***
В деревне готовились к празднику зимы. Шумно было, весело, ярко. И молодежь, и старшие прогуливались по улицам, устраивали игрища. Теперь, когда не было занятий в полях, а дома все дела были переделаны, можно было и полениться. Олег даже очумел немного от обилия звуков и красок, когда оказался на центральной площади, где как раз ярмарка намечалась, прислонился к чьему-то плетню, замотал головой, чтобы прийти в себя. — Олег, — окликнул его кто-то, Олег обернулся и увидел Мокия, маленького купчишку, с которым чаще всего вел обмены. — Что это ты из леса своего выбрался? То до лета носа не кажешь, то вдруг среди зимы пришел. Случилось что? Олег подошел к знакомому, указал на нагруженные санки: — Нет, не случилось. Да просто стало одному скучновато, думаю, дай в деревню схожу, узнаю, что и как. Заодно вот привез кое-что. Мокий хмыкнул, наверное, не поверив в слова Олега, отшельника, что всегда людей избегал, а тут вдруг заинтересовался их делами, но говорить ничего не стал, лишь позвал Олега к себе на торговое место, шуганул прочь праздных зевак: — Значит, за мед тебе муки дам. А за шкуры чего пожелаешь? Дед Савва, ты же знал его, помер давеча, похоронили на Параскеву. А еще старосты дочка замуж выходит, все же сбагрил своего перестарка... — За шкуры соли давай. И одежды теплой, сапоги вот есть у тебя? — А как же! Сейчас найдем! — Мокий полез в сундук чуть ли не с головой. Олег отвернулся от плотного купеческого зада, осмотрел площадь: суетно, людно. И как тут найти того, о ком Сергей говорил? А спрашивать тоже не станешь, к чему внимание привлекать. — Я у тебя в сенях до утра побуду, можно? — спросил уже у вылезшего на свет Мокия. Вечером по деревне пройтись, может, кого-то и встретить удастся. Поговорить… — А чего ж нет, оставайся! Вот тебе сапоги, гляди!.. Темный проулок на окраине, грубый окрик, Олег остановился, прислушался. За секунду до того, как он словил боком выпущенный из самострела металлический снаряд, он оскалился, ощерился, открыв крупноватые для человека клыки, но было уже слишком поздно: удар снаряда был такой силы, что Олег чуть не упал. Даже куртку, подбитую мехом, пробило, и рубаху тоже, Олег схватился за бок, пальцы окрасились в красный, он покачнулся снова: — Что ты?.. — спросил у своего обидчика, опустившего оружие и глядящего на него пристально из-под низко надвинутой лохматой шапки. — Зачем ты?.. За что его? Он же не сделал ничего. Да и не собирался делать, лишь поговорить хотел, в глаза посмотреть тем, кто человека бросил в лесу умирать, а его вот так вот подло. Да его ли? Или с кем-то спутали? Он стоял и смотрел, как к нему приближается закутанная во все черное фигура, и чем больше видел, тем яснее понимал, что Сергей и его беда как и простая ошибка тут ни при чем: этот человек хотел именно Олега убить. Но почему? Уже когда стрелок приблизился так сильно, что Олег видел морщинки на его лице, Олег все понял. Отшатнулся, оскалился уже по-звериному совсем: не дамся! Но было уже поздно, его противник поднял руку, махнул кому-то, и со всех сторон из темноты высыпало не меньше пяти человек. Олег закрутился на месте волчком. — Оборотень, держи его, ребята! Оборотень, волк! Он и правда обернулся, так было сподручнее драться и бежать, но люди оказались хитрее, сильнее, повалили его на снег. Олег грызся, бился. Кому-то он сломал запястье, другому рванул бедро так, что кровь хлынула фонтаном. Но все же получил несколько болезненных ран, пока смог вырваться. У него не было шансов сейчас победить, а еще он боялся, что если погибнет в деревне, то Сергей умрет без него в лесу. И он побежал! С каждым шагом, с каждым пройденным по глубокому снегу метром силы все больше покидали его, но Олег продолжал углубляться в лес. Не прямо, чтобы не вывести поспешивших за ним преследователей на землянку, а петляя, путая следы. Пересекая реки, прыгая через овраги. Люди отстали от него быстро, ночь в лесу не каждому под силу выдюжить, но Олег все же не рисковал вывести преследователей на дом, вдруг они бы утром пошли по оставленному им следу. Лишь уже почти теряя силы, он устремился к землянке. Шел, брел, полз. Последние метры он уже и не знал, как преодолевал. Его стая была рядом с ним, но он не позволял им помочь себе, только уже у самого дома он разрешил двум крупным волкам встать по обе стороны от него и поддерживать его, когда лапы отказывались нести. И вот он у землянки, но сил подать голос уже не было, и он лишь заскулил жалобно, как щенок. А потом почувствовал руки Сергея на своей морде и потерял сознание.***
— Прости, — Олег сжал руку Сергея, замершего как ледяная статуя, пока шел рассказ. Сергей вздрогнул, поймал виноватый, влажный взгляд Олега, закусил губу: — Твоей вины нет, в том, что случилось, Олег. Это все моя вина. И только моя! — говорить это было страшно, но его обман и так уже наделал дел, и Сергей теперь готов был сам себя в прорубь мокнуть, лишь бы наказание принять за сотворенное, за Олега, что пострадал за него напрасно. — Что ты говоришь такое, Сережа? — Олег подался чуть вперед, и Сергей почувствовал его дыхание на своих губах. — Ты причем, что я зверь и что колдун меня опознал? Это я виноват, надо было мне осторожнее быть, внимательнее, а я... Сергей сглотнул, сжал с силой одной рукой запястье другой — наказать себя за Олега! — занавесился волосами: — Я тебя обманул. Мне не потому нельзя в Лучистое, что меня прогнали ни за что. Я совершил преступление, Олег. Ты напрасно пошел меня защищать. Меня убить хотели за дело…