Вечная мерзлота

–М.. Краткий, можешь, пожалуйста.. –Заткнись.       Малиновый проходился руками по шее Кнайфа опуская руки ниже под футболку, проходясь по плечам дальше. Прижал к стене. Инвалиду сопротивляться было бесполезно, он просто ждал, когда это закончиться. Не особо приятно, когда после такого огромного времени тактильного голода к тебе снова прикасаются. Непривычно, страшно немного.       Губы обоих слились в страстный поцелуй. Казалось, старший хочет откусить язык своей жертве, мучал её не давая набрать воздуха в лёгкие. Далее повалил его на кровать и повис сверху. –Прекрати, прошу.       Просьба Кнайфа была проигнорирована и малиновый приблизился к его лицу затягивая в ещё один поцелуй. С каждой секундой становилось всё страшнее, а движения Краткого всё резче, дыхание отрывистое. Не желая, что бы простые поцелуи переросли в нечто большее, инвалид закрыл лицо руками не давая парню сделать что либо. В общем сжался клубком.

«Ты реально думаешь, что я тебе позволю сделать что либо с собой? Нет, спасибо, я лучше умру.»

      Конечно же, Краткому это не понравилось. Начиная психовать, он впился ногтями в руки младшего пытаясь раздвинуть их, однако, тот сопротивлялся из-зо всех сил. Больше не сдерживая злобы, положил руки на шею Кнайфи и надавил. Поступление воздуха было оборвано, он задыхался, но сопротивляться не переставал. –Как думаешь, что приятнее, получить немного любви или быть избитым до полусмерти?       Возможно, младший бы даже что-то ответил, но возможности просто не было. За волосы Краткий стянул свою жертву с кровати отбросив к стене. Тот лишь жадно глотал воздух держась за шею. –Не уж то ты и правда на столько мазохист?–Косо смотрел он на пострадавшего,–Ну и чего ты ноешь? Вставай.       Кнайф послушно вытер слёзы, что выступили на глазах и поднялся на ноги смотря прямо в глаза своему домашнему насильнику. Когда тот начал подходить - вжался в стену. Малиновый приставил руку к щеке парня. –Что же ты молчишь? Нечего сказать? На сколько ты жалок, задумывался хоть когда-то? –Я знаю. –Вау. И всё равно остался со мной. Не понимаю, что движет тобой.. Не боишься, что доведу тебя до чего-то ужасного? –До чего? Максимум, до чего меня ты мог довести, это до самоповреждения, однако, как видишь, моему телу хватает. От твоих рук, солнышко. –На сколько знаю, ты способен и на кое-что более ужасное,–Малиновый отдалился от своей жертвы. Отошёл назад на шага два,–Не я ли тебя за запястье схватил, когда ты с крыши сигануть хотел?       Он злорадно улыбнулся ожидая реакции младшего. –Если бы я после того инцидента всё ещё хотел умереть – меня бы уже в живых не было. Сам же говорил, что знаешь меня. –И всё же, если я захочу – доведу. –А ты хочешь? –А вдруг? Как не как, мы совершенно разные, но оба неуравновешенные.       Кнайф поправил волосы, что полезли на глаза, но даже выдохнуть не успел, как его снова прижали к стене так, будто хотят впечатать в неё.