***
После того, как все кушанья были испробованы и все дары подарены, возобновились выступления. Девушки вновь пели, танцевали и колдовали в попытке привлечь внимание дракона-императора и восхитить собравшуюся на трибунах публику. Княжна Лидия монотонным голосом прочла очень длинную поэму, пару раз сбившись. Ей повезло, что Андроник Великий и так уже даровал ей кольцо, иначе вряд ли она получила бы его за подобное выступление. Госпожа Пинна спела прелестную песню про весну и возвращавшихся домой птиц. Голос у нее был мелодичным и высоким. — Поет-то как хорошо! — сказал дракон-император, громче всех хлопая в ладоши. Выступления многих других девушек, он оценил гораздо ниже. Чем дольше длилось испытание, тем сложнее становилось ему сосредотачивать свое внимание на том, что происходило на орхестре. Он все чаще отвлекался, опустив голову мял рукав и играл с собственными волосами. Он мог ни разу не поднять головы за все выступление, или же в самом начале показать палец вниз, обрекая рыдающую девушку быть уведенной прочь служителями. Небо хмурилось, затягиваясь тучами. Усиливался ветер. Колдуны воздуха полночи и все утро чаровали, поднявшись на высокие башни, чтобы отогнать прочь от Альторы и Дворцового острова тучи, но, похоже, что их усилий было недостаточно. Кир надеялся, что все девушки успеют выступить до того, как начнется дождь. Наконец, наступила очередь последней из них — госпожи Агаты Таноре, продемонстрировать свой талант. Двое служителей вынесли на орхестру большую круглую корзину и поставив ее, удалились прочь. Выйдя вперед, госпожа Агата коротко поклонилась. Кир глубоко вздохнул и тряхнул головой, надеясь вытеснить прочь гнетущие мысли. Все девушки уже выступили, кроме нее. Едва ли дочь торговца ферналями сможет, вытворить нечто, чего не смог никто до нее. Наклонившись, госпожа Агата приоткрыла крышку на корзине. Издалека было видно, что внутри лежит нечто золотое, но пока было неясно, что именно это было. Сложив перед собой руки, она глубоко вздохнула, приоткрыла рот и запела. Хотя едва ли это можно было назвать песней. Она пела без слов, издавая монотонные высокие ноты, складывавшиеся в странную гармонию, от которой кружилась голова. Дракон-император, который скинул туфлю и глядел все это время на собственные шевелящиеся пальцы ног, медленно поднял голову, чуть склонив ее набок. Зрители на трибунах перешептывались, переглядывались, ерзая на своих местах. Все явно хотели, чтобы эта странная песня прекратилась, но Андроник Великий не спешил показать палец вниз. Напротив, он широко распахнул глаза, подавшись вперед. Его рот приоткрылся, а губы беззвучно шевелились. Вдруг, в открытой корзине началось шевеление. Золотая масса, лежавшая в ней, медленно вырастала наверх. Раскручивая, сложенное кольцами тело, на хвосте приподнималась огромная змея. Поднявшись так, что голова ее оказалась на уровне лица госпожи Агаты, кобра раскрыла капюшон. Сквозь монотонную песню, Кир слышал стук сердца, отдававшийся у него в ушах. Он смотрел на змею, не смея моргать. Императорская кобра была одним из самых опасных созданий, живущих в песках Южных княжеств. Одного ее укуса было достаточно, чтобы убить двадцать слонов. Движения ее были такими быстрыми, что она легко могла нагнать бегущую в полную силу лань. И эту опасную ядовитую тварь госпожа Агата притащила в амфитеатр, где был дракон-император и где собрались сотни людей. Если сейчас кобра бросится в толпу к заполненным трибунам — без жертв не обойтись. Однако, змея не спешила нападать. Тело ее медленно двигалось, покачиваясь из стороны в сторону и извиваясь. Это было похоже на танец, полный особой опасной и смертельной красоты. Неожиданно, дракон-император вскочил на ноги, и подняв руки вверх, принялся извиваться всем телом, качаясь, словно он был пьян. — Танцуйте! Пусть все танцуют! — закричал он. Служители не раздумывая подчинились его приказу. Сотни людей, одетых в белое, от совсем юных, до стариков, переступая с ноги на ногу, покачивались в едином ритме. Сгорая от стыда, но зная, что выбора у него нет, Кир поднялся и подняв руки, принялся повторять странные движения за драконом-императором. Вскоре танцевали все. Одетые в шелка, золото и бархат, вельможи переступали с ноги на ногу, юные невесты дракона-императора в алых платьях изящно извивались, словно молодые змейки, графиня Дэву подняв наверх руки и прикрыв глаза, покачивала бедрами. Это походило