sand storm!

«Сжимаю рукоять горячо Обнажаю меч, но уже не помню для чего давно Но не видно ни принцесс и не сокровища А он и вовсе не похож на чудовище Последил за мной, как за дураком Тихо сел и грустно покачал головой дракон И он видом всем намекал о том Что и мне пора бы сдать доспех на металлолом» не время для драконов — pyrokinesis — Так, — Сэнди задумчиво подпёр голову рукой, как иногда делала Тара. — Выбирай, либо мы отправляемся во дворец в моем сне, либо ищем врата в царство Морфея в твоем. — Предлагаю поискать путь к моей кровати, — усмехается Леон и обнимает любимого со спины. — Не проще купить курсовую? — Нет, — отрезает сновидец, выводя на экране новое предложение. Партнер переводит взгляд в угол ноутбука и замечает название: «Шекспир как представитель эпохи Возрождения». В памяти моментально всплывают монологи безумного короля, отчего парень готов прямо на месте превратиться в жалкую лужицу. Лишь бы ему больше не напоминали про Шекспира. Никогда. — Неужели живший в шестнадцатом веке мужик интересует тебя сильнее, чем собственный парень? — продолжал мешать учебному процессу Леон. Он нагло пользовался терпением возлюбленного: поглаживал его по плечу, утыкался носом в кожу за ухом, целовал в шею. — Признаю, в драматургии ты обойдешь кого угодно, — ловец снов сдался и развернул стул, вытягивая руки вперед. Бейсболист победно рассмеялся, забираясь в объятия. Он издал крайне довольное, неразборчивое бормотание. Кресло на колесиках неприятно скрипнуло в знак протеста удвоившемся весу. — Нет, если серьезно, куда ты бы хотел отправиться?       Леон устроил подбородок на плече любимого и с задумчивым видом уставился в окно. По правде говоря, ему вообще не хотелось исследовать потаенные уголки сновидений. Он только-только отвоевал свое личное счастье, терять Сэнди в неизведанном эфемерном мире юноше хотелось меньше всего. — Ну-у, раз ты спрашиваешь, — начал издалека спортсмен. — Мне хотелось бы побывать и в твоём сне тоже. Ты же вечно вламывался в мои! — «Вламывался»? — бесстрастно уточняет ловец снов. — Вламывался с целью помочь, — с усмешкой подхватил Леон, ерзая на стуле.       Подобных измывательств рабочее кресло не выдержало, и парни резко повалились на пол. Звук падения неприятно стоял в ушах даже после инцидента. Сэнди почти всем телом ощутил удар об пол: физической подготовкой он похвастаться не мог. Зато Леон моментально вскочил, будто не был причиной падения. — Ничего не повредил? — с беспокойством вопросил бейсболист и протянул сожителю руку. — Говорил же, нужно было отыскать путь к кровати. — Нет, — устало отозвался сновидец, потирая ушибленную руку. В целом, ничего серьезного, но все равно неприятно. Дома в «песчаном» районе было куда безопаснее, даже со сломанной дверью. — Ладно, твоя взяла, — он подхватывает ноутбук и запрыгивает на кровать. Удобный матрас и парочка подушек приятно смягчают прыжок. Сэнди ни за что не решился бы проделывать такие пируэты в собственном жилище. За любое «неуважение» к вещам его домишко отвечал масштабными поломками и прочего рода неисправностями.       Леон рассматривает возлюбленного с долей восхищения. Наверное, сейчас он наконец получил то, чему завидовал, когда смотрел со стороны на Спайка и Биби: внимание, заботу и приятную неловкость в повседневной жизни. Работа над курсовой продолжается. Сэнди явно не намерен отступать от возможности заняться научной деятельностью из-за парочки ушибов. Это одна из тех мелочей, которые вдохновляли Леона в партнере.       Несмотря на открытое безразличие к происходящему вокруг, усталому взгляду и вечной сонливости, Сэнди был внимательным человеком. Если говорили делать, он делал. Жертвовал сном, комфортном, общением с друзьями, но делал. Леону было проще заплатить кому-то, отмахнуться от работы и не делать ничего, что могло вызвать у него хоть долю раздражения. Другое дело — то, что ему нравится. Например, бейсбол. Тут можно, даже нужно выложиться на полную. — Ты — чудо, — заключает Леон, устраиваясь рядом. Он кладет голову на плечо парня и постепенно засыпает под ритмичный стук клавиатуры.       Ловец снов не паникует, когда слышит звук захлопывающейся двери. В квартиру заходит раздраженная Нита со словами: «Эй, какого черта? Я же стучала!»       Сэнди прикладывает палец к губам и указывает на спящую фигуру рядом. Нита раздражена. Нита в бешенстве. И тем не менее, она оставляет пакеты с едой и спортивными принадлежностями на кухне, а затем молча удаляется. Сновидец безмерно ей благодарен. Он никогда не найдет подходящих слов, чтобы выразить свою признательность в должной мере. Нита была с Леоном, когда Сэнди не мог. Она заботится о нем, пусть и не признает этого. Она любит его, подкалывает и всячески поднимает настроение изо дня в день.       Наверное, любой другой парень возмутился бы настолько активному присутствию сестры в жизни брата, но Сэнди это было даже в радость. Хорошо, когда рядом есть два человека — два троса, — за которые Леон мог схватиться в случае беды. К тому же у них с Нитой имелись общие темы для разговоров: Леон, например. Им этого было вполне хватало. Сэнди желал Леону добра — Нита тоже. Сэнди считал, что Леон изменился в лучшую сторону за прошедший месяц — Нита тоже. На том и сошлись.       Ближе к ночи ловцу снов пришлось потревожить сон любимого. Обычно тот капризничал, но сегодня отреагировал вполне спокойно. Должно быть, Леон и сам понимал: его парень не успокоится, пока не получит исчерпывающий ответ.       Они собрали необходимые для ритуала вещи и по истечении пятнадцати минут уже сидели в машине. Сэнди в чужом авто боялся сделать лишнее движение. От одного взгляда на машину в голову приходили не самые приличные суммы. И пусть Нита отмахивалась, сыпала крошки по всему салону и подталкивала сновидца к тому же, Сэнди оставался непреклонен. Дорогие машины вызывали у него стойкое чувство дискомфорта, а прохладная кожа сиденья и задумчивый Леон за рулем лишь сильнее выбивали из колеи. Ну же, Сэнди, ты сам полюбил «мажора обыкновенного», теперь привыкай. Чёрт, в голову въелась любимая фраза Эдгара. — Так, мы должны были уже приехать, — «мажор обыкновенный» хмурится и пытается приблизить картинку на навигаторе, но тот либо выдает ошибку, либо показывает пустые объекты, которых вовсе не было в округе. — Оставь машину около той лавки, — ловец снов указывает пальцем на самую обычную деревянную стойку. Самую обычную для Леона — Сэнди прекрасно знал, что это лавочка принадлежит бабушке Тары. — Тут иногда барахлит техника. Дальше пойдем пешком. — Чертовы окраины, — выругался парень, послушно заезжая на базар. — Молчи, — Сэнди резким движением закрыл рот водителя. — Просто молчи.       