Колдофото на память

В этот раз они оказываются в библиотеке. Хёнджин медленно открывает глаза. Он сидит за столом, опустив голову на руки. за большим окном царит ночь. Хёнджин почему-то не может вспомнить, какое время суток было в их первую «встречу». Он медленно поворачивает голову. Би сидит напротив него, читая какую-то книгу. Хёнджин вглядывается в название. «Защита от тёмных сил. От теории к практике». Издание две тысячи девятого года. — Тоже к Поттеру готовишься? — Подаёт голос Хёнджин, не поднимая головы. Би опускает книгу и поворачивает голову в сторону Хёнджина. — Тоже? И ты? — Сегодня он кажется чуть более воодушевлённым, чем в прошлые разы. Хёнджин качает головой. — Не я, мой… — Он задумывается, как правильно будет назвать Сынмина сейчас. Их отношения, может, и фикция, зато чувства Хёнджина очень даже настоящие. В конце концов он решается: — Мой парень. Читал про непростительные заклятия сегодня. Би, кажется, немного теряется после такого заявления. Он кладет в учебник взявшуюся из ниоткуда закладку и рассеянно отодвигает его в сторону, чуть не уронив с края стола. — У тебя есть парень? — Ага — Хёнджин наконец выпрямляется и садится поудобнее. — Мы встречаемся уже некоторое время. Не буду рассказывать все подробности, с твоего позволения, — Хван улыбается. — А ты? Встречаешься с кем-то? Би передёргивает плечами и отворачивается. Хёнджин чувствует какое-то исходящее от него волнение и… Негодование? — Нет, я не… Не планировал, вообще-то, встречаться с кем-то, кто… Соулмейт неопределенно взмахивает руками, а Хёнджин хмурится. Не нравится ему это, ой как не нравится… — С кем-то, кто?.. — Пытается подтолкнуть он, хотя ему кажется, что он уже знает продолжение фразы. Би отворачивается ещё сильнее, прикрывая лицо рукой, а другой машет в сторону Хёнджина. — Кто не ты, — резко выпаливает он, заставляя Хёнджина впасть в ступор. — Кто не… Не мой соулмейт. Хёнджин молчит с минуту. Делает медленный вдох. Выдох. Что ж. Он был готов к такому исходу. — Идиотский стандарт, что люди должны встречаться только с родственными душами, — он морщится, Би опускает голову. — Мне казалось, что ты согласен с моим мнением? — Да, но… Я не знал, что у тебя кто-то есть. Я думал, мы сможем сблизиться и… Хёнджин поднимает руку, прерывая его. Мерлинова борода, за что ему это? Его соулмейт кажется неплохим парнем, но это… Это всё портит. — Би, прости, но нет. Не… Не так. Я совсем не против узнать тебя лучше, сблизиться, стать друзьями, но не отношения. Я люблю моего парня, и если ты - не он, в чём я очень сомневаюсь, то ничего не выйдет. С чего ты вообще это… Почему? Голову начинает словно в тисках сжимать. Хёнджин ругается себе под нос и жмурится. Проклятая соулмейтская магия. Хёнджин ведь даже не отрицает их связь, не отталкивает его, так почему магия так хочет заставить его страдать? — Я не знаю, — Би взмахивает руками. — Так было всегда, это то, что я слышал и видел всю свою жизнь, то, в чём меня убеждали. Все вокруг соулмейты, мои родители соулмейты и… — А мои нет, — резко перебивает Хёнджин, прикладывая пальцы к вискам. Как же больно-то… — Что? — Би теряется. — Мои родители не соулмейты. Я наследник двух сильных магических родов, я чистокровный, чтоб его, волшебник, и мои родители не родственные души. Би замолкает на время. Головная боль Хёнджина постепенно ослабевает, но не уходит окончательно. Отлично, магия решила взбунтоваться, просто прекрасно. Би встаёт со своего места и идёт к окну. Хёнджин провожает его взглядом. Подумав немного, он поднимается и идёт следом, останавливаясь рядом и почти соприкасаясь плечами. Хёнджин прячет руки в карманы мантии и закидывает голову, чтобы сквозь стекло понаблюдать за нарастающей луной и россыпью звёзд на полотне ночного неба. Интересно, его соулмейт всё ещё