Отбор пяти колец

Кир смотрел издалека на то, как госпожа Агата медленно и осторожно подбирается к бирюзовой фернали. Птица клокотала, вертя головой, и следила за ней желтыми глазами. Госпожа Агата надела на себя платье госпожи Пинны, сохранившее на себе аромат масел, которыми та натирала кожу и прикрыла кровавый цвет волос черным платком. Это должно было помочь обмануть ферналь. Кир яро надеялся, что все получится. Он вовсе не желал стать виновником гибели этой девушки. Иначе на суде семи сестер его печень станет такой тяжелой от грехов, что медные весы сломаются. Госпожа Агата приблизилась к фернали вплотную, та дернула головой, распахнула крылья и пронзительно заклокотала, раззявив острый клюв. Стоявшая подле Кира графиня Дэву вскрикнула и вцепилась в его локоть. — Если так пойдет и дальше, то в Драконье ложе будет уже некого отправлять, — прошептала она на ухо Киру. — Мои бедные голубки улетят на небеса к семи сестрам одна за другой, а я ничего не смогу поделать… А вам похоже и все равно. — Не говорите так. Вы знаете, как я радею за всех девушек, — также шепотом ответил Кир. — Разумеется знаю, а за одну особенно. За ту, которая ваша сестра! — Вы не справедливы. Пока они пререкались, госпожа Агата сумела подобраться к птице вскочить в седло. Кир слегка выдохнул. Насколько он знал, как и у рухов, наездник фернали находился в относительной безопасности на спине у птицы. Там она не могла до него дотянуться ни хищными когтями, ни острым клювом. Кир почти никогда не ездил ферхом и втайне восхищался теми, кому это удавалось. Ему было сложно представить, как люди не связанные с птицей силой перстня и колдовства, одной лишь своей волей заставляют ее подчиниться. Госпожа Агата пустила ферналь бодрой рысью вниз по склону, за ней устремились гуськом служители на белоснежных точно известняк птицах. Кир с графиней Дэву поплелись за ними пешком. Графиня покачивалась на тонких каблуках, которые сама же и ввела в моду, и цеплялась за его руку. — И что теперь? Что же мы будем делать дальше? — взволнованно спросила она у Кира. — Фрол Зерион уже отдал приказ обыскать все окрестности, — ответил Кир. — Мы должны найти госпожу Пинну. Живой или мертвой. Графиня Дэву издала высокий надрывный звук и прикрыв лицо раскрытым веером заплакала. Кир принялся ее утешать, очень странно себя чувствуя от того, что она оплакивает того, кто на самом деле жив.

***

Вернувшись в Приют Цицелии, Кир отправился в Совет, объясняя это тем, что должен известить их об исчезновении одной из невест. На самом же деле в Верхней ложе он провел совсем немного времени и отправился в Туманную башню — резиденцию Тайной стражи, куда он сам же и доставил за день до того госпожу Пинну. Чтобы не привлекать излишнего внимания ему пришлось добираться туда пешком, петляя по темным и сырым улицам, и пройдя через тайный ход по которому его провела помощница генерала Тару, выдававшая себя за торговку, продававшую фернальи перья. Все это было скучно и утомительно, и Кир даже обрадовался, когда, наконец, увидел генерала Тару. Тот встретил его в небольшой, лишенной окон зале, заставленной обитыми шелком кушетками и низкими резными креслами. Воздух дрожал от завитков дыма, испускаемого лампами с горящими благовониями. Кир закашлялся от едкого приторного аромата, щекотавшего ноздри. Тару похлопал его по спине: — Не болейте, вы нам еще пригодитесь. — Лучше бы дали мне воды. Тару щелкнул пальцами, и из полумрака вынырнул молодой прислужник с подносом, на котором стоял полный графин, бокалы, фрукты и сладости. Пить ничего Кир, разумеется, не стал. Он не доверял генералу Тайной стражи и никогда бы не явился в его логово без необходимости. — Как поживает госпожа Пинна? — поинтересовался он. — Вам удалось, что-нибудь у нее вызнать? — Увы, но пока ничего. Мы дали ей зелье правды. Обычно, люди с ним болтают, как в последний раз в жизни, но