Ночной тишине противостояло грозное завывание ветра. Песчаная буря усилилась. Видимость и до этого была отвратительной, но теперь ухудшилась в несколько раз. За пеленой золотистых песчинок скрылись полуразрушенные жилые дома.       И вновь за последние дни их совместного проживания ловец снов осознал: он не из этого мира. Леон казался абсолютно нормальным парнем, живущим среди идеально подстриженных кустарников и приличной высоты зданий. Леон ни в чем себе не отказывал, не мог представить жизнь со сломанной дверью и паниковал спустя две минуты после отключения электричества. Отключения электричества из-за неполадок на станции, а не отсутствия денег на оплату.       В отличие от него, Сэнди даже не пытался починить дверь. Он просто знал, что никто к нему не вломится. Он просто чувствовал себя в безопасности день ото дня. Комфорт, конечно, другое дело. Без зарядки на телефоне процесс выживания усложнялся в сотню раз. Однако, если не учитывать проблемы с оплатой тех или иных базовых средств, жизнь на окраинах не была такой уж тяжелой.       Казалось, словно окраины — его дом, где маг всегда под защитой. За их пределами, конечно, ожидал не менее безопасный Леон. Только вот жизнь уже не была прежней. Ловец снов ощущал себя неандертальцем, которого внезапно переместили в современный мир. В «современном мире» был работающий телевизор, тостер, кондиционер, огромная ванная и прочие прелести жизни. Но не было магии, богатой библиотеки с мифологиями и сказаниями, рисунков на полу, коллекции минералов, трав и свечей. У Сэнди было четкое ощущение: он кого-то предал. — Не говори, что веришь во все эти бредни, — вздохнул Леон, смиренно опуская ладони на колени. — Ну, я про то, что здесь все какое-то особенное, будто бы живое. Или, например, что в Мор нет ни одного настоящего человека. Поговорки придумали в народе, чтобы пугать чужаков и детей. — Но я же существую, — маг выжидающе глядел на партнера, а тот даже не думал возражать. Сэнди прав. Каким-то образом, Сэнди всегда оказывался прав. — Резонно, — согласился Леон, откидываясь на сиденье. — Мы пойдем на улицу? Туда, в сущий кошмар? — Да, — сновидец парой легких движений закутал лицо парня в платок. — Постарайся не глотать песок.       Буря снаружи усиливалась с каждой секундой. Ловец снов схватил неместного за руку, потянул вперед. Будь у них возможность говорить, Леон наверняка принялся бы возмущаться по поводу отсутствия предупреждения о буре. Сэнди не представлял, что можно на это ответить. Не перечислять же особые признаки, по которым жители окраин предугадывали погоду. Их жизнь всегда была неразрывно связана с приметами и суевериями, подобный ответ вызвал бы очередную усмешку со стороны Леона.       Спустя добрые полчаса блужданий они вышли к большой многоэтажке. Здание разительно отличалось от остальных не только размером, но и количеством окон. Неприлично крохотные — в отличие от самого дома — оконца разбросали невпопад, словно строители и не рассчитывали, что кто-то поселится здесь. Многоэтажка напоминала систему нор в лесу: разного рода существа жили вдали от остальных, прятались в тайных жилищах.       Сэнди торопливо прошел мимо знакомого здания, в отличие от Леона, у которого в глазах читалось: «Какого черта?»       Сбоку от громоздкого строения примостился совсем исхудавший за время отсутствия своего хозяина домик. От любопытных глаз его скрывал навес соседнего здания из красных кирпичей. Леон засмотрелся на граффити звёздного неба, чуть не упустив из виду Сэнди. — Эй, подожди!       Ловец снов без особого труда пробрался внутрь. Дверь жалобно скрипнула, как обычно пытаясь раздавить собой хозяина жилища. Внутри почти ничего не изменилось. Домик оставался все таким же невзрачным и пустым снаружи, но переполненным и таинственным внутри. Маг двинулся внутрь по скрипящим половицам. Некоторые из них настолько прогнили, что вставать было как минимум небезопасно.       Над головой неумолимо завывал ветер при свете звезд. Мелкие песчинки рассыпались и на столе, и по углам. Сэнди поднял голову и тихо вздохнул. Ну да, конечно, крыша совсем прохудилась. Этого следовало ожидать.       Он открыл доставшийся от бывших хозяев шкаф и вытащил оттуда оставленные в прошлый раз минералы и травы. Все свои сокровища Сэнди раскидал по карманам и мешочкам. На секунду ловец снов застыл у открытого шкафа. Без него все в доме словно одичало. Их посиделки с Тарой и Джином остались в прошлом, как и само проживание Сэнди в этой лачуге. — Это мои кошмары? — Леон растеряно замер напротив доски с изображением монстров из сна. — Да, — маг двинулся к парню и встал рядом, с долей ностальгии разглядывая красные нити. — Я искренне пытался докопаться до причин твоих кошмаров. Сначала они являли собой монстров, но затем стали более осознанными и личными. Теперь все домыслы, скопившиеся здесь, не имеют особого смысла, — Сэнди берется за одну из кнопок и отцепляет её от доски. Красная нить безжизненно опадает, распуская за собой несколько других линий. — Поможешь мне убрать все это? — Спасибо, — внезапно выдает Леон. Он тянется к руке возлюбленного и несколько секунд просто поглаживает, будто позволяя себе удостовериться: Сэнди сейчас здесь и с ним. — За что? — удивляется юноша. — За то, что было не все равно, — смущенно выдает бейсболист и натягивает капюшон на лицо. Красные щеки скрывает зеленая ткань, но Сэнди не нужно рассматривать лицо Леона, чтобы догадаться о его чувствах.       Вместе они отцепляют рисунки, исписанные листы и прочие материалы от доски. Леон готов клясться, что не испытывал ничего интимнее. Понимать, с каким старанием ловец снов стремился помочь ему, не требуя ничего взамен, — это смущает, вызывает приятный трепет в груди. Он не уверен, ощущал ли нечто подобное до их встречи.        Леон быстрым движением снимает сразу несколько связующих нитей. Прикасаясь к каждой мелочи на доске, он четко осознает, насколько же Сэнди потрясающий человек. — Я люблю тебя, — внезапно выдает парень. — И я люблю тебя, — моментально выдает партнер, даже не задумавшись.       Он переводит взгляд на того, кому адресовано признание. На лице Леона застыло растроганное выражение: веки бегло подрагивали, губы застыли в притворном равнодушии, а нос покраснел. Внезапно ловец снов сделал шаг и обнял любимого. Сэнди был плох в выражении чувств словами, а каждая ленивая улыбка давалась ему с неимоверным трудом. Зато в тактильности магу не было равных. Он был готов одаривать партнера бесчисленным количеством поцелуев и объятий.       