После того самого случая на физкультуре прошло две недели, я уже полностью ободрала покрытие на своих ногтях, а Рене всё настаивала на том, что мне нужно переделать маникюр. Мне было относительно всё равно на то, какого цвета будут роговые пластины на моих ладонях, но вот возможность приехать к ней домой безусловно привлекала меня.
С каждым днём я влюблялась в неё всё больше и больше. Я старалась немного чаще касаться её, даже просто дотрагиваться кончиками пальцев до её руки, и эти «случайные» прикосновения всегда были моей последней мыслью перед сном. Я пыталась проявлять заботу в мелочах: покупала ей чай и еду в буфете и не просила денег взамен, больше интересовалась её состоянием. Её вдобавок сагитировали на участие в конкурсе научных работ, и подготовка проходила ежедневно. Рене действительно хотела участвовать в этом, но это часто её выматывало.
И вот, сидя за барной стойкой на кухне Рене (она сказала, что ей там работать удобнее), я совершенно не замечала, как проходило время. Мы разговаривали, делились новостями, рассказывали друг другу, какие сложности ждут нас завтра на парах.
– У нас завтра физра и две какие-то лекции, – сказала Рене. – Мне дали свободку, так что я вообще завтра никуда не пойду.
– Везучая, – завистливо протянула я.
– Не особо, – она мотнула головой. – Лучше на парах посидеть, чем дома работать над дипломом и научной работой.
– Ты хоть даёшь себе время на отдых? – забеспокоилась я.
– Да, конечно! Я стараюсь не перерабатывать.
Я успокоенно кивнула и сосредоточилась на ощущениях. Рене пальцами касалась моих пальцев, что было весьма логично, ведь она сейчас работала моей мастерицей маникюра, но делала она это очень нежно и аккуратно. Я чувствовала, как мои руки непроизвольно потели из-за нервозности. Хотелось вложить её ладонь в свою и держать её как можно дольше.
Спустя десять минут процедуры моя спина стала побаливать. Я постаралась выпрямиться и услышала хруст костей; усмехнулась, ведь это было обыденностью, и заулыбалась, когда увидела улыбку Рене.
Ещё через десять минут боль усилилась. Свободной рукой я пыталась массировать плечи, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. В конце концов, когда боль стала невыносимой, я перестала терпеть и шёпотом выругалась.
– Что такое? – встрепенулась Рене.
– Да спина в этот раз как-то по-особенному болит.
Я закинула голову назад и почувствовала, как в шее что-то хрустнуло. Рене удивлённо и с опаской посмотрела на меня.
– Может, тебе массаж сделать?
– А ты умеешь? Или устроишь мне тут хруст сухариков?
Она звонко рассмеялась.
– Постараюсь так не делать. Где у тебя болит?
Я развернулась к ней спиной и провела руками по плечам, шее и лопаткам.
– Какая же ты у меня старая, – шепнула Рене и уже в полный голос сказала: – Раздевайся.
– Так сразу? – хмыкнула я. – Ни романтики, ни ухаживаний, а прямо в лоб?
– А зачем мне церемониться? – она откинула волосы назад и облокотилась рукой на стул. – Я жду.
Я закатила глаза, встала и сняла толстовку.
– Тебе лучше прям всё снять, – робко сказала Рене, указывая на моё бельё.
Я замерла, нервно кусая губы. «Не так я представляла наш первый раз», – промелькнуло у меня в голове; от этой мысли я сдавленно засмеялась.
– Я могу отвернуться! – затараторила Рене. – Ты всё равно на стол облокотишься, так что...
– Да чего ты там не видела? – пробормотала я.
На самом деле она много чего там не видела, но меня это не останавливало. Я потянулась к застёжке бюстгальтера, поглядывая на подругу. Она неловко отвела взгляд, очень стараясь не обращать на меня внимание. Получалось из ряда вон плохо. В любой другой ситуации было бы наоборот: я бы сидела и стеснялась её обнажённого тела, потому что «подруги друг перед другом с голой грудью не ходят», а она бы без проблем раздевалась, но в этот раз всё было совсем по-другому.