не считает их красивыми?.. — Почему? — Тихо спрашивает Би, убирая руки за спину и не отрывая взгляда от окна. — Почему тогда твои родители вместе? Великая любовь? Хёнджин на секунду отрывает взгляд от окна и смотрит на размытую фигуру рядом. Снова отворачивается. Он достаточно долго молчит, взвешивания все «за» и «против», и в итоге тихо начинает говорить, надеясь, что магия не сочтёт его слова чем-то лишним — Моя мама в детстве была очень слабым ребёнком. Для того, чтобы хоть как-то восстановить иммунитет, пришлось пить много зелий. Побочным эффектом оказалась бессонница. После она начала принимать зелья уже от неё. В итоге вышло так, что мама не может видеть сны. Вообще. Пытались создать хотя бы магические, но это не помогло. В итоге, — Хёнджин вздыхает и садится на подоконник, рассматривая длинные книжные ряды, — её соулмейт, даже если он есть, попросту не может с ней связаться. Сначала её все жалели, а потом… Ты ведь знаешь, как устроено всё в чистокровных семьях? Хёнджин смотрит на Би. Тот, немного помедлив, кивает и переводит взгляд на Хёнджина. Должно быть, они смотрят друг другу в глаза. Забавно. — Её в итоге сочли позором семьи. «Как так, наследница и без родственной души! Неправильная, значит». Решили, что её выдадут замуж, как только найдут кого-то такого же «неправильного», либо пока кто-то не согласится взять её в жёны. — Ужасно… — Подаёт голос Би. Хёнджин кивает. — И не говори. Моему отцу был двадцать один год, почти двадцать два. Его соулмейт всё никак не объявлялся, и он несколько лет назад пообещал, что если к его двадцати двум годам он так и не появится, он женится на моей маменьке. так в принципе и случилось. Его день рождения прошёл, и уже буквально через неделю стали планировать церемонию бракосочетания. Мои родители познакомились. Любви с первого взгляда там, конечно, не было. Мама была уставшая и напуганная, отец же почти не проявлял эмоций. Би тоже взбирается на подоконник, устраиваясь рядом, и кладёт руку Хёнджину на плечо. Хван молчит ещё немного, правильно распределяя последовательность событий у себя в голове. — Отца, в принципе, тоже «ошибкой» начали считать. Соулмейты ведь встречаются во снах уже к двадцати годам, да? Так вот. Подготовка к свадьбе заняла около месяца. Мама с папой постепенно начали общаться и даже немного поладили. И вот, ночь перед свадьбой. Отцу снится его соулмейт. Рука Би сжимается на его плече чуть сильнее. Хёнджин хмыкает. — Папа, конечно же, рассказывает об этом. И все рады, собираются уже отменять свадьбу, но папа запрещает. Он говорит, что пообещал взять мою маму в жёны, и отказываться от своих слов не будет. Скандал был… Жуткий. Большая часть родственников понасылала проклятий и ушли. Но свадьба состоялась, — Хёнджин улыбается, откидывая голову назад и упираясь макушкой в стекло. — Мои родители пообещали приложить все усилия, чтобы построить счастливые отношения. И у них получилось. Они влюбились друг в друга со временем, затем эти чувства переросли в любовь. Крепкую и спокойную любовь. Они во всём поддерживали друг друга, вместе работали над отношениями, вместе стремились к лучшему, и смотри, что получилось. Хёнджин вскакивает с подоконника и крутится на месте. Би, конечно, видит только размытый образ, но это не важно. Рейвенкловец хихикает. — Они счастливы, являются великой и уважаемой семьёй, и у них есть замечательный я. А мой отец, если тебе интересно, знаком со своей соулмейткой, и они хорошие друзья. Подумай об этом, Би, хорошо? И его выбрасывает из сна. За окном уже светлеет. Хёнджин вздыхает. Сынмин лежит, закинув ногу ему на бедро. Левая рука Хёнджина у Кима под головой и, кажется, уже немного затекла. Но Хёнджин не обращает на это внимание. Он протягивает свободную руку и гладит Сынмина по волосам. Самыми кончиками