***
На следующий день Гермиону выписали, но с обязательным условием ежедневного посещения больничного крыла для осмотра и соблюдения предписаний лечащего врача. Множественные порезы уже затянулись, а кость пальца всё ещё срасталась на руке. — Никаких лишних движений пострадавшей рукой и полный покой, — строго проговорил доктор напутственное замечание. — Я прослежу за тем, чтобы мисс Грейнджер соблюдала все предписания, — прозвучал знакомый взрослый голос откуда-то из-за угла. — Профессор Дамблдор! — восторженно воскликнула Гермиона, увидев его силуэт в тени. — Позвольте мне проводить вас до вашей комнаты, мисс. — С огромным удовольствием приму ваше приглашение, профессор. — Я позволил себе вольность не предупреждать мистера Малфоя и Тома о вашей выписке, чтобы иметь возможность побеседовать с вами наедине, прежде чем вы вернётесь к ним, — признался он перед началом беседы. — Простите за мою спонтанную выходку. — Вам не за что извиняться, профессор, я очень рада нашей встрече, — вежливо ответила Гермиона. — Мисс Грейнджер, начну с главного, знает ли Морфин о том, откуда вы прибыли и зачем? — Он использовал легилименцию на мне, ему всё известно. — В таком случае, совсем скоро Министерство узнает об этом из предоставленных суду воспоминаний Морфина и нам придётся объясняться. Боюсь, вам необходимо будет вернуться в будущее, чтобы не угодить в Азкабан за незаконное перемещение во времени. — Но что будет с Томом? — Думаю, когда они узнают, какое будущее ждёт Министерство и весь магический мир, они, как минимум, возьмут его под свой строгий контроль, но я постараюсь сделать всё возможное, чтобы помочь ему. — Меня не устраивает такой вариант, — возмутилась Гермиона, краснея от нарастающего гнева. — Давайте пока сосредоточимся на ближайшем важном событии. Вам ведь известно про судебное слушание по делу Тома о применении непростительных? Оно состоится через неделю. — Да, Драко рассказал мне об этом вскользь, но я бы хотела узнать подробности. — Вас вызовут на публичное слушание в качестве свидетеля. Если всё было так, как рассказывает Том, вам придётся предоставить суду доказательство в виде ваших воспоминаний о днях, проведённых в заточении у Морфина. — Я готова защищать Тома всеми возможными способами. Если нужно предоставить воспоминания, пусть забирают хоть все! — Ваша преданность делу похвальна, но верите ли вы Тому? — профессор, как всегда, заходил к разговору с разных сторон, выведывая потаённый смысл. — Что вы имеете в виду, профессор? Я была там и видела всё своими глазами! Он не хотел использовать круциатус на мне. Дамблдор на этот ответ лишь загадочно улыбнулся, подумав о чём-то своём. — Эту неделю вы все вместе проведёте в Хогвартсе. Башня старост в вашем распоряжении, пока студенты пребывают на каникулах. Как только состоится суд над Томом, следом за ним будут рассматривать дело Морфина. В эти сроки советую вам воспользоваться маховиком. — Малфой знает? — Да, мы с ним уже говорили, но его ответ повис в воздухе, как и ваш. Думаю, вам есть, что обсудить, поэтому я вас оставлю. Пароль для портрета — имбирный тритон. Дамблдор попрощался с Гермионой у входа в башню старост, обещая наведаться к ним в скором времени. Осадок после разговора остался неприятный, но Грейнджер натянула на себя улыбку ради встречи с Томом. — Имбирный тритон, — произнесла она пароль перед портретом полной дамы. Гостиная встретила Гермиону знакомым запахом тлеющих поленьев в камине и ароматом старых фолиантов. Изучающий взгляд серых глаз притянул к себе внимание. Малфой сидел на диване, расслаблено закинув ногу на ногу. — Ты что здесь делаешь? — спросил он, поднимаясь с места. — Теперь это и моя гостиная тоже, — саркастически ответила Грейнджер. Как же она скучала по их