавшись и долго извинялся за своё отсутствие. Заведя, наконец, этот несчастный трейлер, через два часа мы всё-таки оказались дома. Не став слушать объяснения Боба в сотый раз, я молча кивнула и поднялась к себе, а Мелани осталась что-то выяснять. Лёжа вечером в своей кровати, наконец-то чистая и, в чём мне повезло, без блох, я размышляла о вечности. Неужели я обречена на одиночество? Неужели мне предстоит одной пройти через весь ужас будущей жизни? Через много лет я уже не буду прежней и мне не будут нужны воспоминания о самых близких и любимых людях? Свернувшись калачиком, я позволила себе проплакаться, жалея себя и свою жизнь. Так и не найдя ответы, я через какое-то время забылась тревожным сном.Глава вторая, в которой ищут дорогу домой
29 октября 2022 г. в 15:30
Примечания:
В главу добавлена добрая часть текста, которая из-за технических шоколадок не увидела свет раньше. ❤
Когда наш трейлер глохнет в третий раз, я лишь усмехаюсь и выуживаю из сумочки пачку сигарет. И в чем смысл вредной привычки, если она не вредит?
Вчерашний день решил продолжиться и сегодня, по всей видимости, потому что иначе я не могу найти объяснение тому, почему мы никак не можем добраться до Нью-Йорка.
Сначала Мелани с невинным взглядом объявила мне, что мой чемодан со сменными вещами потерян. Я уже потеряла всякую надежду на то, чтобы помыться в ближайшее время, но то, что она разбила вдребезги мою мечту о сменном белье, я вряд ли смогу ей простить. Затем этот чёртов трейлер, на котором мы приехали, никак не хотел заводиться. А теперь он заглох посреди какой-то лесной дороги и я даже не могу определить, в какую сторону мне, в случае чего, убегать от волков.
Я сажусь на асфальт, чиркаю спичкой и вдыхаю горькие клубы терпкого дыма. Дорога хорошо прогрелась за день, отчего сидеть довольно комфортно. Но вместо этого мне очень хотелось бы принять ванну, смыв с себя события прошедшего дня, и залезть в мягкую постель, не опасаясь, что мне в ухо заползет какая-нибудь живность. Плюс одна фобия.
Пока Мелани ругается с недоразумением, которого зовёт Бобом, и который должен довезти нас на своём драндулете до дома, я достаю блокнот и ручку, пока ещё свежи воспоминания.
Чтобы я хотела рассказать читателям о прошедшем событии? Что все совокуплялись со всеми, в невероятных количествах курили траву, а их любезный автор не мылся несколько дней и смердит не хуже помойного ведра?
В задумчивости я прикусываю кончик ручки.
Нужно хотя бы попытаться рассказать что-то хорошее. История о том, как какая-то девушка родила здорового младенца в трейлере под аккомпанемент Джимми Хендрикса конечно хороша счастливым концом, но вряд ли вызовет положительный отклик чопорной аудитории. Я делаю наброски, стараясь выделить самые важные моменты.
Пожалуй, история эта будет о том, что, несмотря на всю неблагозвучность рок-музыки, она задевает струны души многих людей, объединяет их на таких массовых мероприятиях, где все танцуют и радуются, как один. Возможно, этот фестиваль услышавшие о нем люди запомнят на долгие годы, но и, возможно, забудут о нём через год. Это, в сущности, не так уж важно. Гораздо важнее то, что люди, принявшие в нем участие, запомнят его. Может быть, именно прошедшие несколько дней изменят чью-то судьбу.
— Кэрол, кажется, мы не успеем к понедельнику, — расстроенно выдыхает Мелани, садясь рядом со мной. Я судорожно прячу блокнот в сумку, потому что не хочу показывать ей наброски статьи. Хоть и без имён, но она там будет упомянута не в самом приглядном свете.
Она уже много раз подставляла меня как на работе, так и сейчас с этой чёртовой поездкой. И чему я удивляюсь? Сама же ей доверилась.
— Ну, мистер Джексон вряд ли обрадуется, — хмыкаю я и стряхиваю пепел на землю.
Этот ворчливый старый индюк из тех людей, кто никогда ничему не радуется. Даже когда я обслужила в поте лица шесть столов одновременно и вышла покурить на несколько минут, он десять минут сетовал на то, какая я лентяйка. Пожалуй, это одна из моих худших работ за всю жизнь.
— Ой, да чего ты о нём вообще думаешь?! Кто он такой по сравнению с нами?— Мелани задорно бьёт себя ладонями по коленкам. — Ты же не собираешься всю жизнь пахать в его вонючей забегаловке, обслуживая этих помойных крыс, не так ли? — изо всех сил стараюсь не скривиться от её слов, хоть и получается у меня с трудом. Работа не лучшая, заведение тоже, да и контингент посетителей оставляет желать лучшего, но, как говорится, кто на что учился.
Хотя в моём случае я просто не могу подтвердить квалификацию, не раскрыв при этом свою тайну. Провести остаток дней, а, возможно, и целую вечность в качестве подопытного кролика в какой-нибудь лаборатории мне не хочется от слова совсем.
— Мы созданы для великих дел! Ты будешь освещать самые важные события века, приёмы в белом доме, а когда я засияю на Бродвее и выйду замуж за президента, ты будешь освещать и мою свадьбу! — она раскинула руки и повалилась на асфальт. Размечталась девочка.
Я осторожно выдернула из-под её плеча подол своего платья. Мне бы такой энтузиазм и веру в свои силы и я бы горы свернула.
Пока Мелани лежит на асфальте и размышляет о своих великих планах на жизнь, перед моими глазами всплывают образы далёкого прошлого.