Колдофото на память

— Уже вторник, а ты до сих пор не читал «сплетник»! — Сетует Минхо, несясь вниз и перепрыгивая через ступеньку. Уже внизу лестницы он останавливается и недовольно упирает руки в бока. — Тебе что, совсем неинтересно, что о вас с Сынмином пишут? Хёнджин, убрав руки в карманы толстовки (на утро занятия закончились, так что до астрономии можно спокойно ходить без формы), медленно спускается следом за метаморфом. Волосы снова заплетены в маленькие косички, а на виске красуется заколка с вороном. Сынмин, кажется, немного фанючит по животному факультета. Хотя Хёнджин тоже в своё время мечтал завести змею… Интересно, а гриффиндорцы хотят себе льва? — Хван Хёнджин! — Да иду я, иду, — бурчит Хван, выныривая из своих мыслей. — Слышал, что я спросил? — Минхо надувается. — Совсем не интересно, что про вас пишут? Вы на первой полосе, между прочим! Интервью даже брали у студентов, чтобы узнать мнение о ваших отношениях! Хван ухмыляется себе под нос. Что ж, всё идёт по плану. Вся школа уже знает об их с Сынмином отношениях. Правда, что они там обсуждают, «парочка» до сих пор не знает. Правда нужно почитать… — И что говорят? — Хёнджин закидывает руку на плечи Минхо, и они идут дальше. — Вот именно, что я не знаю! Я вчера был слишком занят моим будущим парнем. — Он тебя всё ещё не послал? — Искренне удивляется Хёнджин. Минхо фыркает. — Я ему нравлюсь, это я точно знаю! Он отрицает это, конечно, но моё влюблённое сердце чувствует! Хёнджин смеётся, качая головой, и хлопает друга по плечу. Прямо он этого не скажет, но Хёнджин действительно болеет за этого парня. Они поворачивают в сторону кабинета редакции, когда слышат где-то под лестницей шум. Минхо останавливается и бросает взгляд туда, а затем на Хёнджина. Хван прислушивается. — Тебе кто позволял печатать такое? — Первый голос мужской, низковатый, с рычащими нотками. Грубый. — У нас в стране свобода слова! — Второй голос оказывается не менее низким, но звучит более мягко и спокойно. — Не боишься, что на тебя подадут за клевету? — Третий высокий, с истерическими нотками. Аж клише какое-то. — Об этом говорит вся школа. Все знают, что они вместе. — Херня это всё! — Первый голос становится громче и злее. — Пиши опровержение, сжигай всю партию — Мне плевать. Этой хрени быть не должно! — То, что ты гомофобный идиот без зачатков мозга, не значит, что все такие. Это стандартная новость о новой парочке, мы имеем право печатать это, — второй голос остаётся ровным, хотя говорить ему становится очевидно тяжелее. — Так что можешь соснуть, ничего я опровергать не буду, пока они сами не попросят. — Ах ты… Минхо сжимает плечо Хёнджина и встревоженно смотрит на него. Хёнджин хмурится. Плохо это всё. Тем более речь очевидно идёт о статье про их с Сынмином отношения… Хёнджин распрямляет плечи и решительно шагает вперёд. Минхо хмыкает себе под нос и встаёт в полушаге позади. Потому что Минхо, может, и гиперактивный большую часть времени, но в такие моменты именно он является тем, кто не позволяет Хёнджину влезть в драку. — Не смей меня трогать! В нише под лестницей двое слизеринцев зажали в угол невысокого парня с хаффлпафа. За широкими спинами его даже не видно толком. Хёнджин хмурится. — Вам докопаться не до кого? Слизеринцы резко оборачиваются. Хёнджин замечает, как хаффлпаффец сжимает в кулаке палочку. Был готов противостоять им. — Хёнджин? — Парень покрупнее, тот, который первый голос, растерянно отступает. Ему требуется секунда, чтобы прийти в себя, а потом он указывает на хаффлпаффца. — Он напечатал эту идиотскую статью! Про тебя и этого рейвенкловца! Второй слизеринец активно кивает, а хаффлпаффец закатывает глаза. Хёнджин поджимает губы. — Если у нас с моим парнем будут какие-то недовольства насчёт статьи, мы выскажем их самостоятельно. — Твоим парнем? — Первый парень выглядит растерянным. Хёнджин фыркает. — Да, моим парнем, — произносить это становится всё легче и легче с каждым новым разом. — Если вы вдруг не поняли ещё, мы с Сынмином встречаемся. А вы позорите наш факультет. Хёнджин презрительно осматривает слизеринцев. Те буквально сжимаются под его взглядом. О, Хёнджин может быть пугающим, когда он хочет этого. Магия наследника древнего магического рода буквально начинает кипеть в крови и рваться наружу. — Слизеринцы годами очищали своё гордое имя, а вы берёте и поганите