***
— Мисс Грейнджер, можно вас на минуту? — остановил её учитель Тома по математике, когда она направлялась в свой кабинет. Весь преподавательский состав был в курсе того, кто являлся опекуном Тома, поэтому по любому вопросу насчёт ученика, всегда обращались к Гермионе напрямую. — Да, мистер Брукс, чем могу помочь? — Пройдём в мой кабинет? Молодой учитель был хоть и привлекательным джентльменом, но не внушал доверия Гермионы из-за своей привычки неожиданно касаться её руками при разговоре, будто это было чем-то для него обыденным. Он положил на её спину свою руку, заводя в кабинет, и, если бы не его милая улыбка и доброжелательное отношение к Тому, она бы переломала ему все пальцы на руках. — Том — удивительный ребёнок, мисс Грейнджер. Его интеллект меня поражает. Задачи для девятого класса он щёлкает, как орешки, хотя некоторые из его одноклассников ещё никак не могут освоить дроби. Не думали ли вы его перевести в следующий класс? — Мне приятно это слышать, мистер Брукс, но… — Бэн. Вы можете называть меня просто Бэн, — перебил он Гермиону с широкой улыбкой на лице. — Но говорить о его переводе пока рано, — продолжила Гермиона. — Ему нужно освоиться в новой школе. — Да, вы правы, — Бэн заметно занервничал, избегая зрительного контакта. — Вы одна воспитываете Тома? — Нет, — Гермиона решила ограничиться коротким ответом. — Как вы решились стать опекуном в столь юном возрасте? Вас связывают родственные связи или это ваш личный выбор? — Мистер Брукс, прошу прощения, но я должна быть на собрании через две минуты. Если этот разговор может подождать, то я должна отлучиться, — Гермионе хотелось немедленно закончить этот допрос. — Да, конечно, я понимаю… — он раскраснелся на этих словах, морально готовясь сказать что-то ещё. Гермиона поднялась со своего места и уверенно зашагала к выходу, но Бэн всё же решился её окликнуть. — Мисс Грейнджер, может быть, выпьем по чашке кофе после работы и продолжим наш разговор? — он почти заикался. — Я бы с удовольствием, но в ближайшее время я не могу оставлять Тома одного дома. Если предложение будет ещё в силе, то спросите меня об этом в другой раз. Всего доброго, мистер Брукс. — Бэн, — поправил он, когда она уже скрылась за дверью. Через пару дней он снова попытал удачу, пригласив Гермиону на обед, но столкнулся с очередным вежливым отказом. Возможно, окажись она в прошлом ради развлечения, от пары свиданий с привлекательным мистером Бруксом она бы не отказалась, но сейчас её мысли были заняты совсем другим. Возвращаясь в тот день домой вместе с Томом, он вдруг сказал: — Тебе совсем не обязательно возиться со мной, будто мне пять лет. Может, стоит сходить с ним на свидание? — Откуда ты знаешь? Это мистер Брукс тебя подговорил? — гнев Гермионы уже набирал силу. — Я увидел это в твоих воспоминаниях. — Легилименция, — озвучила Гермиона вслух свои мысли. — И часто ты заглядываешь в мой разум? — Иногда, когда удаётся сделать это незаметно, — эти слова прозвучали в её голове, а губы его были неподвижны. — Перестань это делать, Том! — Я просто развлекаюсь, разве это не здорово? — его глаза просияли восторгом. Гермиона даже не почувствовала, как он плавно проник в её голову, вытащив оттуда свежее воспоминание. — Ты бы хотел, чтобы кто-то пробирался в твою голову без разрешения? — Нет. — Вот и не поступай так с другими. Владеть легилименцией дано далеко не всем волшебникам, Том, поэтому использовать эту способность для развлечения — кощунство, — Гермиона звучала, как строгая мамочка, воспитывающая своё непоседливое дитя. Том всегда хмурился, когда она ставил его на место. — Но тебе удалось меня удивить, — добавила Гермиона мягким голосом, стирая тем самым обиду с лица Тома.***
— Том, убери, пожалуйста, книги с обеденного стола, скоро будет готов ужин, — прокричала Гермиона Тому, вечно устраивающему бардак везде, кроме своей комнаты. — Учителя такие идиоты, — возмущался вслух Том, складывая в стопку книги. — Я даже не хочу тратить своё время на их глупые задания. — Мистер Брукс предлагал мне перевести тебя в класс постарше. Может, обсудим с тобой этот вариант? — Там будет не лучше. Я полистал учебники за девятый класс и особо не удивился, что их магловская программа — это бессмысленная несуразица, которую освоит любой дурак. Вдумчиво слушая недовольство Тома, Гермиона нарезала салат. — Разве большая часть этих знаний реально может пригодиться в жизни? — продолжал возмущаться Том. — Или они хотят сделать из нас таких же идиотов, как они? — Ай! — его тираду прервал писк Гермионы от соскользнувшего на палец острие ножа. — Том, подай аптечку, пожалуйста, — сказала Гермиона, подставив под холодную струю воды свежую рану. Открыв коробку с зельями от Дамблдора, Гермиона удивилась тому, что половина склянок были пусты, хотя ещё три недели назад коробка была доверху забита заживляющими зельями. — Странно, — прокомментировала она увиденное. Том вдруг схватил стопку книг со стола и стремительно направился в свою комнату. — Ты ведь что-то знаешь, да? — догадалась Гермиона по его реакции. — Я обещал сохранить тайну, — буркнул он, не поворачиваясь к ней. — Кому обещал? — Драко. — С каких пор ты его прикрываешь? Том оставил её без ответа, исчезая за дверью своей комнаты. «На