кому: незнакомый номер
00:51
[во сколько и где?]
***
«Это полнейшее безумие», — думает Кадзуха, укрываясь от ветра своим шарфом. «Это определенно несмешной розыгрыш», — думает Кадзуха, заходя в торговый центр. «Меня сейчас либо убьют, либо посадят в тюрьму», — думает Кадзуха, видя за столиком в кофейне знакомые темные волосы. Мгновенно возникает желание развернуться и пойти домой. Висок холодит фантомное ощущение пистолета, противными мурашками пробегается по спине. Но Каэдехара уже прыгнул с места в карьер. Значит, надо искать, где приземлиться. Несмелыми шагами он приближается к столику и неуверенно останавливается в паре метров. Вдруг он перепутал? Вдруг это не Скарамучча? Вдруг он перенес встречу? Вдруг…? — Здравствуй, Каэдехара, — но парень поднимает глаза, и Кадзуха убеждается, что точно не останется в живых, когда приземлится. — Д-да, добрый день, — сейчас почти вечер, придурок. — Что со взглядом? — Скарамучча слегка подается вперед. — Неужели не ждал нашей встречи? — улыбается искоса, набок. — Ну что вы, ждал как праздника, — отвечает Кадзуха, закатив глаза. Не понимает откуда в нем столько сарказма. Наверное, от нервов. А может быть, общественное место дарит ему эфемерное чувство безопасности. Не будет же Скарамучча стрелять в кофейне? К тому же, может, у него и нет пистолета. Каэдехара на секунду заглядывает в ледяные аметисты и понимает, что определенно есть. — Отлично, — хитрая улыбка тает, оставляя после себя только прохладную проницательность. — Тогда, полагаю, нам есть о чем поговорить, — складывает руки домиком, не отрываясь глядит на Кадзуху. Кадзуха, стараясь выдержать зрительный контакт, чуть было не садится мимо стула. — Я пришел, потому что ты попросил, — попытки казаться уверенным пока венчаются успехом, но очень быстро приходит осознание, что это ненадолго. Потому что в глазах Скарамуччи горит какой-то нездоровый огонь. Там пожар, да такой жуткий, что без шанса на спасение. И в этом огне Каэдехара видит себя. — Поэтому сначала предпочту выслушать тебя, — договорив, он старается выдохнуть как можно тише, но ничего не выходит. — Что ж, ладно, — Скарамучча залезает в свой портфель, выуживает оттуда несколько папок с бумагами и едва не кидает их на стол. — До твоего смелого визита я не был сильно осведомлен о событиях Охоты, поэтому пришлось искать много информации, — поймав вопросительный взгляд Кадзухи, направленный на бумаги, он усмехается. — Это информация о жертвах. Вся, что я смог найти. — Не обо всех, я надеюсь? — неуверенно тянет Каэедехара, покосившись на папки. Вряд ли Скарамучча за одну ночь успел найти досье на каждое дело, количество которых уже перевалило за сотню. В ином случае он просто безумец. — Обо всех известных, — уклончиво говорит Скарамучча, следя за движениями Кадзухи. — А есть неизвестные? — Есть такая вероятность, — парень поднимает глаза на него. — На долю нераскрытых преступлений приходится тридцать три процента, поэтому кто знает. Точно безумец. — Хорошо, как скажешь, — Каэдехара рвано вздыхает, разглядывая бумаги. Большинство из лиц он видел в новостях, у части из них просматривал страницы в соцсетях. Первыми листами лежат одни из самых громких исчезновений. Кадзуха вчитывается в каждое досье, досконально рассматривая фотографии. — У всех этих людей лишь одно сходство, — Скарамучча тыкает пальцем в один из снимков. — Глаз Бога и оправа от Апоса, — заканчивает за него Каэдехара. — Именно, — парень щелкает пальцами, наставив указательный на Кадзуху. — Полагаю, поэтому твои подозрения пали на мою мать. — Но ведь ты тоже… — Скажем так, — Скарамучча говорит спокойно, но взгляд его все равно наливается сталью. Острый, будто лезвие катаны. — У меня есть свои причины ее подозревать, — Каэдехара в ответ молчит. Сам не понимает: не то ему нечего сказать, не то его сковывает мысль о пистолете, который у Скарамуччи непременно должен быть. А может, он еще и маг, ведь этого никто не знает. — Так, — а парень между тем продолжает, еще больше перевалившись