перебранкам. — Выписали или ты сбежала? — Сбежала, — соврала она. — Ко мне? — мелодично спросил он, приближаясь к Гермионе всё ближе и ближе. — Где Том? — В комнате справа, — сухо ответил Драко, расстроившись из-за безответного флирта. — Неужели даже не поздороваешься со мной? Гермиона уже бежала вверх по лестнице в комнату Тома, когда Драко разочарованно цокнул вслед. Ей нужно было увидеть Тома здесь и сейчас, иначе мысли будут душить её, пока она окончательно не свихнётся. Гермиона постучала в дверь по привычке, ожидая реакции с обратной стороны. Звуки топающих ног послышались за дверью, и в следующее мгновение она увидела перед собой сонного Тома Реддла. — Что ты здесь делаешь? — спросил он почти в той же манере, что и Драко минутой ранее. — Буду жить с вами, ты не рад меня видеть? — Я… — запнулся Том, приглаживая волосы на затылке, — думал ты в больничном крыле. — Меня выписали. Могу я зайти к тебе ненадолго? Том отошёл в сторону, пропуская Гермиону вперёд. Она ощущала некоторую неловкость с его стороны, будто Том намеревался что-то сказать ей, но всё эти бушующие чувства внутри были для него в новинку. — Ты ненавидишь меня за то, что я с тобой сделал? — он проговорил это так быстро, что Гермиона даже не успела обернуться на звук его голоса. — Разве это не ты должен ненавидеть меня? — За что? — За то, что мы от тебя скрывали. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — в его взгляде читалось недоумение. — То, что Морфин говорил тебе тогда… В общем, многое из этого было неправдой. — Я знаю, — перебил Том, — ты слишком громко думаешь. — Ты поверил всему, что он говорил тебе? — Он внушал мне, что грязнокровки — мерзкие, чудовищные создания, но ты ведь совсем не мерзкая и не похожа на чудовище. Значит, он мне солгал, а я не люблю, когда со мной так поступают. — Ты ведь не хотел причинить мне боль, Том? — Не знаю, наверное, я бы хотел, чтобы на твоём месте был кто-то другой, — по его опущенным плечам и задумчивому взгляду было заметно, с каким трудом ему давался этот разговор. «Мерлин, ему всего одиннадцать лет, а от ответов уворачивается похлеще Малфоя». — Я не ненавижу тебя, Том. Это мой ответ на твой вопрос. — Я ведь привёл его в дом и из-за меня ты чуть не умерла! Он не заставлял меня, я сам этого хотел! Ты должна меня ненавидеть! — Том повысил голос. — Я знаю, что ты сожалеешь об этом. — А если не сожалею, возненавидишь? — вопрос прозвучал тихо и с отчаянием. — Нет. Что-то перевернулось внутри них после этого «нет», сказанного почти шёпотом, но уверенно. Они смотрели друг на друга в полной тишине, пытаясь проникнуть в мысли, прочитать эмоции во взгляде, уловить что-то важное. — Драко говорил, что обучал тебя заклинаниям, — пробудилась Гермиона от наваждения. — Почему вы скрывали это от меня? — Он сказал, что ты будешь против, поэтому мы занимались в тайне от тебя. — Малфой не… — Нет, он не обижал меня, — прервал Том, догадавшись, о чём спросит Гермиона. Краем глаза она заметила подаренную мантию, аккуратно висевшую на стуле. Было заметно по мятым полосам на ткани, что он часто носил её. — Том, почему ты спас меня тогда? — Гермиона рисковала, задавая этот вопрос, но он мучил её все эти дни. — Я не знаю, — он слукавил, опять увиливая от честного ответа.***
