***
Через несколько дней он уже начал выходить на улицу один. Правда, дальше чем до ближайших кустов в туалет и вокруг землянки он еще не мог пойти, но и это было уже огромной удачей. Чему радовался не только он, но и Олег, что то ли из-за болезни Сергея, то ли оттого, что замело все тропы и дорожки, не уходил уже так часто из дома, а сидел в землянке, плел корзинки, вырезал ложки и миски, чинил сети. — Сережа, — за завтраком, оказавшимся почему-то недосоленым, Олег как-то помрачнел, подался вперед к Сергею. Сергей вздрогнул, нехорошее предчувствие зародилось где-то внутри: — Да? — он отложил ложку, которой размазывал по миске несоленую кашу. — Ты ходишь уже. И денек-другой без меня справишься, а мне в Лучистое надо, — Олег покатал по столу хлебный мякиш, кинул его в огонь зачем-то. Пламя вспыхнуло ярко, и Сергей вздрогнул: вспомнился не то сон, не то болезненный бред про тот огонь, что сжигал его дотла. — Зачем? — горечь какая-то появилась на языке, Сергей запил ее отваром. К чему Олегу в Лучистое? Что он там забыл? Олег запустил руку в спускающиеся почти до подбородка волосы, заплетенные кое-как на затылке тесьмой, потянул за пряди. Посмотрел на Сергея долгим взглядом, потом выдохнул тихо: — Муки надо нам. Соль почти кончилась. У нас есть кое-какой запас, но до весны вряд ли протянем на нем. Надо сходить, пока снега еще больше не намело, пока пройти еще можно… Сергей закусил губу: тревога, поднявшая голову глубоко внутри, стала еще сильнее. «Муки, соли»… Почему-то показалось, что Олег лжет. Но мог ли он Олега отговорить? Да и надо было ли? — Ладно, — он улыбнулся через силу, допивая отвар. — Я справлюсь, не волнуйся. — А потом добавил еле слышно: — Только ты возвращайся скорее! Без тебя все не так. Олег смолчал. А утром следующего дня погрузил на маленькие саночки немного шкур, что заготовил осенью, лесного меда, еще кой-чего на обмен и ушел. Сергей остался один. По дому он передвигался уже уверенно, и потому решил, чтобы занять себя чем-то, немного прибраться: подмести мусор, перетрясти сенники, проверить травы. Неспешно он выполнял одно дело, принимался за другое, пока не добрался до ларя с провизией. Надо было и там разобраться, посмотреть, сколько чего осталось, проверить, нет ли негодной, а то что-то одно запаршивеет — все прахом пойдет. — И что это значит? — вслух спросил неизвестно у кого Сергей, когда обнаружил в ларе, плотно закрытом тяжелой крышкой, и муку, и соли мешок, и масло. И всего, чтобы спокойно можно было дожить до лета. — Зачем же ты на самом деле пошел в селение, Олег?.. С каждым часом тревога становилась все сильнее, Сергей по землянке уже, как загнанный зверь, он однажды маленьким еще видел, как бился посаженный в клетку ради потехи детей молодой лисовин, метался. То кидался к двери, будто услышав шаги, хотя это было маловероятно еще: до Лучистого день пути, там Олег переночует, утром обмен совершит, а уж потом в обратный путь двинется, раньше завтрашней ночи и ждать его не стоило. То бросался на лавку, сжимал в руках рубаху Олега, словно его самого обнимал. То на улицу выбегал и смотрел в заснеженный лес, не покажется ли знакомая великанская фигура. Но лишь темные деревья стояли стеной. Так прошли сутки, потом вторые. И третьи наполовину минули, Сергей не спал ни минутки за все время, что Олега не было, и теперь поймал какое-то состояние то ли полусна, то ли полубреда. Он уже не кружил по дому, а сидел на лавке, крепко уцепившись в край, раскачивался немного, пытаясь успокоиться, а перед глазами картинки одна страшнее другой рисовались: что Олег не вернется, что убили его в Лучистом. Что дикие волки загрызли его в лесу. Что попал он в ловушку и лежит теперь в яме, насаженный на острые колья, истекая кровью, молит о спасении, но некому ему помочь. Последнее видение было таким ярким, что Сергей вскрикнул, зажал рот руками, испугавшись собственного голоса, и завыл глухо: боль за другого растекалась по всему телу. За собственными рыданиями он не сразу услышал странный звук с улицы, словно плакал кто-то тихонечко. Так плачет пойманный в силки заяц — как младенец. Но вот все же слух уловил этот едва заметный звук, Сергей вздрогнул, вскинулся на лавке. Почудилось? Нет, кто-то и правда то ли плакал, то ли скулил. Сергей в одно мгновение слетел с лавки, выскочил на улицу, чуть не сняв дверь с петель. Уже плотные зимние сумерки упали на лес, но все же еще различимы были фигуры на белом чистом снегу, Сергей в одну секунду понял, кто перед ним: волки. Опять волки, та