Вечная мерзлота

–Да не тронь ты меня!       Не забываем, Краткий и Кнайф олицетворение нездоровых отношений. Очередная ссора. Честно говоря, оба уже и забыли, с чего всё началось, интересней были события, что разворачивались прямо сейчас. –Не трогать тебя? Ну нихрена себе! Не трогайте его! Не то что? Чем ты мне угрожать можешь то? –Найду, чем угрожать! Мне ничего не стоит вырубить тебя грёбанной бутылкой! –Да? С каких пор ты причиняешь боль людям? Не, не твоё. Ты слабый нытик. Ты никак мне не сможешь навредить, даже если захочешь!       Если младший уже захлёбывался в слезах, то второму было просто по приколу стебать свою вторую половинку. Все негативные чувства, гнев, обида, он выплёскивал на Кнайфа. И довольно часто это проявлялось и в физическом насилии, как и сейчас.       Когда Краткий уже начал подходить к своей жертве ближе, серый понял, что нужно как-то среагировать. Самозащита. Оба находились на кухне. Младший опять в состоянии истерики, неконтролируя частично своих действий. Первое, что попалось под руку, это нож на столе. Не думая не о чём, он схватил его и отошёл подальше к стене приставив к запястью, так как понимал, что навряд ли сможет навредить своему насильнику. –Я сказал не подходи бл-ть, –Тот слегка сжался трясущейся рукой прижимая нож к себе.       На несколько секунд малиновый остановился смотря на того. –Вау. Не то что? Чего ты собираешься этим добиться? –Если я помру — тебе придётся отвечать на все синяки и ссадины на моём теле.       Краткий сделал ещё несколько шагов в сторону жертвы и Кнайф, как можно сильнее надавив на лезвие, всё же сделал порез. –Я сказал бл-ть стой на месте! Ты же знаешь, что я могу.–Тот отчаянно пытался взять контроль над ситуацией, хотя, получалось у него это плохо. –Вау. Ну что ж, Кнайф. Режь!       Эти слова впечатались в подсознание парня оставив за собой небольшой шок, а после обиду. –Чего ты остановился? Если так хочешь убить себя — вперёд! Режь себе руки! Ну же! Чего ты? Тебе ведь так это нравится! – Провоцировал он его.       Если бы нормальный человек пришёл бы в себя и отложил нож, то младший вжался в стену сильнее и сделал ещё несколько надрезов как можно сильнее. –Давай! Режь вены! Покажи всем, как тебе х#ёво! Как жаль, что всем совершенно плевать, Кнайфи! Ну чего так слабо? Сразу вдоль херачь!       И эти слова Кнайфа не останавливали. На левой руке оставались алые повреждения, кровь текла ручьём вниз по руке и падая на холодный кафель. Так продолжалось ровно до тех пор, пока тот не резанул слишком глубоко. С раны брызнула более яркая кровь фонтанчиком. Пульсирующая, резкая боль заставила его уронить лезвие. Парень схватился за место пореза второй рукой пытаясь слегка прикрыть ладонью. –Что? Нравится? Нравится причинять себе боль? Убить себя он бл#ть угрожает. Да всем совершенно плевать, умрёшь ты или нет. Да если бы не я, за тебя бы вообще никто беспокоится не стал. Ты должен мне спасибо сказать. Я – единственная причина, почему ты ещё живой! Не смей мне угрожать своей смертью!       Только Кнайф уже не знал, что ему делать. В глазах начало всё расплываться и темнеть, становилось холодно, кровь течь не переставала. Силы покидали и так ослабшее тело. Парень пытался ещё что-то пробубнить, но выходило с трудом. Болевой шок? Он опёрся о стену, после скатился по ней не в силах больше держаться на ногах. Лишь тогда Краткий соизволил подойти. Только младшему было уже всё равно.

«Сука, надеюсь, я умру. Надеюсь, я больше не очнусь.»