— Проведёшь экскурсию? — спросила Гермиона, незаметно подкравшись к Малфою со спины, пока он увлечённо читал газету. Он даже подскочил на месте, услышав её звонкий голос над ухом. — Могу только проводить тебя до твоей кровати, — ответил он, не отрываясь от газеты. — Хорошо. Драко отреагировал молниеносно, откладывая газету в сторону. — Твоя комната находится с левой стороны, — сказал он, указывая рукой в том направлении. — А где твоя комната? — перебила его Гермиона. — На диване тоже неплохо спится. Гермиона нахмурилась. — Мы что-нибудь придумаем, — успокоила она, скорее, саму себя. Драко только закатил глаза на вполне ожидаемую реакцию типичной гриффиндорки Грейнджер с её неконтролируемой опекой над всеми. Гермионе была знакома эта комната ещё с тех времён, когда она была старостой. Мало что изменилось с тех пор, кроме небольшой перестановки мебели. — Экскурсия закончена, — продекламировал Малфой. — Мы можем спать на кровати по очереди, — предложила Гермиона. — Грейнджер, скажи мне, когда ты уже угомонишься? — он тяжело вздохнул, подойдя к ней ближе. Его нос едва коснулся щеки Гермионы, вдыхая её нежный естественный аромат, который звучал для него как весеннее утро. — Ты не должен спать на диване, — ответила она, сбивчиво дыша. Губы Драко прикоснулись к уголку её приоткрытых губ. — Помнится, ты говорил, что в тот раз была разовая акция, — припомнила Гермиона, не удержавшись от едкого комментария. — Помолчи, Грейнджер, — шепнул в ответ Драко, продолжая покрывать её лицо поцелуями. «Я тоже соскучилась по тебе, Малфой» — подумала она про себя, зарываясь руками в его мягкие волосы. — Залезь во внутренний карман моего пиджака, — сказал он в перерывах между поцелуями. Гермиона послушно потянулась к карману. — Моя палочка! — восторженно выкрикнула она, вытаскивая оттуда своё древко. — Спасибо, Драко. Он приблизился к её губам, заглушая болтливую Грейнджер поцелуем. Его тёплые руки потянулись к молнии платья на спине, пробираясь пальцами сквозь копну запутанных волос. Пару секунд и он уже стаскивает с Гермионы платье, попутно терзая её губы мокрыми поцелуями и лёгкими покусываниями. Когда платье оказалось на полу, растекаясь лужицей вокруг стройных ног Гермионы, Малфой сделал шаг назад, чтобы полюбоваться каждым изгибом её тела в нижнем белье, но вместо эмоции восхищения на его лице застыла гримаса шока, что заставило Гермиону прикрыться руками. — Я бы убил его, если бы не вмешались грёбанные авроры! — зашипел он, вглядываясь в шрамы от порезов, покрывающих почти всё тело Грейнджер. — Ты лежала на полу вся в крови и еле дышала, а твой палец… — Уже не болит, — прошептала она, протягивая к нему руки. Драко опустился к ногам Гермионы, поднимая платье наверх. — Я не хрустальная, Драко… — Давай подождём, когда всё заживёт, — он мягко прикоснулся к её губам, застёгивая платье. — На войне мы видели картины похуже той, что сейчас на моём теле, — рука Гермионы гладила Драко по лицу, усмиряя его мстительных демонов, пока он позволял ей это делать. — Один вопрос, — произнёс Драко, прерывая их зрительный контакт и медленно отстраняясь, забрав с собой всё своё телесное тепло. Гермиона вопросительно взглянула на него, облокотившись на стол, дабы хоть как-то выровнять свой бешеный пульс. — Ты можешь задать мне один вопрос, — пояснил он, присаживаясь на край кровати. — Очередная разовая акция от Драко Малфоя? — Какая ты язва, Грейнджер, — отреагировал Малфой, закатив глаза. — Почему ты вдруг взялся обучать Тома магии? Явно не потому, что я тебя об этом попросила, — она скрестила руки на груди. — Ошибаешься, именно поэтому. — Тогда какого чёрта вы скрывали это от меня? — Скрывали, потому что ты не позволила бы обучать его чему-то более важному, чем «алохомора» и «акцио». — До сих пор не понимаю, как вам удавалось делать это за моей спиной? — Чаще всего ночью или в твоё отсутствие. — То есть он мог не спать ночами перед школой? — возмутилась Гермиона. — Вот именно поэтому мы ничего тебе не говорили. Я предвидел эту реакцию. — Прости, меня иногда заносит на поворотах, — улыбнулась она. — Тогда мой главный вопрос к тебе: почему ты не оттолкнул его, Драко? — Я не знаю, — ответил он, задумавшись. — Нет уж, этот ответ никуда не годится! Вы оба решили отделаться от