госпожа молчит, словно ее язык съели рыбы, — Тару говорил с легкой грустью, в которой тем не менее улавливалась и толика восхищения. Кир тяжело вздохнул. При мысли о том, что все, что они сделали было зря, у него замерло в груди сердце. — Неужели же вы не можете как-то ее разговорить? — тихо спросил он. — Без методов, которые не одобряет княжна Елена, увы не можем, — насупился Тару. — Но ссориться с княжной… как-то не хочется. Тем более что… впрочем неважно, — он помотал головой. — Позвольте мне с ней поговорить, — попросил Кир. — Вы настолько самонадеянны, что думаете, будто госпожа откроется тому, кто ее похитил и поставил в такое положение? — Чем с этой точки зрения вы лучше меня? — Действительно. Что же, почему бы нам не попробовать, — Тару кивнул. Слабый свет свечей мазнул по его лицу и только сейчас Кир заметил густые темные тени, окутавшие его веки, отросшую щетину и изнурительную бледность. Щелкнув пальцами, Тару снова позвал слугу и, что-то шепнув ему, отослал прочь. Затем Кира проводили в еще одну лишенную окон комнату, к счастью ни кушеток, ни благовоний здесь не было. Сквозь решетку под потолком внутрь проникал прохладный и влажный воздух. За столом сидела госпожа Пинна. Вместо алых шелков на ней было простое серое платье из грубой ткани, но чистое и приличное. Темные волосы были заплетены в косы. Лицо ее покраснело, а глаза казались влажными и пустыми. Должно быть, так на нее действовало зелье правды. Кир сел за стол. Он чувствовал себя сейчас госпожой Агатой, призванной усмирить обезумевшую хищную птицу и, как и она, он знал, что будет делать. Тару остался стоять возле стены. Помимо них в комнате было еще с полдюжины охранников. — Госпожа Пинна, рад видеть вас в добром здравии, — сказал Кир. — Скажите, вас здесь не обижают? Она ничего не ответила, продолжая резать его пустым взглядом и он продолжил: — Хотел принести извинения за то, как бесцеремонно поступил вчера с вами. Увы, у меня не было другого выбора. Чтобы как-то загладить свою вину, я принес вам кое-что. Из висевшей на поясе сумки, Кир извлек обернутый шелком сверток. Размотав ткань он извлек наружу крошечную, размером с ладонь, фарфоровую куклу, изображавшую дракона-императора. Кукла была разодета в расшитые золотыми нитями одежки, точно такие же, как те, которые носил Андроник Великий. На голове у нее были убранные в прическу, мягкие светлые волосы. Кир знал, что их срезали с головок юных воспитанников культа и оттого они были такими нежными и тонкими. В руках и ногах были крошечные шарниры, а отлитые из стекла глаза обрамляли загнутые ресницы. Стоявший за спиной у госпожи Пинны, генерал Тару скривил лицо, всем своим видом показывая, что он думает об несогласованных с ним подарках для узницы. Не обращая на него внимания, Кир усадил куклу перед собой на стол. Он видел, как оживились и зажглись интересом глаза девушки. — Это мой подарок, уверен он вас порадует. Увы, смогу отдать его вам, только после того, как вы ответите на несколько моих вопросов. Госпожа Пинна вдруг достала из-под стола руки, и подперла ими подбородок. — Внимательно вас слушаю, генерал, — сказала она. Генерал Тару издал приглушенный квакающий звук. Охранники подались вперед, но Кир удержал их на месте, жестом показывая, чтобы они не приближались. Руки госпожи Пинны должны были быть связаны за спиной, но она сумела высвободить их при помощи своего дара и это так всех взволновало. Кир отметил, что Тару не стал втыкать в ее места силы иглы. Это был крайне действенный и простой способ, позволяющий запереть колдовской дар. Однако, он же наносил сокрушительный удар по здоровью, и не всегда после него колдуны восстанавливали свои силы. Вместо этого генерал Тайной стражи, предпочел опоить госпожу Пинну зельями, действующими мягко и ненадежно. Выходило, что он зачем-то берег ее. Впрочем, все это Кира не интересовало. Он всего