В ответ Леон вцепился так, словно ловца снов могли забрать в любой момент. Сэнди осторожно дотрагивается до руки на своем плече, гладит ладонь, пальцы, осторожно постукивает, играясь. Эти забавные движения возвращают парня в реальность. Он тихо вздыхает: — Надо поторопиться, да? — Надо, — соглашается Сэнди.       Совместными усилиями они подготавливают пространство. Спортсмен расставляет толстые свечи в подтеках, его любимый поправляет мелом знак на полу, придавая тому четкости. На удивление обоих Леон чувствует себя скованно. Он зажигает свечи, опасливо озирается, будто в любой момент к ним мог ворваться незнакомец. Сэнди наоборот, чувствует себя так, словно в этом затхлом помещении он и был рожден. — Иди сюда, — ловец снов замечает нерешительность парня и ласково протягивает руки. Он вполне мог понять партнера: Леон, должно быть, впервые оказался в настолько странном месте, где всё необъяснимое — повседневность и быт. — Иду, — неловко посмеивается бейсболист и вмиг оказывается посередине рисунка, напротив Сэнди. — Та-ак, мы просто закрываем глаза? И всё? — Да, постарайся сохранять спокойствие, я приду за тобой.       Почему-то эта фраза несколько раз повторилась в сознании Леона. Сэнди придет за ним.       Прикрыв глаза, маг без особых усилий расслабился и переместился в мир сновидений. Подобный трюк ловец снов проделывал уже не в первый раз, так что проблем с перемещением не возникло. А вот Леону потребовалось время. Он никак не мог расслабиться: закрывал глаза, открывал, поглаживал Сэнди по руке. В какой-то счастливый момент Леон настолько засмотрелся на умиротворенное лицо любимого, что всё-таки сумел переместиться в мир грез.       Перед глазами возникла уже знакомая бездонная тьма. Этот мрак — его собственное начало. Всевозможные мировые практики советовали принять эту тьму, но у Леона был собственный подход. Он открыто демонстрировал удушающей бездне пронизывающее его раздражение. Будь возможность, преемник Морфея непременно бросил бы тьме вызов. Пусть их взаимное недовольство друг другом решит поединок. Подход Леона к потусторонним вещам не всегда срабатывал, но кто знал его лучше, чем он сам?       Мрак послушно отступил, явив вместо себя красочный горный пейзаж. Лицо юноши вмиг украсила легкая улыбка. Он с осторожностью разлепил веки, опасаясь слепящего дневного света. Вот это ему нравилось. Он любил горы. — Красиво, правда? — вопросил знакомый голос.       Бейсболист повернул голову направо и заметил мага, что сидел чуть ниже на небольшом выступе. Сэнди лениво улыбнулся. Золотые одеяния яркими лоскутами развивались на ветру, а увесистая шляпа-лампа слегка наклонилась. Леон вскакивает, за ничтожное время преодолевая расстояние. Ловец снов даже не успевает удивиться тому, насколько быстро его парень спустился. Для Леона преодолеть несколько горных выступов — пара пустяков, тем более в его собственном сне. Благодаря их регулярным «домашним» путешествиям, когда они непроизвольно встречались во снах, Леон окончательно укрепил власть над происходящим в сознании сюжетом.       Объятия и любования видом занимают слишком мало времени. Леон хочет продлить его, но вряд ли кто-то сумеет отговорить Сэнди от путешествия в храм Гипноса. Ловким движением очертив в воздухе дверь, маг выходит наружу, в соединяющее сны людей пространство. Он сразу разворачивается и тянет обе руки к Леону. Его парень ведет себя иначе. Леон выходит осторожно, словно двигающийся по замерзшей тропинке зверь. Тихие слова поддержки помогли спортсмену собраться с мыслями, но он впервые выходил за пределы мест, где каждая травинка ему подвластна. Волнение и трепет поглотили Леона целиком.       Ловец снов терпеливо выжидает, пока его парень с удивлением рассматривает застывшие в пространстве двери и снующие между ними невесомые голубые сферы. — Ты трогал их когда-нибудь? — Пару раз случайно дотрагивался, — кивнул маг.       Потянувшись вперед, Леон схватил один из шариков. Сновидение растворилось в ладонях путешественника. Перед глазами предстала светлая картина: семья на пикнике. Отец с улыбкой чешет огромного пса за ухом, мать раскладывает на покрывале тарелки с едой, дети шумно носятся по траве, сбивая друг друга с ног. Леон дергает головой, и приятное наваждение исчезает. После просмотренного на душе остался привкус молока с медом, чужого детства, с которым он никогда не был знаком. — Ты видел? — удивился Леон. — Да, очень мило, — Сэнди очередной раз ловит себя на мысли, что все сновидения здесь столь же неуловимы и недостижимы, как отражение луны в зеркале. — Чей это сон? — Не знаю, они потерялись, — ловец снов крепче сжимает руку любимого, словно этим жестом хочет добавить: «Так что, смотри, и ты не потеряйся».       У Сэнди во сне нет тьмы. Может, когда-то она и существовала, но постепенно изжила себя, сменившись пустынной равниной. Маг не мог с уверенностью сказать, любит он свое сознание или нет. Скорее боится. Конечно, пустыня во сне напоминала ему о полюбившемся месте проживания, но в отличие от окраин было в ней что-то дикое и неподвластное. Если окраины принимали его таким, какой он есть, то сны говорили: «Ты сам себя не знаешь, а мы знаем. Следовательно, мы сильнее тебя». Было неприятное тревожное ощущение, словно магия во сне Сэнди может в любой момент взять над ним контроль.       Они двигались по яркой вымощенной мозаикой дороге. Сновидцу стало неловко от вида собственных потертых кроссовок на фоне произведения искусства. Совершенно противоположные мысли крутились в голове Леона. Он с ехидным смешком встал на нос страшному темному существу со львиной головой. Ловец снов хотел возразить, напомнить любимому, что следует с уважением относиться ко всем существам. Однако тут же удивленно ойкнул, отпрыгнув в сторону. Оказывается, задумавшись, Сэнди наступил на изображение божества. — Да ладно тебе, это всего лишь мозаика, — фыркнул Леон и притянул парня к себе. — Ни за что не поверю, будто никто никогда не топтался на их лицах. — Это мой сон, — напомнил хозяин сновидения. — А не достопримечательность для туристов. — Жаль, я бы тут отдохнул, — совершенно серьезно сообщил спортсмен. — Ты только взгляни! Какая красота! — Леон обнял возлюбленного за плечи и указал пальцем на замысловатые статуи людей над их головами.       