меня своими: «я не знаю», — передразнила Гермиона, — но на этот раз не выйдет! Драко потянулся к карману джинс, выуживая оттуда помятую пачку сигарет. Гермиона раздражённо фыркнула, когда облако сигаретного дыма коснулось её носа. Сделав несколько глубоких затяжек, он заговорил: — Я увидел в нём отражение самого себя в детстве. Например, в каких-то обыденных мелочах. Я наблюдал за тем, как он хмурится и злится, когда у него что-то не получается, в точности как это делал я, — Драко смотрел в одну точку, излагая свои мысли. — Ещё он иногда улыбается, читая книги, но только когда думает, что его никто не видит, будто боится показаться чувствительным. Он любознателен, умён и с ним интересно разговаривать на взрослые темы, словно он старше нас на десятки лет. Знаешь, ты была права, когда говорила, что Том Реддл — это ещё не Волдеморт. Всё, что их объединяет между собой — это способности к тёмной магии и, пожалуй… одиночество. В остальном они друг от друга далеки. Пока далеки. — Когда я говорила с Томом, он странно отреагировал на один мой вопрос, — вклинилась Гермиона со своими размышлениями. — Я точно помню, что Морфин пересказал ему мои воспоминания о будущем Тома Реддла, но Том ответил, что не понимает о чём речь. — Я стёр этот момент из его памяти. — Зачем? — Мне показалось, что ему слишком рано знать о своём будущем. Как бы ни хотелось признавать, но Гермиона была благодарна ему за это решение. — Как же вы нашли общий язык между собой? — Сначала я долго наблюдал за ним, а затем спонтанно предложил обучить его некоторым простым заклинаниям, которые могли бы быть ему интересны. Мы тренировались выводить руны в воздухе, используя обычную ветку с дерева. Он был так увлечён каждым нашим занятием, что я даже терял счёт времени. Ночь плавно перетекала в утро, а меня даже не клонило в сон. Представляешь, Грейнджер, в те часы я напрочь забывал, о том, кем он однажды станет и что сотворит с моей семьёй. — Вот почему Том тогда спас тебя на ринге, — озвучила Гермиона вслух свои мысли. — Он к тебе уже тогда прикипел, как и ты к нему. — Иногда я ненавижу себя за это и виню, вспоминая наше общее плачевное будущее. — Я тоже порой чувствую себя предателем. Думаешь, мы всё делаем правильно? — Узнаем через неделю. Дамблдор уже сообщил тебе о нашем скором путешествии домой? — Да. Последняя неделя, в которой мы знаем друг друга такими. Если будущее переписано, мы можем даже никогда не родиться. Их взгляды пересеклись. В них было столько невысказанного, волнующего, печального, что скрыть это за учтивой улыбкой не удалось ни Драко, ни Гермионе. — Последняя неделя, — без эмоций произнёс Малфой, затушив сигарету о подошву ботинка. — Драко, я хотела попросить тебя об одной услуге, — Гермиона редко обращалась к кому-то за помощью, когда дело касалось магических способностей. — Слушаю, — Малфой приподнял бровь, увидев её смущение. — Научи меня окклюменции. Я знаю, ты владеешь ей в совершенстве, а я такой дилетант, что даже Том, не имея никакого опыта в легилименции, забрался ко мне в голову. — Зачем тебе это, Грейнджер? — Нам уже не укрыться от министерства, но Дамблдору грозит не только увольнение, если они прознают о его помощи нам. — Ах, ну да! — по-доброму отреагировал Драко. — Как же я сразу не догадался, ведь за твоими просьбами всегда скрыта помощь другим. Думаешь, Морфин не знает о Дамблдоре? — Он рылся только в той части моих воспоминаний, которые касались Волдеморта. Воспоминания о Дамблдоре были совершенно ему неинтересны. — Тогда что делать с Томом и его воспоминаниями? — После того, как ты подтёр его память, для Тома мы не больше, чем опекуны, а Дамблдор всего лишь профессор Хогвартса, обеспокоенный его благополучием. — Но всё же уроки окклюменции ему не помешают.