«Может, она так смущается, потому что... Я ей нравлюсь?» – несмело подумала я.
– За стол, говоришь, сесть? – спросила я.
– Да, – Рене всё ещё пыталась вести себя естественно. – Может, ты хочешь, чтобы я какое-нибудь масло массажное использовала?
– У тебя и такое есть?
– Проще сказать, чего у меня нет! – рассмеялась она и подошла к стеллажу, где в небольшой коробке стояло несколько маленьких баночек.
Я перешла в комнату Рене и легла на стол, положив под голову руки.
– Если есть, то используй. Мне главное, чтобы у меня спина не болела.
Рене вернулась ко мне и поставила на стол одну из баночек. Я смогла почувствовать аромат мандарина и имбиря и удивилась, что не распознала там лаванду.
– Облокотись чуть больше, – пояснила она и легонько надавила пальцами мне на лопатки. – Вот так, да.
Рене убрала мои волосы со спины.
– Отрастила на свою голову, – прошептала она и взяла масло в руки.
– Завидуй теперь, – хмыкнула я.
Весь наш диалог сейчас казался попыткой избежать неловкости и молчания. Мы как будто на нервах вкидывали в разговор всё, о чём думаем. Это было очень странно.
На моих плечах оказались её руки. Сначала она просто легонько распределила масло по моей коже, а затем начала буквально мять мои кости. Делала она это так умело, что мне оставалось только гадать, как она находила все точки, в которых моё тело болело больше всего.
Нежные и слабые руки Рене внезапно стали сильными и крепкими. Я закрыла глаза от удовольствия, почувствовала, как невольно прижимаюсь к столу. Дерево холодило тёплую кожу и заставляло её покрываться мурашками. Когда Рене пробралась ближе к моему позвоночнику, я еле сдерживалась, чтобы не застонать. Вопрос был только в том, от чего мне больше хотелось это делать: от того, что моя спина болела всё меньше и я наконец могла нормально жить, или от общей интимности момента.
Костяшки пальцев Рене пробирались вдоль позвоночника к моей пояснице. Когда она снова нашла самую болезненную точку у меня в теле и надавила на неё, я не выдержала и издала короткий тихий стон. «Она точно это услышала», – с досадой подумала я.
– Я не делаю тебе больно? – поинтересовалась она.
– Наоборот, – пробормотала я.
Моя речь снова завершилась стоном; уже чуть более громким, чем в прошлый раз. Стало слишком неловко. Особенно после того, как я услышала усмешку со стороны Рене.
Она обхватила меня за талию, продолжая массаж, и придвинулась ближе. Мне всё больше хотелось резко встать, притянуть её к себе за плечи и поцеловать, жадно вбирая её губы и блуждая по её телу руками. Тем временем пальцы Рене уже невесомо, как будто случайно касались моей груди, и эти прикосновения были слишком нежными и желанными. Я глубоко дышала, стараясь сохранить самообладание. Это было слишком трудно сделать вместе с приятным ощущением тяжести внизу живота. Я по инерции сильнее сжала ноги.
Рене практически легла на меня сверху, надавливая на мою шею. Её горячее и несколько тяжёлое дыхание ощущалось прямо у моего уха. Я перестала понимать, что сейчас было бы наиболее правильным: зайти дальше и наплевать на всё или наконец остановиться и сделать вид, что всё было абсолютно по-дружески и в рамках приличия.
– Ру, – шепнула она, – почему ты меня не останавливаешь?
Я шумно выдохнула.
– А почему должна?
– Я ведь перехожу все границы, – с этими словами Рене отстранилась и отошла куда-то в другой конец комнаты.
