——————————
Рене Так ты пойдёшь на др к Алексе?Я
Нет
Рене А можешь ради меня? Я просто очень хочу, но там будет много незнакомых людей, и мне будет некомфортно Надо кого-то знакомого держаться————————
После десяти минут раздумий я всё-таки написала «Ладно», а затем подумала, зачем это сделала. По причине «Будет много незнакомцев» я как раз не хотела идти, но вот ради Рене согласилась. Мне просто захотелось её порадовать; они сблизились с Алексой, она очень хотела присутствовать на её празднике и не хотела, чтобы что-то этому препятствовало. Оставалось только надеяться, что я сама не буду чувствовать дискомфорт. «Всё-таки со мной будет близкий человек», – успокаивала себя я. Спустя тысячу самоуспокаивающих фраз, которые я ежедневно повторяла как молитву, я смогла убедить себя в том, что всё пройдёт не так плохо, как я думала изначально. Подарок я решила не дарить, так как совершенно не знала, что бы предпочла Алекса. Уж лучше не позориться и не вручать какой-нибудь гель для душа по акции или противные конфеты. Мы с Рене решили вместе доехать на такси до того самого места. Оно находилось довольно далеко даже от моего дома, а от центра и квартиры Рене уж подавно. – Волнуешься? – резко спросила Рене. – Почему ты так решила? – непонимающе ответила я. – Люди. Незнакомцы. Шум, – пояснила она. – Да я свыклась с этой мыслью. Если на этом участке есть уединённые и тихие уголки, то я с удовольствием проведу весь вечер там. Рене удовлетворённо кивнула. – Как ты познакомилась с Алексой? – решила поинтересоваться я. – Внезапно, – бросила она. – Она выловила меня в коридоре и предложила поехать на рекламу. Я согласилась. А дальше как-то диалог сам завязался, и вот мы уже подруги. Я усмехнулась. Либо всё дело было в хороших коммуникативных способностях Рене, либо в том, что они с Алексой притянулись друг к другу благодаря незначительным сходствам в характере. Вне зависимости от причины это было удивительно. Мне было не очень комфортно разговаривать в присутствии таксиста, поэтому переговаривались мы редко. Время текло медленно, но в конечном итоге таксист довёз нас до домика, который сняла Алекса. Снаружи он выглядел довольно богато. Громоздкий двор и сад, два довольно больших этажа, светлый кирпич и чёрная аккуратная черепица заставляли меня задуматься только об одном: сколько это стоило и где вообще Алекса взяла деньги на аренду? Из окна машины я сразу увидела её. Она мило улыбалась Рене, а затем, завидев меня, удивлённо вытянула лицо и сменила улыбку на саркастичную ухмылку. «Не ожидала? Я тоже», – промелькнуло у меня в голове. После оплаты Рене быстро выбежала из машины навстречу Алексе. – С днём рождения, любовь моя! – восторженно протянула она и крепко обняла Алексу. Та поцеловала её в щёку и потрепала по голове. Рене отдала ей коробку. Алекса не стала её распаковывать, ссылаясь на то, что сделает это при всех. – С днём рождения, Александра, – проговорила я. – Я приятно удивлена твоим приходом, Уэнсдей, – ответила Алекса. – Я рада, что ты ещё не разваливаешься на части в свой двадцать один год. – Подаю пример молодому поколению, – она самодовольно сбросила волосы с шеи. – Пойдёмте внутрь уже. Я бы соврала, если бы сказала, что мне не понравились внутренности дома. Всё было выполнено в бордовых тонах, пол, сделанный под тёмное дерево, смотрелся богато. На нём лежал большой светлый ковёр. Я заметила барную стойку, на которой уже стояли напитки; к моему счастью, Алекса не была большой любительницей выпить, поэтому из алкоголя нам предоставлялось только несколько бутылок шампанского. Меня это радовало: я понимала, что никто сегодня не нажрётся в хлам. В одной стороне огромного помещения был большой, полностью заставленный едой стол, а вторая сторона была свободна от мебели. – Смотри, тут столько суши! – воскликнула Рене, указывая на стол. Мы подошли ближе. Суши оказались безумно вкусными; возможно, я никогда