через стол. — Общий производитель оправ — это, конечно, очень подозрительно, но все равно не является достаточно весомой уликой. — Но ведь таких совпадений не бывает. — Ты прав, это закономерность, — Скарамучча задумчиво прикладывает палец к подбородку. — но полиции мы это не объясним. Поэтому нужно что-то более компрометирующее. Кадзуха стыдливо замолкает, хотя и до этого не был разговорчивым собеседником. Вообще-то, он пытался найти что-то компрометирующее. Вчера. Только вот папка с клиентами была изъята при выходе из кабинета Райдэн Эи. Да и, — Каэдехара оглядывает досье, разложенные на столе, — сейчас эта папка не имеет существенного значения. — Может, есть что-нибудь подозрительное в датах пропаж? — Неа, — Скарамучча мотает головой, перебирая папки вместе с Кадзухой. — Никакой закономерности ни в локации, ни во времени, ни в жертвах. Единственная структура — это время. Похищения происходят раз в три с лишним недели. — Мы могли бы за это зацепиться, — неуверенно проговаривает Каэдехара. — Например? — Отследить местоположение Эи во время пропаж. — Бесполезно, — Скарамучча машет рукой. — Такие вещи не проворачивают в одиночку. У нее наверняка есть подельники, которые обеспечивают алиби. Кадзуха поджимает губы. Когда он решился на поиски Томо, то не думал, что ему придется иметь дело с самым громким преступлением в Инадзуме. Так, упустил из виду. — И что тогда делать? — спрашивает он бесцветным тоном. Каждая секунда пребывания рядом со Скарамуччей выжимает из него все соки, медленно и мучительно. — Я бы мог найти еще информацию, но, боюсь, у меня недостаточно доступа к ней. — Кажется, ты говорил, что не очень честен с законом, — Каэдехара поднимает бровь. Держать оборону собственной моральной безопасности становится все тяжелее. — Ты что, — тянет Скарамучча, подперев рукой щеку. — Как я могу так нагло идти против своей матери? — на его лице расплывается издевательская улыбка. — Я не могу так с ней поступить. — Ты просто не хочешь мне помогать, — Кадзуха скрещивает руки на груди, откинувшись на спинку стула. — Я хочу найти друга, почему я должен разбираться в твоих приоритетах относительно семьи? — страдальчески стонет он, прикрыв глаза. — Потому что иначе я сдам тебя полиции, — легко отвечает Скарамучча, скучающе смотря куда-то в сторону. Каэдехара понимает, что он не блефует. Чувствует, насколько для него это не имеет значения. — А если серьезно, — он переводит взгляд на Каэдехару, сверкнув аметистами. — То мы не найдем твоего друга, если не узнаем, кто виновен в Охоте и куда пропадают люди. Как еще, по-твоему, мы должны искать? — В чем смысл рассматривать все остальные исчезновения, если никакой закономерности между ними нет? — Кадзуха обессиленно выдыхает, опустив взгляд на стол. — Потому что о каком-то из исчезновений мы можем узнать больше, чем об исчезновении твоего друга. Сколько подробностей тебе известно? — Скарамучча подается вперед, выжидающе уставившись на Каэдехару. Мурашки волной прокатываются по спине. — Вот именно. Поэтому лучше поискать подробности в других досье, — он медленно и аккуратно придвигает листы к Кадзухе. — С чего ты решил, что если полиция не нашла, то мы обязательно найдем? — С чего ты решил, что у тебя бы получилось проникнуть в Апос? Вопрос заставляет Каэдехару так и застыть с листом бумаги в руках, открыв рот. Все мысли в мгновение улетучиваются, по телу бегут мурашки, сердце беспомощно сжимается под ребрами. Вопросы о вчерашнем все еще заставляют его чувствовать подступающую панику. — Это… была не моя идея, — говорит он заплетающимся языком. — Вот как? А чья? — Моего друга. — Того, пропавшего? — Скарамучча расплывается в лукавой улыбке, ловя на себе недовольный взгляд. Ну просто гениальная шутка. Апогей юмора. Оскара ему. — Нет, — но Кадзуха оставляет остатки выдержки, поэтому просто терпеливо выдыхает. — Это другой мой друг. Он решил, что попасть в Апос, — хорошая идея. — Твой друг идиот. — Знаю.— Да Томо уже пропал! Мы его все равно не найдем!