В голове звучали совершенно противоречивые слова: от «Не вздумай так делать, вернись и поцелуй меня» до «Как же хорошо, что ты так поступила».
– Если ты сейчас собиралась предложить мне однора...
– Нет, – резко и уверенно бросила она, когда я повернулась к ней.
Я не старалась прикрыться руками, не отводила взгляда от её раскрасневшегося лица (наверное, мои щёки были такими же пунцовыми) и пыталась лишь сформулировать мысль.
– И это значит только одно? – наконец сказала я.
– Да, – коротко заключила Рене.
Она присела на кровать, я же осталась на стуле. Мы разглядывали друг друга так, будто старались понять, что сейчас происходит в наших мыслях. Мне было нелегко соображать: я чувствовала сильное физическое желание и думала только об одном. Голова отключилась и вообще не хотела включаться.
«А если я сейчас скажу, что испытываю то же самое, но приму это решение только из-за возбуждения?» – думала я. «Что потом будет?».
– Я не могу сейчас мыслить критически, – призналась я. – Не хочу, чтобы мы решали такие вещи в момент, когда чувства преобладают над разумом.
– С моей стороны всё очевидно. Но я обязательно дам тебе время.
Я слышала лёгкие нотки грусти в её голосе. Она буквально только что призналась мне в симпатии, хоть и не напрямую, а я практически отвергла её. «Я каждый день мечтала о ней и представляла, как мы откроем друг другу свои чувства, а когда случай подвернулся, то просто обрубила всё», – с досадой думала я. «Но я не могу... Нет, я не хочу, чтобы наша история началась вот так. Не под эйфорией, вожделением и другими сильными эмоциями».
– Неловко получилось, – выпалила я и опустила голову. – Я, наверное, должна извиниться.
– Нет, – Рене вернула себе привычную для неё непринуждённость и спокойствие. – Я же сказала, что дам тебе время.
– И себе, – полушёпотом добавила я. – Нельзя о таком на эмоциях думать.
Она несмело кивнула и достала из шкафа полотенце.
– Вытри с себя масло, и я закончу твой маникюр.
Я мысленно ударила себя, понимая, что ей осталось доделать всего два ногтя. Если бы моя спина заболела чуть позже, то мне бы не пришлось ещё сидеть и сгорать от неловкости.
***
Поздним вечером я лежала в своей кровати и смотрела в полоток широко открытыми глазами. Всё было ясно как день: химия между нами взаимна. Я осознавала это в полной мере и в то же время не могла в это поверить.
«Рене, моя лучшая подруга, испытывает ко мне чувства и только чуть не затащила меня в постель», – подумала я и закрыла глаза, пытаясь это переварить. «А я была и не против», – добавилось после. Я усмехнулась.
Обсуждать это с Итаном не было смысла: выговариваться не было желания, помощь в принятии решения мне была не нужна. Просто было немного страшно. Я не состояла в серьёзных отношениях почти три года и даже забыла, каково это – быть взаимно любимой. Особенно после невзаимной влюблённости и потери близкой подруги.
«Но у Рене тоже никого не было довольно долго», – эта мысль пронзила мой разум и наделила меня смелостью. Я больше не чувствовала себя одинокой в каком-то плане и понимала, что у нас гораздо больше точек соприкосновения, чем я думала. Я вспоминала о наших разговорах о личном и убеждалась в этом ещё больше. В какой-то момент я просто взяла телефон в руки, открыла диалог с Рене и, не давая себе времени на раздумья, написала ей. Ответы летели мгновенно.
——————————
Я
Давай встретимся завтра после пар и поговорим о том, что происходит
Рене
Да, конечно!
Ты в пять будешь свободна?
