Этот неловкий момент, когда...

Мариза Лайтвуд всегда знала, что ее ребенок, ее сын, отличается от своих сверстников. Так было с самого его детства. Александр был спокойным ребенком, редко ругался, еще реже бунтарил, а если что-то из этого все-таки происходило, то инициатором оказывался Джэйс. Мариза давно к этому привыкла. Александр был и подростком спокойным, заинтересованным только в том, чтобы его родные были всегда в безопасности. Он всегда делал все, что бы его ни попросили сделать, никогда не умел отказывать. И Маризе даже казалось, что Алек был действительно идеальным ребенком, пока она своими глазами не увидела его поцелуй с магом. Если от Изабель она могла чего-то подобного ожидать, то Алек поверг ее в настоящий шок. Прошло три года, но принять такие отношения было сложно. Почти невозможно, но она никак не могла повлиять на решение сына, который, вроде бы, никогда не смел ослушаться ее. С появлением Магнуса в их жизни, как парня ее сына, она еще больше невзлюбила всю нежить в общей массе. Конечно, она понимала, что если судить в общем, то все же их общение хорошо повлияло на ее сына. Когда-то неуверенный в себе восемнадцатилетний юноша был почти перевоспитан магом, который сам того не желая, выбил всю неуверенность, стеснительность и замкнутость из Алека. И она бы была даже благодарна магу, но даже себе не признавала того, что с Магнусом Алеку действительно хорошо. Она помнит то время, те несколько месяцев, когда Алек и Магнус расстались. Разумеется, ему она сказала, что это было лучшее время, которое она прожила за три года отношений Магнуса и Алека, но сама она думала совершенно по-другому. Она не могла узнать своего сына. Он почти не разговаривал, тренировался до полнейшего изнурения, часто даже не слушал, что ему говорят, а на охоте ему доставалось больше обычного, потому что у него не получалось сосредоточиться. Так что, когда она узнала, что Магнус и Алек помирились, а узнала она это, собственно, присутствовав во время перемирия, она почти обрадовалась, если бы так не невзлюбила мага. Сейчас в поисках своего сына в институте, она с недовольством думала, что Алек не мог уйти к Магнусу. Не сегодня, потому что у него и Джэйса вылазка через два часа. Зайдя в его комнату и не обнаружив там сына, она лишь вздохнула и обвела комнату взглядом. Идеальная чистота, как и следовало ожидать от Алека. Она нахмурилась, когда увидела на деревянном письменном столе письмо и подошла к нему. На ее памяти, Алек ни разу за этот стол не присел. Около исписанного с двух сторон листа, лежал конверт, на котором большими прописными буквами было написано «Магнус Бэйн» Поджав губы, она схватила листок, но как только она поняла суть текста, ее щеки несвойственно ей покраснели, а в глазах отразился шок.

Мой дорогой Александр, я даже представить не могу, сколько еще ты намерен на меня обижаться, но меня этот игнор с твоей стороны начинает раздражать, а ты знаешь, что бывает, когда меня начинает что-то раздражать. Впрочем, я пишу тебе совсем не из-за этого. Конечно, я мог послать тебе сообщение, которое ты не стал бы даже открывать, а просто его удалил, мог бы позвонить, хотя ты все равно не берешь трубку, и, наконец, прийти к тебе самому, но я не хочу быть подстреленным из лука не из-за чего. Я знаю, что ты просто не удержишься и прочитаешь это письмо. Я это точно знаю. Так вот, что я хотел тебе сказать… ты можешь обижаться на меня столько, сколько влезет, но у меня есть условия, которые я тебе сейчас перечислю: 1. Если ты обижаешься, то обижайся в моей квартире. Нет, правда, ходи угрюмым столько, сколько хочется, я не против, главное, рядом со мной. 2. Если ты сегодня же не появишься в нашей квартире, то я приду к тебе в институт. И ты можешь не спрашивать каким образом я смогу туда пройти. Я смогу. И я это знаю, и ты это знаешь, все это знают, но это еще не все. Я найду тебя, а когда найду, то ты сам не захочешь, чтобы я уходил. Я поцелую тебя именно в тот момент, когда ты соберешься начать вновь ругаться со мной. И ты будешь сначала отталкивать меня, хотя у тебя никогда не хватает сил на это, а я обниму тебя так крепко, что ты с трудом сможешь вдохнуть воздух. Я буду кусать твои губы, и ты не будешь против, ты обнимешь меня так же крепко, как и я тебя и будешь отвечать мне. Тогда я повалю тебя на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, а если таковой не будет, то мне и вертикальная пойдет. Я сниму с тебя всю твою одежду, а ее никогда не бывает много, и ни один миллиметр твоего тела не останется без внимания. Я не оставлю на твоей шее ни места без моих меток, а ты зароешься руками в мои волосы и будешь громко стонать, ты всегда делаешь это особенно громко, когда я ласкаю твою шею. Потом я спущусь к ключицам, которые почти так же чувствительны, как и твоя шея. Я специально прикушу твою сладкую кожу сильнее, чем стоило, так, что пойдет кровь. Это будет моим маленьким наказанием за то, что оставил меня одного на неделю, обидевшись просто так. Твои щеки станут алого цвета, и я начну подготавливать тебя для себя, а ты будешь дрожать в моих руках и просить, чтобы я не останавливался. Ты будешь выгибаться подо мной, но тебе все равно будет мало моих пальцев, ты будешь просить большего, но я не буду торопиться, я нарочно медленно поцелую тебя в твои распухшие от моих поцелуев губы. А когда ты уже будешь на грани, я войду в тебя. Одним движением. Ты вскрикнешь и раскроешь свои голубые глаза, в которые я сразу влюбился. Я не выпущу тебя из своих объятий, пока буду входить в тебя. Ты будешь шептать мое имя, будешь шептать то, что любишь меня, будешь царапать мне спину, а я нарочно не буду лечить ее магией. Потом ты вскрикнешь особенно громко и расслабишься в моих объятьях, а я уткнусь носом в твои волосы, не переставая шептать тебе на ухо то, что я скучал, что меня убивает то, что ты не рядом, что я не могу уснуть, если не слышу, как ты сопишь под боком. Тогда ты посмотришь на меня и улыбнешься, а я полюблю тебя еще сильнее, хотя это вряд ли возможно. А после я подниму тебя на руки и отнесу в душ, где мы будем стоять под горячими струями воды, не переставая целовать друг друга. 3. Если ты не приедешь сразу, после того, как это письмо будет доставлено, то я сотворю все, что я там расписал. С любовью, вечно твой маг Бэйн

