***
Знаете те моменты, когда просто хочется бросить всё? Опустить руки, сдаться. Оставить всё, как есть, уже без надежды на лучшее. Ему девятнадцать было. Уже был вечер, темно. –К чёрту. Идти некуда, родителей нет, кого-либо родного ещё тоже. Никаких родственников не осталось. Кнайф остался один, наедине с огромным миром, миром, который ему явно не рад. В конце концов, понимая, что справится он навряд ли, просто сдался. Жить не хотел. Не хотел жить один. Жить было не для чего и смерть казалось единственным выходом. Глаза были лишь слегка влажными. Темно. Солнце только скрылось. Он стоял на краю шестнадцати этажного здания. Без обуви. Зачем? Обувь снимают перед прыжком с моста или крыши для того, чтобы показать следователям, что тот поступок был самоубийством или же, по японским традициям считается, что вход в смерть – как вход домой. Когда выходишь домой – обувь нужно снимать. Только вот, Кнайфу было вообще плевать на оба этих пункта. Минута. Ещё что-то обдумывал. Но шаг. Всего шаг. И парень был готов. –Ну и чего ты здесь забыл? Ну, почти готов. Кнайф обернулся на голос сзади. –Чего? –Спрашиваю, что ты тут забыл? Парень с малиновыми волосами смотрел на того, как на идиота. Чёрные глаза призирающе оглядывали с ног до головы. –Отвянь. –Нет, ты постой. Кнайф закатил глаза, словно непослушный подросток и снова повернулся к незнакомцу. –Тебе то чо надо? Ты чего добиться хочешь? –Я? Я хочу, чтобы наш город не прославился самоубийцами. Слезай давай. –Да пошёл ты нахуй,–Младший хоть и был сейчас не в лучшем состоянии и несколько минут назад вообще ревел, но старался выглядеть покрасивее в плане поведения. –Сам отойди, пока я не оттащил тебя. Шаг ближе к краю. Пальцы теперь свисали с шестнадцатого этажа.«Просто шагни.»
Но того оттащили. За запястье. Да него схватили и отдёрнули в сторону, после обхватили за талию и прижали к себе. –Дебил? –Сам дебил, отпусти! –А ты назад рванёшь? Не-е! Теперь ты мой. Слёзы сразу пропали. На из место пришло смущение. Они стояли лицом к лицу и незнакомец обнимал за талию. –Дяденька, отпустите.. –Да не такой уж я и дяденька, мне двадцать два. –А мне девятнадцать. –А имя? Почему-то они разговорились. Странно вообще-то вышло тогда. Краткому просто нужно было разрядить обстановку и отговорить суицидника, а Кнайф.. А Кнайф нашёл себе причину жить дальше. Что блять?