Глава 4
14 декабря 2022 г. в 05:09
Яркие солнечные лучи пробивались сквозь жалюзи палаты Камилы, Алма и Элена стояли подле больной и о чём-то весело разговаривали. Сама Ласерда младшая сидела на кровати и, даже была в относительно приподнятом настроении сегодня.
— Почему ты не приехала навестить меня вчера, Алма, я уже начала по тебе скучать? — как всегда капризно вопросила девушка, протянув к женщине руку, на что та, приятно, вежливо улыбнулась.
— Прости дорогая, вчера ко мне нагрянула одна внезапная гостья, Ирис, и я не смогла выбраться из дому до самого вечера, — абсолютно спокойно, как бы невзначай, бросила Флора Пеража Де Албукерке, взяв Камилу за бледную кисть и усаживаясь подле неё на кровать.
Алма пыталась произнести это как бы невзначай, как нельзя проще, так, чтобы это не выглядело чем-то специальным, хотя, конечно, доля задних мыслей у неё в данный момент присутствовала. Женщина заметила, но сделала вид будто и вовсе не придала значения тому, как от подобного откровения перекосило и Камилу, и, ещё больше, Элену. Впрочем, именно этого Флора Пеража Де Албукерке и добивалась.
Конечно, устраивать допрос Ласерда старшая Алме не стала, как и устраивать в больнице какие-то разборки, но, поняв женщину с полуслова и сразу догадавшись о прескверной ситуации для её дорогой доченьки, Элена тут же решила помчаться к Ирис на разборки, вот, кто расскажет ей всё, вот, кто ответит ей на все вопросы, и вот кому она устроит грандиозный скандал.
Просто мгновенно примчавшись в «Арос» женщина молнией влетела в дом Педру, едва ли не пнув стеклянную дверь ногой, и застала Ирис посреди кухни, где та мирно что-то готовила им с Сокорро на обед.
— Что ты себе позволяешь, мерзавка, бесстыжая девка?! — прямо с порога накинулась на сестру Элена, — Как ты посмела прийти домой к Алме? Да как у тебя наглости вообще хватило? Не смей, слышишь, не смей клеиться к Эду!
От подобного напора Ирис даже оторопела, едва не выронив ложку, которой что-то мешала в кастрюльке, и медленно развернулась лицом к Элене, с удивлением всматриваясь ей в глаза.
Прошло, кажется, секунды две, прежде, чем младшая Ласерда, наконец-то поняла, что происходит и, положив столовый прибор на тумбочку, живо отреагировала на такой хамский агрессивный выпад ответным манёвром.
— Я не клеилась к Эду, — абсолютно уверенно и в каком-то моменте даже дерзко заявила Ирис, победно сверкнув глазами, — Я не такая как ты… И твоя дорогая доченька Камила. И если это всё, что ты хотела сказать, то покинь мой дом немедленно. Давай, живо убирайся отсюда. Я не хочу тебя больше видеть.
Добавив эти слова, Ласерда младшая спешно приблизилась к старшей и стала смело, настойчиво выталкивать ту за дверь.
Ирис говорила правду, и ей не в чем было оправдываться ни перед кем, тем более, перед Эленой, которая сама являлась по уши перед ней виновата.
Ласерда старшая была, конечно готова к некому отпору в её сторону, но, привыкшая, что сестра всегда оправдывалась и извинялась, явно не ждала такой реакции. И подобный ответ на её, вполне справедливые, претензии до глубины души разозлил Элену.
Да как эта девчонка смела? Да как она не понимала? Как вообще могла посягать на то, что принадлежало её дорогой единственной дочери, то, что Элена отдала Камиле с таким большим трудом. Нет, они обе столько боролись за счастье, столько прошли и пережили, что теперь, никто и ничто не имел право посягать на «чистую, светлую, благородную» любовь Камилы, тем более, эта мелкая дрянь.
От подобных мыслей и грубых выталкиваний за дверь, Элена просто вскипела, эмоции зашкаливали, когда кто-то мог посягать на счастье её детей, даже пусть это был близкий родственник, даже её родная сестра. Не важно! Никто не имел право и на миллиграмм обижать её драгоценных чад, а иначе, а иначе, она ему задаст…
Вся пылая от «справедливой» ярости, Элена, уже находясь на улице, просто не выдержала и, абсолютно позабыв обо всём на свете, просто накинулась на Ирис с кулаками. Эта наглая девчонка давно требовала трёпки за все её выходки, и сейчас она получит.