Лица скульптур замерли в умиротворении, их глаза были закрыты, а руки подняты в амбициозном желании донести правду до народа. Первый человек в ряду гордо вытянулся, несмотря на увесистую прямоугольную шляпу. Стоявший рядом шаман прижимал к груди длинный посох с острым концом. Самый последний человек и вовсе был увешан множеством ожерелий и серёг. Сэнди остановил взгляд на каждом из них. Леон в нетерпении тянул любимого в сторону ворот. — Должно быть, это жрецы и чтецы снов из Древней Месопотамии, — догадался ловец снов. — Тогда понятно, чего у них лица перекошенные, — усмехнулся Леон. — Закрытые глаза? Наверное, они пребывают в царстве снов. — Я не похож на них, — с долей разочарования выдал Сэнди.       Спутник непонимающе взглянул на него, но расспрашивать не стал. В интонации мага сквозило почти физически ощутимое разочарование. Конечно, Сэнди никогда не выражал особого энтузиазма, но слышать поникшие нотки в его голосе было чем-то мучительным для Леона. — Да, ты красивее, ещё и не из камня! — с восторгом заметил спортсмен и подхватил сновидца на руки. — Пошли скорее внутрь, интересно же! — он пнул увесистую дверь ногой.       Желудок Сэнди сделал опасный кульбит и не вернулся на место. Он планировал тихо зайти в храм Нингирсу, остаться незамеченным, соблюсти этикет и банальные правила приличия. Только вот план Леона слегка отличался. Вломиться внутрь и делать вид, будто все нам что-то должны — вот его план. «Тогда тебе нужен кто-то достаточно бесстрашный и тупой, чтобы проломить стену лабиринта головой» — ловец снов вспомнил слова Эдгара. В тот момент экзорцист выразился максимально точно. Леон был одновременно и даром, и проклятием.       За ручки двери с внутренней стороны кто-то взялся. Ворота медленно отворились, позволяя путешественникам двинуться внутрь. Леон громко присвистнул: дворец впечатлял роскошью и богатством.       Все стены были исписаны удивительной красоты картинами. Сюжеты повествовали обо всех известных богах сна. Издали казалось возможным оценить разве что крупные размеры произведений — изображения начинались от пола и продолжались до громоздкого потолка.       Взгляд Сэнди моментально зацепился за молодого юношу с венком из маков — Морфея. Изящные алые мазки словно дополняли остальной интерьер: плотные узорчатые ковры, уходящие вглубь дворца темные коридоры, витражные окна и детализированную резьбу по дереву.       Яркие цветы идеально сочетались с резкими чертами божества. На секунду Сэнди посетила мысль о возможной связи Морфея с богами войны.       Куда более величественный и статный вид имел Гипнос. Он находился поодаль своих сыновей, возвышался над ними. Бога окружала россыпь золотых звезд, над его головой луна проходила все свои четыре фазы. Могущество Гипноса подтверждало то, как художник выделял божество на фоне природных явлений. Все четыре луны и в половину не могли сравниться в размерах со строгим лицом мужчины. Яркие звезды и вовсе казались рассыпанным в тёмной бездне золотом. В картину вдохнули жизнь. Неизвестный художник обладал удивительным талантом, ведь он смог передать тягу звезд и небес к Гипносу. Сэнди сразу заметил слишком глубоко посаженные глаза, напомнившие о сходстве Гипноса с Нингирсу. Теперь становилось очевидным — это одно и то же божество.       Слева от Гипноса расположилась его супруга Пасифея. Круглые щеки, высокий лоб и кудрявые рыжие локоны — все это напомнило Сэнди о Дрёме. Видимо, очередная мифологическая параллель, проведенная Эдгаром и Биби, имела смысл. Пасифея держала в руках голубой шар, отдаленно напоминавший луну. Вокруг женщины цвели нежно-розовые и белые цветы, символизирующие её красоту. На концах длинного синего платья Дрёмы умиротворенно сопели ягнята, кролики и котята. — Вот он мне больше всех нравится, — Леон указал на полуобнаженного Морфея.       Сэнди ответил измотанной улыбкой. Ну конечно, у Морфея среди всех сыновей Гипноса был самый воинственный и грозный вид, ещё бы он не понравился Леону. — Вы задержались, — пророкотал низкий голос.       Оба путника вздрогнули и перевели взгляд с богов на величественное возвышение. Отлитые из чистого золота ступени вели к богатому паланкину, обрамленному плотной алой тканью. Занавес паланкина был собран толстыми веревками из неизвестного реального миру сияющего ворса. Внутри платформы громоздились атласные подушки и покрывала. На подушках стояли два подноса: один с фруктами, другой с сосудом, наполненным красным вином.       Существо лениво распласталось внутри паланкина, игнорируя дорогое убранство и угощения. От одного вида незнакомца Сэнди ощутил себя загнанным в угол. Их встретил зеленый дракон с огромными когтистыми лапами и слоновьим хоботом. Глубокие глаза существа выжидающе рассматривали гостей. Увесистый хвост размеренно покачивался из стороны в сторону. Ловцу снов вдруг захотелось сбежать. Особенно, когда дракон выдвинул из-за шторы поднос с тёмно-синими огоньками и принялся медленно поедать каждый. — О! — воодушевился Леон. — Я видел тебя в одном из комиксов сестры. Ты из Японии или Китая? Ладно, не так уж и важно! Честно, не припомню как тебя зовут, — парень отвёл взгляд и почесал затылок, словно вспоминая рассказ Ниты о сюжете комикса. — Какое хамство! — рыжие брови дракона сошлись на переносице. — Заявиться сюда и не знать моего имени? Я — Баку, советник Нингирсу, Сна или Гипноса. Обращайтесь к Всевышнему как Вам будет угодно, в отличие от меня, он известен под множеством имен. — Ну, извини, всех на свете не запомнишь, — развел руками Леон. — Да и на советника ты не очень похож. Может, ты просто чей-то питомец? — бейсболист почувствовал, как хозяин сна схватил его за руку. — Как смеешь ты говорить со мной в таком тоне? — огромные когти существа громко лязгнули по золотой поверхности. — Тебя я знаю, — Баку терпеливо взглянул в сторону ловца снов. — Но его вижу впервые, — дух животного лениво поднял задние лапы и медленно двинулся вниз по золотым ступеням.       Леон спрятал обе руки в карманы, будто готовился в любой момент увернуться от атаки духа. Враждебность в данной ситуации была абсолютно напрасной. Баку не выглядел агрессивным. Советник Нингирсу попросту негодовал из-за грубых высказываний в свой адрес. Тем не менее, Леон даже сейчас готов был пуститься в бой, ему только дай сигнал.       Сэнди нащупал что-то в кармане зеленой толстовки. По неосторожности он дернул рукой — на пол упала россыпь кровавых лепестков. — Блин, достал уже со своими цветами, — фыркнул спортсмен и выбросил на пол несколько ярко-красных бутонов. Одни оказались спрятаны в карманах, другие аккуратно положены в капюшон. — Теперь все ясно, — монстр остановился и вальяжно опустился на ближайшей ступени. Маленькие песчаные мышата подхватили поднос с угощением и поставили ближе к советнику Гипноса. — Морфей всегда выбирал себе в сыновья холериков разной степени паршивости. — Я ему не сын, — отмахнулся Леон. — У меня и отец есть, и мать. Сдался мне этот Морфей?       