Корабль и команда. История "Баунти".

Полным ходом шла подготовка к дальнему плаванию: в лодки погружали съестные припасы, бочки с водой, снаряжение. Лоялисты провожали мятежников и прощались с ними, правда и не все бунтовщики собирались уплывать с Флетчером. Кристиан, заложив последний бочонок с водой на борт шлюпки, подошёл к Хейвуду, и, пожав тому руку, сказал:   — Прощай, Питер.   — Удачи, сэр.   — Думаю тебе она нужней.   — Спасибо.   — Ещё вот, что... Питер, укажи мне услугу.   — Охотно, что за услуга?   — В Англию я скорей всего не вернусь и поэтому, проведай там мою матушку.   — Хорошо, а где она живёт?   — В Камберленде, на улице Мэйн-Кледер, я уж и забыл, как выглядит родной дом... Столько лет не видел его... и больше уже не увижу... Словом, побывай у меня дома и скажи матушке, что знал меня. Расскажи всю правду и, что творилось на борту до мятежа. Береги себя, Питер!   — Я сделаю это, сделаю всё, что в моих силах, мистер Кристиан. Адмиралтейство узнает, обо всех поступках капитана Блая и его накажут!   — Возможно... ну, бывай!   — Прощайте, сэр!   Берег заполонили полчища туземцев, они провожали своих друзей и подруг в неизвестное путешествие. Во время погрузки провианта, между Миллзом, Квинталом и Уильямсом завязалась некая беседа. Уильямс незатейливо начал:   — Эй, друзья, а ведь складывается у нас всё довольно хорошо! Многие берут своих женщин с собой в плавание, да и к тому же таитянские мужчины, которые отправляются вместе с нами, будут работать под нашим командованием. Вот так флот у нас будет! Что же вы такие грустные?   Миллз в ответ недовольно прохрипел:   — Не слишком ли много послаблений? Мы не можем брать на борт женщин, лично меня это беспокоит.   — Прекрати повсюду искать подводные камни, всё будет хорошо у нас.   — Не нравиться мне всё это.   И Квинтал вдруг заявил:   — А почему мы не можем остаться здесь, на Таити? Я слышал, что Черчилль и ещё несколько наших соратников остаются жить на острове.   — Ты спятил?! Здесь, Блай, нас будет искать в первую очередь! — резко отреагировал Миллз.   — Если выживет.   — Такие не умирают, надо было его отправить с пустыми руками, а так у него есть хоть какой-то шанс.   — Да-а, но тем самым мы бы принесли некоторым нашим друзьям, которые отправились с Блаем, ещё больше мучений и боли! — добавил Уильямс.   Миллз продолжил:   — Это конечно так, но...   Квинтал настаивал на своём:   — Ну, хорошо, предположим, он сумеет вернуться в Лондон, как он нас найдет, если, к примеру, мы спрячемся в горах или переплывём на другой остров?   Уильямс, закатив глаза, ответил:   — Очень просто... Спросит местного вождя Теина, а если тот промолчит, подкупит его или же пригрозиться убить и тогда уж точно всё выяснится.   — Не думай об этом, Квинтал. Мистер Кристиан, сумеет найти для нас безопасное место. Мы должны ему верить! — проговорил Миллз.   Квинтал опять проворчал:   — Но за такое непродолжительное время он здорово изменился и...   — Ты бы тоже изменился, лишившись того, чего лишился он. Пока его приказы меня вполне устраивают!   Уильямс громко подметил:   — Кроме одного... Он так и не дал угостить Блая его же плетью.   Миллз в ответ промолчал и на этом закончился их недолгий разговор. Погрузив провиант на борт шлюпки, они ожидали приказания Кристиана к отплытию.   После Флетчера Кристиана самым старшим по чину из мятежников был Чарльз Черчилль, жестокий и задиристый капрал из Манчестера, который значился на «Баунти» каптенармусом. То есть Черчилль отвечал за поддержание дисциплины на борту корабля. Однако во время мятежа он стал правой рукой Кристиана. Вот как его описывал Блай: «... тридцать лет, пять футов десять дюймов ростом. Бледный цвет лица, короткие русые волосы. Лысоват, крепкого телосложения. Указательный палец на его левой руке искривлен, и рука в следах сильного ошпаривания. Татуирован в нескольких частях тела... ». Будучи прирождённым лидером, Черчилль возглавит мятежников, которые останутся на Таити, когда Кристиан и несколько его приспешников отплывут в море.   Черчилль в это время дотащил мешок со снаряжением, и, свалив его на борт судна, повернулся к Кристиану и хриплым голосом произнёс:   — Я не поплыву, мистер Кристиан. Я всё обдумал и, в общем... я остаюсь.   Тот лишь с удивлением посмотрел на него и затем ответил:   — Воля твоя, оставайся. Но ты знаешь, чем это всё обернётся.   Сидевший в шлюпке Эллисон, вдруг воскликнул:   — Я тоже хочу остаться! Можно?   — Сходи на берег! Я не потащу вас против вашей же воли, — ответил Кристиан.   Эллисон спрыгнул с баркаса и встал возле Флетчера. Кристиан, погрустнев на лице, сказал:   — Ты хоть знаешь, чем грозит твоё пребывание здесь? Ты не встал на сторону Блая и на суде тебя не пощадят.   — У меня жена и сын в Англии, мне нужно вернуться к ним и я готов пойти на риск.   