не пробовала ничего вкуснее из японской кухни. Небольшая улыбка всё-таки пробилась на моём лице, но она сменилась на нервную, когда я увидела слишком много людей. Я нашла взглядом Алексу и подошла к ней. – Ты говорила, что пригласила десять человек, – шепнула я. – А потом они позвали своих знакомых, и я в принципе не была против, – она пожала плечами и отвлеклась на одного из гостей. Я не упрекала Алексу и даже не имела на это права: это её день рождения и она могла пригласить кого угодно. Проблема была в том, что мне резко стало неуютно. Заметив, что Рене уже заобщалась с кем-то, я неуверенно подошла к столу с едой и продолжила делать вид, что увлечена изучением закусок и разглядыванием времени в телефоне. «Почему Рене сказала, что ей будет некомфортно с незнакомцами?» – вдруг подумала я. «Она уже во всю с ними болтает. Моей поддержки здесь и не требуется». Как будто прочитав мои мысли, Рене подошла ко мне. – Попробуй эти канапешки, – она указала на маленькие бутерброды на шпажках, – они безумно вкусные! Я быстро закивала. К ней подошёл какой-то парень с предложением познакомиться, и она не отказала. Я снова осталась одна и стала чувствовать себя маленьким ребёнком, которого мама взяла с собой на работу и оставила наедине с взрослыми дядями. Вот только в таком случае ребёнка окружают вниманием, а на меня, кажется, всем было всё равно. Это, с одной стороны, было к лучшему: я не хотела заводить новые знакомства. А с другой стороны, потребность держаться кого-то всё-таки возникала. Спустя некоторое время я изучила все социальные сети вдоль и поперек и решила всё-таки выловить Рене. Она как раз осталась одна. На всякий случай я ускорила шаг, чтобы никто не успел её перехватить. – Рене, – шепнула я, – мне здесь некомфортно. – Хочешь выйти на улицу? – в её взгляде читалось беспокойство. – Мне не важно. Рене уверенно закивала и оказалась на шаг ближе ко мне. – Ты прости, что я тебя так бросила, – замялась она. – Ты ведь не можешь со мной весь вечер нянчиться, – я закатила глаза. – Знакомься с людьми, общайся, я же не против. – Я могу нянчиться, если тебе со мной комфортнее. Я шумно выдохнула, не находя ответа. Мне явно не хотелось лишать подругу возможности завести новых знакомых, но и самой стоять весь вечер у стенки было плохим вариантом. «Наверное, стоило бы вместе с ней с кем-то заобщаться, чтобы не казаться белой вороной», – пронеслось у меня в мыслях. «Хотя зачем это делать? Только ради приличия? Тогда я не хочу». – А ведь изначально я должна была быть твоей нянькой, – я саркастично улыбнулась. – Произошла небольшая смена ролей, – хихикнула Рене. Наша беседа прервалась внезапным включением музыки. Я с первых секунд узнала Slipknot и ту самую песню «Nero Forte», о которой Алекса пыталась со мной поговорить в нашу первую встречу. – Ну да, я забыла о её музыкальных вкусах, – протянула Рене. – Тебе не нравится? – Я не слушаю настолько тяжёлую музыку, – смущённо пробормотала она. – В отличие от вас, любителей метала и всего такого, я воспринимаю её раза в три громче. По ушам бьёт со страшной силой. Одним ухом я слушала любимую песню, а второй вникала в речь Рене. Желание наслаждаться музыкой пропало, когда я поняла, что ей неуютно. – Мы можем выйти, – предложила я. – Да ладно уже, – отмахнулась она. – Переживу. Я скептически оглядела её. Она, заметив мой взгляд, кивнула для уверенности. Я всё-таки решила ей поверить. – Просто скажи спасибо, что день рождения не мой, – усмехнулась я. – Иначе здесь бы звучала сатанинская музыка, от которой ты бы убежала домой. – Боюсь представить! – Рене рассмеялась. Она продолжила вести себя совершенно расслабленно, а я всё это время не спускала с неё глаз, беспокоясь о её комфорте. Я не знала, как воспринимают тяжёлую музыку люди, которые слушают инди или поп; наверное, они могли сравнить мой плейлист со звуками стройки или стуком железного половника по кастрюле. Мне