Сэнди завороженно уставился на песчаные воплощения. Он неловко поднял руку в знак приветствия. Мышатам невероятно льстил интерес к их природе, они роем устремились в ноги мага. Ловец снов присел на корточки, желая прикоснуться хоть к одному, но существа из сна осторожно огибали его руку. Некоторые слуги носили миниатюрные штанишки и жилетки. Сэнди нашел эту деталь в высшей степени очаровательной. Леон с удивлением уставился на рой под ногами. Кажется, он не до конца понял произошедшее. Парень то и дело поднимал ноги, боясь раздавить существ из песка и звездной пыли. — Не стоит их трогать, они стесняются, — обратился к сновидцу Баку. — А тебе, молодой человек, советую поучиться манерам и пониманию метафор, — дракон раскритиковал Леона в ответ, а после поднял темный шарик хоботом и положил в рот. — Вы питаетесь плохими снами, — нарушил тишину Сэнди, напоследок проводив заинтересованным взглядом разбегающихся по норам мышат. — Верно, — взгляд Баку смягчился. Теперь он больше походил на отца, работающего день и ночь ради семьи. — Я прихожу к людям и поедаю их кошмары, если, конечно, Нингирсу не дает мне других поручений. — Получается, вы добрый дух? — воодушевился маг. — Можете выражаться подобным образом, если считаете нужным, — кивнул дракон и съел очередной темно-синий шарик с подноса. — Перед нашей встречей я прогулялся в округе, но отыскал лишь крупицы темной энергии. С вашим появлением местные жители видят все меньше кошмаров.       Сэнди не нашел подходящего ответа. Он вяло улыбнулся, сочтя эти слова своеобразной похвалой. Комплимент от высшего существа, надо же! — Ну прости, что лишили тебя ужина, — фыркнул спортсмен. — Леон, — мягко обратился к нему Сэнди. — Не переживай, дитя, я уже давно перестал обращать внимание на слова избранников Морфея. Как правило, они лишь попусту сотрясают воздух, а их руки годны исключительно для ломания чужих костей. — Эй! — громко возмутился Леон.       Ловец снов обреченно закрыл лицо руками. Если Гипнос существует, то почему бы ему прямо сейчас не спуститься к ним? Эти двое больше походили на рассорившихся детей в песочнице, нежели на могущественных сновидцев. А Сэнди в роли воспитателя уже не справлялся с ситуацией. — Почему ты вообще здесь? — громко возмутился Леон. — Потому что вы сами меня позвали, — терпеливо объяснил Баку. — Один из служащих Морфея сообщил об имеющихся у вас вопросах касательно мира сновидений. Я всеведущий в этой области. Вы не найдете никого, мудрее и осведомленнее меня. — Заливай, — огрызнулся Леон, скрестив руки на груди. Сэнди от волнения взял парня под локоть, отчего тот терпеливо расцепил руки. — Я хотел бы... Знать о своём происхождении, — неуверенно протянул ловец снов. — С силами моего парня уже все понятно: я случайно передал ему часть своих, это заметил Морфей и укрепил связь Леона с миром сновидений. Вот только я так и не узнал, кто стоит за мной? Откуда у меня то, что я имею? Неужели я один из сыновей Гипноса? — с долей то ли надежды, то ли отчаяния протянул маг. — Но меня нет на этих стенах. — Может, ты изображен где-то в другом месте? — тихо встрял Леон.       Баку резко преодолел расстояние между лестницей и сновидцем. Массивный зеленый хвост заинтересованно двигался из стороны в сторону. Сэнди прижал руки к груди, боясь прикасаться к столь могущественному и сильному духу. Баку по-животному принюхался к гостю под завывания Леона: «Не трогай моего парня!»       Казалось, советник Нингирсу отметал теории одну за другой. Он задумчиво огибал круги вокруг ловца снов, изучая каждую деталь в образе прибывшего. При любой попытке Леона остановить мыслительный процесс Баку, Сэнди бросал на партнера мягкий, успокаивающий взгляд, а сам дракон отводил избранника Морфея в сторону своим хвостом. Пару раз ярко-рыжая шерсть на кончике хвоста задела лицо спортсмена, но ради любимого человека Леон был готов стерпеть подобное унижение. — И что ты решил? Какое божество ему покровительствует? — нетерпеливо вопросил бейсболист, когда Баку перестал наматывать круги вокруг Сэнди. — Это не божество, — дух томил жаждущих ответов путников. Его выражение оставалось равнодушным, но почему-то магу казалось, будто существо не хочет рассказывать правду. — Вы уверены, что хотите знать? — Конечно, — с долей раздражения выпалил Леон. — Иначе зачем мы пришли сюда? — В таком случае, следуйте за мной, — Баку вальяжно двинулся в сторону темного коридора. Поникший настрой советника выдавали опущенные зеленые уши.       Леон сжал руку любимого, словно боялся потерять его в царстве снов. Баку медленно перебирал толстыми тигриными лапами. Лязг его когтей встал в ушах Сэнди неприятным раздражающим звуком. Ступив во тьму, маг вдруг осознал, насколько большим был дворец: один коридор сменялся другим, везде путешественников преследовали сюжеты о сыновьях Гипноса и их потомках. Предыдущая дверь повторяла следующую. Гостям оставалось только догадываться, насколько роскошные покои скрываются за каждой из них.       Леон затормошил руку парня, привлекая внимание к изображению на стене: юноша с копьем в руках и венком из маков на голове в порыве ярости перерезал горло огромному клыкастому зверю. Это не был Морфей, но отдаленно в чертах победоносца прослеживалась схожая с божеством пылкость. Такому и слово в противовес сказать страшно.       По мере их продвижения мышата залезали ловкими лапками на чугунные держатели и поджигали факелы. Однако стоило Баку добраться до толстой двери в конце коридора, как слуги в страхе разбежались кто куда. Леон удивлённо вскинул брови: — Что там? — Древние сказания о существах, которые их пугают, — невозмутимо ответил Баку. — Вот и не суются туда.       Ответ был слишком близко. Сэнди внезапно утратил возможность дышать полной грудью. Очевидно, дело было не только в тяжёлом воздухе под землей. «Древние сказания о существах, которые их пугают», но ведь они направлялись узнать о его происхождении?..       Ловец снов ощутил неприятную тяжесть во всём теле. Ему расхотелось знать правду.       Баку взмахнул кончиком хвоста и поджег за раз несколько факелов. На странников обрушилось изображение безобразного монстра с яркими губами и сотней зубов. Зелёная шерсть кошмара торчала ошметками, а глаза горели в безумном желании убивать. — Нет, не это, — равнодушно прокомментировал поедатель кошмаров, двинувшись дальше. — Эй, дракоша, ты ничего не путаешь? — усомнился в компетенции их сопровождающего Леон.       