лишь хотел вызнать все, что она знает. — Мне рассказали, что вы долгое время следили за… княжной Мирой. Это так? — Я следила за Ивой. Княжна Мира это я. — Вы хотите сказать, что… — Что мои родители избавились от меня, чтобы взять на мое место Иву и выдавать ее за свою дочь. Госпожа Пинна устремила на него пустой и мертвый взгляд. На Отборе она всегда опускала взор, и Кир, как и все остальные, считал это признаком очаровательной девичьей скромности, но теперь он понял, что именно такой она и была все это время — пустой и изломанной и скрывала взгляд, чтобы никто этого узнал. — Это… ужасно. Мне очень жаль. — Мне тоже. — Выходит вы следовали за… госпожой Ивой? Она опустила голову и смотрела теперь не на Кира, а на куклу. — Я выследила ее в Зеране и подслушала ее разговор с… Агатой. Так я узнала, что Ива отправляется на Отбор. Я хотела тогда вызвать ее на поединок, но Агата к ней просто прилипла в тот день, а я… оказалась слаба… мне не хватило духу, чтобы убить еще и Агату. У нее такая красивая ферналь… Госпожа Пинна говорила тихо и неразборчиво и Киру пришлось податься вперед, чтобы не упустить ни одного ее слова. — Я не сумела сесть на тот корабль, которым они отправились в Альтору. Пришлось плыть на другом. Хорошо, что мне попался наивный юный купец, отдавший свою каюту за одну только улыбку. В Альторе я снова ее потеряла… Знаете, очень сложно выследить того, кто так легко перемещается в пространстве. Пришлось отправиться на Отбор, чтобы снова ее найти. — Если вы знали, кем на самом деле она является, то почему вы ее не выдали? — Тогда я сдала бы еще и себя. К тому же, я хотела сама ее убить. Как бы я это сделала, если бы ее отправили в Алхавар? — Что же, теперь я вас понимаю. Замечали ли вы в поведении госпожи Ивы, что-то странное? — Разумеется. Она пришла на Отбор и сразу же захотела с него уйти, была груба со всеми, не придумала выступление на втором испытании, заступилась за меня, когда все ополчились против… Ее глаза вдруг налились слезами, и Кир понял, что нужно уводить разговор в другое русло. — Госпожа Пинна… — Мира. — Госпожа Мира… — Княжна. — Княжна Мира, вышло так, что госпожа Ива выкрала несколько очень дорогих и ценных колец, прежде чем отправиться на Отбор. Я полагаю, что она где-то их спрятала в Ониксовом дворце. Сейчас, очень важно найти их. Пожалуйста, скажите, знаете ли вы что-то о том, где они могут быть? Она снова подняла на него глаза, и ему стало почти больно от ее режущего взгляда. — Нет, про кольца я ничего не знаю. — Умоляю вас, это крайне важно. От этого зависит судьба Империи и дракона-императора. — Дракона-императора… — тихо повторила она. — Ради него я бы сделала все, что угодно, но я правда не знаю. Я пришла на Отбор ослепленная местью, всю свою жизнь я ничего не видела, кроме нее, но вдруг я повстречала… вечность. Скажите, генерал, вы когда-нибудь смотрели ему в глаза? — Это запрещено правилами, но да, смотрел пару раз… — Значит, вы знаете какого это. Держали ли вы его за руки? — Нет. — Мне вас жаль. Это ни с чем не сравнимое чувство. Касаться, чего-то, что живет на свете уже пять сотен лет и будет жить вечно, когда мы все умрем. Это все равно, что касаться солнца. И знаете что? Никто и никогда не был так ко мне добр, никто не давал мне такую чистую и светлую любовь. Я поняла, что жила неверно. Если бы я могла все изменить, то я бы посвятила бы всю свою жизнь службе ему. Кир удивленно расширил глаза. Он привык видеть фанатичную любовь и преданность у служителей, но впервые, кто-то обратился в ярого приверженца культа дракона-императора столь быстро. Подавшись вперед, он протянул ей куклу. Ее цепкие, длинные пальцы, обхватили ее, бережно сжав. Она поднесла куклу к лицу, с любовью разглядывая. Кир собирался уже уходить. Можно было бы вызнать, как госпожа Пинна, так всех обманула, чтобы явиться Отбор, но это его уже не интересовало. Пусть