Вечная мерзлота

      Кнайфи сам не заметил, как вырубился сидя на подоконнике. Уже совсем стемнело. Как долго он пробыл в таком положении? Чёрт знает. Разбудили его чьи-то шаги, так как парень спал довольно чутко. Медленно он повернул голову в сторону шума. Кто-то приложил руку к его щеке, после слегка приподнял за подбородок. –Приветик, сладкий,–Мило улыбнулся Краткий. –О, ты вернулся..       Малиновка холодными ладонями приподнял голову абонента, нежно поглаживал запутанные волосы парня. Странное чувство, но оно было на столько приятным, что Кнайф даже забыл, где находится и что происходит. Глаза закрылись и он просто кайфовал от внимания Краткого. Тепло. Следующим чувством была боль. Его взяли за волосы и приподняли голову вверх. –Ты ведь был на улице? Я же тебе говорил, что бы ты не ходил один.       Второй не ответил. Спокойно смотрел на парня ожидая дальнейших его действий. Краткий за волосы стянул его с подоконника отбросив к стене. Инстинктивно тот начал закрываться руками избегая дальнейших ударов. –Я же тебе говорил, не съёбывать без моего ведома. –Я просто отошёл в магазин, мать твою.. –Это тоже считается, подонок.       Руки старшего обхватили шею инвалида и сжали её со всей силы. Когда воздух в лёгких того закончился, малиновка отпустил свою жертву дав отдышаться. Дабы не сильно расслаблялся так же пнул в живот ногой. –Ты ведь знаешь меня. Я люблю порядок и когда меня слушают. Надеюсь, ты впредь не будешь нарушать правил, сладкий,–Если бы Краткий не находился недалеко от того магазина в то время, может можно было бы и избежать этой стычки,–Я знаю тебя лучше кого либо другого.       Он медленно удалился с кухни. Видимо направился к себе в кабинет. –Мх. Ты не знаешь меня. Если бы знал, не стал бы применять физическую силу, пытаясь добиться результата,–Пострадавший встал с пола отряхнувшись и направился к себе.       Руки снова были покрыты синяками, возможно даже под бинтами. На лице осталось пару ссадин, да и этот кретин вырвал ему небольшой клок волос. –Ца, не привыкать по сути.       На шее остался след от рук, но это тоже не особо волновало Кнайфа. Он вышел в ванную, дабы хоть как-то подлатать себя. Бинты пришлось развязать, дабы поставить руки под холодную воду. Холод, хоть и немного, но снимал следы синяков и даже порезов.       Нет, бинты вовсе не скрывали такой пустяк, как синяки. Просто у запястья левой руки остались шрамы от лезвия. Что тут сказать, ошибки глупой юности. Имел он некие склонности к мазохизму, иначе бы просто не согласился остаться с Кратким. Другие люди его не могли понять. По правде, даже сам Кнайф не всегда мог понять себя, надеяться на понимание других было глупо. –М блять.. Единственное, что придется потом замазать тоналкой. Как баба с косметикой хожу, ей Богу.       Он снова замотал левую руку в бинты. На правой пластырем заклеил шрам около локтя, ближе к запястью заклеил не маленький синяк, который просто невозможно было скрыть иным образом, белой квадратной наклеечкой. Хоть руки, да в порядок приведены. За ноги особо беспокоится не стоило, под длинными коричневыми штанами не было видно ничего. Да и носочки длинные были. Теперь парень хоть на человека был похож. Выдохнув он поправил свой хвостик и направился к себе. Продолжил рисовать.