Баку не удостоил преемника Морфея ответом. Вдоль коридора зажглись с десяток факелов, являя миру изображения самых отвратительных существ, какие только могла породить тьма. Леон прижал Сэнди ближе к себе, словно монстры могли прыгнуть на них со стен. — Здесь, — коротко объявил Баку. Освободившись от объятий возлюбленного, Сэнди быстрым шагом нагнал дух животного. — Альпы — демоны сонного паралича, — с долей сожаления произнес советник Нингирсу. — Какой ещё сонный паралич? — возмутился Леон, но тут же умолк, переводя взгляд на стену.       Спорить и доказывать непричастность Сэнди к изображенным созданиям не имело смысла. Сходство налицо. Каждое существо внешне заметно повторяло предыдущее. Разница между ними заключалась лишь в индивидуальных чертах: у кого-то клыки заметно крупнее, чьи-то тела украшают шрамы, но лица у всех оставались идентичны.       Смуглая кожа Сэнди чем-то напоминала кожу Альп, с разницей лишь в том, что у демонов она имела сероватый оттенок. На головах у порождений громоздились нелепые поношенные шляпы разных форм и размеров. — Они приходили к людям во снах и душили их, а силу черпали из шляп, в последствии сроднившись с этими артефактами, — четко процедил Баку.       Сэнди медленно снял с себя головной убор. Не имея в себе ни капли магической силы, лампа так или иначе напоминала о сходстве сновидца с изображенными существами. Отчаяние вперемешку с отвращением накатили резкой волной. Предмет выпал из дрожащих рук. В глубине души появилось стойкое отвращение к безделушке, которую Сэнди случайно приобрел на барахолке. Леон поспешно поднял нелюбимую шляпу и осторожно вытер стекла лампочек рукавом толстовки. — Альпы уже давно перестали вредить людям, можно сказать, они сменили квалификацию. Их много лет никто не видел, но, думаю, ты и сам замечаешь очевидное сходство, — Баку потупил взгляд, словно провинившийся школьник.       Сэнди сглотнул вставший в горле ком. Да, он видит. Лица существ были идентичны, а он — их точная копия. С разницей лишь в том, что глаза Альп — ярко-желтые, почти слепящие фонарики, способные притупить внимание жертвы. У Сэнди же глаза были вполне человеческие, цвета небосклона в раннее время суток. Леон всегда обожал в нем эту деталь. Она напоминала ему о том, что после любой тяжелой ночи наступает утро.       Баку начал рассказывать о существовании двух человеческих воплощений: физического, подаренного родителями, и духовного, зависящего от покровительства высших или низших существ, а также личных качеств человека. Сэнди слушал его вполуха. Значение имело только изображение стаи ненасытных Альп. Одна подгруппа пожирала рогатый скот острыми клыками, размазывая кровь по лицу, другая же до смерти пугала людей одним своим видом.       Оказалось, если человека можно благословить, можно и проклясть. — Сэнди, — осторожно обратился к нему Леон. — Ты как? Можем уйти. — Да, я хочу уйти, — потерянно отозвался маг. — Я не хотел вас разочаровывать, — грустно склонил голову Баку. — Но вы хотели знать правду, а я обязан честно отвечать на задаваемые мне вопросы. Консультирование в мире сновидений — моя работа. — Спасибо, — уныло кивнул ловец снов, с трудом преодолевая каждую ступеньку. Леон воздержался от колких комментариев в сторону советника, чтобы лишний раз не расстраивать любимого.       Преодолев лестницу, Сэнди растерянно встал в коридоре. Он надеялся, что сможет вдохнуть полной грудью, стоит им покинуть подземный архив. Однако в душе осел пепел. Вся страсть к загадочному миру из сна вдруг угасла. Здесь маг чувствовал себя всесильным, способным помочь. Происходящее в сновидениях ощущалось слишком правильным, и вот, Сэнди в очередной мышеловке. Стальные прутья пригвоздили его к внезапно открывшейся правде.       Ловец снов сделал несколько рваных шагов вперед. Казалось, одно неловкое движение, и он в любую секунду растянется на полу. Леон неотступно шёл рядом, не останавливая любимого, но и не давая ему упасть. Сэнди открыл первую попавшуюся дверь и моментально захлопнул её, стоило любимчику Морфея юркнуть внутрь.       Оценить убранство дворца не представлялось возможным. Сэнди с каждой минутой все сильнее впитывал накатившее разочарование, а оно вслед порождало ненависть к себе. И с этим сильным чувством маг был не в состоянии справиться. Демоны. Альпы. Монстры. Оказывается, всё это время он истреблял себе подобных, слепо веря в собственную добродетель. Не то чтобы стая альп преследовала юношу с целью отомстить, но ощущения на душе всё равно были не из приятных. Ловец снов беспомощно сполз вдоль двери. — Этот змей ведь правду сказал, — Леон сел напротив, повторяя позу партнера. — Имеет ли смысл, от кого ты получил эти силы, если используешь их во благо людей?       Сэнди, свернувшийся у двери клубочком, не ответил. Он уткнулся лбом в согнутые колени, накрыл голову руками. Леон выжидающе смотрел на него, даже боясь представить, что сейчас испытывает самый близкий для него человек. После длительного молчания бейсболист наконец решился двинуться вперед, погладить любимого по руке. — Эй, ты ведь все ещё ты, — напомнил он. — моя путеводная звезда. Плевать на этих богов, раз не отважились взять покровительство. Рисуют тут себе на стенах картины, а на деле даже спуститься и поздороваться не могут. Дураки! Вот Морфей этот, накидал мне маков куда только можно, привязал к миру сновидений. А я просил его об этом? Нет! Вот пусть и идёт своей дорогой. Не избрали тебя? Да плевать! Избери себя сам! Ты ведь прекрасен, — Леон запнулся, будто не находя подходящих слов для выражения всеобъемлющей любви к человеку напротив. — Ты сильный, столько раз спасал меня! И умный, я ведь уже не подсчитаю, сколько раз ты находил пути для усмирения кошмаров! И красив! Черт, как же ты красив... Хочешь, я тебя тут со всеми нарисую? Художник из меня, конечно, сомнительный, но слуги помогут, им ничего не стоит!       Леон хотел выдать очередной порыв рассуждений о достижениях и качествах партнера, но Сэнди опередил его, заключив в вялые объятия. Дрожащие руки сомкнулись за спиной парня. Смуглое лицо нашло утешение на чужом плече. Бейсболист прижал любимого ближе к себе, будто чувствовал его усталость. Горячая, мокрая щека Сэнди на собственном плече вызвала у Леона очередной порыв нежности. Он погладил мага по волосам, бережно наматывая концы сиреневых кудряшек на пальцы. Теплое дыхание у шеи вернуло к мысли о том, что по пробуждении они вернуться в его квартиру. И все будет как прежде.       