Кристиан с печалью посмотрел на Эллисона и завершил:   — Спасибо тебе, я тебя понимаю... Удачи!   Эллисон в ответ скромно кивнул головой и пошёл к товарищам, которые оставались на острове. Расскажем об этом моряке немного:   Томас Эллисон родился в Дептфорде примерно в 1772 году. Юнгой плавал вместе с Блаем на шхуне «Британния». В возрасте пятнадцати лет Эллисон по протекции Данкана Кэмпбелла, дяди жены Блая, записался на «Баунти».   Описание Блая: «... семнадцать лет, пять футов три дюйма ростом. Бледный цвет лица, темные волосы, крепкое телосложение. На правой руке вытатуировано его имя и дата «25 октября 1788»... »   В начале плавания Блай в письме Кэмпбеллу хорошо отзывался об Эллисоне. О его дальнейшем поведении на судне известно мало.   Ранним утром двадцать девятого апреля 1789 года Эллисон заступил на вахту под командой Кристиана, стоял у штурвала. Во время мятежа был вынужден присоединиться к восставшим.   После мятежа, вплоть до последнего возвращения на Таити Эллисон служил личным слугой Кристиана.   Оставшись на Таити, в дальнейшем будущем Эллисон примет участие в междоусобной войне местных кланов на стороне вождя Теина.     Через весь берег послышалась команда Флетчера Кристиана:   — Толкай! Отчаливаем! Вёсла на воду!   Люди Кристиана, отогнали лодки от берега, и, взобравшись на них, начали грести к кораблю, прощаясь со своими товарищами, которые в ответ махали руками, стоя на песчаном берегу. Сидя на борту лодки, Флетчер напоследок крикнул:   — Тебя повесят, Черчилль!   Здоровяк, широко улыбаясь, в ответ крикнул:   — Авось, простят за моё личико! Прощайте, мистер Кристиан!   В сопровождении двадцати шести таитянских мужчин и женщин, Кристиан и его люди взобрались на корабль и, подняв паруса, навсегда покинули берега Таити.   Продолжим наш незаконченный рассказ о судьбе мятежника Чарльза Черчилля.   Как известно, в плавании он отвечал за дисциплину на судне и исполнял наказания наравне с боцманом Коулом.   Как уже известно, пятого января 1789 года, во время стоянки на Таити, вместе с Миллзом и Маспрэттом, он дезертировал на соседний остров Тетиароа. Двадцать второго января беглецов поймали, и двадцать пятого января, когда они окрепли, Черчилль получил двадцать четыре плети (Маспрэтт и Миллз – по сорок восемь).   Черчилль принимал самое активное участие в мятеже. Фактически был правой рукой Кристиана.   В будущем, он активно и с особой жестокостью будет участвовать в междоусобицах таитянских вождей. После неожиданной и странной смерти одного из местных вождей Вехиатуа, в феврале 1790 года Черчилль станет вождем острова Таиарапу — первым и, насколько известно, единственным и по сей день белым вождем в Полинезии.   В марте 1790 года Черчилль будет застрелен в спину из мушкета своим приятелем Мэттью Томпсоном...   Оставшиеся на Таити члены команды, устроились в разных частях острова. Многие взяли себе в жёны местных женщин. Моряки знали, что за ними приедут, и некоторые из них хотели оправдаться перед властями. Так, в дальнейшем, помощник боцмана Джеймс Моррисон настолько устремиться вернуться на родину, что вместе с Томасом Макинтошем, Чарльзом Норманом и Джоном Милвордом начнёт строить судно. Строительство начнётся двенадцатого ноября. К июлю следующего года шхуна «Резолюшн» будет закончена. Судно даже успешно совершит пробное плавание к соседнему острову Муреа, и Моррисон начнёт готовиться к долгому пути. Однако королевский флот прибудет раньше.   Завершающий эту главу рассказ, пойдёт о судьбе, ранее малозаметным, помощнике плотника Чарльзе Нормане:   Норман родился в Портсмуте шестого сентября 1757 года. Был женат и имел детей.   Описание Блая: «... двадцать шесть лет, пять футов девять дюймов ростом. Бледный цвет лица, светло-коричневые волосы, стройное телосложение. Изъеден оспой, умеет замечательно двигать головой и глазами... »   Последние слова касаются того, что у Нормана действительно были большие на выкате глаза, и он умел поворачивать голову почти на сто восемьдесят градусов.   За время плавания и стоянки на Таити ничем особенным себя не проявил. В ночь перед мятежом Норман заступил на вахту вместе с Кристианом. В тот самый момент, когда бунтовщики вооружались, открыв сундук с мушкетами, Норман увлечённо следил (или делал вид, что следит) за огромной акулой по правому борту.   Ему и другому помощнику плотника, Макинтошу, мятежники не позволили сесть в баркас. Оба, и Норман, и Макинтош, кричали капитану Блаю, чтобы он не забыл о том, что их оставили на «Баунти» против воли.   После возвращения на Таити Норман жил рядом с Макинтошем и еще несколькими моряками с «Баунти» в районе Опарра, недалеко от бухты Матаваи и самым активнейшим образом участвовал в строительстве шхуны «Резолюшн».