самая, похоже, стая, что пыталась добраться до него в землянке однажды, та стая, что чуть не порвала его, когда его бросили в чаще, стояла теперь у кромки леса ощерившись, скаля клыки. Сергей схватился за воткнутый в стену у входа топор, которым они разбивали с Олегом лед в полынье, когда ходили по воду, все какая-то защита, хотя даже будь он в десять раз сильнее и здоровее, чем сейчас, ему было бы не справиться со стаей. — Что вам нужно?! — крикнул он зверям, спиной прижимаясь к землянке. — Убирайтесь! Зачем они пришли снова? И опять, когда Олега нет. Запугать? Чтобы Сергей ушел прочь? Но какое им дело до человека? И почему не хотят они, чтобы он оставался тут? Сергей крепче сжал рукоять топора, тряхнул волосами: бред какой лезет в голову, он серьезно думает, что волки могут мыслить? Но почему они тут? — Прочь! — крикнул он опять. Надо было в дом, взять огня, тогда звери бы точно ушли, но у него ноги будто приросли к земле, и он остался стоять там, где стоял, будто загипнотизированный взглядом десятка желтых глаз. А потом вновь послышался тот звук: не то плач, не то стон, сердце тут же отозвалось болью. И пронзило откровением: Олег! Это был Олег! Сергей сделал несколько торопливых шагов к лесу, забыв совершенно об опасности, что могла ему грозить, вгляделся в темноту и вскрикнул: он и не заметил сразу, но волки не просто так стояли стеной у леса, они закрывали собой что-то темное, лежащее на снегу. — Олег! — Сергей отшвырнул топор в сторону, даже не подумав, что оружие может ему пригодиться, кинулся вперед. Снега намело уже почти по колено, и Сергей с трудом вытаскивал слабые ноги, проваливаясь глубоко, но бежал вперед. — Прочь! — снова крикнул он зверям, замахиваясь на них пустой рукой. Волки сомкнули кольцо вокруг лежащего, скалились, но Сергею было все равно. Пусть кусают, пусть рвут, но Олег… Волки расступились, когда Сергей подбежал к ним, крича, и он отшатнулся, чуть не упал: на земле лежал не Олег. Волк. Черный, большой, куда крупнее своих товарищей. Он вздрагивал всем телом, тихонько скулил. Снег под ним был темным от крови. Сергей закусил кулак, чтобы боль вернула его в реальность. Волки стояли рядом с ним, глядя на своего… вожака? И не думали нападать на Сергея, наоборот, один подошел, толкнул его в бедро нетерпеливо, будто просил помочь. Волки… Тогда тоже были волки. Они окружили его, скалились, шерсть их стояла дыбом, горели желтым глаза. Они предупреждали, что нападут и растерзают, если Сергей сделает хоть шаг, но он даже пошевелиться не мог. А потом пришел вожак. Черный зверь. Он подошел к Сергею, обнюхал его. «Я нашел тебя в лесу…» Олег! — Олег! — думать о том, реально это или нет, как так могло случиться, что человек стал зверем, не было времени. Да и ненужно вовсе: Сергей чувствовал, что это Олег. — Олежек… Черный мех был мокрый от снега и от крови, Сергей ощупывал тело зверя, пытаясь понять, куда он ранен. Но тщетно, стало уже совсем темно, и ничего было не разобрать. Волк заскулил опять тоненько, судорога прошла по телу, Сергей вскрикнул, попытался его поднять. Но и здоровому было бы нелегко справиться с огромным зверем, а он еще сам не до конца оправился. Отчаяние охватило его: как же до землянки добраться? Он взял волка за лапы, попытался тащить, но тот заскулил сильнее, завыл. Открыл глаза. Желтые, уже помутневшие, но такие знакомые, несмотря на то что звериные. — Олег… Потерпи, я сейчас, — Сергей чувствовал, как леденеют щеки, но не сразу понял, что это оттого, что он плачет и слезы замерзают на коже. Он дернул зверя еще раз, тело сдвинулось едва ли на несколько сантиметров. Волки стояли рядом… — Да помогите же! — закричал он. Звери зарычали, потом один, самый крупный, тот, которого видел Сергей в землянке — не привиделось, значит, — и в лесу на тропе, шагнул к нему, оттолкнул в сторону, прихватил черного волка за шкирку и, упираясь лапами, поволок в сторону дома. Тут же подскочил еще один, и еще. Черный — Олег — огрызался, скулил, а потом затих. Сергей почти полз следом, не в силах выпрямиться во весь рост. Вот и землянка, Сергей толкнул дверь плечом, ввалился внутрь, потянул за собой Олега, которого волки дотащили до дома, они вместе оказались на полу, и дверь захлопнулась. Волки остались снаружи, а они с Олегом — внутри. — Держись, прошу, Олежек… Как же я без тебя? — Сергей кое-как дотянул волка до очага и до лучин, зажег еще несколько, чтобы стало светлее. Поставил кипятиться воду, заметался по землянке в поисках нужных трав и повязок. Руки никак не слушались, и он только в доме