на безумие, словно все они в один момент сошли с ума. Киру было жарко и душно. Он сбросил с плечи плащ. Перед глазами у него потемнело. Ему казалось, что он слился с толпой. Он был генералом, драконом, девушкой, вельможей, графиней, послом. Он был каждым из них и никем. Амфитеатр накрыло вуалью сумрака. Тучи застилали солнце. Первые капли дождя упали на плечи и головы холодными стрелами. Вскоре вода полилась неукротимым и диким потоком, насквозь промочив одежды и волосы. Песнь прекратилась. Остановился и безумный танец. Люди стояли опустив головы и не глядя друг на друга. Подобрав с пола плащ, ставший мокрой, насквозь тряпкой, Кир неловко сжимал его в руках. Дракон-император встрепенулся и вдруг побежал вперед. Так быстро, что у служителей не было ни шанса нагнать его. Выбежав из ложи, он широкими прыжками преодолел ступени трибун, заставив девушек с визгом убегать с дороги. Выскочив на орхестру дракон-император подбежал к госпоже Агате, не обращая внимания на свернувшуюся кольцами в корзине змею. Он заключил девушку в объятия, так что она тут же утонула в складках его расшитой золотом и драгоценными каменьями мантии.***
— И как вы только выдумали такое! Как вы только посмели такое учудить! — кричала графиня Дэву, склонившись над ней и орошая ее лицо и волосы капельками слюны. Агата сидела опустив голову и обхватив себя руками за плечи. Несмотря на жаркие дни, ночи были холодными, а ей не предложили никакой накидки, чтобы прикрыть обтянутые тонким шелком плечи. За витражными окнами выл ветер и бил дождь. Стекла дрожали в раме, не давая стихии пробраться внутрь дворца. Пока графиня Дэву бранила Агату, нависая над ней, подобно фернали, клевавшей добычу, Кир Аверин и Фрол Зерион сидели в стороне от них, утопая в глубоких креслах, стоявших возле круглого столика. Генерал с еще непросохшими от дождя волосами, растрепавшимися на затылке, казался еще моложе и был похож на мальчишку. Верховный служитель сидел опустив голову и сжав тонкие губы в узкую линию. Едва ли можно было догадаться о чем он думает. Впрочем, Агате было все равно. Графиня Дэву могла кричать на нее, Кир Аверин злиться, а Фрол Зерион быть разочарованным. То, что про нее думали эти люди больше не имело значения. Она все еще чувствовала жар ладоней дракона-императора у себя на плечах и на спине, ощущала его горячее дыхание в своих волосах, слышала аромат цветов и пряностей, которыми пахла его кожа, сквозь который пробирался совсем другой мускусный и тяжелый запах. Андроник Великий обнял ее прежде чем надеть ей на палец кольцо и прошептать так, что услышала только она: — Мы так давно ждали, пока кто-то подобный тебе придет к нам. После такого не страшно было и умирать. Все лучшее в ее жизни и так уже произошло. — Не смейте молчать! Ответьте на вопрос, — приказала графиня Дэву. Опомнившись, Агата заерзала на стуле, и робко глянула на нависавшую над ней графиню. Эта женщина отчего-то напоминала ей мачеху. Она вызывала в ней неприязнь и в то же время, Агате хотелось ей понравиться. Графия Дэву смотрела на нее не моргая, тяжелым свинцовым взглядом. Над ее верхней губой выступили капельки пота. До Агаты дошло, что надо ей все же, что-то ответить, чтобы та вконец не обезумела. — Просите меня, — тихо проговорила Агата. — Я вовсе не желала создать неудобства. Я всего лишь хотела продемонстрировать его высочеству мой колдовской дар. Ведь это же не запрещено, правда? Елена же призывала свои тени, а Фелиция огонь… — В чем заключается ваш дар, госпожа Агата? — встрял вдруг генерал. — В том, чтобы сводить людей с ума своим голосом? — Вовсе нет! — пролепетала она, чувствуя, как кровь приливает к лицу. — Видите ли, я умею зачаровывать змей, ну ли говорить с ним так, чтобы они меня понимали… — Княжна Елена и госпожа Фелиция обсуждали свои выступления со мной. А вы… — сказала графиня Дэву. — Вы говорили, что будете танцевать, и что в итоге? Где вы вообще взяли эту змею? — Змею? Она была в моей спальне. — Что? Невероятно редкая и опасная змея просто лежала у вас на подушке? — вновь вклинился генерал Аверин. — Нет. Кто-то оставил ее в мешке из фернальей кожи возле кровати. — Кто-то подкинул вам змею?! — генерал почти подскочил на месте. — И вы говорите об этом только сейчас? Вы не думали, что тот кто это сделал пытался вас убить? Агата вновь заерзала на стуле. Едва ли эта мысль приходила ей в голову. Она была слишком поглощена приготовлениями к