с остальным разбирается Тару. Кир отодвинул стул, готовясь уходить, но девушка вдруг снова заговорила, не отводя взгляд от куклы: — Если хотите знать, много странных вещей происходит на Отборе. Например Лидия… Между прочим, это она порезала платья, подбросила осколки в туфли Исоры. Кир замер на месте: — Почему вы так думаете? — спросил он. — У нее невероятно подходящий дар — она умеет очень быстро двигаться. Когда мы несли туфли из кладовой комнаты, я ощутила легкое касание ветра, но даже не успела ничего заметить. А потом, она так ловко меня подставила, что я даже восхитилась. — Почему же вы не пытались защитить себя и никому не рассказали о своих подозрениях? — Я тогда еще не знала про ее дар, мне не хватало ни доказательств, ни свидетелей. К тому же, Лидия — княжна, а значит неприкасаема. Позже, когда я узнала про ее дар, то… Выяснила, что и Лидия кое-что про меня знает. Когда-то на заре своего пути, я кое-что украла у ее матери, а Лидия меня запомнила. Если бы я ее сдала, то потеряла бы больше, чем получила. Впрочем, к этому мы и пришли в итоге… И, знаете что еще? Я думаю, что змею в опочивальню Агаты подкинула тоже она… Кир нахмурился, он мог поверить, что избалованная княжна из вредности режет платья, или подбрасывает осколки в туфли, чтобы отомстить, но подкидывать кобру в опочивальню своей подруги… Это было и опасно и трудноисполнимо. — Почему вы так решили? — спросил он. — Мне казалось, что княжна Лидия с госпожой Агатой подруги, и та ценит ее помощь. — Да, так оно и есть, — согласилась Пинна. — Может быть, Лидия сделала это, чтобы ей помочь. Ведь у Агаты совсем ничего не получалось с танцем, а если Лидия знала о ее даре, то такая помощь вполне объяснима. Кир потер пальцем переносицу. Под костью вновь зарождалась головная боль. — Благодарю, княжна Мира, что поделились. Я тщательно все это обдумаю. Отчего-то она вздрогнула от его слов. Ее пальцы еще сильнее сжались на кукле. — Знаете, что? Не зовите больше меня так. Это имя уже давно мне не принадлежит. Оно принадлежало ей, а я ее убила… Мне всегда казалось, что именно этого я и желаю, что такова моя судьба, как же я ошибалась. Я хотела, стать лучше нее, хотела, чтобы она меня заметила, а она даже не знала, что я существую! А теперь, она мертва и это все из-за меня! Прижав к груди куклу, другой рукой она закрыла лицо, опустив голову. В этом жесте было столько отчаяния, что от жалости у Кира укололо сердце. Ему и правда было ее жаль. Не по своей вине она все потеряла, если бы генерал Хайро не учинил бунт, то эта девушка выросла бы прекрасной и благородной княжной, пусть и не из богатого и могущественного рода. Она бы ходила по балам, очаровывая женихов, но вместо этого судьба отправила ее в пучину порока. Так уж вышло, что мужчина, который все потерял, мог также заново всего достигнуть. Отец Елены, чей род попал в опалу, заработал состояние выгодно вкладывая монеты и возрождая, доставшиеся в наследство земли. Отец Кира отправился на военную службу, хотя предательство и обман сильно ускорили дело, скорее всего и без них, он смог бы многого достичь со временем. У женщин такой возможности не было. Они не могли отправиться на службу, или торговать. Их удел был выйти замуж, что сделать удачно без приданного, было бы сложно, даже обладая красотой. Или же они могли встать по другую сторону закона. Если подумать, то госпоже Пинне еще повезло не отправиться в бордель. Кир с грустью подумал о Елене. Во время усмирения мятежа она сражалась наравне с Киром, а пострадала куда больше, но никто и не подумал о том, чтобы дать ей звание генерала. Это было несправедливо. Госпожа Пинна протяжно всхлипнула и прошептала: — Я не хотела, чтобы она умерла… Не хотела, чтобы все так получилось… Кир не знал, как ее утешить, поэтому просто сказал: — Вы не виноваты, что так все закончилось. Не виноваты в том, как сложилась ваша судьба.