пальцев очерчивает контур его лица, проводит по маленькой горбинке на носу и останавливается на губах. Как же ужасно хочется… — И что ты делаешь? Хёнджин вздрагивает, но руку не убирает, продолжая касаться уголка губ Сынмина. Рейвенкловец открывает глаза, искрящиеся весельем, и смотрит на Хёнджина. Хван хмыкает и приближается, сталкиваясь с Сынмином носами. — Собираюсь подарить утренний поцелуй моему дорогому парню? — Предполагает он. Хёнджин честно готовится к тому, что Сынмин закатит глаза, посмеётся над ним, скажет, что в этом нет смысла, потому что их никто не видит. Хёнджин ожидает чего угодно. Но никак не того, что Сынмин широко ухмыльнётся, толкнёт его в плечо, заставляя лечь на спину, и залезет сверху, упираясь руками в подушку по обе стороны от головы Хвана. — Дари. Хёнджин теряется. — Чего? — Поцелуй, — Сынмин поднимает одну руку и указывает себе на губы. — Дари. Хёнджин моргает. Ему кажется, что Сынмин сейчас скажет, что это шутка. Но нет. Сынмин молчит, продолжая нависать сверху и выжидающе смотреть на Хёнджина. Сынмин без очков, его волосы взъерошены после сна, а светлая чёлка забавно спадает на лоб. Кажется, Хёнджин влюбляется в Сынмина в очередной раз. Хван неуверенно протягивает руку, касаясь щеки Сынмина и словно спрашивая разрешения. Сынмин всё ещё смотрит. Подождав несколько секунд, он прижимается к руке Хёнджина теснее, словно призывая его к действию. Хёнджин сдаётся ему. Поднимает вторую руку, беря лицо Сынмина в свои ладони, и тянет его на себя. Сынмин едва ли не падает на него, но руки его пока что держат. Поцелуй выходит мягкий, робкий, Хёнджин словно боится спугнуть Сынмина. Сынмин же только улыбается и крепче прижимается к губам Хёнджина. Хёнджин не может сдержать ответную улыбку. Когда они отстраняются друг от друга, Сынмин щёлкает Хёнджина по носу, широко ухмыляясь. — Доброе утро, дорогой парень. Хёнджин ошарашенно моргает. — Доброе утро?.. Сынмин перекатывается с кровати, хватает полотенце и умывальные принадлежности и выходит из комнаты, оставляя Хёнджина приходить в себя после случившегося. Хван растерянно касается пальцами своих губ и лежит так пару минут. В голове до возмутительного четко всплывает образ Сынмина, с широкой ухмылкой нависающего над ним. О, Мерлин… Хёнджин натягивает одеяло до ушей и прячет лицо в подушку. Та самая улыбка не хочет сходить с лица. Да простит его дедушка, конечно, но он даже не хочет сопротивляться этому. Тем временем Сынмин опускается на корточки в душевой кабинке и, широко раскрыв глаза, зажимает рот руками. Мерлин, Сынмин не планировал этого. Вообще. И ничего подобного даже! Но… Призрачное ощущение пальцев Хёнджина, мягко касающихся его волос и лица, всё ещё преследует его. Сынмину кажется, если он сейчас закроет глаза, он увидит Хёнджина. Увидит Хёнджина, почувствует нежное прикосновение его руки к волосам, почувствует, как его губы прижимаются к губам Сынмина. Так трепетно и осторожно, со всей возможной нежностью. Словно Хёнджин целует не парня, с которым они лишь делают вид, что встречаются, а кого-то, кого он действительно лю… Нет-нет-нет! Сынмин трясёт головой. Он не должен думать о таком. У них с Хёнджином просто… Просто взаимовыгодные отношения. Они просто помогают друг другу. Но почему тогда руку Хёнджина не хочется отпускать? Почему хочется каждый день, просыпаясь и засыпая, видеть и чувствовать его рядом? почему… Почему хочется, чтобы Хёнджин продолжал целовать его и смотреть так, как смотрит всегда, когда думает, что Сынмин не замечает? О, Ровена! Почему Хёнджин вообще так смотрит на него? И всё ещё актуален вопрос, зачем Сынмин сделал это? Почему не обернул в шутку, почему даже мысли такой не проскочило?.. Сынмин опускает руки и растерянно смотрит на них. Сынмину же… Сынмину же не нравится Хёнджин, верно?