Каэдехара поджимает губы, мотнув головой. — Так, не стоит отвлекаться, — Скарамучча возвращается к досье, принимаясь повторно их листать. — Должно же что-то быть… — он задумчиво закусывает губу, заправив темную прядь за ухо. — Может, стихия, которой обладала жертва… — Нет, глаза Бога у всех разные. Сомневаюсь, что в этот будет какая-то закономерность. В ответ Кадзуха только вздыхает, потому что в голове до невозможности пусто, и при этом слишком много всего. — Мы не справимся с этим делом сами, — наконец у него хватает смелости сказать это вслух. Это было ясно с самого начала. — И что ты предлагаешь? — Найти того, кто может нам помочь. — Например? — Скарамучча скептично выгибает бровь. — Детектив, — говорит Каэдехара, уткнувшись взглядом в стол. — Нет, — чужой голос отчего-то наливается металлом, становится более приглушенным. — Почему? — Детективы — все равно что полиция, — Скарамучча смотрит исподлобья, темная как смоль челка падает ему на лицо. — Они бесполезны. — Думаешь, наши потуги не бесполезны? — Кадзуха недоуменно хмурится. Что с этим парнем снова не так? — Я думаю, что мы можем вызвать подозрения, если попремся к неофициальным представителям полиции, — Скарамучча глухо рычит, сминая в руках листы бумаги. — Но мы не сможем раскрыть это дело сами. У нас недостаточно информации, недостаточно возможностей… — Это дело не могут раскрыть несколько месяцев. — Вот именно! Мы тем более не сможем этого сделать! Нам просто нужно… Чужие ладони с оглушительным стуком приземляются на стол. — Не нужно, — чеканит Скарамучча, сверкнув аметистами, как лезвием ножа. Кадзуха сглатывает, сжав руки в кулаки. Он и забыл, что у этого парня в теории может быть пистолет. Но дуло к виску Кадзухе уже приставляли, поэтому, видимо, он поверил в свое бессмертие. — Пожалуйста, Скарамучча, — он поджимает губы, отведя взгляд. — Это почти единственный шанс, — в ответ звенящая тишина. Несколько людей за соседними столиками недоуменно на них косятся. — Я согласился на твои условия, — говорит он более твердо, но голос все еще находится на грани дрожи. — Но и ты согласился на мои. Ты ведь обещал мне помочь найти Томо. Для этого нам просто необходима помощь детектива, — реакции по-прежнему не следует. — Я понимаю, что ты не ставишь мое мнение ни во что, и в любой момент можешь просто сдать меня полиции, — Каэдехара поднимает глаза, готовый едва ли не расплакаться. Аметисты будто из стекла. Режут его на лоскуты, как ножом. — Но… у нас был договор. И этот договор — моя последняя надежда. Поэтому… пожалуйста, услышь меня, — и он наконец замолкает, судорожно втянув воздух носом. Возникает острое ощущение, что это были его последние слова. Кадзуха думает, что наговорил слишком много. Слишком много откровений оказалось опрометчиво сказано человеку, от которого зависит продолжительность твоей жизни. Которому вообще не стоит доверять, потому что вы знакомы едва ли больше суток. В общем, Каэдехара только что себя похоронил. Но вместо звука выстрела он слышит только: — Я заеду за тобой завтра. И зови меня просто Скар.