Я
Я могу и сразу после пар к тебе подойти
В три часа где-то, получается
Рене
Приходи, если будет удобно
——————————
Я выдохнула. Стало легко и спокойно. Мне не хотелось говорить с ней как можно скорее, в спешке или вообще по телефону. Такой разговор должен был пройти идеально: без напряжения, влияния эмоций и лишних людей под боком. «Я никогда не придавала разговорам такое большое значение», – внезапно пронеслось в моей голове. Но дело было ещё и в том, что таких важных разговоров у меня ещё не было. Все мои предыдущие отношения начинались слишком спонтанно, и только сейчас, оглядываясь в прошлое, я понимала, насколько же это было плохо для меня. Только спустя три года я осознала, что в этом деле нужно быть максимально терпеливой и вдумчивой, чтобы всё закончилось хорошо и для меня, и для партнёра.
***
Половину следующего дня я провела в томительном ожидании нашей встречи. Рене предложила встретиться в более уединённом месте и настояла на том самом лесу за парком аттракционов. Моё время в пути никак не менялось, поэтому я согласилась.
Она встретила меня около парка, и я сразу почувствовала сильное желание рассказать о том, что терзало меня так долго.
– Я ведь могу начать первой? – на всякий случай уточнила я.
– Ради бога, – Рене махнула рукой.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха. Не было страха и нетерпения; оставалась только надежда на то, что она своё решение не поменяла.
Молчание затянулось.
– Я только сейчас поняла, что не знаю, с чего начать, – неловко усмехнулась я.
– В принципе можешь начать с сути, – Рене улыбнулась и пожала плечами.
– Ну, раз ты хочешь суть...
Я огляделась. Мы зашли в лес и шли вдоль деревьев, чтобы не заблудиться. Вокруг не было ни души, только сугробы и снег на еловых лапках.
– Я влюблена в тебя, но признать это было невероятно тяжело. Я просто не хотела ошибиться снова, как это было с Корин.
Я точно знала, что Рене понимает всё, о чём я говорю. Она наблюдала за тем, как я пыталась справиться с чувствами к Корин, как мне было легко от влюблённости в неё и как больно было потом падать из-за разбившейся мечты. У неё, должно быть, выработалось особое терпение по отношению ко мне.
– Поэтому я игнорировала свои чувства довольно долго, а потом... Ты поцеловала меня, – замялась я.
Рене неловко рассмеялась, я сделала то же самое.
– И это тебе помогло? – спросила она.
– Да... Пожалуй, да. Я поняла, что слишком многое могу упустить в этой жизни, если не дам этой истории развития.
Рене остановилась и устремила свой взгляд на меня. В её тёплых карих глазах читались надежда и мучительное ожидание самых главных слов от меня.
– Не буду ходить вокруг да около, – бросила я и подалась ближе к ней. – Ты нужна мне, Рене. Я больше не вижу в тебе подругу, но вижу прекрасную девушку, с которой я хочу быть.
Когда я наконец закончила говорить, я заметила, как сильно тряслись мои руки и колотилось сердце. В глубине души я прекрасно знала, что она ответит, но старалась не настраивать себя на это. «Может, сейчас она испугается? Может, передумает? А может...»
– Если это предложение стать твоей девушкой, то я согласна, – взволнованно ответила Рене.
– Да, это оно, – я нервно рассмеялась.
– Наконец-то, – прошептала она с радостной улыбкой.
Прежде чем я успела что-то понять и спросить, Рене подошла ко мне вплотную и, положив ладони мне на щёки, поцеловала. Я накрыла одну её руку своей, а второй приобняла её за плечи. Я целовала не свою подругу. Теперь она стала моей девушкой. От этой мысли меня словно накрыло волной эйфории, и я крепко обняла её; так крепко, как никогда себе не позволяла. Рене так же обвила меня руками за талию, не разрывая поцелуя. Мне показалось, что я могла бы целовать её весь вечер, и этого было бы мало.
Рене осторожно отстранилась, всё ещё держа меня за талию.
– Клубничная помада, – заметила я. – Как в первый раз.
– В прошлый раз тебе понравилось, так что я решила повторить, – сказала она с ухмылкой.