же это казалось невероятно привычным и правильным. Я слушала подобное полжизни. Рене отошла немного подальше, а сзади меня внезапно появилась Алекса. – Специально для тебя включила, заметь, – подмигнула она, говоря о песне. – Вот спасибо, – я закатила глаза. – Ну а если серьёзно, – Алекса встала ближе ко мне, – то я так и не узнала, что ты слушаешь помимо Слипнот. – Дэт-метал в основном. Могу ещё блэк-метал послушать Алекса присвистнула. – Серьёзная женщина, – она сказала это со смесью удивления и уважения в голосе. – Я остановилась на ню-метале. Это самое тяжёлое, что я слушаю. – Я с этого начинала, – кивнула я, – а теперь посмотри на меня. – Сатанистка! – рассмеялась Алекса. Я внезапно обратила внимание на то, что гости перестали прибывать, причём, наверное, довольно давно. Это порадовало меня. Ещё и ненавязчивая болтовня с Алексой каким-то образом подействовала на меня успокаивающе, так что я стала вести себя немного раскованнее. Даже Рене решила не держаться. Моя подруга не смогла бороться с желанием заводить новые знакомства, и я отчасти её понимала. Что я могла сделать, если ей это нравится? Не являясь большой любительницей алкоголя, я всё-таки захотела выпить бокал вина. Мне было всё равно, раскрываются ли в нём нотки дуба и кардамона, насколько хорошо оно выдержано и можно ли его пить тёмным октябрьским вечером. Я не разбиралась в винах и оценивала их по принципу «Хочу ли я его выплюнуть». Это мне выплюнуть явно не хотелось, поэтому я решила допить небольшое количество жидкости до конца. Уже минут через двадцать я больше не держалась в стороне и, расправив плечи, ходила по всему домику и медленно, по одному глотку пила вино. На второй этаж решила не заглядывать: там были спальни, и я не очень хотела знать, что происходило с людьми, которые заходили туда по парам. У меня даже возникло желание подойти к Алексе. Она стрельнула глазами, когда заметила меня. – Ты Марту одну оставила? – зачем-то спросила я, когда оказалась рядом. – Ты запомнила её имя? – удивилась она. «Я запомнила ещё и то, что ты живёшь с ней практически одна. И это после того, как ты вскользь упомянула эту информацию», – подумала я, но в ответ просто кивнула. – Да она была не против, – продолжила Алекса. – Я её пообещала в ближайшее время сводить в кафешку, чтобы отметить вместе. – Тогда справедливо. Мне в какой-то степени стало интересно, откуда у Алексы столько денег, где её родители и почему она живёт только с сестрой. Осознав это, я одёрнула себя: «Это не моё дело. Мы не так уж близки, чтобы говорить о семье». – Жаль, что Итан твой отказался приехать, – протянула Алекса. – Ты и его приглашала? – опешила я. Это действительно очень удивило меня, ведь брат совершенно ничего об этом не говорил. Даже Рене умолчала, хотя наверняка знала об этом. – Через общих знакомых. Через ту же Рене, – спокойно пояснила она. Настолько спокойно, что мне показалось, что она считает это обыденностью. – Он как я: не любит шумные мероприятия. – Но в то же время ты здесь, – Алекса выгнула бровь. – Я не знаю, что заставило меня согласиться, – после вздоха честно сказала я. – Рене сказала, что ей будет неуютно в толпе незнакомцев, но она всё равно очень хочет пойти. – Неужели ты такая альтруистка, – хмыкнула она, – что пошла ради неё? Я начала нервно водить пальцами по ножке бокала. – Ты задаёшь слишком сложные вопросы, – отмахнулась я. Алекса закивала так, как будто говорила: «Я всё поняла». – Что ты смотришь так? – резко спросила я, от чего-то смутившись. – Я? – невинно пролепетала Алекса. – Тобой любуюсь. Лучшая сатанистка на моём балу. Я закатила глаза. – Тебе самой хоть здесь комфортно? – поинтересовалась Алекса, внезапно став чуть более серьёзной. – Мне стало лучше. Я ожидала худшего от толпы незнакомцев. – Ты всегда можешь выйти на воздух или наверх. Я не обижусь, даже если ты вообще решишь уехать. – Ты с каких пор стала такой