Ласерда старшая била младшую с особым ожесточением, выкрикивая разнообразные ругательства, вот только в этот раз Ирис не стала терпеть, как тогда в больнице. Хорошенько размахивая руками, она отлично отбивалась, больше не позволяя никому топтать себя ногами, буквально в этой негласной борьбе сражалась за свою гордость и независимость. Драка на ногах постепенно перетекла в побоище на земле, когда обе сестры упали и с громкими криками стали качаться по траве. На шум сбежались все окружающие, лицезря скандальную картину, а некоторые и вовсе делая ставки на победителя.
Мигом сюда примчался и Педру. Увидев, что происходит, в отличие от других, он кинулся в самую гущу боя, ровно тогда, когда Элена громко вскрикнула, оттолкнув от себя Ирис, и с болезненным видом схватилась за живот, поднимаясь на ноги.
Ласерда младшая хотела было вновь атаковать старшую, тоже резво вскочив с земли, но Педру, так вовремя подоспев к потасовке, встал между ними. Элена, чуть отойдя от боли тоже дёрнулась в сторону Ирис, пытаясь то ли схватить то ли, ударить, также остановленная мужчиной.
— Убирайся, убирайся отсюда, я не хочу больше никогда видеть твою противную рожу, слышишь, никогда! — громко взвизгнула девчонка, угрожающе наказывая сестре не появляться впредь в её доме.
— Я сама решу, где мне быть, что мне делать, а что нет! — так же грубо отозвалась Элена, — А ты, даже не смей… — женщина так резко взмахнула рукой, что её живот снова пронзила острая колющая боль, на сей раз приступ был таким сильным, что она не смогла даже договорить, только громко застонала, сгибаясь в три погибели, уводимая прочь Мартой.
Видя, как плохо было Элене, теперь уже Педру не выдержал очередной дерзости Ирис и, неумело сдирая ремень с пояса, который, так и не удалось содрать, уже сам кинулся на девчонку с кулаками, грубо хватая ту за руки и лупя, куда попадал сильной мужской ладонью.
Потасовка продолжилась, только слегка сменив участников, а служащие конюшен, понимая, что это выходило за рамки правил поведения и норм в «Аросе» на сей раз решили вмешаться, разнимая шефа и несчастную пострадавшую девушку.
В пылу сего хаоса Северину уже успел сбегать в кабинет к начальнику и, дабы прекратить публичные побоища на месте его работы, позвонить лично хозяйке, Эстелле.
Срочное сообщение из «Ароса» застало Стеллу уже в дверях дома, когда она так спешила на занятия со своим преподавателем по фотографии Бенту. Девушка и так опаздывала, а, судя по хаотичному рассказу с той стороны трубки, ей и вовсе пришлось бы задержаться надолго, чтобы лично поехать на конезавод. Такой роскоши сегодня Эстелла себе позволить не могла. Наверное, потому подловив в гостиной брата, девушка очень и очень настойчиво попросила его:
— Эду, кажется, там что-то случилось в «Аросе», нужно поехать, а я не могу, у меня занятия с Бенту… Но это серьёзно. Прошу, пожалуйста, разберись ты за меня.
Фернандос понял сестру без лишних слов. Конечно, у него и у самого был забот полон рот. Но, всё же, конезавод являлся их собственностью, и, если там что-то произошло, нужно было уладить проблемы, пока из-за отсутствия контроля со стороны хозяев они не переросли в глобальные и критические.
Потому, спустя некоторое время Эду был уже на месте и внимательно выслушивал разъяснения Педру.
— Накинулась на Элену, устроила скандал, чуть не лишила ту ребёнка… — с особым отвращением констатировал, по его мнению, факты управляющий, в то время, как хозяин относительно скептически воспринимал всю эту информацию, после увиденного тогда в тот вечер лично, и деля на два, а то и на десять.
— Ладно, ладно, я понял, — не дав и дальше свирепствовать Перу, взмахнул руками Фернандос, дабы тот замолчал, — Где Ирис? Я сам с ней поговорю.
— Чёрт её знает, эта наглая девица, схватила своего Дикаря и уехала, неизвестно куда. Испугалась, наверное, что я ремнём её огрею. Ищи её свищи теперь в поле… — разъярённо, что так и не добился нужного эффекта от Фернандоса, выругался Педру и, раздосадовано махнув рукой, направился прочь, по своим делам.