Её тёплые объятия согревали каждую клеточку моего тела и доходили прямо до сердца. Они как будто были тем самым недостающим кусочком пазла для моей внутренней гармонии. И сейчас, полной грудью вдыхая морозный воздух вперемешку с нежным запахом лаванды, я чувствовала себя по-настоящему счастливой.
– Я от тебя теперь никогда не отлипну, – с улыбкой прошептала я, – ты в курсе?
– Кто сказал, что я против? – она засмеялась.
– Нет, серьёзно, – я слегка отстранилась от Рене так, чтобы смотреть ей в глаза, – с такими темпами мы примёрзнем к этому месту.
– И прилипнем друг к другу, – подтвердила она. – Предлагаешь пройтись?
– Угу. И обсудить... Нас.
Рене с восторгом и нежностью посмотрела на меня, взяла мои руки в свои и проговорила:
– Мне так нравится это «нас».
– Мне тоже, – закивала я.
Мы переплели пальцы и двинулись вперёд в поисках протоптанной тропинки.
– Так что конкретно ты хотела обсудить?
– Много чего, – протянула я. – Мне нужно знать, что для тебя комфортно в отношениях, а что нет.
– Например?
– Ну, например, проявление любви. Я помню, что ты любишь подарки и слова.
Рене быстро закивала.
– А тебе говорить тяжело, но ты показываешь привязанность в действиях.
Я улыбнулась, радуясь тому, что она всё правильно запомнила.
– Но о твоих сексуальных предпочтениях я ничего не знаю, – намекнула Рене. – Вернее, знаю только по намёкам.
– О, – протянула я с лукавой улыбкой, – мне нравятся низкие смуглые девушки с яркими волосами и карими глазами...
Она рассмеялась.
– Как жаль, что я не по всем параметрам подхожу: мои волосы уже не такие яркие.
Я покачала головой.
– А если серьёзно, – моя интонация стала спокойнее, – то я люблю БДСМ и доминирование.
Рене подняла на меня широко раскрытые глаза. Я боялась за то, что этим могу оттолкнуть её, но всё произошло совершенно наоборот.
– Я люблю БДСМ и подчинение, – на выдохе произнесла она.
– Идеальное совпадение, – заворожённо прошептала я.
– Мне не терпится попробовать всё это с тобой, – протянула Рене и подмигнула мне.
Я не хотела отвечать «Я тоже». В голове было совершенно другое, и я озвучила это.
– Я не хочу спешить с тобой. Не то чтобы ты меня не привлекаешь или у меня есть какие-то комплексы или травмы...
– Я понимаю, – она кивнула с улыбкой. – Мы займёмся сексом тогда, когда нам обеим будет комфортно. Нет ничего плохого в том, чтобы чуть-чуть это отложить.
– Спасибо.
Я остановилась и встала напротив Рене, взяла её за руки и притянула их к себе.
– Откуда ты такая замечательная взялась? – спросила я, глядя ей в глаза.
– Свалилась на твою голову в один прекрасный сентябрьский день, – протянула она.
Рене подошла ближе и оставила лёгкий поцелуй на кончике моего носа. Я улыбнулась во все тридцать два и, пока она не отстранилась дальше, заключила её в объятия. Больше не было холодно. Тепло в моей душе, соединившись с её, согревало нас обеих.
Мы гуляли ещё долго, обсуждая наши предпочтения и довольно личные темы. Было непривычно от того, что я могла целовать её и обнимать, когда мне этого захочется, и это будет выглядеть совершенно естественно. В мои планы на сегодня после пар была работа над дипломом, но в итоге я забила на это и перенесла на следующий день. В конце концов нам обеим нужно было разгрузиться и отдохнуть от работы, поэтому я абсолютно не корила себя за это. На душе была только радость от того, что я могла проводить время с человеком, к которому питаю нежные и совершенно
правильные чувства.