выступлению, чтобы задумываться о том, откуда в ее спальне взялась змея. Если она и размышляла об этом, то наиболее вероятным ей казалось, что это княгиня Дуаре подкинула ей змею, чтобы помочь пройти в испытании дальше. Никто из соседей не знал о том, в чем заключался дар Агаты. И все же княгиня могла об этом догадываться. Как-то раз еще в детстве, когда мачеха бранила Агату за то, что та тайком притащила на пикник ужа, и пугала им других девочек, из-за розовых кустов неожиданно появилась княгиня Дуаре прогуливавшаяся за руку с Лидией. Она могла случайно что-то услышать. Агата не была дурой и, конечно, она понимала, что если расскажет кому-нибудь про змею, то ее сразу же заберут у нее, и она не сможет выступить перед драконом-императором и показать свой дар. — Если вам так нравятся змеи и ваш дар располагает к общению с ними то почему вы не сказали об это мне? — спросила графиня Дэву. — Мы бы подобрали для вас удава, питона или другую змею, которая была бы не так опасна для окружающих и для вас самой. Понимаете ли вы, что было бы если кобра укусила кого-нибудь из гостей или из девушек? А, что если бы она укусила вас? А дракона-импертора? Агата опустила голову. Теперь ей и правда было стыдно. Увидев золотую императорскую кобру она сразу влюбилась в нее и думать не могла о том, чтобы расстаться с ней. О последствиях своего решения она не думала. — Откуда на дворцовом острове могла взять императорская кобра? — спросил тем временем Кир Аверин, поворачиваясь к Фролу Зериону. — Полагаю из Императорского зверинца, — тихо ответил тот. — В террариуме содержится весьма впечатляющая коллекция змей и есть целое семейство императорских кобр. Я побеседую с главной смотрительницей террариума. — Я сам с ней побеседую, — ответил генерал. Поднявшись со своего места, Кир Аверин подошел к Агате и опустившись перед ней на одно колено, заглянул ей в лицо и вкрадчивым тоном спросил: — Госпожа Агата, подумайте, кто мог желать вам смерти? — Я… я не знаю, — пролепетала она. Ее лицо горело, она едва сдерживала подступавшие к глазам слезы. — Это мог быть, кто угодно, — проговорила графиня Дэву, отходя к окну и вглядываясь сквозь разноцветные стекла в бурю, разразившуюся снаружи. — Генерал вы и представить не можете, как жестоки и немилосердны друг к другу могут быть женщины. Госпоже Исоре кто-то подсыпал толченое стекло в туфли, бедняжке госпоже Клавдии подлили в отвар, которым она ополаскивала голову, настойку для удаления волос. И не забывайте, что кто-то разрезал платья в ночь перед первым испытанием. — Стекло в туфлях и настойка для удаления волос — это ужасно, но не настолько, как смертельно ядовитая змея у постели. Подумайте еще раз, госпожа Агата, кто может так сильно ненавидеть вас? Агата сглотнула, стоявший в горле ком, и подняла взгляд на Кира Аверина. Он смотрел на нее, нахмурив брови, и в глубине его светлых глаз впервые сквозило не высокомерие, а настоящее беспокойство. Она оглянулась на других судей. Графиня Дэву безучастно смотрела в окно. Фрол Зерион, подперев подбородок рукой глядел на Агату с легким любопытством, словно с нетерпением ожидая, что она скажет. — Я… я не знаю, правда, — пролепетала Агата. — Быть может… быть может это могла сделать Мира? — Зачем княжне Мире могло понадобиться покушаться на вас? — мягко спросил генерал. — Она думала будто бы я распустила про нее сплетни из-за которых никто не хотел с ней дружить. Хотя это не правда, это Петра подслушала и всем рассказала… — Что подслушала госпожа Петра? Если бы Агата владела огнем, как Фелиция, она бы уже давно обернулась пылающим костром, так неловко ей было рассказывать о их девичьих дрязгах судьям. — Я просто говорила Лидии, чтобы она не общалась с Мирой, потому что та может быть опасна, и едва не напала на меня однажды. — Почему госпоже Мире нужно было на вас нападать? Агата чувствовала себя загнанной в угол. Она вовсе не хотела рассказывать генералу то, что непременно выставит ее в дурном свете, но ни солгать, ни промолчать не могла. — Мы с Мирой познакомились еще в Зеране и вместе плыли на речном корабле до Альторы. В каюте, пока Миры не было, я случайно заглянуло в ее мешок, и увидела там платье и… кольца. Когда Мира застала меня, то очень рассердилась. Она бы точно напала на меня, если бы ей не помешал слуга. У нее был кинжал, и я видела, как до этого она едва не сломала руку одному господину. Так, что она правда может быть опасна.