Они просидели в объятиях друг друга какое-то время. Дыхание Сэнди постепенно выровнялось. Паника отступила. Шторм из ненависти к себе, разочарования и банальной обиды сменился на полюбившейся им обоим штиль. Затишье сопровождалось нежными смазанными прикосновениями, аккуратными поцелуями и ощущением тепла близлежащего тела. Такой же штиль сопровождал их по утрам в выходные дни, когда не нужно ехать ни на учебу, ни на тренировку. Они могли подолгу валяться в кровати и дарить друг другу неиссякаемые тёплые ласки. Изголодавшийся по любви Леон только этого и ждал. Он с яркой улыбкой принимал каждое ленивое прикосновение губ, отдавая в ответ крепкие объятия и более настойчивые поцелуй. Иногда настолько настойчивые, что ловец снов начинал жмуриться от щекотки и тихо посмеиваться. — Холодно на полу сидеть, — подал голос Сэнди.       Леон воспринял это как призыв к действию. Он осторожно поднял любимого на руки и отнес на кровать. Замок из рук поверх атласного покрывала помог сновидцу окончательно успокоиться. Кожа в уголках глаз слегка покраснела. Если бы Леон не знал Сэнди так, как знает сейчас, ни за что не догадался бы, что тот проронил хоть каплю слез. — Ты как? — задал довольной глупый, но свойственный ему вопрос Леон. — Уже лучше, — признался ловец снов и безбожно помял идеальное покрывало в попытке приблизиться к парню. После длительного пьянящего контакта их тел Сэнди казалось чем-то неправильным лежать на кровати и попросту держаться за руки.       Леон сел и раскрыл объятия, во всю принимая волны нисходящей любви. Маг так растрогался от этой картины, что обнял любимого за шею несколько сильнее, чем планировал изначально. «Жертва» заливисто расхохоталась и драматично откинулась спиной на мягкую поверхность. — Жестокое нападение! — возмутился Леон, утягивая сновидца обеими руками за собой.       Сэнди застыл в миллиметре от лица напротив. На долю секунды он позволил себе насладиться застывшим в ожидании поцелуя юношей. Если «слова избранников Морфея лишь попусту сотрясают воздух, а их руки годны исключительно для ломания чужих костей», тогда почему Леон так открыто признается ему в любви, раз за разом подкрепляя слова заботливыми поступками, а его ладони так осторожно поддерживают Сэнди, чтобы тот случайно не свалился?..       Из каждого правила следует ряд исключений. Сэнди в своём роде исключение — он унаследовал связь с миром сновидений от кровожадных древних существ, но не унаследовал ни капли той ненависти, что копилась в Альпах. Как в мире сновидений, так и в реальности, Сэнди оставался кротким и тихим, словно сонный котёнок.       Что бы ни случилось, какая бы правда не открылась затуманенным красотой звёзд глазам, человек остается человеком. Для Леона он изначально был больше, чем просто человеком. Сэнди явил собой спасение от кошмаров, переливы звёздного света и бескорыстную помощь. И сейчас он оставался больше, чем просто человеком.       Исключение может быть не одно, ровно как и правило. Если каждый избранник Морфея с головой окунался в омут резко снизошедшей до него власти, это не означало, что Леон обязательно пойдет по их стопам. Ему не нравились кровожадные сражения — ему нравился бейсбол. Ему не нравилось резать глотки ужасающим разум чудовищам — ему нравилось ловить мяч, стоя на защите. Он не планировал использовать силы по назначению, и пусть Морфей своими цветами хоть подавится.       К Сэнди внезапно пришло осознание: он не был неправильным. Они просто исключение из общих правил.       Ловец снов наклоняется вперед и накрывает губы партнера своими. Поцелуй выбивает из головы мага остатки здравых мыслей.       Леон улыбался в поцелуй. Рядом с Сэнди в грудной клетке зажигалось маленькое хрупкое солнышко, а когда тот целовал его, это светило начинало вращаться как сумасшедшее, щекотать живот мягкими лучами.       Сновидцу захотелось сменить радость Леона на приятное удивление, близкое к опьянению. Углубляя поцелуй, он скользнул рукой под зеленую толстовку. На чужом лице моментально отразились последствия необдуманного действия: Леон удивленно выдыхает и, кажется, давится воздухом. Сэнди специально отстраняется, любуется. Растерявший пылкость Леон — истинное произведение искусства. Он наскоро облизывает зацелованные губы, недоумевая о пропаже губ любимого, что-то шепчет и тянется навстречу. Сэнди прекрасно знает о том, как сильно ведет Леона, когда ловец снов берет на себя инициативу. — Эй, эй, давай не при них только, — хрипло смеется спортсмен и нежно дотрагивается до руки любимого. — Что?.. — недоумевает Сэнди и запрокидывает голову назад, вслед за взглядом Леона.       Потолок над их головами заканчивался слишком высоко, оттого казалось, будто помещение пустовато. Как и следовало ожидать, внутри комнат сюжеты о богах сна продолжались. Потолок служил холстом для очередного величественного изображения, где каждый мазок талантливого художника передавал могущество божеств. Трое самых известных сыновей Гипноса шествовали по облакам, гордо вскинув головы. Слева задумчиво перебирал ногами длинноволосый Фантаз, способный превращаться в неодушевленные предметы. Справа с хитрым прищуром оливковых глаз крался Фобетор — божество сновидений, способное приходить к смертным в облике животных. Их предводителем являлся небезызвестный Морфей.       Ловец снов рассматривает сыновей Гипноса почти с минуту, а затем сотрясается над Леоном в жалких попытках сдержать смех. Он бы, наверное, тоже не смог расслабиться, когда на тебя смотрят три пары глаз: грустные, хитрые и злые. — Давай вернемся? — предложил Сэнди и лениво сполз с любимого. Леон резво вскочил за ним и поспешил вдоль пытливых коридоров.       На прощание путешественники пообещали Баку наловить кошмаров и принести к обеду в их следующую встречу. Советник Гипноса проводил юношей до громадных дверей храма. С необъяснимой печалью он всматривался в удаляющиеся силуэты. Тот, что шел слева, казалось, с трудом перебирал ногами, а вот парень справа, наоборот, бежал вперед с увесистой шляпой под мышкой. Постепенно песчаные дюны скрыли от Баку сновидцев.       Дух животного медленно двинулся к платформе из чистого золота. Внутри зарождалось неприятное колючее чувство, какое бывает, когда отправляешь ребёнка одного поиграть на площадке. С одной стороны, в голове есть чёткое понимание, что болтать с чужими твое чадо не будет, но с другой — всё равно присутствует волнение. Он даже не догадывался, что в ту же ночь получит новое распоряжение.       Леон и Сэнди вернулись из мира сновидений одновременно. Их тела затекли от долгого нахождения в одной позе, а голова неприятно раскалывалась. Пока путешественники находились во дворце Гипноса, окно в гостиной распахнулось само по себе, свечи погасли от грубых порывов ветра. Хозяин квартиры прикрыл окно и наощупь двинулся к креслам. На спинке одного из кресел благополучно доживали не самые лучшие дни своей жизни пыльные одеяла.       Леон сдвинулся к краю дивана, оставляя Сэнди место ближе к стене. У ловца снов был другой план: он укрыл парня двумя одеялами и заставил лечь посередине, а сам лег сверху, устроив голову на груди любимого. Бейсболист хотел выразить недовольство. Скорее всего, поутру их тела затекут сильнее, а если в такой позе свалиться один, за ним полетит и второй. Однако, раскрыв рот, Леон тут же беспомощно закрыл его. Мирное посапывание Сэнди отбило всякое желание комментировать происходящее. Оставалось надеяться, что его громкое сердцебиение не разбудит любимого.