Эду же, получив нужную информацию, тут же попросил оседлать чёрного мощного жеребца для него и направился на прогулочную тропу, вслед за Ирис, а вернее, на её поиски.
Парень нагнал девушку у одной из лужаек, где Ласерда умело петляла верхом на Дикаре, среди изумрудных деревьев.
Вежливо поздоровавшись с ней, Эду поровнял их лошадей и заговорил сразу о деле.
— Ирис, что тут опять произошло? Педру мне, конечно, кое-что рассказал… Но я хотел бы услышать именно твою версию.
— А что тут слушать? — то ли удивилась, то ли возмутилась девушка, так как в её голосе читались лёгкие нотки изумления, — Элена, как всегда, пришла ко мне домой… Обвинила меня во всех грехах. А когда я попыталась выставить её, набросилась на меня с кулаками. Сколько же я натерпелась от этой гадкой семейки, не хочу их больше видеть…
В этом месте, Эду понимающе опустил глаза, ничего не говоря, казалось, он тоже разделял слова и чувства Ирис по поводу всего, но говорить о таком вслух, пожалуй, хватало решимости только у неё.
— Знаешь, в чём она меня обвинила? Что я клеюсь к тебе. Думает, что все такие, как… — в этом моменте Ирис замолчала, понимая, что даже если она скажет правду и назовёт имя Камилы, её могли не так понять, хотя и понимать-то тут как-то иначе было нечего.
— Да, сложная ситуация, — усмехнулся парень, — Но ты не можешь же всегда решать проблемы с Эленой руганью и кулаками… — внезапно для неё, да и, пожалуй, для самого себя, поддержал беседу в нужном направлении Эду.
Лошади неспешно шли среди деревьев, поравнявшись друг с другом, разговор о деле плавно перетекал во что-то другое отстранённое, и парень и девушка всё больше и больше чувствовали, как сильно они понимают друг друга. Им было так хорошо вместе, что в какой-то момент, потеряв счёт времени, они решили выбраться из седла и устроиться для продолжения беседы на небольшой поляне.
В отличие от Камилы, которая едва залезть-то на лошадь и могла, уже не говоря о том, чтобы слезть с неё, Ирис резво спрыгнула с коня сама и, внезапно поморщилась, ухватившись свободной кистью за правое предплечье.
Кажется, драка с Эленой и для неё не прошла бесследно.
— Что такое? — заметив этот жест, взволнованно подошёл к девушке Эду.
— Да, ничего, всё в порядке, пройдёт, — попыталась по-свойски отмахнуться от него она, но парень, всё же, настоял на том, чтобы осмотреть повреждённую руку.
Легко сдвинув короткий рукав кофточки Ирис, Эду аккуратно провёл пальцами по мягкой, нежной коже девушки, чуть задерживаясь в зоне большого синяка, прощупывая и разглядывая его. Ласерда мужественно терпела лёгкую боль и даже не вскрикнула, когда
Фернандос надавил на самый чувствительный участок.
— Это просто ушиб, всё в порядке, — констатировал факт Эду, аккуратно опуская рукав обратно и, сам для себя признавая, что нехотя выпуская Ирис из своих грубых мужских пальцев.
На какой-то миг, на один единственный крайне маленький миг, им обоим показалось, что ситуация сложилась достаточно неловкая, было что-то не то в этом осмотре, не такое, не простое, не обычное, но каждый из двоих, резко опомнившись, попытался скрыть своё относительно заметное смущение. Не время сейчас было и не место, да и вообще, они не могли…
— А ты знаешь, я проголодался, — попытался как-то замять сложившуюся двоякую ситуацию Эду, переводя тему, — Хорошо бы сейчас съесть какой-нибудь бутерброд.
— Да, согласна. Я бы тоже заглянула в одну из этих небольших кафешек из Рио, — охотно поддержала его мысль, чуть потягиваясь Ирис.
— А знаешь, почему бы и нет? Время и необходимость обеда, что бы там ни было, никто не отменял. Поехали. Я угощаю, — весло дружески отшутился Эду.
И Ирис поняла и его интонацию, и весь спектр его чувств, впервые намеренно и без лишних слов, не став сопротивляться или разыгрывать из себя недотрогу, а просто совершенно просто и естественно принимая его абсолютно безобидное предложение.