заботливой? – скептически протянула я. – Мне важен комфорт моих гостей, – она пожала плечами. – А ещё ты мне нравишься. Я была шокирована так, что чуть не выронила бокал. – Тихо, тихо! – Алекса подхватила его в последний момент. – Я гетеро, если что! – Да знаю я, – замялась я, – просто не ожидала, что ты такое скажешь мне. – А почему ты можешь мне не нравиться? Я в тебе вижу себя, просто более закрытую и колючую. Я удивлённо подняла брови и пристально посмотрела ей в глаза, которые явно показывали, что она говорит чистую правду. Взгляд Алексы на секунду заставил меня задуматься о том, как я вообще к ней отношусь и что для меня значат эти слова. – Мне не стоило пить это вино, – прошептала я и начала обмахивать своё лицо рукой. Алекса заливисто рассмеялась и покачала головой. Когда я захотела немного обдумать происходящее, меня снёс нежно-фиолетовый вихрь в виде моей прекрасной подруги. – Прости, прости, прости! – затараторила Рене. – Я снова тебя оставила, ещё и надолго! – Тише, – я опустила её руки, которые она нервно держала у груди. – Ты считаешь своё поведение ошибкой, но оно помогло мне. – Тебе теперь хорошо здесь? – Лучше, чем было, – протянула я. Рене встала прямо и расслабленно выпрямила плечи. – Я рада. Я за это время познакомилась с классной парочкой. Я покачала головой, уловив нотки грусти и вины в её голосе, и отвела её к стене. – Не кори себя так, – проговорила я, глядя ей в глаза. – Ты хорошо проводишь время, я тоже не страдаю. Если бы мне снова стало неуютно, я бы дала тебе знать. – Хорошо, – выдавила Рене и отвела взгляд, но быстро вернула его на меня и протараторила: – Теперь давай вместе побудем, как и договаривались. – Давай. Можем взять безалкогольный мохито. Я видела его вон там, – я указала пальцем в другой конец зала. – Пойдём! Мы начали пробиваться через толпу. В ней промелькнула слишком знакомая фигура. Этот человек напоминал Итана своим ростом, ходил с низким аккуратным хвостиком из каштановых волос и держался довольно скромно. Мне показалось, что я уже где-то его видела. – Это же... – А́дам, и ты тут! – радостно воскликнула Рене, когда тот подошёл к нам. Воспоминания быстро промелькнули в голове. Я вспомнила, что в него влюблён мой брат, а ещё он является общим другом Итана и Рене. Чтобы не потеряться, я подошла к ним поближе. – Да, решил заскочить, – проговорил Адам. Мы помахали друг другу рукой, когда пересеклись взглядами. – Ты не говорил, что вы с Алексой знакомы, – сказала Рене. – Мы и не были знакомы до сегодняшнего вечера, – робко рассмеялся он. – Я пошёл сюда из-за друга и решил познакомиться с виновницей торжества. В этот момент я, кажется, начала завидовать его социальности и экстраверсии. Мне это всю жизнь было чуждо. – Меня такси ждёт, – он указал рукой на дверь, – так что я побежал. – Так быстро уходишь? – протянула Рене с тоской в голосе. Щёки Адама слегка порозовели. Он дал нам знак придвинуться ближе и прошептал так, чтобы никто не слышал: – К Итану еду. Хотел больше времени с ним провести. Когда мы отодвинулись друг от друга, я смогла разглядеть широченную улыбку Рене и ещё более красные щёки Адама. – Удачи, – шепнула Рене и подмигнула ему, тем самым смутив его ещё больше. Адам помахал нам рукой на прощание и вышел на улицу. – Он солнышко, правда? – Рене обратилась ко мне. – Такой же осторожный и робкий в любовных делах, как Итан, – кивнула я. – В этом плане они точно сойдутся. Я внезапно поняла, что хотела бы знать чуть больше об отношениях брата. Мне всё ещё было плевать на то, сколько раз они касались рук друг друга и в какой позе был их первый секс. Я просто хотела быть тем самым человеком, которому Итан с огнём в глазах и прерывистым дыханием рассказывает о встречах со своим возлюбленным. Моя позиция, наверное, всё это время была слишком радикальной. – Итан рассказывает тебе об Адаме? – спросила я. – О каждой встрече, – рассмеялась Рене. – Я им даже в какой-то