Мариза в шоке откинула лист, который, провальсировав в воздухе, опустился на пол. — Мам? — она резко повернулась на скрип двери, а в проеме появился Алек с ярким румянцем на щеках. Он был одет в домашние серые штаны и черный шерстяной свитер. Его волосы были влажными. — Что ты тут делаешь? — он прошел к своей кровати, как увидел письмо, лежавшее на полу. — Ты прочла это? — нахмурившись спросил он. — Нет, Александр, — ровным тоном сказала она, глядя сыну в глаза. — Я не имею привычки читать чужие письма, — Алек недоверчиво на нее посмотрел, но только пожал плечами и развернулся, ничего не отвечая. Решив, что разговор окончен, она открыла дверь, чтобы выйти, но вспомнив для чего искала сына, развернулась. — Алек, вам с Изабель надо… — она замолчала и в шоке уставилась на сына, который стоя к ней спиной, снимал с себя свитер. Вся его спина была покрыта яркими красными засосами. Он мигом натянул свитер обратно, а на его щеках запылал яркий румянец. — Я думал, ты вышла! — он опустил взгляд, а потом нахмурился. — Значит твой маг был здесь? — она отвела взгляд и поджала губы. — В институт нельзя так просто пускать нечисть. — Ты прочла письмо, — с утверждением сказал Алек, недовольно хмурясь. — Я не думала, что там… — Неважно, — Алек поднял руку вверх, останавливая Маризу. — Как ты уже поняла, сегодня после охоты, я поеду к Магнусу… — Только в том случае, если он здесь больше не появится. — Это письмо я получил вчера, — смущенно сказал он. — От меня его приход не зависел и я… не хочу это обсуждать. — Взаимно, Александр, — она вышла из его комнаты, осторожно прикрывая за собой дверь, зная теперь, что без веской причины, она в эту комнату больше не зайдет.

***

— Александр, — Магнус лежал на кровати, закинув руки за голову и уже минут пять звал Алека, который надевал пижамные штаны. — Сколько можно? Я жду тебя в кровати уже полчаса. — Магнус, она читала то письмо, — маг лишь вздохнул и присел на кровати. Алек развернулся к нему, и маг разглядел в его глазах стыд. — Боже, сладкий, причем здесь ты? Ты же не виноват, что в твоей семье все такие любопытные! — Магнус, мало того, что Изабель нас в душе спалила, так еще мама прочла все, что ты со мной до душа сделал! — Магнус приподнял бровь, а потом потянулся и довольно улыбнулся нефилиму. Алек не смог не улыбнуться в ответ. Подойдя к кровати, он медленно опустился рядом с магом, привычно кладя голову на его плечо и обхватывая его талию рукой. Магнус зарылся рукой в черные волосы Алека и, чуть приподнявшись, поцеловал закрывшего глаза парня в висок. Послышался щелчок пальцев и свет в комнате погас, а через несколько минут, довольный маг засыпал под привычное сопение рядом.