всё, как надоедливые насекомые. — Хёнджин кривится, переводя взгляд с одного на другого. — Никто не будет рад, если я расскажу им, как вы зажали ни в чём не виновного хаффла. И думаю, вы будете в восторге, если я немного это всё приукрашу. Губы Хвана расползаются в холодной самодовольной улыбке, когда лица задир бледнеют. Хаффлпаффец откровенно уже веселится. — А я с самого начала говорил, что они латентные, — он сбрасывает с себя руку одного из слизеринцев, которая до сих пор лежала у него на плече, и идёт к Хёнджину, чтобы встать рядом с ним. — Готов спорить, кто-то из них запал на тебя, вот и бесится, что ты с другим. — Ах ты енот тупой, — шипит писклявый слизеринец. Хаффлпаффец недовольно цокает и кривит губы, одну руку упирая в бок, а другую вытягивая, чтобы ткнуть пальцем в слизеринца. — Во-первых, символ Хаффлпаффа — барсук, а не енот, тупица. А во-вторых, называть хаффлпаффцев тупыми — полное отсутствие интеллекта именно с вашей стороны. Спешу напомнить, что в прошлом году именно мы получили кубок школы. Хёнджин довольно хмыкает, глядя на парня. При ближайшем рассмотрении он действительно оказывается ниже Хвана на добрые пол головы. У него немного вьющиеся волосы приятного шоколадного цвета, блестящие тёмные глаза, а лицо усыпано веснушками. Очень красивый парень в целом. Хван возвращается к слизеринцам. — Вам следует попросить прощения у… — Феликс. — Попросить прощения у Феликса. Прямо сейчас. Слизеринцы долго переглядываются, смотрят на Хёнджина, затем на хохочущего Минхо, на довольного Феликса. Скрипят зубами, но в итоге низко опускают головы. — Прости нас. — Ой, да ладно вам, мальчики, — Феликс с широкой ухмылкой отмахивается от них, а потом строит серьезное лицо. — Но вам стоит бороться со своей внутренней гомофобией. Не все такие солнышки, как я, от кого-то можно и в зубы получить. И, подмигнув им на прощание, Феликс уходит. Минхо берёт Хёнджина под руку и уводит его следом. — Эй, Феликс, — окликает метаморф, — мы же как раз к вам шли! Можно нам парочку свежих номеров «сплетника»? Феликс очаровательно улыбается им, кивает и машет рукой, приглашая идти за ним. — Статья о ваших отношениях на первой полосе, а вы даже не читали? — Хихикает Феликс, впуская их в кабинет. Хёнджин пожимает плечами, плюхаясь в одно из кресел для гостей. Минхо пристраивается на правом подлокотнике и закидывает руку другу на плечо. — У Сынмина была тренировка вчера, а я ходил поддержать его. Не до газеты было. Хаффлпаффец смеётся, протягивая хвану вчерашний выпуск газеты. На первой странице: их с Сынмином фотография, сделанная кем-то в первый день их «отношений» в коридоре. Хёнджин держит Сынмина за руку, когда они идут к подземельям. В кадр даже попадают Минхо и Джисон. Неплохо… Заголовок кричит: «Слизерин-Рейвенкло! Что происходит между самыми популярными парнями восьмого курса?» Хёнджин приподнимает брови, бросает взгляд на Феликса, который пожимает плечами, мол, как сдали — так и напечатал. Только отредактировал чутка. Слизеринец качает головой и переворачивает страницу, пробегая глазами по тексту и колдофото. На большинстве они с Сынмином держатся за руки, на одной кому-то (под фотографией буквально подписано, что её предоставил Ли Минхо, но Хёнджин это упорно игнорирует) удалось заснять их поцелуй украдкой в коридоре. На последнем колдо Сынмин спрыгивает с метлы в объятья Хёнджина. О. Даже такое есть… Отправитель, конечно же, Ли Минхо. — А я говорил, что соберу для вас альбом, — хохочет Минхо, когда Хёнджин поднимает на него подозрительный взгляд. — Ну каков засранец, — бурчит Хван, открывая следующую страницу. — Здесь мы брали интервью у учеников, — объясняет Феликс, указывая на разворот. — Спрашивали, что они думают по поводу ваших отношений. — И что же думают? — Тянет Хёнджин, рассматривая колдофото некоторых студентов. Феликс пожимает плечами, присаживаясь на подлокотник слева от Хёнджина. — Ну, многие рады за вас. Многие расстроены, потому что их идолы оказались заняты, — Хёнджин фыркает. — Некоторые считают что отношения — фикция… Сердце Хёнджина пропускает удар, а дышать становится тяжелее, но он не подаёт виду. Лишь выгибает бровь и продолжает читать, хотя взгляд совершенно не фокусируется на тексте. — Некоторые не понимают, как вы сошлись, — продолжает Феликс. — Кто-то уже делает ставки на то, как долго вы продержитесь. Некоторые