степени завидую. – Почему? – Это очевидно. Я одинока, у него в плане отношений что-то намечается. Конечно, я радуюсь за Итана, но в глубине души мне грустно от того, что в моей жизни ничего подобного пока не происходит. От слов «что-то намечается» напряжение внутри меня снизилось. Я поняла, что ничего грандиозного не пропустила. – У меня никогда такого не было, – я пожала плечами. – Знаешь, я не удивлена, – улыбнулась Рене. – Это ещё почему? – Ты не выглядишь как человек, который жаждет романтики, – она сказала это как что-то очевидное. – И не говори, что я не права. – Права, конечно, – протянула я. Мы наконец взяли мохито и стали наслаждаться его приятным мятным вкусом, не говоря друг другу ничего. Наблюдая за людьми, которые, не стесняясь, танцевали так, как им хотелось, я поймала себя на удивительной мысли: мне здесь было хорошо. Не нормально, не «пойдёт» или «могло быть хуже», а хорошо. Оставалось только гадать, чем были вызваны такие впечатления и как я смогла так быстро адаптироваться к, казалось бы, совершенно некомфортной обстановке. Музыка вскоре сменилась на медленную и романтичную. Гости разбились по парам, и только мы остались в стороне. – Меня Алекса бросила, – с поддельной грустью сказала Рене. – Смотри! Она указала на Алексу, которая кружилась с каким-то парнем в противоположном конце зала и смеялась от его слов. Выглядела та довольно счастливой и увлечённой этим молодым человеком. – И как ты переживёшь измену? – поинтересовалась я. – Как-нибудь оправлюсь от этого страшного предательства. Надеюсь, – хмыкнула она. Я оглядела комнату. Фанаткой ретро-музыки я не являлась, но точно признала, что благодаря ей атмосфера в помещении стала приятнее. Приглушённый свет гирлянды также создавал уют. Я расслабилась ещё больше. – Потанцуем? – внезапно выпалила Рене. – Мы? В смысле вдвоём? – пролепетала я. – Почему нет? – Я не умею, – бросила я. – Хотя бы поэтому. – Я научу. На будущее пригодится. Знаешь, как будет романтично, когда ты влюбишься в кого-нибудь и предложишь ему или ей потанцевать вместе? – мечтательно протянула она. – Приятная музыка, вы в объятиях друг друга... – Убедила, – я издала сдавленный смешок. – Заодно и ты Алексе отомстишь. – Точно! – рассмеялась Рене. Я встала напротив неё. Рене взяла мою левую руку и положила её на своё плечо. Её правая рука всё ещё была в гипсе; мы заулыбались, когда она коснулась моей талии. Наши свободные руки переплелись. – Теперь самое сложное, – на выдохе прошептала она. – Если я сломаю тебе ещё и ногу... – ...Я всё пойму. Рене сделала шаг, затем ещё один и ещё. Я всё это время пыталась повторять за ней и удивлялась тому, что мы не путались в конечностях. – Ты точно не умеешь танцевать? – на всякий случай переспросила она. – Абсолютно. – Врёшь, – Рене улыбнулась во все тридцать два. – У меня просто прекрасный учитель, – я покачала головой. Мы находились на достаточно комфортном для меня расстоянии друг от друга. Мне было радостно каждый раз делать правильные движения и видеть одобрительные кивки Рене. В конце концов я стала чувствовать себя как рыба в воде и перестала задумываться о правильности. Рене оказалась ближе буквально на сантиметр. Я не возразила. Мы медленно покачивались в ритм песни, изредка поглядывая друг на друга. Я поражалась тому, что мне было приятно от близкого тактильного контакта. В какой-то момент я чуть сильнее сжала плечо Рене и даже захотела перехватить инициативу в свои руки, но музыка закончилась. Включилась неизвестная мне песня, которая для танцев не особо подходила. – Я только втянулась, – призналась я. – Я тоже, если честно, – протянула Рене. Музыка била по ушам и вызывала чувство отвращения. Я задавалась вопросом, почему Алекса всё ещё не сменила пластинку. Её музыкальный вкус меня радовал, но явно не в этот момент. – Может, выйдем? – шепнула я. – В сад? Давай, – охотно согласилась Рене и пошла к выходу, захватывая нашу верхнюю одежду по пути. Холод ночи вызывал приятное покалывание по всей коже. Я накинула пальто, не застёгивая его; Рене же посильнее закуталась в куртку. – Тебе помочь? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как она пытается просунуть правую руку в рукав. – Было бы как раз кстати, – замялась она и повернулась ко мне спиной. – Мне даже понравилось танцевать, – проговорила я, приподнимая куртку Рене. – Правда? – Чистая. Она широко улыбнулась. – А не хочешь вести сама, раз уж ты научилась? – Ну... Можно попробовать, – замялась я. Рене достала из кармана беспроводные наушники, дала один мне. Через пару мгновений она включила что-то такое же ненавязчивое и лёгкое, как и то, что мы слышали две минуты назад. – Ты ведь не против такой музыки? – Мне всё равно. Я подошла ближе, пытаясь вспомнить положение рук. Правая инстинктивно легла на талию подруги, левая обхватила её гипс. Мы встали в правильную стойку. Я робко сделала первый шаг, пристально глядя на наши ноги. – Расслабься, – намекнула Рене. – Веди себя так же, как там. Я глубоко вздохнула. «Какой абсурд! Я смогла расслабиться и спокойно потанцевать там, в толпе малознакомых людей, а здесь, наедине с Рене, мне внезапно стало тяжелее», – с досадой подумала я. «Возможно, дело в том, что ведущая роль в танце с непривычки даётся мне не так легко». Я отпустила. Начала двигаться, уверенно ведя Рене за собой. Она улыбнулась, заметив, как свободно я стала себя вести. Я вошла в кураж, мои шаги стали быстрее. – Не спеши так, – рассмеялась Рене. – Увлеклась, – призналась я и широко улыбнулась. В нашу сторону дул холодный ветер, но мне было необычайно тепло. Рене снова сократила расстояние между нами. Я обняла её чуть крепче, скользя рукой по болоньевой куртке. Мне внезапно захотелось, чтобы вместо гладкой текстуры куртки я чувствовала тепло её кожи. Сантиметры между нами пропадали, моё дыхание становилось всё тяжелее, Рене гораздо чаще поглядывала на меня из-под полуприкрытых век. Песня в наушниках никак не хотела заканчиваться. Отчасти я была за это благодарна. Мне не хотелось прекращать этот танец, не хотелось уходить и отделяться от Рене. Я всё это время чувствовала себя комфортно, и в какой-то момент это показалось мне странным. Странно приятным. В мгновение, когда я наконец включила голову и начала обдумывать свои чувства, в песне прозвучали последние аккорды. Я отчётливо понимала, что у меня не было желания отпускать её сейчас. Мы стояли практически в обнимку ещё некоторое время. Карие глаза Рене, в свете фонаря казавшиеся оранжевыми, практически огненными, в простом своём взгляде выражали что-то очень приятное по отношению ко мне. Привязанность, теплота, принятие меня со всеми моими тараканами. Я смутилась, задержав взгляд на её глазах. Тусклый свет фонаря не позволял Рене увидеть лёгкий румянец, появившийся на моих щеках. Во всяком случае я на это надеялась. Она убрала руки, и я с лёгкой грустью опустила плечи. – Что ты сейчас чувствуешь? – полушёпотом спросила она. Такой простой вопрос показался мне слишком интимным. Из-за её интонации, из-за некой романтичной обстановки в данный момент, да хотя бы из-за того, что никто мне такие вопросы не задавал, кроме брата. – Счастье, – чуть поколебавшись, ответила я. – Я не думала, что танцы могут быть такими комфортными. – Тебя даже тактильность не смутила? «Умеет же по нужному ударить», – с досадой подумала я, но вслух сказала совершенно другое: – Нет. Яркая улыбка растянулась на лице Рене. Мне было приятно её видеть. В последнее время мне даже доставляло удовольствие радовать её. Я удивлялась тому, что стала такой «альтруисткой», как сказала Алекса. – Пойдём назад? – спросила Рене. Я задумчиво вдохнула прохладный воздух. Осмотрела хвойный лес, находящийся совсем рядом, перевела взгляд на фонарь, который привлекал к себе мелких насекомых. Особое внимание привлёк двор, на котором не было