Вечная мерзлота

–Кнайф! –Отстань от меня!       Младший закрылся у себя в комнате. Что случилось, именно этим вопросом вы скорее всего сейчас задались. Однако, ничего такого Краткий не сотворил. По сути, он тут вообще не при чём. –Да что случилось? Кнайф! Почему ты не будешь больше на улицу выходить? Что такое?       Пока Малиновка стучался в дверь второй сидел под ней и пытался перестать заливаться слезами. Хотя, выйти из это истерики было крайне сложно. Старший, конечно ничего не понимая, пытался придумать, что делать в этой ситуации. –Ты не хочешь мне рассказать? –Нет, отвянь,–Сквозь слёзы он проговорил пытаясь сделать голос серьёзнее и громче, но у него это получалось крайне плохо. –Пф. Ну, раз ты так хочешь..–Краткий долго возиться с ним желанием не горел, тем более что опять собирался убежать куда-то,–Тогда и оставайся один. –Не надо. –Что? Ты же сам сказал, чтобы я отвалил от тебя. Что тебе не нравится? За словами следить надо,–После Кнайф лишь услышал шаги. Шаги от него. Он уходит. –Не оставляй меня, прошу.. Мне холодно.       Но тот уже не слушал. Его и рядом не было. А Кнайф не мог мыслить трезво в истерике. Было настолько хреново, что даже шагнуть в окно казалось хорошим решением.       И хлопок входной двери лишь усугубил всё. Парень сидел сжавшись в комочек не в силах даже тише рыдать. А причина его истерики? Скорее, он сам не знает. Знал, но отдалённо.

«Да я больше в жизни наружу не выйду. Я больше не хочу этого видеть. Я больше не хочу пересекаться с этими людьми.»

***

      Что мы много о сероволосом базарим, не находите? Краткий шагал в клетчатой рубашке, с галстуком на шее. Гордо, совершенно не думая о том, что о нём думают окружающие. Двумя словоми – пидор малиновый. Какое-то время он просто шёл, даже точно нельзя сказать куда. После вышел в парк. Скамья. На часах девять вечера. Девять и шесть минут.

«Ну ладно я опоздал, а он где.»

      Минут пять малиновый просто висел в телефоне порой поглядывая на время. Уже думая, что никто не придёт, он собирался уходить, но его одёрнули. –Краткий! Ох, Господи, извини меня за то, что опоздал. Я же живу далеко, автобус опоздал,–На него с искренней улыбкой смотрел парнишка чуть ниже ростом, с фиолетовыми волосами и такими же, только темнее, глазами. –Привет, Ё. Ну, не важно. Пойдём? –Мг.       Так как Ёшка был ниже ростом старший мог без проблем потрепать его по голове.       Думаю, стоит немного рассказать и об этом типе. Старше Кнайфа, но ниже. Ему 21, хотя весной уже 22 будет. Ростом 168, всего на пару сантиметров ниже мазохиста того, не велика беда. Волосы не длинные, но и, как для пацана, не короткие. Заплетать их смысла не было. Приветлив, мил. Он словно фиолетовое солнышко в жизнях других людей. Обожал слушать рассказы других. Чем он приглянулся Краткому? Перед Ёшкой всегда просто оправдаться. Он доверчив и глупостей не творит, как некоторые. Его глаза можно было сравнить с звёздочками, невинные и блестящие. Хотя звёзды со временем тоже сгорают. Чем ярче горишь – тем быстрее сгораешь.       У Ёшки стояла в жизни лишь одна цель: показать людям, что такое счастье. Порой ради этого приходилось и жертвовать своим здоровьем, но он терпелив. Его наполняли чувства других людей. Он не живёт своей жизнью, он живёт жизнью других людей. И ему это нравится.

***

–Что?       Перенесёмся назад к инвалиду. Он нашёл способ успокоить себя, но этот способ понравится мало кому. Правда, Кнайфи?       Стоял перед зеркалом в ванной разглядывая руки, свежие, глубокие порезы. Кровь ручьём текла с запястьев и падала на раковину. Она снова будет вся в крови. Вся в крови, как когда-то.

«Я возвращаюсь к старому? Что?»

      Сначала глаза и испуганно бегали думая о том, что скажет старший, но потом ему стало просто плевать. Даже интересно, что скажет малиновый? Он даже не будет перебинтовывать руки. Единственное что он сделает – накинет длиннорукавку какую-то.