понял, как замерз, забыв одеться и вымокнув в снегу. Ну да потом, все потом, сейчас надо было осмотреть Олега. Он нашел все необходимое, рухнул на колени рядом с волком. Зверь опять был в беспамятстве и лишь поскуливал тихо, Сергей погладил его по морде, на ладони осталась кровь. — Милый мой, как же так?.. — он оторвал кусок холстины, намочил в горячей воде, принялся омывать зверя, чтобы осмотреть раны. Волк вздрогнул, обнажил губу, на которой проступила красная пена, Сергей прикусил свою тоже до крови: нет! Он не позволит ему умереть! Руки дрожали от тяжести, не слушались, когда он переваливал тело с боку на бок, но все же Сергей справился: нашел несколько порезов и одну очень глубокую рану, похоже, кто-то ткнул рогатиной зверя в бок. Ну ничего, это поправимо. Руки действовали сами, отдельно от головы, Сергей промыл раны, набрал нужных трав, заложил их, перевязал все крепко, глубокую рану зашил. Вот так… Поднять Олега на лавку не было никакой возможности, потому Сергей стянул с нее медвежью шкуру, которой укрывался в холода, кое-как перевалил волка на нее. Себе скинул на пол сенник, лег рядом с волком, положил руку ему на макушку, осторожно погладил. Волк вздохнул, но глаз не открыл, Сергей прижался лбом к его лбу. Он сделал что мог, теперь оставалось только ждать и верить.Глава 5
26 ноября 2022 г. в 23:41
— Ты уверен, что хочешь туда? — Олег с недоверием смотрел на Сергея, что решительно, хоть сделать это было и ужасно трудно, спустил ноги с лавки, потянулся за жилеткой, лежащей рядом с подушкой.
— Да! — Сергей кивнул. Он не очень-то был в себе уверен, сказать по правде, но надо было как-то пробовать все равно возвращаться к нормальной жизни, он и так провалялся больше месяца в землянке, не в силах даже с лавки сползти, не то чтобы куда-то выйти за пределы дома. Пусть на несколько минут, но стоило бы выбраться на улицу.
— Хорошо, давай, только потихоньку. Обувайся! — Олег чуть сжал его плечо, поставил перед ним сапоги, Сергей сунул в них ослабевшие после болезни ноги. — Обопрись на меня...
Ноги никак не хотели держать пусть исхудавшее, но все же не прозрачное тело: подкашивались, тряслись, но Сергей сцепил зубы, оперся, вернее, почти повис на руке Олега и сделал шаг, потом еще один. И еще. Олег распахнул дверь, и обдало холодным воздухом, ослепило яркой белизной — зима пришла. Настоящая.
— Давай-ка, не морозь дом, — Олег подхватил его под мышки, перенес через высокий порог, закрыл за ними дверь.
— Сколько снега… — Сергей смотрел на пушистые, огромные сугробы, укрывшие низенькие кусты рядом с землянкой, завалившие до середины почти аккуратную поленницу под навесом. Олег стоял позади него, придерживал за плечи, чтобы Сергей не упал.
— Да, — Олег согласно кивнул, пригрел дыханием макушку Сергея, от нее по всему телу сразу же начало спускаться тепло.
По спине прошла волна дрожи, Сергей прижмурился, чуть подался назад, оперся на мощную грудь. Вдохнул глубоко — наконец-то! — морозный воздух. Застонал даже от того, как закружилась голова от переизбытка свежести.
— Давай немного пройдемся. Хоть несколько шагов, — попросил он Олега. Хотелось ощутить под ногами снег, хотелось подольше побыть на воле, а стоять на одном месте было холодно все же, несмотря на теплую одежду и горячие руки на плечах.
Олег помедлил, потом потянул направо, придерживая за талию теперь. Сергей брел по притоптанному около землянки снегу, с каждым шагом к нему понемногу возвращалась жизнь. Они обошли землянку кругом, раньше Сергею бы понадобилось на это меньше минуты, теперь же они справились едва ли за десять, и смертельная усталость охватила все тело. Но все же это была победа, хоть и очень жалкая.
Сергей покачнулся, запнувшись за что-то под снегом: то ли забытое полено, то ли просто за кочку. Олег подхватил его на руки в тот же миг, прижал к себе:
— Осторожнее… — пригрел взглядом темных глаз, уже не таким равнодушным, как раньше, а теплым, заботливым, от которого Сергею хотелось пустить слезу, от болезни он стал ужасно чувствительным и плаксивым. — Хватит тебе на сегодня, идем греться и обедать.
Словно невесту он внес Сергея в землянку, усадил за стол, споро принялся накрывать кашу, пока Сергей резал холодное мясо, лепешку.
— Вот, — он поставил перед Сергеем кружку с ароматно пахнущим травяным напитком. — Пей. Бабушка говорила, что это верное средство, чтобы на ноги быстрее встать. А бабушка в этом знала толк!
Сергей отхлебнул горячего отвара, силы тут же наполнили все тело, он благодарно улыбнулся Олегу, сидящему напротив.