ни души. В окнах дома виднелись люди, которые от души танцевали под громкую музыку, но они мне не были интересны. – Нет, – я решительно мотнула головой. – Здесь лучше. – Согласна, – торопливо сказала Рене. – Хотя мне и там, и здесь комфортно. – Если ты хочешь общаться и тусить, то иди. Не хочу, чтобы ты отказывалась от того, чего действительно хочешь, только из-за меня. – В данный момент я больше всего хочу посидеть с тобой наедине, – несколько смущённо пробормотала она. Я спокойно кивнула. На самом деле меня успокаивала мысль о том, что Рене предпочла времяпрепровождение со мной тусовке с остальными. Мы присели на скамейку. Сидячие места здесь напоминали кафе или уличные бары. – Тебя музыка устраивает? – А могу я что-нибудь своё включить? – предложила я. – Только что-нибудь полегче, – попросила Рене. – Мне хватило Slipknot этим вечером. – У меня есть ещё много групп, которые я слушаю, – протянула я. – Omnium Gatherum, Lorna Shore, Heaven Shall Burn... – Не матерись, пожалуйста, – она издала сдавленный смешок. – Ладно, – я пожала плечами, – давай Металлику тебе включу. Я начала искать в плейлисте песни, которые могли бы понравиться Рене. Выбор пал на «One». – Здесь довольно атмосферное начало, – пояснила я. – Возможно, дальше него тебе не понравится. Рене махнула рукой и облокотилась спиной на стол. Звуки гитары прекрасно вписывались в шелест листьев, стрекотание каких-то насекомых и гул ветра. Ветер усилился и совсем не жалел мои волосы. Я быстро собрала их в низкий хвост. Темноте и холоду я радовалась в любое время года. Сегодняшним вечером они создавали идеальную атмосферу и гармонию, а одна из любимых песен в наушниках заставляла прикрывать глаза от удовольствия, еле заметно улыбаться и чувствовать себя героиней какого-то фильма. – Если бы здесь была гитара... – Ты умеешь это на гитаре играть? – спросила Рене. – Недавно научилась, да. –Круто! – восхитилась она. – Как-нибудь сыграешь мне? – Так тебе нравится? – улыбнулась я. – Да! А ещё я никогда не слышала, как ты играешь на гитаре, так что мне вдвойне хочется. – Когда-нибудь услышишь, – уклончиво ответила я. Никто никогда не слышал, как я играю на гитаре, кроме Итана. Мысль о том, что Рене действительно этого хочет, не на шутку волновала меня. Я как всегда боялась залажать и опозориться, особенно перед ней. – Мне комфортно молчать с тобой, – внезапно бросила Рене. – Мне тоже. – Это дорогого стоит. Я не лезу из кожи вон, просто чтобы заполнить тишину. С тобой тишина кажется правильной. Последняя фраза почему-то пробрала меня до глубины души. Она звучала как что-то, что говорят только самым близким людям. Мне не нужны были доказательства того, что Рене считает меня близким человеком, но каждый раз слышать подтверждения этого факта было приятно. До мурашек, до краснеющих щёк и бешеного сердцебиения, которое заглушало звуки снаружи и мысли в голове. Ненужные и странные мысли, что иногда выходили за установленные мною рамки и иногда казались дикими, но сейчас грели душу. Помня о том, что Рене очень любит слова, я решила сказать ей что-то такое же. Из себя получилось выдавить только одну совершенно простую фразу: – Мне хорошо с тобой. В ответ она улыбнулась и без слов придвинулась ближе. Наши ноги соприкоснулись; благодаря тонкой ткани своих джинс я чувствовала тепло Рене и невольно сжималась, в какой-то степени боясь этой близости. Я боялась, отнекивалась, но в то же время стремилась к этому. Стремилась к чувству, которое согревало моё сердце и окутывало мою душу нежным туманом. Мы сидели вдвоём ещё довольно долго, пока нас не нашла Алекса. Она предложила вернуться, ссылаясь на прохладную погоду, и мы согласились, но уже ради неё. Я, на удивление, не хотела ехать домой. То ли Рене, то ли Алекса заставляли меня остаться. Оставшийся вечер прошёл под ню-метал, разговоры о совершенно разных вещах и удивительное чувство, что я нахожусь на своём месте.