***

      Утром Сэнди встал пораньше и собрал вещи, которые не хотел оставлять на прошлом месте жительства. Леон искренне не понимал, зачем им нужны сборники сказок и мифологии, но послушно принял пакеты. Напоследок ловец снов протянул любимому мудборд, который тот принял с сомнением. — Зачем? — Нам она, конечно, уже не нужна, — подтвердил его мысли сновидец, взяв часть ноши на себя. — Но я знаю, кто сможет дать ей вторую жизнь.       Леон всю дорогу пытался узнать имя человека, которому они тащат доску. Однако Сэнди молчал получше любого партизана, чем вызывал у парня недовольное фырканье.       От суматошной песчаной бури не осталось и следа. Хлесткие потоки ветра сменило навязчивое солнце. В небе ни облачка. Несмотря на испытания в виде погодных условий, местные постепенно открывали лавочки, выставляли товары и беседовали о повседневных заботах.        Пока Леон укладывал вещи в багажник, Сэнди заметил Тару. Гадалка помогала бабушке: протирала полки, раскладывала безделушки и носила тяжёлые пакеты. Парень помахал подруге, на что та мгновенно ответила удивленным взглядом. Видимо, не думала, что в ближайшее время друг планирует возвращаться.       Бабушка Тары прекратила монотонный рассказ и оглянулась вслед за внучкой, одарив паренька одной из самых очаровательных старческих улыбок. Надо подойти, поздороваться. Сэнди махнул любимому рукой, призывая того оставаться в машине, а сам поспешно двинулся к прилавку. Бегающие туда-сюда продавцы так и норовили сбить его с ног. Пару раз он услышал брошенное вслед: «Сэнди? Давно тебя не видели! Ты так вырос!», на что ловец снов отвечал сухим приветствием и сдержанной улыбкой. — Привет, — маг неловко завис у прилавка, колдовские артефакты мгновенно приковали взгляд. — Я возьму два розовых кварца, лунный камень и голубой агат, — Сэнди порылся в карманах и протянул Таре купюру, игнорируя возражения старушки. — Бери просто так! Для друзей семьи ничего не жалко. Может, тебе ещё аметист в подарок положить? — женщина с улыбкой потянулась к нужным камням. — Бабуль, по такой логике ты не торгуешь, а раздаешь вещи бесплатно, — вздохнула ведьма, сложив камни в мешочек из темной ткани. — Вот, держи, какими судьбами здесь? Я думала, ты переехал. — Я действительно переехал. Просто счел нужным забрать некоторые вещи, — загадочно сообщил Сэнди. Ему не хотелось рассказывать подруге о недавнем путешествии в мир сновидений.       На лице старушки появилась лукавая улыбка. Тара в одночасье считала настроение родственницы и демонстративно закатила глаза. Сначала ловец снов не понял причину неловкого молчания, но постепенно до него дошло. Вот он дурак! Врет двум гадалкам в лицо!       Сбоку донеслось жалобное мяуканье. Сэнди перевел внимание ведьм на внезапный звук, как студенты переводят тему на экзамене. Он не мог больше выносить давления столь сильных характером женщин. Мяуканье отвлекло Тару и Сэнди от неловкой ситуации. Они осмотрелись, но не заметили источник звука. — Вы завели кошку? — Нет, это, должно быть, Юта, — подруга вышла из-за прилавка и указала на мальчика, раздававшего котят. — У них недавно кошка родила. — Пойду поздороваюсь тогда. Увидимся! — Сэнди вяло махнул гадалкам на прощание, поспешив ретироваться в сторону Юты. Ребенок сидел прямо на песке под палящим солнцем. Потертая жилетка на голом теле слишком бросалась в глаза, напоминая об отсутствии богачей на окраинах. Забавная порванная кепка защищала макушку от золотого ореола в небе. — Привет, малыш, как Жизель? — Все хорошо! Она почти оправилась после родов. Ты лучше взгляни на них! — мальчик убрал ткань с коробки и продемонстрировал потенциальному «покупателю» с десяток трехмесячных котят. Как и своя мама, большинство малышей обладали белым или черно-белым окрасом. Однако был и совсем другой котенок, пятнистый. Среди выводка белоснежных клубочков он выглядел, словно яркий дикий цветок. — Какой необычный, — искренне удивился Сэнди и протянул руку котятам. Крохотные комочки без особого интереса потрогали ладонь сновидца мокрыми носами и отстранились, но пятнистый дурачок принялся расталкивать собратьев, в прямом смысле шествуя по головам. Он вцепился в руку ловца снов, уставился на Сэнди серо-зелеными глазами. — Да, он не наш, — сообщил Юта, с интересом наблюдая за поведением котенка. — Забрался ночью в дом, представляешь? Будто знал, что я сегодня на базар пойду. Такой странный. Все спокойно сидят, а он носится, кусается, царапается! Ой, а ты ему нравишься!       Сэнди поднял малыша на руки. Пятнистое чудо не сводило с будущего хозяина больших любопытных глаз, но, когда он понял, что ведёт себя не как остальные, сжался в комочек и спрятался от солнца в сгибе чужого локтя. — Я возьму его, — маг сообщил об этом так, словно не могло быть иначе. Он протянул Юте остатки денег за котенка. И пусть тот и пустился в речи о том, что раздает их бесплатно, мелочь все-таки принял.       Ловец снов прижал пушистый комочек ближе к груди и двинулся к машине. Леон с любопытством разглядывал их нового сожителя через окно. В воспоминаниях ловца снов вдруг всплыло изображение Пасифеи — жены Гипноса — на стенах дворца. Вокруг изящного силуэта девушки кружили звезды, а нежные рыжие кудри прекрасно сочетались с бледно-розовым закатом. Дрёма. Второе имя богини вполне себя оправдывало: в ногах Пасифеи мирно предавались сновидениям детеныши домашних животных.       Сэнди взглянул на яркое солнце, а затем и на спрятавшегося за пазухой котенка. — Спасибо, — неловко выдал ловец снов, надеясь, что хоть в какой-то степени был услышан божеством.       Забравшись в прохладный салон машины, он позволил котенку разместиться у себя на коленях. Тот сразу перешел в режим неугомонного ребенка и впился коготками в ткань штанов. Посланник небес с интересом разглядывал жителей песочного района за окном автомобиля. Сэнди мягко улыбнулся и снова взял малыша на руки, чтобы тому было удобнее следить за снующими из стороны в сторону продавцами. Видимо, не он один сегодня открывал новую главу жизни.