думают, что фотографии фальшивые… — Фальшивые! — Перебивает Минхо, недовольно фыркая. — У меня без преувеличения целая коллекция, и это я не всё снимаю! Они абсолютно отвратительно милые и влюбленные. Хёнджин стукает метаморфа по плечу. Феликс смеётся в кулак. — Ну а сестра Сынмина подтвердила, что вы встречаетесь, — заканчивает хаффлпаффец, и Хёнджин резко поворачивает голову к нему. — Сестра Сынмина? Феликс кивает и тянется к одной из фотографий. — Ким Сыльги, хаффлпаффка, третий курс. Хёнджин сразу же узнаёт девочку с короткой стрижкой, которая очень мило пыталась поддержать его, когда Минхо носился по всему Хогвартсу и верещал, что у него есть колдофото первого поцелуя Хёнджина с Сынмином. На фоне даже маячит её слизеринская подружка. — Она сестра Сынмина? Феликс хмыкает. — Ну да. Она сказала, что ты сам подтвердил ей, что вы в отношениях. Это не?.. — Это правда, — кивает Хёнджин, неловко потирая затылок. — Просто на тот момент я не знал, что она его сестра… Мерлин, неловко выходит. Сынмини уже знаком с моими родителями, а я даже нормально не познакомился с его сестрой. — Сынмин знаком с твоими родителями? — Феликс загорается, а его рука словно сама тянется за блокнотом и ручкой на столе. Хёнджин фырчит. — Ну да… Ты хочешь взять интервью, а? Феликс абсолютно счастливо кивает. — Было бы просто замечательно! Особенно если у тебя и Сынмина вместе! Хёнджин закусывает губу. — Возможно, позже? Мы должны обсудить это с Сынмином. Как я могу связаться с тобой? Феликс барабанит пальцами по спинке кресла. — Мы же все восьмикурсники. Просто найди мою комнату, на табличке будет написано. Вам открою либо я, либо мой сосед, — феликс как-то странно улыбается, но Хёнджин старается не обращать на это внимание и поэтому просто кивает. Хаффлпаффец хлопает в ладоши и смотрит на часы на стене. — Вот и славненько! Тогда до связи, а сейчас, простите, меня ждёт пара по травологии. Они наспех прощаются и расходятся. Минхо ускакивает под предлогом, что ему нужно найти и докопаться до Джисона, так что Хёнджин, пожав плечами, идёт в гостиную курса сам. Картина девочки с котиком спрашивает у него пароль. Сейчас это «влюблённые», и Хёнджину это совсем не кажется подозрительным, что вы. Девочка пропускает его внутрь, и Хван сразу же натыкается взглядом на Сынмина. Тот полулежит на диване с книгой в руках и болтает в воздухе ногой в такт музыке, которая тихонько разливается по гостиной — недавнее нововведение. В гостиной ещё несколько человек, которые заняты своими делами, но на них Хёнджин внимания не обращает. Он подходит к Сынмину и касается его плеча. Рейвенкловец оборачивается. Увидев своего «парня», он расплывается в улыбке и приподнимается, чтобы уступить ему место. Хёнджин садится, и Сынмин теперь прижимается к его боку, пока рука Хвана покоится на его животе. Хёнджин целует Сынмина в макушку и заглядывает в книгу. — Что читаешь? — «Лицом к лицу с Безликим», издание две тысячи пятого года, — Сынмин показывает обложку Хёнджину. — Повторяю для ЗоТИ. Чтобы профессор Поттер не ворчал потом, что мы ничего не учим. Слизеринец фырчит. Он, конечно же, читать ничего не собирается. Поттер загонял их на седьмом курсе с этим учебником так, что Хёнджин, кажется, помнит всё наизусть. — У нас хотят взять интервью, — минут десять спустя говорит Хёнджин. Сынмин кладёт раскрытую книгу себе на живот, чтобы не потерять, где он читал, и откидывает голову назад, чтобы посмотреть на Хвана. — И я хочу нормально познакомиться с твоей сестрой. Рейвенкловец поднимает брови, и Хёнджину приходится коротко объяснять ему, что он прочитал новый выпуск школьной газеты, а Феликс сказал, что та девочка с Хаффлпафа — сестра Сынмина. Ким посмеивается, возвращаясь к книге. — Ладно, представлю вас официально. — А насчёт интервью что? Сынмин мычит, перелистывая странички. — Думаешь, стоит? Хёнджин, задумавшись, медленно кивает. — Думаю, да. — Тогда ладно. А теперь, будь добр, позволь мне дочитать главу про непростительные заклятия. Слизеринец усмехается, но пересаживается так, чтобы растянуться на диване. Сынмин располагается между его ног, спиной прижимаясь к груди Хвана. Хёнджин сцепляет руки на животе Сынмина, а носом зарывается в его волосы, прикрывая глаза. В гостиной кто-то переговаривается, в камине игриво потрескивает огонь, а Сынмин тихонько шуршит страницами. Спокойно.