этот раз ты не отвертишься, Малфой» — подумала Гермиона, выстраивая в голове дальнейший план действий. Драко обычно возвращался домой под утро, поэтому Гермиона решила лечь спать пораньше, прежде заведя будильник на четыре утра. Сон был беспокойным и тревожным. Как только звук будильника вырвал её из непродолжительного сна, она обложилась книгами и принялась ждать. Только спустя час она услышала лязг ключей и знакомое чертыханье. Выбравшись из постели, Гермиона на носочках пробралась в гостиную, где на полу обнаружила испачканного в крови Драко, стоящего на коленях перед диваном. Он нервно перебирал аптечку, шёпотом матерясь и морщась от боли при каждом движении рук. — Что с тобой, Драко? — казалось, она даже не слышала себя. — Блять, Грейнджер, ты напугала меня, — его голос был хриплым и вымученным. — Сядь на диван. Я помогу, — Гермиона пыталась забрать из его трясущихся рук настойку растопырника и бинт. — Я сам, не трогай. — Малфой, сядь на диван! Он одарил её самым гневным взглядом из всего своего арсенала, но всё же сделал так, как она просила. Гермиона подошла к дивану, и осторожно прикоснувшись к подбородку Драко, запрокинула его голову назад. Лицо Малфоя было покрыто ссадинами как свежими, так и уже давно зажившими. Из верхней губы хлестала кровь, а под левым глазом красовался огромный синяк. Осмотрев его оголённый торс, она увидела ещё пару синяков и кровавых царапин. Гермиона осторожно прикоснулась смоченным в настойке растопырника бинтом к повреждённой губе Драко. Он старался не реагировать на боль, сжимая руки в кулаки, но по напряжённым мышцам было понятно, что давалось ему это непросто. — Значит, так ты зарабатываешь деньги? — едва слышно спросила Гермиона, перемещая бинт на другую рану. — Грейнджер, ты не отстанешь от меня, да? — Теперь не отстану. Драко выглядел сейчас таким ранимым и уязвимым, что машинально она поглаживала свободной рукой его плечо, стараясь таким образом унять его боль. — Я дерусь за деньги в подпольных клубах. — И делаешь ты это наверняка не ради денег, — она озвучила вслух своё предположение. — С чего ты решила? — Ты желаешь ощутить физическую боль, чтобы внутри так сильно не болело, верно? — Не пытайся залезть ко мне в голову! — он предпринял попытку вырваться из рук Гермионы, но она силой пригвоздила его обратно к дивану. — Значит, я права. — Вездесущая всезнайка Гермиона Грейнджер, гордость факультета Гриффиндор и любимица самого профессора Дамблдора, — съязвил Малфой, намеренно пытаясь её задеть. — Не думай, что тебе всё обо мне известно. — Я бы тоже так поступила, если бы мне хватило смелости с кем-нибудь подраться, — вдруг созналась Гермиона. — Ты не один с дырой в сердце, Драко. — Твои родители были живы до возвращения в прошлое? — Да. — В таком случае, тебе меня никогда не понять. — Что он сделал с твоей семьёй, Драко? — Гермиона заглянула в его грустные глаза серого цвета, ища в них ответы. — Он убил мою мать только из-за того, что она скрыла от него воскрешение твоего дружка Поттера. Этот поступок с её стороны подорвал уважение приспешников Волдеморта, зародив в них сомнения. Всего на миг, но именно этот миг стоил ей жизни, — его взгляд запылал ненавистью, — а Люциуса он запер в своей пыточной клетке, пока не довёл его до состояния овоща, а затем убил за ненадобностью. — Тебе удалось сбежать? — Да, Нарцисса позаботилась об этом заранее. Я скрывался какое-то время во Франции, пока не узнал о маховике времени. Тогда-то у меня и созрел план, который полетел в итоге ко всем чертям. — Мне очень жаль, Драко… — Оставь свою жалость при себе, Грейнджер, — перебил он её, — тебе нужнее. Закончив обрабатывать раны, Гермиона отстранилась от Малфоя, собирая с пола окровавленные бинты. Он откинулся на спинку дивана, закурив сигарету. — С каких пор ты куришь? — Оказалось, действенная вещь, — ответил он, выпуская клубы дыма изо рта. — Маглы не такие уж бесполезные. — Не кури в доме, пожалуйста. Запах отвратительный. — Может, затянешься разок, м? Расслабишься, наконец. — Драко, — позвала его Гермиона перед тем, как вернуться в свою комнату, — не дерись больше. — Переживаешь за меня, Грейнджер? — Я просто не хочу больше видеть кровь после всего, что мне пришлось пережить на войне. — Это всего лишь моя работа или ты думала, я буду блядским офисным клерком? — Ты не сможешь всё время прятаться от боли, Драко, ведь рано или поздно она всё равно тебя найдёт. Перед выходом на работу, Гермиона без стука зашла в комнату Малфоя и оставила на его столе стакан воды, таблетку и записку с текстом: «Выпей таблетку обезболивающего и съешь, пожалуйста, весь завтрак, который я оставила для тебя в холодильнике». Она оглядела часть его лица и тела, не прикрытого одеялом, чтобы убедиться в действенности заживляющих зелий; все раны за ночь успели затянуться. Гермиона знала, что Малфой разозлится на неё из-за этой записки, непрошеной помощи и её присутствия в его комнате, но не позаботиться о нём она не могла. Вечером на своём столе она нашла ответную записку с текстом: «Спасибо». Прислушался ли он к её просьбе? Разумеется, нет. Послушание было не в характере Драко Малфоя. В аптечке продолжали пропадать заживляющие зелья и бинты, а он по-прежнему возвращался домой только под утро.